Введение. 3

Зарождение цивилизации. 3

Эллинская культура. 14

Вера и философия. 18

Литература. 23

Введение

В 1842 году английский писатель Бульвер (лорд Литтон) высказал в своем романе «Занони» мнение, что эллины были нордического происхождения, а их правящие слои были светловолосыми и голубоглазыми. В 1844 г. вышла книга Германа Мюллера «Нордические греки и доисторическое значение Северо-Западной Европы», в которой эллины тоже выводились из Северо-Западной Европы, конкретно, с Британских островов. Тогда все это воспринималось как выдумки, но сегодня признано, что у этих авторов было зерно истины. Одни из самых авторитетных историков, Ю. Белох пишет в «Греческой истории» (1912, т.I): «Как и родственные им индоевропейские племена, особенно их соседи фракийцы, греки тоже были изначально светловолосой расой». «Гомер награждает светлыми волосами своих любимых героев, светловолосыми были лаконские девушки, которых воспел Алкман в своих «парфениях», и беотийские женщины еще в III в. Были в большинстве своем светловолосыми».

Зарождение цивилизации

Прародиной эллинов, возможно, была нынешняя Восточная Венгрия. В неолите эллины вместе с кельтами, италиками, фракийцами и фригийцами входили в культурный круг т.н. ленточной керамики…

Давно уже отмечалось сходство между германцами и эллинами в развитом у них чувстве природы, которое отличает народы центрально- и северно-европейского происхождения от народов южно-европейского происхождения.

Вместе с германцами, италиками и кельтами эллины входят в т.н. группу «кентум», а фракийцы, армяне, персы, индийцы и славяне – в группу «сатем». Центральная и Северо-Западная Европа была той областью, где из палеолитической шанселядской расы, как полагает Рехе, или из смеси шанселядской и ориньякской рас, как полагаю я, образовалась нордическая раса, которая создала индоевропейские языки. Шухардт указывает на Тюрингию, область т.н. шнуровой керамики, как на прародину индоевропейских племен, но это скорее был лишь центр более обширной области, откуда эти племена как завоеватели разошлись во все стороны.

Но эллины не были первой волной народов нордического происхождения, достигшей Греции. Кремер различает в Греции три слоя населения: 1) неиндоевропейский, 2) протоиндоевропейский – эпоха крито-минойской культуры и 3) индоевропейский эллинский. Кто были «протоиндоевропейцы», Кремер не уточняет. Возможно, это были иллирийские племена, в основном, нордической расы, которые образовали тонкий правящий слой и в Греции… Возможно также, что эти племена дольше сохранялись в нынешней Албании и в прилегающих областях Югославии, чем в самой Греции.

Если прародиной эллинов была Восточная Венгрия, то становится понятным эллинское название северного ветра «борей», первоначально означавшее «горный ветер» (соответственно «гипербореи» – «те, кто живут за горами»). Борей был северным ветром, дувшим с Карпат. Воспоминания о прародине еще долго сохранялись у эллинов. Страбон помещает место упокоения Кроноса на родину Борея. Геродот упоминает снежную родину дорийцев. Богов и богинь, таких как Латона и ее дети, Аполлон и Артемида, считали выходцами из страны сказочных гипербореев, которую помещали Гед-то за Карпатами. Год гипербореев состоял лишь из одного дня и одной ночи. На Делос прибывали посланцы от гипербореев и «светловолосых аримаспов», как называл их Каллимах в своем «Делосском гимне»…

Сегодня уже можно проследить пути миграции эллинов в Грецию. Сначала они должны были выйти к Черному морю с запада – только тогда понятно, почему «море» называлось у них «таласса», т.е. «восход».

По мнению Швейцера, первая волна индоевропейцев достигла Греции еще в каменном веке, а вторая, более нордическая, – тысячу лет спустя, в конце бронзового века.

Лингвистика различает три слоя греческих диалектов: самый ранний – ионийский, второй – ахейско-эолийский и третий – дорийский. Им соответствуют три главных волны миграции.

Миграция ионийцев теряется во тьме времен. Возможно, она произошла за 2000 лет до н.э. Не следует представлять ее себе как внезапное вторжение огромных орд – скорее проникновение шло постепенно, веками, ибо это было не нашествие кочевников, а переселение крестьян, которые везли с собой на телегах, запряженных быками, даже свиней. Более точно можно датировать миграцию ахейцев и эолийцев: они пришли в 1400-1300 г. до н.э. с низовьев Дуная и вытеснили ионийцев с Пелопоннеса в Аттику, откуда те потом заселили острова Эгейского моря и противоположное побережье Малой Азии. Сила ахейцев была такова, что Хеттскому царству приходилось с ними считаться. Ахейцы создали т.н. микенскую культуру. Они захватили и Крит и упоминаются в «Одиссее» как господствующее там племя. В конце XIII в. до н.э. они взяли штурмом царский дворец в Кноссе. В те же времена египетские летописи упоминают о набегах т.н. «народов моря», представители которых изображаются светловолосыми и голубоглазыми. Очевидно, среди них были и ахейцы.

Ахейцы были столь могущественными, что Гомер часто всех эллинов называет «ахейцами». Троянская война относится примерно к 1200 г. до н.э.

Ахейские роды составляли сравнительно тонкий высший слой преимущественно нордической расы, который господствовал над низшими ненордическими слоями.

Когда ахейцы вторглись в Грецию как бесписьменные племена, они нашли там высокоразвитую культуру, народ, который имел письменность, жил в едином богатом царстве, хоронил своих мертвых и использовал на войне для защиты длинные щиты (греч. «сакос»). Ахейцы управлялись племенными вождями, сжигали своих мертвых и носили панцири, поножи и небольшие круглые щиты («аспис»). Микенская культура была смешанной, отсюда и смешанное вооружение гомеровских героев. Ахилла и Аякса, с одной стороны, Гектора и Сарпедона, с другой. Ахейцы принесли с собой в Грецию почитание олимпийских богов; боги т.н. минойской культуры были совсем иными…

Около 1100 г. до н.э. произошла последняя большая миграция дорийских племен, среди которых позже особо выдвинулись спартанцы. Согласно греческой традиции, нашествие Гераклидов, т.е. дорийцев, произошло через 80 лет после падения Трои. Геродот сообщает, что дорийцы сначала жили в Македонии, и считает, что македонцы и дорийцы первоначально были одним народом. В Фессалии они подчинили себе эолийцев, но позже усвоили их диалект.

Дорийцы создали т.н. культуру дипилонов. Шухардт указывает на ее северное происхождение: остроконечные крыши домов делались с учетом возможного снегопада.

В этот период Греция более плотно населяется людьми нордического происхождения, чем в микенскую эпоху. Эолийцы и ахейцы к тому времени уже подверглись денордизации. У ахейцев была более высокая культура, но не было больше наследственной способности к сопротивлению. На Пелопоннесе спартанцы подчинили ахейцев и те образовали слой периэков, людей свободных, но платящих дань.

Дорийцы пришли позже других, поэтому в их диалекте сохранились самые древние формы греческого языка, на него меньше всего повлиял дух языка ненордического населения. Спартанцы дольше всего употребляли в пищу просо, почему и прослыли в Греции «едоками пшенной каши».

Белох считает, что эллины пришли с Моравы, притока Дуная. «Эллада», общее название Греции, первоначально было названием одной местности в Южной Фессалии. В Греции эллины встретили туземное население, которое они обычно называли «пеласгами». Острова Эгейского моря заселяли кары и лелеги, племена малоазиатского происхождения. Эллины частично вытеснили, частично поработили догреческое население. От него сохранились многочисленные топонимы, частично напоминающие малоазиатские, с окончаниями «-исс» и «-инф».

Геродот вспоминает о том времени, когда у его народа еще не было рабов. Расслоение произошло на расовой основе. До эллинов в Греции жили племена, в основном, средиземноморской расы с переднеазиатской примесью. Среди черепов т.н. минойской эпохи долихокефальные черепа средиземноморского типа составляют около 55%, брахикефальные переднеазиатского типа – около 10% и смешанные формы – около 35%. Эллинам туземцы казались низкорослыми и темнокожими людьми. На эогейско-критских изображениях доэллинской эпохи преобладает средиземноморский тип. Э.Смит полагает, что название «финикийцы» было лишь позже перенесено на жителей Ливана, а первоначально оно означало «краснокожие» – так эллины называли туземное население Греции, а самих себя – «пелопами», т.е. «бледнолицыми».

Эллины сжигали трупы, поэтому их черепа не сохранились, но о них можно судить по найденный шлемам: они рассчитаны на долихокефалов с большой головой, а средиземноморцы были тоже долихокефалами, но маленького роста.

Рехе обращает внимание на одно лишь греческое слово «ирис» означающее радугу: ни одни народ с карими глазами не мог сравнить цвет своих глаз с радугой, это могли сделать лишь люди со светлыми глазами.

Можно представить себе, что эллины на своем пути из Центральной Европы пробивались через области, где тогда уже была сильна примесь динарской расы. Та, что вторгшиеся в Грецию эллины принадлежали, в основном, к нордической расе, но имели небольшую динарскую примесь.

Боги и герои в «Илиаде» и «Одиссее» изображаются светловолосыми. Афина именуется «синеглазой», Деметра – «светловолосой», Афродита – «золотоволосой», из нереид светлые волосы имеет Амафея, из героев – Ахилл, Менелай и Мелеагр, из женщин – Елена, Брисеида и Агамеда, а враг, троянец Гектор, наоборот, черноволосый. У Одиссея волосы в одном месте названы светлыми, а в другом – темными. Особенно подробно описана красота Елены. Все ее черты – нордические. «Розовоперстая Эос», такие имена как Галатея и Левкотея указывают на те же черты.

Зато Посейдон в «Одиссее» назван темноволосым и темноглазым. Это доэллинский бог, равно как Арес и Гефест. Шухардт относит Посейдона к «полуживотным демонам древнего Средиземноморья». На фронтоне Парфенона изображена победа Афины над Посейдоном в борьбе за Аттику. Светловолосая Пенелопа сродни древнегерманским женским образам, прежде всего, по своим душевным качествам.

Эллинистическая цивилизация

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ.

Женщина с опахалом. Танагрская статуэтка. Терракота конец IV в. до н. э.

Наиболее характерной чертой экономического развития эллинистического общества в III в. до н. э. были рост торговли и товарного производства. Несмотря на военные столкновения, установились регулярные морские связи между Египтом, Сирией, Малой Азией, Грецией и Македонией; были налажены торговые пути по Красному морю, Персидскому заливу и дальше в Индию и торговые связи Египта с Причерноморьем, Карфагеном и Римом. Возникли новые крупнейшие торговые и ремесленные центры Александрия в Египте, Антиохия на Оронте, Селевкия на Тигре, Пергам и др., ремесленное производство которых в значительной мере было рассчитано на внешний рынок. Селевкиды основали ряд полисов вдоль старых караванных дорог, соединявших верхние сатрапии и Междуречье со Средиземным морем, - Антиохию, Эдессу, Антиохию-Нисибис, Селевкию на Евфрате, Дура-Эвропос, Антиохию в Маргиане и др.

Птолемеи основали несколько гаваней на Красном море - Арсинию, Филотеру, Беренику, соединив их караванными путями с портами на Ниле. Появление новых торговых центров в Восточном Средиземноморье повлекло за собой перемещение торговых путей в Эгейском море, выросла роль Родоса и Коринфа как портов транзитной торговли, упало значение Афин. Значительно расширились денежные операции и денежное обращение, чему способствовала унификация монетного дела, начавшаяся ещё при Александре Македонском введением в обращение серебряных и золотых монет, чеканившихся по аттическому (афинскому) весовому стандарту. Этот весовой стандарт удержался в большинстве эллинистических государств, несмотря на разнообразие штампов.

Портрет юноши в золотом венке. Дерево, энкаустика и темпера. Фаюм. Начало II в. н. э.

Заметно вырос экономический потенциал эллинистических государств, объём ремесленного производства и его технический уровень. Многочисленные полисы, возникшие на Востоке, притягивали к себе ремесленников, торговцев и людей других профессий. Греки и македоняне приносили с собой привычный для них рабовладельческий уклад жизни, увеличивалось число рабов. Потребность в снабжении продовольствием торгово-ремесленного населения городов порождала необходимость увеличить производство сельскохозяйственных продуктов, предназначенных для продажи. Денежные отношения начали проникать в египетскую «кому» (деревню), разлагая традиционные отношения и усиливая эксплуатацию сельского населения. Увеличение сельскохозяйственного производства происходило за счёт расширения площади обрабатываемых земель и путём более интенсивного их использования.

Портрет женщины. Дерево, энкаустика и темпера. Фаюм II в. н. э.

Важнейшим стимулом экономического прогресса был обмен опытом и производственными навыками в земледелии и ремесле местного и пришлого, греческого и негреческого населения, обмен сельскохозяйственными культурами и научными знаниями. Переселенцы из Греции и Малой Азии перенесли в Сирию и Египет практику оливководства и виноградарства и переняли у местного населения культивирование финиковых пальм. Папирусы сообщают о том, что в Фаюме пытались акклиматизировать милетскую породу овец. Вероятно, такого рода обмен породами скота и сельскохозяйственными культурами происходил и до эллинистического периода, но теперь для него появились более благоприятные условия. Трудно выявить изменения в земледельческом инвентаре, но несомненно, что в крупных масштабах ирригационных работ в Египте, исполнявшихся главным образом местными жителями под руководством греческих «архитекторов», можно видеть результат сочетания техники и опыта тех и других. Потребность орошения новых площадей, по-видимому, способствовала усовершенствованию и обобщению опыта в технике сооружения водочерпательных механизмов. Изобретение водооткачивающей машины, применявшийся также для откачки воды в затопляемых рудниках, связано с именем Архимеда («винт Архимеда» или так называемая «египетская улитка»).

В ремесле сочетание техники и навыков местных и пришлых ремесленников (греков и негреков) и повышение спроса на их продукцию привели к ряду важных изобретений, породивших новые виды ремесленного производства, более узкую специализацию ремесленников и возможность массового производства ряда изделий.

В результате освоения греками более совершенного ткацкого станка, применявшегося в Египте и Передней Азии, появились мастерские по выработке узорных тканей в Александрии и золототканых в Пергаме. Расширился ассортимент одежды и обуви, в том числе изготовляемой по чужеземным фасонам и образцам.

Новые виды продукции появились и в других отраслях ремесленного производства, рассчитанного на массовое потребление. В Египте было налажено изготовление разных сортов папируса, а в Пергаме со II в. до н. э. - пергамента. Широкое распространение получила рельефная керамика, покрытая тёмным лаком с металлическим оттенком, подражавшая по своей форме и окраске более дорогой металлической посуде (так называемые мегарские чаши). Изготовление её носило серийный характер благодаря применению готовых мелких штампов, комбинация которых позволяла разнообразить орнамент. При изготовлении терракот, как и при отливке бронзовых статуй, стали применять разъёмные формы, что позволяло делать их более сложными и в то же время снимать многочисленные копии с оригинала.

Таким образом, произведения отдельных мастеров и художников превращались в продукцию ремесленного массового производства, рассчитанную не только на богатых, но и на средние слои населения. Важные открытия были сделаны и в производстве предметов роскоши. Ювелиры освоили технику перегородчатой эмали¹ и амальгамирования, т. е. покрытия изделия тонким слоем золота, используя его раствор в ртути. В стекольном производстве были найдены способы изготовление изделий из мозаичного, резного двухцветного, гравированного и золочёного стекла, но процесс их изготовления был очень сложен. Исполненные в этой технике предметы очень высоко ценились, и многие были подлинными произведениями искусства (дошедшие до нас предметы датируются преимущественно I в. до н. э., например, так называемая ваза Портланд из Британского музея и хранящаяся в Эрмитаже позолоченная стеклянная ваза, найденная в Ольвии, и др.).

Развитие морской торговли и постоянные военные столкновения на море стимулировали совершенствование судостроительной техники. Продолжали строиться вооружённые таранами и метательными орудиями многорядные гребные корабли. На верфях Александрии были построены 20-ти и 30-рядные суда, но, по-видимому, они оказались менее эффективными (флот Птолемеев дважды потерпел поражение в сражениях с флотом Македонии, построенным на греческих верфях, вероятно, по образцу 16-рядных кораблей Деметрия Полиоркета). Знаменитая тессераконтера (40-рядный корабль) Птолемея IV, поражавшая современников размерами и роскошью, оказалась непригодной для плавания. Наряду с крупными боевыми кораблями строились и небольшие суда - разведывательные, посыльные, для охраны торговых судов, а также грузовые.

Расширилось строительство парусного торгового флота, увеличилась его быстроходность благодаря усовершенствованию парусной оснастки (появились двух- и трёхмачтовые суда), средняя грузоподъёмность достигла 78 т.

Одновременно с развитием судостроения совершенствовалось устройство верфей и доков. Благоустраивались гавани, сооружались молы и маяки. Одним из семи чудес света был Фаросский маяк, созданный архитектором Состратом из Книда. Это была колоссальная трёхъярусная башня, увенчанная статуей бога Посейдона; сведений о её высоте не сохранилось, но, по свидетельству Иосифа Флавия, она была видна со стороны моря на расстоянии в 300 стадий² (около 55 км), в верхней её части по ночам горел огонь. По типу Фаросского стали строиться маяки и в других портах - в Лаодикее, Остии и пр.

Особенно широко развернулось градостроительство в III в. до н. э. На это время приходится строительство наибольшего числа городов, основанных эллинистическими монархами, а также переименованных и перестроенных местных городов. В крупнейший город Средиземноморья превратилась Александрия. План её был разработан архитектором Дейнократом ещё при Александре Македонском. Город был расположен на перешейке между Средиземным морем на севере и озера Мареотида на юге, с запада на восток - от Некрополя до Канопских ворот - он тянулся на 30 стадий (5,5 км), расстояние же от моря до озера составляло 7 - 8 стадий. По описанию Страбона, «весь город пересечён улицами, удобными для езды верхом и на колесницах, и двумя весьма широкими проспектами, более плетра (30 м) шириной, которые под прямым углом делят друг друга пополам».

Лежавший в 7 стадиях от берега небольшой каменистый островок Фарос, где сооружался маяк, уже при Птолемее I был соединён с материком Гептастадием - дамбой, имевшей проходы для судов. Так образовались два смежных порта - Большая торговая гавань и гавань Евноста (Счастливого Возвращения), соединённая каналом с портом на озере, куда доставляли грузы нильские суда. К Гептастадию с обеих сторон примыкали верфи, на набережной Большой гавани находились товарные склады, рыночная площадь (Эмпорий), храм Посейдона, театр, далее вплоть до мыса Лохиада тянулись царские дворцы и парки, включавшие Мусейон (храм Муз), библиотеку и священный участок с гробницами Александра и Птолемеев. К главным пересекающимся улицам примыкали Гимнасий с портиком более стадия (185 м) длиной, Дикастерион (здание суда), Панейон, Серапейон и другие храмы, и общественные здания. К юго-западу от центральной части города, носившей название Брухейон, были расположены кварталы, сохранившие древнеегипетское наименование Ракотис, заселённые ремесленниками, мелкими торговцами, матросами и прочим трудовым людом различной социальной и этнической принадлежности (прежде всего египтянами) с их мастерскими, лавками, хозяйственными постройками и жилищами из сырцового кирпича. Исследователи предполагают, что в Александрии строились и многоквартирные 3 - 4 этажные дома для малоимущего населения поденщиков и приезжих.

Меньше сведений сохранилось о столице царства Селевкидов - Антиохии. Город был основан Селевком I около 300 г. до н. э. на р. Оронте в 120 стадиях от побережья Средиземного моря. Главная улица тянулась по долине реки, её и параллельную ей улицу пересекали переулки, спускавшиеся от предгорий к реке, берег которой украшали сады. Позднее Антиох III на острове, образованном рукавами реки, возвёл новый город, окружённый стенами и построенный кольцеобразно, с царским дворцом в центре и расходившимися от него радиальными улицами, окаймлёнными портиками.

Если Александрия и Антиохия известны в основном по описаниям древних авторов, то раскопки Пергама дали наглядную картину устройства третьей по историческому значению из столиц эллинистических царств. Пергам, существовавший как крепость на труднодоступном холме, возвышавшемся над долиной реки Каик, при Атталидах постепенно расширялся и превратился в крупный торгово-ремесленный и культурный центр. Согласуясь с рельефом местности, город спускался террасами по склонам холма: на вершине его находилась цитадель с арсеналом и продовольственными складами и верхний город, окружённый древними стенами, с царским дворцом, храмами, театром, библиотекой и т. д. Ниже по-видимому, располагались старая агора, жилые и ремесленные кварталы, также окружённые стеной, но позднее город вышел за её пределы, и ещё ниже по склону возник новый, окружённый третьей стеной общественный центр города с храмами Деметры, Геры, гимнасиями, стадионом и новой агорой, по периметру которой располагались торгово-ремесленные ряды.

Столицы эллинистических царств дают представление о размахе градостроительства, но более типичными для этой эпохи были небольшие города - вновь основанные или перестроенные старые греческие и восточные поселения городского типа. Примером такого рода городов могут служить раскопанные города эллинистического времени Приена, Никея, Дура-Эвропос. Здесь отчётливо выступает роль агоры как центра общественной жизни города. Это обычно просторная, окружённая портиками площадь, вокруг которой и на прилегающей к ней магистральной улице возводились главные общественные здания: храмы, булевтерий³, дикастерион, гимнасий с палестрой. Такая планировка и наличие этих сооружений свидетельствуют о полисной организации населения города, т. е. позволяют предполагать существование народных собраний, буле, полисной системы образования, что подтверждается и эпиграфическими источниками.

Но полисы эллинистического времени уже существенно отличаются от полисов классической эпохи. Греческий полис как форма социально-экономической и политической организации античного общества к концу IV в. до н. э. находился в состоянии кризиса. Полис тормозил экономическое развитие, так как свойственные ему автаркия и автономия мешали расширению и укреплению экономических связей. Он не отвечал социально-политическим потребностям общества, так как, с одной стороны, не обеспечивал воспроизводство гражданского коллектива в целом - перед беднейшей его частью возникла угроза потери гражданских прав, с другой - не гарантировал внешнюю безопасность и устойчивость этого коллектива, раздираемого внутренними противоречиями.

Исторические события конца IV - начала III в. до н. э. привели к созданию новой формы социально-политической организации - эллинистической монархии, соединившей в себе элементы восточной деспотии - монархическую форму государственной власти, располагавшей постоянной армией и централизованной администрацией, - и элементы полисного устройства в виде городов с приписанной к ним сельской территорией, сохранивших органы внутреннего самоуправления, но в значительной мере подчинённых царю. От царя зависели размеры приписанных к полису земель и предоставление экономических и политических привилегий; полис был ограничен в правах внешнеполитических сношений, в большинстве случаев деятельность полисных органов самоуправления контролировалась царским чиновником - эпистатом. Утрата внешнеполитической самостоятельности полиса компенсировалось безопасностью существования, большей социальной устойчивостью и обеспечением прочных экономических связей с другими частями государства. Царская власть приобретала в городском населении важную социальную опору и необходимые ей контингенты для администрации и армии.

На территории полисов земельные отношения складывались по обычному образцу: частная собственность граждан и собственность города на неподеленные участки. Но сложность состояла в том, что к городам могла быть приписана земля с находившимися на ней местными деревнями, население которых не становилось гражданами города, но продолжало владеть своими участками, уплачивая подати городу или частным лицам, которые получили эти земли от царя, а потом приписали их к городу. На территории, не приписанной к городам, вся земля считалась царской.

В Египте, о социально-экономической структуре которого сохранилась наиболее обстоятельная информация, по данным Податного устава Птолемея II Филадельфа и других египетских папирусов, она делилась на две категории: собственно царскую и «уступленные» земли, к которым относились земли, принадлежащие храмам, земли, переданные царём в «дарение» своим приближённым, и земли, предоставляемые небольшими участками (клерами) воинам-клерухам. На всех этих категориях земель также могли находиться местные деревни, жители которых продолжали владеть своими наследственными наделами, уплачивая подати или налоги. Сходные формы прослеживаются и по документам из царства Селевкидов. Эта специфика земельных отношений обусловливала многослойность социальной структуры эллинистических государств. Царский дом с его придворным штатом, высшая военная и гражданская администрация, наиболее зажиточные горожане и высшее жречество составляли верхний слой рабовладельческой знати. Основой их благополучия были земли (городские и дарственные), доходные должности, торговля, ростовщичество.

Более многочисленными были средние слои - городские торговцы и ремесленники, царский административный персонал, откупщики, клерухи⁴ и катэки⁵, местное жречество, люди интеллигентных профессий (архитекторы, врачи, философы, художники, скульпторы). Оба этих слоя, при всех различиях в богатстве и интересах, составляли тот господствующий класс, который получил в египетских папирусах обозначение «эллины» не столько по этнической принадлежности входящих в него людей, сколько по их социальному положению и образованию, противопоставлявшему их всем «неэллинам»: малоимущему местному сельскому и городскому населению - лаой (черни).

Большую часть лаой составляли зависимые или полузависимые земледельцы, обрабатывающие земли царя, знати и горожан на основе арендных отношений или традиционного держания. Сюда же относились и гипотелейс - работники мастерских тех отраслей производства, которые были монополией царя. Все они считались лично свободными, но были приписаны к месту своего жительства, к той или иной мастерской или профессии. Ниже их на социальной лестнице стояли только рабы.

Греко-македонское завоевание, войны диадохов, распространение полисного строя дали толчок развитию рабовладельческих отношений в их классической античной форме при сохранении и более примитивных форм рабства: должничества, самопродажи и т. п. Очевидно, роль рабского труда в эллинистических городах (прежде всего в быту и, вероятно, в городском ремесле) была не меньшей, чем в греческих полисах. Но в сельском хозяйстве рабский труд не смог оттеснить труд местного населения («царских земледельцев» в Египте, «царских людей» у Селевкидов), эксплуатация которого была не менее выгодной. В крупных хозяйствах знати на дарственных землях рабы исполняли административные функции, служили подсобной рабочей силой. Однако повышение роли рабовладения в общей системе социально-экономических отношений привело к усилению внеэкономического принуждения и в отношении других категорий работников.
Если формой социальной организации городского населения был полис, то сельское население объединялось в комы и катойкии⁶, с сохранением элементов общинной структуры, проследить которые можно по данным египетских папирусов и надписей из Малой Азии и Сирии. В Египте за каждой комой была закреплена традиционно сложившаяся территория; упоминается обширный «царский» ток, где молотили хлеб все жители комы. Сохранившиеся в папирусах наименования сельских должностных лиц, возможно, ведут происхождение от общинной организации, но при Птолемеях они уже означали в основном не выборных лиц, а представителей местной царской администрации. К существовавшим когда-то общинным порядкам восходит и узаконенная государством принудительная литургия по ремонту и строительству оросительных сооружений. В папирусах нет сведений о собраниях жителей комы, но в надписях из Фаюма и Малой Азии встречается традиционная формула о решениях коллектива кометов по тому или иному вопросу. По сообщениям папирусов и надписей, население ком в эллинистический период было неоднородным: в них постоянно или временно жили жрецы, клерухи или катэки (военные колонисты), чиновники, откупщики, рабы, торговцы, ремесленники, поденщики. Приток переселенцев, различия в имущественном и правовом положении ослабляли общинные связи.

Итак, на протяжении III в. до н. э. сформировалась социально-экономическая структура эллинистического общества, своеобразная в каждом из государств (в зависимости от местных условий), но имевшая и некоторые общие черты.

Одновременно в соответствии с местными традициями и особенностями социальной структуры в эллинистических монархиях складывались система управления государственным (царским) хозяйством, центральный и местный военный, административно-финансовый и судебный аппарат, система налогового обложения, откупов и монополий; определились отношения городов и храмов с царской администрацией. Социальная стратификация населения нашла выражение в законодательном закреплении привилегий одних и повинностей других. Вместе с тем выявились и социальные противоречия, которые были обусловлены этой структурой.

¹Перегородчатая эмаль — трудозатратная и сложная эмальерная техника, не поддающаяся механизации. Для её создания на тонкой металлической пластине-основе из меди, золота, реже серебра, мельхиора или высококачественной стали, процарапывают, гравируют или прорезают насквозь контур-эскиз будущего изображения. Далее по этому контуру напаивают металлические полоски-перегородки. Толщина подобных полосок зависит от задумки автора, но редко превышает 1 миллиметр. Полоски создают как замкнутые, так и открытые ячейки различных форм и размеров. Каждую ячейку заполняют эмалью до верхнего края перегородок и производят обжиг.

После этого эмаль шлифуется и окончательно отполировывается таким образом, чтобы эмаль и верх перегородок находились в одной плоскости. Полное, без углублений, заполнение эмалью ячеек и является отличительным признаком перегородчатых эмалей. Полученное разноцветное изображение из эмали напоминает инкрустацию драгоценными камнями.

² Стадий, стадион, стадия (греч. στάδιον) — единица измерения расстояний в древних системах мер многих народов, введённая впервые в Вавилоне, а затем перешедшая к грекам и получившая своё греческое название. Не является для нас достаточно определенной. В Вавилоне за стадий принимали расстояние, которое человек проходит спокойным шагом за промежуток времени от появления первого луча солнца при восходе его до того момента, когда весь солнечный диск окажется над горизонтом. Если этот выход солнца продолжается примерно две минуты, то за это время человек при средней скорости ходьбы проходит от 185 до 195 м. Как видим мера эта весьма относительна. В большинстве систем мер это расстояние равнялось 600 футам.

Стадий греческий — расстояние в 600 ступней Геракла (А.Мелик-Шахназаров,Олимпионик из Артаксаты,М.,1986, с.8). По преданию, именно столько шагов успел сделать Геракл с того момента, как первые солнечные лучи появились над холмом Крона в Олимпии и до того, как солнце поднялось над землей.

Встречаются различные значения стадия:

вавилонский = 194 м

греческий = 178 м

аттический = 177,6 м

олимпийский = 192,27 м

египетский = 172,5 м

стадий системы фараонов = 209,4 м

птолемеевский и римский = 185 м

стадий (гхальва) ассиро-халдейско-персидской системы = 230,4 м

³БУЛЕВТЕРИЙ - ,тип общественного здания в древнегреч. городах-государствах для заседания буле (совета полиса или объединенного совета святилища) - высшего административного, а иногда и законодательного органа.

⁴Клерухи́я (греч. κληρουχία) — владения граждан какого-либо древнегреческого государства, располагавшиеся вне его пределов. Известны главным образом только клерухии афинян, но их имели и другие государства. Для Афин клерухия была одним из средств контроля над союзниками и важными морскими путями.

В эллинистическую эпоху клерухиями называли чисто военные поселения. Они были предназначены для закрепления наёмников путём раздачи им участков из царских, храмовых или частных земель. Этот способ вознаграждения был традиционным для Египта эпохи фараонов, и он был сохранён и при Птолемеях под греческим названием.

(греч. katoikoi, ед. ч. katoikos) - высшая категория воинов-колонистов (клерухов) в эллинистическом Египте. Получая за службу значительные участки земли, катэки окончательно оформились в привилегированный слой сельского населения во 2 в. до н. э. В царстве Селевкидов катэки - все воины-колонисты. Они занимались с. хозяйством на земельных участках, которые получали в катэкиях. В римскую эпоху земли катэкии превратились в частную собственность.

⁶Катойкии - военно-хозяйственные поселения на хоре эллинистических государств.

Под эллинской цивилизацией мы понимаем цивилизацию, сложившуюся в пределах Греции, или Эллады, если следовать древнему самоназванию этой страны. В ее формировании приняли участие различные народы индоевропейской и неиндоевропейских языковых семей, хотя доминирующую роль сыграли эллины, предки современных греков. Пространственно эллинская цивилизация имела тенденцию к весьма экстенсивному расширению: на западе она доходила до Геракловых столпов в Гибралтарском заливе, на востоке – до Персии включительно, на севере – до Македонии, Фракии, Мезии и северного побережья Понта Эвксинского, то есть Черного моря, на юге – до Египта, хотя культурным ядром всегда оставалась Эллада.

Эллада занимала исключительно своеобразное положение: материковое (Ахейя), полуостровное (Пелопоннес) и островное (Эолия), что предопределило особую роль моря в жизни ее населения и причастность одновременно Западу и Востоку. Наиболее значимые области Эллады: Македония – северная область Греции, Фракия – северо–восточная область, Эпир – северо–западная область, с юго–запада омывается Ионическим морем; Фессалия – наиболее равнинная область, с востока омывается Эгейским морем; Центральная Греция; Аттика – область вокруг Афин; Пелопоннес – самый большой полуостров Греции, соединен с материковой частью узким Коринфским перешейком.

Греческие боги, Энгус Макбрайд

Эллинская цивилизация прошла длительный путь развития, и условно можно выделить следующие периоды:
- раннеэлладский ХХХ – ХХII века до нашей эры;
- среднеэлладский ХХI – ХVII века до нашей эры;
- позднеэлладский XVI – XII века до нашей эры;
- гомеровский XI – IX столетия до нашей эры;
- архаический VIII – VI столетия до нашей эры;
- классический V – IV столетия до нашей эры;
- эллинистический III – I века до нашей эры.

Климат в Древней Греции изменялся от умеренно-континентального на материке до субтропического на островах. Осадки приходились на осенне-зимний сезон с сентября по февраль, оказывавшийся поэтому единственно благоприятным для земледелия. Весенне-летний сезон, напротив, отличался крайней засушливостью, приводившей к пересыханию рек. Преобладают горные реки, короткие, бурные, с живописными порогами и водопадами, часто текущие к морю в узких каньонах. Самая длинная река Греции – Альякмон (почти 300 км).

Другие крупные реки в эллинских землях – Эброс, Нестос, Стримон, Вардар, Ахелоос. Озеpа: Пpеспа, Тpихонис. Климат в Греции средиземноморский с сухим жарким летом и прохладной дождливой зимой. В древности и материковая и островная Греция были покрыты густыми лесами, но неумеренный выпас коз привел к их исчезновению и заменой кустарниками (маквис, шибляк) или оливковыми рощами и виноградниками.

Ландшафт Эллады преимущественно горный, перемежающийся альпийскими лугами и долинами; это создавало благоприятные условия для пастушества, но крайне ограничивало возможности земледелия: здесь возможно было культивирование виноградной лозы и оливы, но почти невозможно было выращивание зерновых, что являлось основой древних восточных цивилизаций. В горах Эллады находились рудники драгоценных, черных и цветных металлов, месторождения лучших и весьма разнообразных пород мрамора и другого строительного камня. В долинах встречались отложения высококачественных глин. Море было достаточно богато рыбой ценных пород и другими морепродуктами.

Лекция 15. История эллинистических государств

Вопросы лекции:

1. Особенности эллинистического мира.

2. Эллинистические державы Восточного Средиземноморья.

3. Периферия эллинистического мира.

Эллинизм - период в истории Средиземноморья, в первую очередь восточного, длившийся со времени смерти Александра Македонского в 323 году до н. э. до окончательного установления римского господства на этих территориях. Последнее обычно датируется 30 годом до н. э. - подчинением Римом Египта.

I. Особенности эллинистического мира.

1. Эпоха эллинизма - время наибольшего территориального распространения античной цивилизации . Раздвинулись границы Ойкумены - известного грекам и освоенного ими мира. Взаимодействие отдельных стран и народов стало несравненно более тесным и плодотворным, чем раньше. Был освоен ряд новых торговых путей, как морских, так и сухопутных. В частности, был проложен маршрут из эллинистического Египта в Индию, проходивший по Красному и Аравийскому морям. С полуострова Индостан в Средиземноморье поступали прежде всего предметы роскоши - благовония, драгоценные камни.

Во II веке до н. э. в эллинистических государствах узнали о существовании Китая. В то время у власти в Срединной империи находилась династия Хань, в правление которой территория Китая достигла наибольших размеров. Под влияние китайских владык попала часть Средней Азии. Именно здесь произошли первые контакты китайцев с представителями эллинистических государств. Главным товаром, которым с этого времени и в течение долгих веков славился Китай, был шелк. Не случайно проторенный в эпоху эллинизма торговый маршрут к берегам Средиземного моря известен как Великий шелковый путь.

2. В эпоху эллинизма произошло объединение двух цивилизационных пространств – античного греческого и Древнего Востока. Ранее эти два «мира» развивались порознь и даже противостояли друг другу. Теперь же они вошли в единую систему государств. Бесспорно, объединение произошло насильственным путем, в результате военных походов Александра Македонского. Но это ни в коей мере не означает, что объединительные процессы не имели внутренних, объективных предпосылок.

С одной стороны, греческое общество эпохи поздней классики перерастало тесные рамки античного полиса и тяготело к более широкому объединению. С другой стороны, на Востоке, который к этому времени был уже в значительной своей части объединен под властью Ахеменидов, были накоплены огромные материальные ресурсы. Но они оставались невостребованными из за недостаточной степени хозяйственного развития и низкого уровня экономических связей между отдельными регионами.

3. Возникновение «смешанной» - антично-восточной экономики. Накануне возникновения эллинистической цивилизации существовали два феномена – «активная бедность» греков и «пассивное богатство» Востока. Д ля древневосточных обществ было характерно преобладание натурального сельского хозяйства традиционного типа при крайне незначительной роли ремесла и торговли. В греческом мире, наоборот, уже с архаической эпохи началось бурное развитие ремесленного производства и торговли. В эллинистических государствах эти две сферы хозяйствования соединились. В результате возникла «смешанная» экономика. Сельское хозяйство осталось основой хозяйственной деятельности, но над ним появилась динамичная торгово-ремесленная надстройка.

4. Соединение монархии с полисной организацией в политической жизни . На Востоке повсеместно преобладала монархия, характеризовавшаяся порой обожествлением царя и весьма значительной его властью, доходящей до абсолютной - восточная деспотия. По отношению к монарху все без исключения жители государства находились в положении подданных, полностью подчиненных воле правителя. Большую роль играл бюрократический аппарат, на который опирались цари при управлении подвластными им землями.

Греческому миру была свойственна полисная форма государственности с республиканским устройством. Гражданин полиса обладал политической и личной свободой, подчинялся лишь закону и принимал участие в управлении государством. Бюрократии практически не существовало, так как все должностные лица были выборными.

В эпоху эллинизма полисные и монархические принципы государственного устройства вступили во взаимодействие. Эллинистические государства сложились как монархии, с огромными, порой абсолютными полномочиями царя. Одновременно при них основывались полисы античного типа, которые заселялись выходцами из Эллады. Полисный статус давался иногда и некоторым из старых восточных городов.

Эллинистические полисы по-прежнему конституировались как гражданские общины с соответствующими выборными органами управления. Но в отличие от полисов предшествующих столетий они не были независимыми государствами. У них был верховный суверен – царь. Они не решали вопросы внешней политики, а гражданам доверялось лишь внутреннее самоуправление.

5. Активное развитие градостроительства . Различными греко-македонскими правителями, начиная с Александра Великого, было основано около 170 городов. Многие из них так и остались небольшими и захолустными. Но некоторые из новых городов стали крупнейшими экономическими, политическими и культурными центрами.

Процветали некоторые старинные греческие города, в особенности расположенные в Малой Азии - Милет, Эфес и другие. В то же время ряд крупных городов Балканской Греции, такие как Афины, Спарта, Фивы, начинали приходить в упадок.

6. Эллинизация - процесс приобщения местного населения к греческому образу жизни, греческим цивилизационным ценностям. Глубина и масштабы его были неодинаковы в различных регионах эллинистического мира. Наиболее интенсивная эллинизация наблюдалась в областях Восточного Средиземноморья - в Малой Азии, Сирии и Финикии, отчасти в Египте.

Но и здесь процесс затронул, как правило, города - основные места обитания греков. Сельское население, которое повсюду составляло большинство, предпочитало придерживаться догреческих традиций. Что же касается дальних регионов – Месопотамии, Ирана, Средней Азии, то, за редкими исключениями, по мере удаления от Средиземного моря греческое влияние ощущалось все менее. Кроме того, эллинизация коснулась в основном высших слоев восточного общества.

В то же время существовали регионы, в которые почти не проникло влияние Востока. Прежде всего, это территории, расположенные на Балканском полуострове (Македония, собственно Греция) и западнее его (Великая Греция).

7. Высокая мобильность населения . Особенно она характерна для греков. Решив переселиться на Восток, они зачастую начинали постоянно перемещаться из одной страны в другую. Воины, торговцы, деятели культуры могли оказаться сколь угодно далеко от родины. И повсюду они чувствовали себя в известной мере как дома, оказываясь в среде близких культурных ценностей.

Вместо множества независимых, враждующих друг с другом полисов эллинистический мир состоял из нескольких относительно стабильных крупных держав. Они образовали единое цивилизационное пространство, часто различаясь лишь правящими династиями. Элита общества состояла из греков и македонян. При этом восточные аристократы, приобщившиеся к греческому образу жизни, также воспринимались как «эллины».

Повсюду государственным языком был греческий. Господствовала греческая финансовая система, основанная на афинской драхме. Эллинистические владыки любили помещать на своих монетах изображение Александра, преемниками которого они себя считали. Единообразие монетной чеканки способствовало развитию межгосударственного денежного обращения. Человек, получив жалованье за службу одному эллинистическому царю, вполне мог тратить эти деньги во владениях другого монарха.

II. Эллинистические державы Восточного Средиземноморья.

Государство Селевкидов

Политическая история.

Селевку I Никатору удалось объединить под своей властью большую часть бывшей державы Ахеменидов. В период наивысшего могущества его владения охватывали Сирию, Финикию и Палестину, часть Малой Азии, Месопотамию, Иран, юг Средней Азии. Таким образом, царство раскинулось от восточного побережья Эгейского моря до границ Индии. «Ядром» государства была Сирия. Поэтому в источниках оно иногда именуется Сирийским царством .

Сын Селевка - Антиох I Сотер (281 - 261 годы до н. э.), одержавший победу над галатами, смог удержать власть в границах, унаследованных от отца. Но его наследник, Антиох II Теос (261 - 246 до н. э.), оказался слабым правителем. При нем отпала Бактрия , находившаяся на территории современного Афганистана.

Сирийский наместник провинции Диодот объявил себя царем (сер. 250-х гг. - 248 год до н. э.). Ему и его сыну и преемнику Диодоту II (248 - 235 гг. до н. э.) удалось отстоять независимость государства. Наибольшего могущества Греко-Бактрийское царство достигло при Деметрии I (200 - 180 гг. до н.э.). Ему даже удалось покорить значительную часть Северной Индии.

В результате возникло обширное Греко-бактрийское царство . Во второй половине II века до н.э., ослабленное внутренними конфликтами, оно подверглось нашествию индоевропейского народатохаров (кит. юэчжи ). Им удалось захватить территорию собственно Бактрии. Восточная часть державы сохранилась до 10 года н.э. как Индо-греческое царство .

Царь Менандр I (инд. Милинда), правивший в нём с 150 по 135 годы до н. э., обратился в буддизм. Роль его в распространении учения Будды оценивается в буддийской литературе так же высоко, как роль царя Ашоки. Плутарх говорит, что после смерти Менандра пепел от погребального костра распределили между многими городами, в которых были построены монументы, подобные ступам Будды.

Одновременно с Бактрией отпала область Парфия , находившаяся на территории современного Ирана. Местный селевкидский наместник Андрагор в 250 г. до н. э. провозгласил независимость сатрапии. Через несколько лет его государство подверглось нашествию племен скифского происхождения, главным из которых были парны . Вождь парнов Аршак стал основателем династии парфянских царей Аршакидов. После его гибели власть над бывшей селевкидской провинцией перешла к его младшему брату Тиридату , принявшему тронное имя Аршак II (247 - 211 гг. до н. э.). Сирийские цари после неудачной попытки восстановить свою был вынужден признать власть Аршакидов над Парфией.

Царь Парфии Митридат I (ок. 170-138/137 гг. до н. э.) отнял у Селевкидов восточные сатрапии - Персию, большую часть Месопотамии и завоевал часть Греко-Бактрийского государства вплоть до Гиндукуша. Он принял титул царя царей, провозгласив себя таким образом преемником Ахеменидов. При Митридате II (около 123-88/87 гг. до н. э.) парфяне завоевали обширные области на востоке, а также отняли у Сирии северную Месопотамию.

Цари Парфии активно вмешивались в политическую борьбу последних Селевкидов в Сирии. Им также удалось подчинить своему влиянию Армению . Впоследствии Парфянское царство стало грозным врагом Рима, нового гегемона эллинистического мира. В 227 году династия Аршакидов пала под ударами внутренних и внешних врагов. Титул «царь царей» и власть над Парфией перешла к новой, персидской династии – Сасанидов .

Поражения Сирийского царства на востоке во многом связаны с тяжелой борьбой, которую оно вело с Египтом за гегемонию в Восточном Средиземноморье. Эта борьба вылилась в серию из шести войн, вошедших в историю эллинизма под названием Сирийских. В ходе Первой Сирийской войны (274-271 гг. до н. э.) к Египту отошли территории Финикии, большая часть Анатолии и острова Киклады. Итоги Второй (ок. 260 - ок. 253 гг. до н. э.) и Третьей (246-241 гг. до н. э.) Сирийских войн также были неутешительными для Селевкидов.

Положение удалось исправить Антиоху III Великому (223–187 гг. до н. э.). В ходе Четвертой и Пятой сирийских войн он вернул почти все потерянные территории. Совершив в 212–205 гг. до н. э. военный поход на восток, он заставил Парфию и Греко-Бактрию вновь признать власть Селевкидов. Удалось отвоевать утраченные области и у Египта.

Обеспокоенный масштабами побед Антиоха III в ход событий на Востоке вмешался Рим. Разразилась война между Сирийским царством и Римской республикой (192 – 188 гг. до н.э.). Боевые действия начались с высадки сирийских войск на острове Эвбея. На сторону Антиоха перешли Этолийский и Беотийский союзы, Элея и Мессения. Римлян поддержали Ахейский союз, Македония, Афины и Фессалия. Постепенно боевые действия переместились в Малую Азию. В битве при Магнезии в Лидии (189 год до н.э.) сирийское войско было разгромлено. После этого начался упадок государства Селевкидов. Его царям пришлось отказаться от владений в Малой Азии.

В ходе Шестой Сирийской войны (170-168 до н. э.) Антиох IV Эпифан (ок. 215 - 164 гг. до н. э.) подчинил почти всю территорию Египта и осадил Александрию. Его флот захватил Кипр. В войну вновь вмешался Рим, потребовав от Антиоха IV покинуть Египет, угрожая в случае отказа войной. Сирийский царь после недолгого размышления подчинился и отказался от всех завоёванных территорий.

В 167 году до н.э. началось антисирийское восстание в Иудее, вызванное жестоким религиозным и национальным гнетом. Во главе его стали шесть братьев, сыновей священника Маттафии . По прозвищу одного из них - Иуды Маккавея (от евр. Маккаби – «Молот») восстание вошло в историю под именем Маккавейского. В результате многолетней войны иудеи восстановили свое государство, во главе которого стали цари из династии Хасмонеев (152 - 37 гг. до н. э.).

Ослабление государства Селевкидов усугублялось кровопролитной междоусобной борьбой за престол между членами правящей династии. В результате в начале I века до н. э. власть этого государства распространялось лишь на собственно Сирию.

Эллинистический Египет

Политическая история

В течение III века до н.э. Птолемеи вели активную внешнюю политику. Они стремились расширить свои владения в Малой Азии, вмешиваться в дела Балканской Греции, поставить под свой контроль острова Эгейского моря. В середине столетия владения Птолемеев включали, помимо самого Египта с примыкающими территориями (Киренаика в Северной Африке, часть Эфиопии), также Палестину, Финикию, Южную Сирию, Кипр, часть прибрежных областей Малой Азии. Под их контролем находились многие острова Эгейского моря и черноморские проливы. Таким образом, Птолемеям удалось утвердиться в ключевых в стратегическом и экономическом отношениях регионах Восточного Средиземноморья.

Особенно ожесточенной была борьба Птолемеев с Селевкидами за обладание Южной Сирией, через которую проходили важные торговые и стратегические пути. Наибольших военных успехов добился Птолемей III в период III Сирийской войны (246 - 241 гг. до н. э.). Он захватил всю Сирию и Финикию. Египетские войска даже вошли в столицу Селевкидов - Антиохию на Оронте. Вплоть до начала II века до н.э. под контролем Египта находился важный торговый путь из Индии, проходивший через Филадельфию (ныне Амман в Иордании) к Птолемаиде (Акре) и финикийскому побережью.

Переломным моментом в истории эллинистического Египта стала последняя четверть III века до н.э. Воцарение Птолемея IV в 221 году до н.э. сопровождалось борьбой в придворных кругах. В ходе IV Сирийской войны фараон столкнулся с недовольством воинов-коптов, вызванных их приниженным положением в армии. Срочно заключенный мир не изменил ситуацию.

Волнения в армии переросли в мятежи, начавшиеся в Нижнем Египте, а затем охватившие всю страну. В Фиваиде народные волнения продолжались около 20 лет. Восставшие нападали на земли греческих колонистов, выступали против представителей местной администрации и жречества. Только к 186 году до н.э. восстание было подавлено.

Воспользовавшись ослаблением Египта, Антиох IV Эпифан начал Шестую Сирийскую войну (170-168 до н. э.). В 169 году до н. э. он вторгся в Египет, захватил Мемфис. В 168 году до н. э. Антиох IV совершил второй поход, подчинил почти всю территорию Египта и осадил Александрию. Его флот захватил Кипр. Только вмешательство Рима заставило Антиоха IV уйти из Египта.

Военные неудачи, прекращение притока податей из внешних владений ухудшили внутреннее положение Египта. Страна вступила в затяжной экономический и политический кризис. Росло количество бездоходных, запущенных, земель. Ухудшается ирригационная система, происходит население почвы. Правительство пыталось увеличить доходность земель, вводя принудительную аренду. Царских земледельцев заставляли кроме своих участков обрабатывать еще и запущенные. Но земледельцы отвечали на эти меры бегством, уходили из своих деревень.

Страну лихорадила постоянная борьба за власть, доходившая до крайнего ожесточения. Примером может служить длительная борьба Птолемея VIII (145 - 116 гг. до н. э.) со своей сестрой Клеопатрой II, вдовой своего брата Птолемея VI. Убив ее сына, своего племянника, он женился на ней. Затем Птолемей VIII взял в жены её дочь от первого брака Клеопатру III. Клеопатра II, отстраненная от власти, не смирилась. Используя недовольство различных слоев населения, она начала упорную борьбу против брата. В конце концов произошло примирение.

Клеопатра II была признана царицей-сестрой наряду с царицей-женой Клеопатрой III. От имени Птолемея VIII и двух Клеопатр в 118 году до н.э. были изданы так называемые «декреты человеколюбия». В них провозглашалась амнистия всем участникам политической борьбы и борьба с злоупотреблениями чиновников. Однако эти декларации не подкреплялись реальными делами. Ситуация в стране продолжала ухудшаться. В начала I века до н.э. снова вспыхивает восстание в Фиваиде. При Птолемее XII Авлете («Флейтисте», 80 -58 гг. до н. э.) мятежи охватили сразу несколько номов.

Во внешней политике Египет постепенно терял свою самостоятельность и становился покорным слугой Рима. История последних лет существования независимого Египта связана с именем знаменитой царицы Клеопатры VII (47 - 30 до н. э.) . Она вела борьбу за престол со своим братом и мужем Птолемеем XIII (51-47 гг. до н. э.).

Клеопатру поддержал римский полководец Юлий Цезарь . Население Александрии, выступавшее против диктата Рима, подняло восстание. Всю зиму 48-47 года до н.э. римский военный отряд во главе с Цезарем выдерживал осаду в резиденции египетских царей. Когда прибыли подкрепления, Цезарь разбил восставших и армию Птолемея XIII. Клеопатра была объявлена царицей.

После смерти Цезаря Клеопатра попыталась укрепить Египет, опираясь на помощь одного из сподвижников Цезаря - правителя восточных провинций Марка Антония. Он женился на Клеопатре и передал ей и её детям часть римских владений. Вскоре Антоний потерпел поражение в борьбе за власть в Риме с Октавианом, будущим императором Августом, и покончил жизнь самоубийством. Попытки Клеопатры договориться с победителем кончились неудачей и она тоже покончила с собой. Её сын от Юлия Цезаря, Цезарион , был убит по приказу Октавиана. Египет перешел под власть Рима.

Эллинистическая Македония

Особенности монархии . Как и остальные крупнейшие эллинистические государства, Македония являлась монархией. Во главе ее после окончания войн диадохов находились потомки Антигона Гоната - династия Антигонидов .

Царская власть в Македонии не достигала такой степени абсолютизма, как в державах Птолемеев и Селевкидов. Здесь не существовало обожествления царей, не было и развитого бюрократического аппарата. Силой, традиционно ограничивавшей полновластие монарха, оставалась армия - ополчение македонских граждан, выражавшее, как считалось, волю всего народа. Собрание войска, в частности, утверждало восшествие на престол нового царя. Оно служило судебной инстанцией при разборе дел о некоторых важных государственных преступлениях.

В эпоху эллинизма Македония оказалась в весьма сложном положении. Ему приходилось соперничать с могучими, не сопоставимыми по размерам и экономическим ресурсам монархиями Птолемеев и Селевкидов. Страну ослабил отток ее лучших сил, которые в ходе походов Александра Македонского и после них устремились на восточные земли. Постоянную опасность представляли набеги северных племен. Основную массу жителей Македонии по-прежнему составляли свободные крестьяне. А потому македонские цари не имели, в отличие от эллинистических владык в Азии и Африке, такого неисчерпаемого источника доходов, как эксплуатация местного завоеванного населения.

Тем не менее, несмотря на все трудности, на протяжении первой половины эпохи эллинизма Македонии удавалось поддерживать свою высокую репутацию, на равных бороться за первенство с державами Селевкидов и Птолемеев и осуществлять гегемонию в Балканской Греции. Это оказывалось возможным благодаря выдающимся военным, административным и дипломатическим способностям большинства македонских царей. Добиваться значительных военно-политических успехов позволяли всемерная экономия материальных и денежных средств, укрепление обороноспособности страны.

Вооруженные силы были не столь велики, как у Селевкидов и Птолемеев. Однако по своей боеспособности не уступали им. Основой войска была фаланга, комплектовавшаяся из крестьян, которые призывались на военную службу только на время походов. В состоянии постоянной боеготовности находилась агема - царская гвардия. Привлекались также наемники. Среди них значительную часть составляли варвары - фракийцы, иллирийцы, галаты. Многие из них после окончания срока службы получали участки на царской земле. Наемники, как правило, охраняли границу и стояли гарнизоном в подчиненных Антигонидам греческих городах.

Цари стремились превратить Македонию в великую морскую державу. Но для государства в итоге оказалось непосильным иметь одновременно мощную армию и флот, состоявший из тяжелых боевых кораблей. Поэтому впоследствии его основу составили легкие галеры – лембы , подобные тем, которые использовали иллирийские пираты.

Экономика и города . Взойдя на престол, Антигон Гонат осуществил ряд мер для возрождения экономики страны. Он и его преемники способствовали подъему городов, переселяли население на пустующие земли, разрабатывали рудники. Города пользовались автономией во внутренних делах, но находились под контролем царской администрации. Как правило, его осуществлял представитель царя - эпистат . На территориях, не входящих в собственно Македонию, власть принадлежала стратегам , назначаемым царем.

Археологические раскопки показали, что города Македонии в это время переживают период подъема. Столица Македонии - Пелла в эллинистический период занимала площадь в 3 кв. км. С юга она была защищена крепостью, расположенной на острове посреди озера. В ней находились царская сокровищница и тюрьма. На высоком двуглавом холме располагался акрополь со старым царским дворцом и храмом Афины Алкидемы . Сам город имел регулярную планировку улиц, ориентированных по сторонам света. Важным экономическим центром страны были Фессалоники . Этот город также имел регулярную планировку.

Одной из важных отраслей экономики Македонии оставалось горное дело. Леса давали прекрасный материал для строительства кораблей. Основой хозяйства Македонии по-прежнему было сельское хозяйство. Однако оно не отличалось высокой продуктивностью. Поземельный налог давал казне всего 200 талантов. Предполагается, что цари получали в качестве налога 1/10 урожая. Цари Македонии чеканили золотую, серебряную и бронзовую монеты. Основным монетным металлом, в отличие от времени Филиппа II, было серебро.

В Македонии, как и в предшествующее время, основную массу населения составляли свободные крестьяне, владевшие собственными участками земли и объединенные, по-видимому, в общины. Города также владели приписанной им землей, которой распоряжался гражданский коллектив. На территории собственно Македонии не существовало земель, которые можно было бы определить как царский домен. Царям принадлежали только леса и недра.

Землей на присоединенных к Македонии территориях, таких как Халкидика и Пеония, распоряжался царь. Часть ее принадлежащими непосредственно монарху. Эта земля обрабатывалась крестьянами-держателями, видимо, на условиях наследственной аренды. Другая часть давалась солдатам в наследственное владение. Владелец участка нес военную службу и платил налоги. Первоначально эти участки были неотчуждаемы, но с течением времени они стали продаваться. Земли давались также в «дар» представителям знати. Ввиду недостатка собственно македонского населения участки земли с обязательством нести военную службу получали и варвары - фракийцы, поселяемые в Македонии.

Балканская Греции и Македония. Македонские цари стремились, подобно Филиппу II и Александру Великому, к гегемонии в Балканской Греции. На правах личной унии они были тагами Фессалии, в которой периодически происходили антимакедонские восстания. Полисы остальной Греции формально были свободными. Но во многих из них стояли македонские гарнизоны. Основным их опорным пунктом был Коринф – центр образованного при Филиппе II Панэллинского союза. В некоторых полисах Пелопоннеса, таких как Элида, Мегалополь и Аргос были установлены промакедонские тиранические режимы.

Основная масса греческих полисов тяготилась гегемоний Македонии и стремилась к полному освобождению от ее влияния. Эти настроения привели к так называемой Хремонидовой войне , продолжавшейся приблизительно с 267 по 262 г. до н. э. Свое название она получила по имени Хремонида, лидера антимакедонской партии в Афинах.

Инициатором войны выступил царь Египта Птолемей II, стремившийся ослабить позиции Македонии. Под его эгидой был создан союз, включивший Спарту, Ахайю и Афины. Это объединение пользовалось поддержкой всех антимакедонских сил, особенно в Пелопоннесе. Но война оказалась неудачной для греков.

Македонские отряды, занимавшие Коринф, воспрепятствовали объединению сил Афин и их пелопонесских союзников. Спартанский царь Арей погиб во время попытки прорваться через Истмийский перешеек. В конечном счете больше всего пострадали в результате поражения Афины. Город был взят македонянами. Их гарнизоны вновь были размещены в Пирее и в самих Афинах. Египетский флот был разбит македонянами у острова Кос около 261 года до н. э., после которого Птолемеи утратили свое господство в Эгейском море.

Пергамское царство

Довольно значительную роль в эллинистическом мире в III–II вв. до н. э. играло Пергамское царство. Его основатель Филетер из Тиея, сын македонянина Аттала и пафлагонки, стал родоначальником династии Атталидов . Ему удалось отстоять свое право на власть во время войн между диадохами и эпигонами и передать владения племяннику Эвмену I (263 - 241 гг. до н. э.). Новый правитель расширил свои владения. Около 261 года до н.э. Эвмен I разбил под Сардами войско сирийского царя Антиоха I, претендовавшего на земли Пергама.

Новых успехов достиг его преемник (сын двоюродного брата Эвмена и сирийской принцессы Антиохиды) Аттал I (241–197 гг. до н. э.). Он отказался выплачивать дань галатам и разгромил их под стенами Пергама. После этого Аттал принял титул Сотер – Спаситель. С 230 года до н.э. он стал именовать себя царем. В 208 году до н.э., во время Первой Македонской войны, Аттал I заключил военный союз с Римом, направившим эскадру в Эгейское море. Соединенный флот Пергама и Рима стал господствовать в регионе.

Установление дружественных отношений с Римской республикой приобрело для Пергамского царства особое значение в связи с тем, что в Малой Азии оно имело опасных противников в лице Селевкидов и Вифинского царства. Это понимал сын и преемник Аттала I Эвмен II (197–160 гг. до н. э.). Он был одним из наиболее верных союзников Рима в войне с Антиохом III. После поражения сирийского царя Аттал I с согласия римлян включил в свои владения Херсонес Фракийский, Лидию, Великую и Геллеспонтскую Фригии, часть Карии и Памфилии, ряд греческих городов Малой Азии, включая Эфес.

После победы в войне с Антиохом III римские войска не торопились уходить с полуострова. Разгром Сирии ослабил ту силу, которая сдерживала активность галатов, от которой страдали все государства региона. В 189 году до н.э. римский консул Гней Манлий Вульсон совместно с пергамским царем совершил поход вглубь территории галатов, которую римляне назвали Галлогрецией. В нескольких сражениях варвары были разбиты, потеряв десятки тысяч людей убитыми. Еще больше галатов были пленены и обращены в рабство. В итоге в начале II века до н. э. Пергамское царство стало одним из крупнейших эллинистических государств, охватившим почти всю Малую Азию.

Особенности пергамской монархии и общества. Атталиды считались «демократическими» монархами. В Пергаме не было обожествления царя и царицы. В указах цари называли себя гражданами Пергама. Бюрократический аппарат был скромным по размерам и силе влияния на общество. Пергамское войско, комплектовавшееся в основном на наемной основе, состояло не только из греков, но и из представителей местных народностей.

Пергамское общество представляло синтез греческих и восточных элементов, который был характерен для всех эллинистических государств. Однако его особенностью было преобладание греческих элементов. Это обусловило однородность и прочность пергамского общества.

Экономика . Экономическому процветанию Пергама способствовали мягкий климат, плодородные почвы и богатые пастбища, сочетание речных долин и невысоких холмов, пригодных для разведения виноградников и масличных деревьев, выгодное расположение около черноморских проливов.

Большая часть земли являлась царской собственностью. Сидевшие на ней земледельцы рассматривались как арендаторы, выплачивающие налоги и несущие повинности в пользу царской казны. Часть царских земель была уступлена в свободное владение представителям господствующей верхушки, бюрократии, высшего командного состава. На этих землях возникали крупные поместья, обрабатываемые рабским трудом. Рабы использовались также в других отраслях хозяйства.

В пергамской экономике довольно высоким был удельный вес торговли, ремесла и товарного производства. Ремесленные производства развивались на богатых запасах местного сырья: хороших сортов глины, металлов, дерева и смолы, получаемых с собственного скота кож и шерсти. Продукция ремесленных мастерских - ювелирные изделия, пергамен, писчий материал из кожи, различные виды тканей, среди которых знаменитая парча Атталидов , затканная золотыми нитями, славилась по всему Средиземноморью.

Располагая значительными излишками зерна, оливкового масла, ремесленной продукции, Пергам вел активную внешнюю торговлю, дававшую огромную прибыль. Атталиды основали не так много новых городов греческого типа. Но почти все из них стали важными торговыми центрами. Среди них следует отметить Элею - порт города Пергама, Геленополь на берегу Пропонтиды, через который шли товары в Причерноморье, Атталию в Памфилии, на южном побережье Малой Азии, соединенную сухопутной дорогой с крупнейшими центрами страны. Процветающая экономика сделала Атталидов одними из самих богатых властителей эллинистического мира. В их руках скопились огромные богатства, вызывавшие зависть не только у соседей, но и у далекого Римского государства.

Конец Пергамского царства . Эвмену II наследовал его брат Аттал II Филадельф , правивший в 159 -137 гг. до н.э. Его правление было омрачено войнами с царем Вифинии. Возобновились нашествия галатов. Еще более осложнилось положение страны при Аттале III (139–133 гг. до н. э.). Ему пришлось вести войну с коалицией малоазийских государств - Вифинии, Галатии, Каппадокии и Понта. Обострились социальные конфликты, вызванные в многом жестокостью и безрассудными действиями царя.

Перед смертью бездетный Аттал III завещал свое царство Римской республике. Вместо него была основана римская провинция Азия . Она включала исторические области Мизия, Лидия, Кария и Фригия. Ликвидация царства вызвала мощный взрыв народного возмущения. Оно вылилось в восстание, во главе которого встал Аристоник - побочный сын Аттала II. Через несколько лет это выступление было подавлено римскими войсками. Аристоник попал в плен и был задушен в римской тюрьме.

Родос.

Остров Родос был населён ещё с неолита. В XVI веке до н. э. входил в состав минойской державы, в XV веке до н. э. находился под контролем микенцев с Пелопоннеса. В VIII веке до н. э. на острове появляются поселения дорийцев. Был оккупирован персами, но освобождён афинянами в 478 году до н. э. В 408 году до н. э. три дорийских полиса - Линдос (Линд), Иалисос и Камирос , расположенных на острове, объединились в один.

Столица государства - город Родос был отстроен архитектором Гипподамом с регулярной планировкой. Он располагался вокруг круглой бухты, «как театр вокруг орхестры». Родос имел два порта -торговый и военный. Последний охранялся тщательно, поскольку родосцы стремились сохранять в тайне ряд усовершенствований, сделанных ими на военных кораблях.

После распада державы Александра Македонского на Родосе было сильно вляение Птолемея I. Он заключил с полисом союз, контролирующий торговлю в восточном Средиземноморье. Начался расцвет государства. В это время в его состав входил не только остров, но и территории в Малой Азии. Страбон писал о Родосе: «В отношении гаваней, дорог, стен и прочих сооружений он настолько выгодно отличается от всех прочих городов, что я не могу назвать другого приблизительно равного или тем более несколько лучше его».

Политический строй Родоса был олигархическим. Однако огромные богатства, находившиеся в распоряжении полисной верхушки, позволяли ей подкупать демос, так что, по словам Страбона, «не только бедняки получают свое пропитание, но и у города нет недостатка в полезных людях, в особенности для пополнения флота».

Процветание Родоса во многом объяснялось его выгодным географическим положением на морских путях, ведущих из Греции и Западного Средиземноморья к новым городам центрам, возникшим на Востоке в эллинистическую эпоху. Огромные масштабы морской торговли подтверждаются находками сотен тысяч родосских амфорных клейм во всех частях античного мира - от Суз на востоке до Карфагена на западе, от Боспора на севере до Египта на юге. Родосцы торговали главным образом зерном, чаще всего египетского происхождения, вином и оливковым маслом. Судя по данным эпиграфики, на острове были большие оружейные мастерские, продукция которых шла на экспорт.

Во многих приморских городах находились конторы родосских трапедзитов, ссужавших деньги для морской торговли под умеренные проценты. Беспощадную борьбу вел Родос против пиратов. Его военный флот был одним из сильнейших в Средиземноморье. После 250 г. до н. э., когда ослабла мощь державы Птолемеев, именно родосский флот обеспечивал свободу мореплавания в Восточном Средиземноморье. На Родосе было создано специальное «морское право», которое благодаря римлянам и византийцам дожило до настоящего времени.

Глава 8 ЭЛЛИНИЗМ И ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ

В предыдущих главах, посвященных архаическому греческому миру и его экспансии на запад Средиземноморья, мы подчеркнули роль греков в формировании европейской цивилизации. Выходцы из Халкиды, Коринфа, Мегар или городов азиатского побережья, ионийцы занимали сначала первое место. Но к середине VI в. до н. э. общая ситуация в Средиземноморье изменилась. Ионийская экспансия была удержана, а затем остановлена. Карфаген, наследник Тира, объединил финикийские колонии в однородное сообщество, которое он и возглавил. Этрусское государство достигло своего апогея. Колонизация, которая свободно распространялась, пересекая все пространство Средиземноморья, несмотря на локальное соперничество, теряет свой первоначальный динамизм и плюралистический характер. Соперничество между городами, которое, однако, непрерывно продолжалось у греков, теперь заменили более крупные конфликты. Вскоре выделились сектора, зоны влияния, отражающие новое разделение претендентов на гегемонию.

Это изменение было вызвано событиями, неожиданно происшедшими на Востоке, которые демонстрируют достаточное единство средиземноморского мира. Уже в 574 г. до н. э. вавилоняне в ходе репрессивного рейда в Египет создали свою базу в Тире. Это означало потерю контроля Карфагеном и возможность реализации на Западе честолюбивых устремлений его колонии. Но более серьезный удар средиземноморскому балансу был нанесен несколько лет спустя экспансией персов. Выйдя к берегам Эгеиды, они включили в свою империю ионийские города азиатского побережья, которые испытали на себе то же, что Финикия. Большая часть греческих центров и финикийский центр Тир были фактически вычеркнуты из истории, главные опорные пункты стали не более чем морскими базами Персии, лишенными всякой возможности вести независимую политику. Но тогда как финикийские колонии без труда объединялись вокруг Карфагена, греческие колонии Понта, ситуация в которых была более шаткой из-за соседства с многочисленными скифскими племенами, были предоставлены своим собственным силам, а изолированные и рассеянные ионийские фактории Запада не имели времени укрепиться перед лицом новой карфагенской мощи. Группа фокейских переселенцев, которые попытались высадиться на Корсике, была остановлена пуническим флотом на просторах Алалии, и, несмотря на победное сопротивление, они вынуждены были уступить территорию. Соревнование в скорости между ионийцами и карфагенянами было выиграно последними. Ионийцы не смогли реализовать свой проект основания на Западе новой Ионии, в то время как новая Финикия стала реальностью. Прибытие фокейцев, выживших при Алалии, в Марсель не компенсировало их уход с Корсики. Уже к 550 г. до н. э. фокейский город примет раздел влияния в Западном Средиземноморье, ограничивавший его экспансию в Испании. Тиски сжимались вокруг него в процессе карфагенской оккупации островов: Балеарских, Корсики, Сардинии, не считая Сицилии, где другие греческие колонии также боролись против карфагенской экспансии, тогда как их метрополии демонстрировали слабое желание оказать им серьезную помощь.

Примечательный факт - упадок ионийской экспансии не сопровождался потерей влияния, которой можно было бы ожидать. Напротив, по большей части ориентируясь на дорийский полюс, города Великой Греции приняли, по образцу своих метрополий, некоторое количество культурных элементов ионийского происхождения, значение которых еще больше увеличилось с ионийским расселением в результате персидского завоевания. Самый знаменитый ученый Великой Греции Пифагор был самосцем; ионийские скульпторы обосновались в Италии и на Сицилии; храмы италиотов и сицилийцев, построенные в дорическом стиле, также испытывают впоследствии это ионийское влияние, которому они обязаны своей величественной архитектурой и размерами. Под действием ионийской катастрофы противоречия и противопоставления, несомненно, ослабли и панэллинский дух одержал верх, но позже они возобновились в борьбе, которая противопоставила Сиракузы городам халкидского происхождения. Ионийский престиж сохранился вне этих колоний, в Этрурии, где, как мы видели, ионийские ремесленники обосновались рядом с ремесленниками коринфского происхождения, и в Испании, культурная почва которой, «эллинизируя» иберийские народы, долгое время оставалась ионийской. Это новое доказательство того, что, вопреки установлению все более непреодолимой границы по политическим мотивам, культурная циркуляция сохраняла заметную свободу. Это касается в равной степени и торговой циркуляции, о чем свидетельствует повсеместное распространение коринфской, а затем аттической керамики. Нужно еще раз отбросить идею, согласно которой распространение коммерческой продукции было четко ограничено зоной политического влияния центров производства. Однако торговля не могла не откликнуться в конце концов на встречные удары политических событий: монополия, которую карфагеняне установили на ресурсы Западного Средиземноморья, вынудила греков искать коммерческие выходы в Адриатике и долине реки По, где в последней четверти VI в. до н. э. были основаны крупные фактории Адрии и Спины. Проникновение греков в Адриатику было также следствием битвы при Алалии.

Вероятно, впрочем, что выбор этого нового пути отчасти был продиктован грекам перемещением к востоку от эпицентра кельтской экспансии, сначала располагавшегося между Бургундией и междуречьем Рейна и Дуная, а в связи с кельтами мы увидим, что в некотором смысле Адрия и Спина открывают один период, тогда как Викс завершает другой. Но возможно также, что этот новый путь обмена был открыт по инициативе Афин, наследовавших Ионии, и согласовался с интересами этрусков севера.

Действительно, в течение многих десятилетий Афины распространяли свою ремесленную продукцию и развивали коммерцию, становясь все более активным конкурентом Коринфа: их тиран Писистрат начал проводить жесткую внешнюю политику. В то время как сама Греция смело выступала против Мегар и господства Пелопоннеса, Афины бросили вызов Персидской империи, которая угрожала их первенству в Эгеиде и их интересам во Фракии. Но, однажды достигнув победы над внешним врагом при Саламине (480 г. до н. э.), Афины начали проводить политику престижа и гегемонии, которая вновь пробудила противоречия между дорийцами и ионийцами. Афинская экспансия опасно сблизила два полюса, в которых концентрировались основные противоречия греческого мира, так же как персидская экспансия сблизила полюсы другой антитезы - той, что противопоставляла греческий мир миру варваров. Огромный авторитет, заработанный Афинами в результате победы над Персией, которым через ловкую пропаганду они завоевали доверие панэллинизма, служил основанием для экономического господства. Греки, и прежде всего афиняне, представляли мидийские войны как войны идеологические, противопоставляя «свободных» эллинов рабам «великого царя»: в реальности это была прежде всего борьба за первенство, а афишируемое Афинами требование возвысить ионийское наследие было несколько похоже на провокацию. Для Афин победа была абсолютной необходимостью, условием их существования в качестве политического и экономического гегемона. В действительности, когда эта победа была одержана, Афины стали единственными, кто получил выгоду. Так как греки, по-прежнему расколотые, оказались не способными выдержать войну на вражеской территории после победного сражения, данного на их территории, Афины сумели с удивительной быстротой организовать свою собственную сеть морских альянсов. Но этой попытке организации суждено было в конце концов потерпеть неудачу. После образования конфедерации на базе равенства и совместных интересов Афины стали подчинять своей воле союзников: их внутренне противоречивая тактика вела к империализму, в то время как провозглашалась протекция свободам. Перикл до самой своей смерти пытался создать эту афинскую «империю», которая должна была разорвать рамки слишком тесного города. Он пробовал возвыситься там, одержав блестящую победу над персами и дорийцами. Его политика расширила горизонт Афин от Эгеиды до Средиземноморья. Но после двух поражений - экспедиций в Египет и на Сицилию - все надежды на реализацию этой грандиозной панэллинской политики городов были утеряны.

Экспедиция против Сиракуз (415–413 гг. до н. э.) ускорила падение Афин и ознаменовала один из решающих моментов Пелопоннесской войны. Несомненно, отчасти она объяснялась давним соперничеством в торговле, которое все время противопоставляло Афины и Коринф. Сиракузы, основанные последним на юге Сицилии, после того как ионийцы заняли восточное побережье, во времена Гиерона и Гелона защищали греков на западе от Карфагена и этрусков. Гелон одержал победы в первых морских сражениях в 480 г. до н. э. - при Гимере и при Саламине, и эти две победы праздновались по всей Греции как победа панэллинизма над варварами востока и запада. Затем Сиракузы, благодаря своей предприимчивости и военной организации, встали во главе сицилийских городов, объединившихся перед лицом пунической угрозы, а их империя расширилась в направлении Южной Италии. Являясь основным соперником этрусков, которых они старались вытеснить из Кампании (474 г. до н. э.), в то время как Афины искали их содействия, Сиракузы вступили в войну на стороне пелопоннесцев. Но эта война, которая, по сути дела, противопоставила Афины и Спарту, была скорее политической, чем экономической, - настоящая борьба за первенство; однако она отражала также оппозицию между двумя системами, одна из которых основывалась на монопольном и тотальном распространении коммерческих предприятий, а другая - на распространении сознательного образа жизни, одна - на эволюционирующей политической и социальной структуре, а другая - на архаичном, отсталом, неподвижном режиме древней сельской экономики и нелепой социальной организации. Внутри греческого мира возрождается антитеза, которой объясняли мидийские войны: принципы стали практически несовместимыми, борьба - беспощадной. Перед лицом этой драматической дилеммы, в которой Афины и Спарта представляли две крайности и два исключающих друг друга решения, роль других сил сводится к второстепенной. Во время Пелопоннесской войны только Сиракузы продолжали вести умеренную политику. В их действиях, подобных тем, что позже принесли Фивам непрочную гегемонию, практические цели доминировали над идеологическими; во всяком случае, никакая идеологическая пропаганда не выступала на первый план, чтобы скрыть истинные амбиции. Как бы то ни было, ни одно из последующих направлений не имело универсального значения; Греция - прежде всего Афины, - которая оставила нетленное культурное наследие, кажется, так и не смогла в политическом плане освободиться от своих сепаратистских концепций. В этом обнаруживается еще одно противоречие греческого мира: если бы в Греции один полис смог одержать бесценную победу, в то же время его структура, концепция свободы, на которой он был основан, привели бы города к взаимному ослаблению, невзирая на прочие условия. Вот почему любая проблема притягивалась в Средиземноморье: образ жизни, влияние и конфликты классической Греции касаются только прибрежных регионов континента. В V–IV вв. до н. э. греческое влияние на внутриконтинентальных территориях заметным образом ослабевает: между морской и континентальной зоной устанавливается настоящий разрыв. Контакты больше не были такими же актуальными для обеих сторон, как в эпоху архаики. Противоречие между эллинами и варварами стало отражаться на общей ситуации. Все еще воздействуя с необычайной энергией на внутренние территории, греческий мир перестает распространять свое влияние вовне, а греческое влияние, которое еще наблюдалось в континентальных цивилизациях, было либо пережитком старого наследия, либо результатом посреднических потоков.

Что, таким образом, представляет собой классическая Греция для Европы и древнего мира? Греческая цивилизация была цивилизацией городской. Нужно будет дождаться по крайней мере конца Средневековья, чтобы увидеть города, сопоставимые с ней как с политической и экономической точки зрения, так и с духовной и художественной. Греческий город не был простой агломерацией людей, объединенных общими потребностями, он имел сложную структуру, где материальная и духовная жизнь образовали неразрывное целое, живой организм, способный непрерывно развиваться. Это развитие не было повсеместным ни в ту эпоху, ни в момент ее окончания. Каждый греческий город, однако, заключал в себе равные возможности, за исключением, возможно, консервативной Спарты. Кроме того, поражает политический и, в некотором роде, религиозный детерминизм, делавший полис обществом индивидов, одинаково ответственных и за свою собственную судьбу, и за судьбу города. Исключительная открытость, которая позволила в Афинах и других полисах, история которых напрямую зависела от них, воплотить совершенную демократию, не была тем не менее безграничной: она не выходила за пределы муниципальной организации. Eleutheria, соответствующая у нас понятию «свобода», не могла «экспортироваться», то есть переноситься в другие структуры; можно было организовать другие города по греческой модели, но невозможно было выйти за эти жесткие рамки. Древний мир знал только три системы организации: племенной тип, или, можно сказать, континентальный, полис греческого типа и абсолютная монархия восточного типа. Кроме того, полис развивался на базе племенной организации и в некотором отношении представляет последующее ее усовершенствование, но, упраздняя привилегии каст и заменяя их ответственными классами, он тем не менее сохраняет сепаратизм. Только римляне нашли решение проблемы, создав систему городов-государств, основанную на совершенно ином понимании города, свободы и классовых отношений.

Внутренний динамизм, который нарушал порядок в греческих городах, а иногда и разрушал их, постоянно принимает особый поворот, привлекая к обычной собственно политической борьбе все человеческое сообщество: политические и экономические распри трансформировались здесь в идеологические и теократические. Именно в этом одна из черт, которые удивительным образом приближают греческую городскую жизнь к нашей. В этих дебатах логическая связь берет верх над практическим планом. Отсюда неспособность полисов, вопреки политическим достижениям, осуществить какую-либо продуктивную социальную акцию. Исследуя проблемы греческого города, мы открываем постфактум общественный характер некоторых из них. Но от современников этот аспект совершенно ускользнул, он предполагает потребности, которых они не имели: абсолютная демократия оставалась тимократической и скрывала неравенство, которое никогда и не исчезало. Все это ограничивалось теорией. Каждый политический глава имел склонность к навязыванию своей личной концепции и прежде всего заботился о своих материальных интересах и интересах своей партии. Между этой позицией и позицией художников, поэтов, философов, стремившихся предложить каждый свое собственное видение человека и мира, нет никакой разницы; речь идет о различных аспектах фундаментальной концепции; то, что логическое рассуждение способно убедить, является прямым следствием; главное, чтобы это рассуждение - логос - было облечено в слова или образы. И разумеется, согласно этой концепции, человек должен был действительно стать центром вселенной и мерой вещей, прежде чем создать богов в своем воображении. Это отделяет греческий антропоморфизм от всех прочих. У греков представление богов в человеческом облике имело целью материализовать концепцию божества не через понятные и четкие образы, но в наиболее совершенной форме, какая только возможна: человеческая фигура передавала абстрактное посредством выбора, который отсеивал любые случайности, то есть через идеализацию. В этом процессе, так же как в выработке доктрины антропоцентризма, поэты и художники намного опередили философов.

Софисты доведут до крайности последствия принципа, который сделал человека мерой всех вещей, рискуя подменить абстрактные образы древних критическим сознанием, которое консервативная среда и Аристофан изобличают как циничное действие ниспровержения. Во всяком случае, это философское движение, способствовавшее росту динамизма, стремилось придать еще большее значение человеку, ставшему поистине центром вселенной. Поощряемые софистами индивидуалистические тенденции, которые позже утвердятся в эллинизме, заставили греков выйти за пределы идеализации их традиций через космополитический идеализм, который делал горожанина гражданином мира, а не одного определенного города. Несмотря на свою аристократическую и лакедемонскую характеристику, идеальный город Платона также был формой возвеличивания человека и города, который тоже был идеализирован в тот самый момент, когда его историческая роль близилась к завершению.

Но этот комплекс концепций и теорий остается практически недоступным тому, кто не был греком, всякому человеку и всякой среде, которые не принимали непосредственного, всестороннего участия в историческом течении этих процессов. Неэллинские народы - например, этруски - не были способны по-настоящему проникнуться классическим духом, познать его глубинную сущность. Они ограничились заимствованием внешних форм, воспользовавшись лишь результатами. Исследователи утверждают, что до эллинистической эпохи влияние классицизма проявлялось только в области искусства. Заметим, что прежде всего оно представлено иконографией, иногда даже при заимствовании моделей не улавливался логический процесс, который привел к созданию оригинальной формы. Вот почему классицизм, по-видимому, имел менее продолжительное и менее глубокое влияние, плохо поддающееся локальным интерпретациям, и архаичное койне ионийского происхождения заменило ориентализацию начиная с VI в. до н. э. Это подтверждается распространением ремесленной продукции. Греческая продукция могла быть только принята или отвергнута, она никогда не имитировалась. Локальные формы, возникшие в результате ее распространения, приближаются к оригиналу лишь технически. Это относится, как мы увидим, к греко-скифским ремесленникам из колоний Понта. Периферийный греческий мир создал собственный классицизм, который отличался от классицизма метрополии, как показывают вариации дорического стиля в Великой Греции, а особенно на Сицилии. Отметим равным образом отсутствие у сицилийцев и италиотов истинной классической скульптуры, способной сравниться со скульптурой Пелопоннеса или Аттики.

Мы упомянули в связи с ионийским влиянием о двойственности греческого искусства, колеблющегося в поиске высшего равновесия между двумя фундаментальными тенденциями и противоположными по сути дорическим и ионическим стилями. Хотя и тот и другой в целом антропоцентричны, что отделяет их от натурализма, унаследованного с Востока или из древней Эгеиды, они различаются концепциями, происшедшими от различных, более или менее консервативных традиций и тенденций, которые сохраняли в дорическом искусстве статичный аспект, более абстрактный, в некотором отношении более геометрический, тогда как ионическое и аттическое искусство эволюционировало в сторону более пространных форм, более чувственной и живой гармонии. Аттическое искусство синтезирует эти две тенденции и создаст основу эллинистического искусства, с ионическими пережитками и репризами. Но классическое искусство сохранит не меньшую двойственность, о чем свидетельствуют между прочим предпочтения некоторых классических консерваторов эллинистического периода, от Фидия до Поликлета: первый выражал идеал более атлетический и человеческий, второй подчеркивал духовное величие божественного существа. Как бы там ни было, отход от дорической архитектуры отметил истощение пелопоннесской культуры. Аттическо-ионический идеализм обладал более богатым человеческим зарядом по сравнению с математическим рационализмом пелопоннесцев не только в области архитектуры, но и в области образного искусства.

Разрыв, наблюдавшийся в интеллектуальном и художественном развитии собственно Греции и периферийного греческого мира, проявлялся и в области политики. Обрабатывая некоторые идеи, подсказанные афинской демократией, колониальная среда в большинстве своем продолжала быть отсталой в своих архаичных традициях. Именно в колониях распространились смешанные конституции, которые были в большом фаворе в эпоху эллинизма и вслед за Аристотелем рассматривались теоретиками как совершенные с функциональной точки зрения. Практический дух, который всегда отличал эту среду от колонистов, проникал в идеологию, а позже это влияние обнаружится в политике и обществе эпохи эллинизма. Тогда как в метрополиях тирания почти повсеместно уступает место более или менее демократичным режимам, она устанавливается в некоторых городах Малой Азии, Понта и Великой Греции, где символом просвещенного правителя стал Дионисий. Софистика, скорее всего, являлась здесь философией познания. Платон при Дионисии объявил Аристотеля наставником Александра.

Кризис полиса, который начался в Греции внутри самого полиса, внешне приобретает драматические размеры. Ни реформа Перикла, ни спартанский пример не решили проблему интеграции городов в органическое сообщество, оказавшееся более обширным, чем нужно. Лиги и конфедерации, которые к середине IV в. до н. э. восстановились в уменьшенном масштабе, были лишь тенью древних образований, объединявших основные города прежде всего как попытки организации сверхгорода. Они вновь сталкивались в основном с теми же трудностями и теми же противоречиями. Хиосский мятеж в 356 г. до н. э., направленный против возрождающегося афинского империализма, воспроизводит мятеж Лесбоса против первой конфедерации. Греки не сумели найти выхода из этой поистине трагической ситуации. Это привело к тому, что в эпоху римской экспансии пришли племена с континента: тотальная невозможность достичь соглашения предала греков в руки иноземного владычества. Но это не была Персидская империя. Во время Пелопоннесской войны и после эмиссары «великого царя» практиковали политику равновесия между воюющими сторонами. Ловкий оппортунизм в реальности был лишь проявлением бессилия: роль арбитра, которой добивалась Персия, скрывала неспособность вмешаться и перейти в наступление. Она не только не вмешивалась, но и сама не смогла, несмотря на свое мастерство, избежать катастрофы. Однако на огромном панэллинском фронте греки потерпели неудачу: Кумы и другие города Южной Италии пали от рук самнитов и луканов, колонии Понта вынуждены были согласиться платить дань скифским племенам, Карфаген практически уничтожил или захватил несколько греческих центров Южной Испании и Сицилии и, невзирая на борьбу, возглавляемую Сиракузами, укрепил свои позиции.

Тем временем непосредственно на периферии самой Греции, население которой еще не было полностью организовано в города, искусные монархи старались, однако, вновь объединить его властью оружия и отстранением крупных феодалов от овладения его сознанием. Эти полуплеменные структуры расценивались греками как иноземные, полуварварские. Название «филэллин», пожалованное одному из предшественников Филиппа II, хорошо это показывает. Македонцы, впрочем, не испытывали чувства панэллинской солидарности; они недавно заключили союз с мидянами. Территория, которую они занимали, между полуостровной и континентальной частью Балкан соответствовала промежуточному культурному пространству между Грецией и Центральной Европой. Если македонские принцы ссылались на Ахилла и мифологическую Грецию, это не мешало устраивать царские захоронения под курганами. Но можно сказать, не искажая реальности, что македонское доминирование ознаменовало вступление континентальных сил в историю греческого мира. Именно через усиление, энергичное и настойчивое, Македонское царство политически положило начало эллинизму. Филипп И, царь-полутрек, который был воспитан на военном искусстве Фив, был новым человеком, его мышление не подпитывалось ни одной теорией, он не владел ни одной из распространенных доктрин, хотя и не был чужд культуре. Практическое мышление и склонность извлекать выгоду из обстоятельств, этот реализм холодного расчета позволили ему за какие-нибудь двадцать лет отбросить иллирийцев и создать обширное территориальное государство за счет Фракии и прибрежных государств северной Эгеиды, а затем организовать свое царство на двойной основе - урбанизации и сельскохозяйственного развития. После этого, используя то раздоры между городами, то их общий страх перед постоянной персидской угрозой, Филипп II постепенно захватывает всю Грецию.

Борьба, противопоставившая в Афинах Демосфена и Эсхила, иллюстрирует драму, в которой автономия греческих городов пошла ко дну. Разворачивая панэллинское реваншистское знамя против Персии, Филипп заставил греков принять свою программу, которую реализует Александр. Этот реванш был взят ценой свободы - той самой элетерии, которая была разумным обоснованием существования полисов. Компактной и централизованной структуре Персидской империи могла противостоять, действительно, лишь структура такого же типа: именно это Филипп понял и пытался силой навязать грекам. Одной Македонии, этому государству крестьян-воинов, не хватало духовного авторитета, чтобы представиться борцом за панэллинизм: нужно было соединить силу и сплоченность македонцев с традицией и цивилизацией греков. Александр оживил сознание, выступив в качестве гомеровского героя и подкрепив свой авторитет детерминизмом божественной инвеституры. Спартанский авторитаризм уже прельстил некоторых афинских авантюристов, таких как Алкивиад, и философов, в частности Платона. Также уже «поход десяти тысяч» позволил смутно ощутить, поверх корыстной авантюры, привлекательность восточного миража. Поражает то, с какой скоростью греки присоединились к точке зрения Александра: рационализм утратил свое значение в то же время, когда города потеряли свою роль; он сохранится только в культурном плане.

Предприятие Александра не было только утверждением македонского господства, как выглядело в реальности, или реваншем панэллинов над варварами, как убеждала пропаганда: Европа предприняла попытку завоевания Азии. Это было организовано цивилизационным фактором невероятного значения - греческим опытом.

Нужно сразу определить, что подразумевается здесь под Европой и Азией. Вспомним сначала, что древние, несмотря на недавний прогресс, имели лишь ограниченные знания об этих частях света и понимали их в любом случае не так широко, как мы: Египет для них был частью Азии. Европа, о которой здесь идет речь, - эллинистическая Европа, связанная с македонской политикой. Она ограничивалась сначала южной частью Балкан до Дуная и Эпира. Азия между тем была затронута эллинизмом до Евфрата и Инда, а завоевание Александра распространялось также на Египет. Эллинизм является, таким образом, прежде всего восточным феноменом. Бесконечное азиатское пространство, ставшее внутренними территориями греческого мира, где древняя Иония вновь получила ведущую роль, по крайней мере в экономическом и культурном плане, отвлекло внимание греков от Запада и Европы. И если исключить попытки, сделанные Архидамом II, Александром Молосским и Пирром, эллинистическая область не выходила на западе за пределы линии, проходящей от Пелопоннеса до Кирены. Западные греки остаются во многих отношениях оторванными от эллинского мира. Если в Сиракузах «цари» Агафокл и Гиерон II пробовали проводить эллинистическую политику, то колонии, как правило, очень быстро ассимилировали новое культурное койне, не меняя ни своих представлений, ни традиционной манеры поведения. Эллинизм там остается внешним и проявляется только в городских и муниципальных трансформациях и художественных формах. Участие Запада в культуре и жизни эллинского мира, вероятно, было спорадическим. Можно сказать, что западное крыло греческого мира осталось инородным. То же относится к колониям Северного Понта, которые регрессировали гораздо больше, чем кажется. Кроме того, скорость, с которой периферия древнего греческого мира адаптировалась в новых условиях экономики, показывает силу влияния компактного сообщества центров - источников эллинизма, нового импульса, который получили их отношения, в том числе торговые. Так же как в предшествующие эпохи, циркуляция культурных и экономических благ выходит за рамки политических отношений, которые в очередной раз совсем ослабли. Эллинистический мир, мир великих азиатских царств и городов стал свидетелем первого конфликта между Римом и Карфагеном, хотя в этом были замешаны интересы многих городов, в том числе греческих или эллинских. Только страх перед вторжением римлян на балканскую арену в конце III в. до н. э. заставил Филиппа V заключить военный союз с Ганнибалом. Ни одно греческое государство не пришло на помощь греческим городам в бассейне Адриатики, подвергшимся опасности иллирийского вторжения. Там, кроме того, присутствовали еще и римляне, которые представлялись, так же как в Марселе, защитниками греческих сообществ.

В эпоху эллинизма проблемы и политические отношения перестали быть исключительно морскими. Они сосредоточились на азиатском континенте, перенесенные на необъятные территориальные пространства. Теперь речь шла не о захвате портов, но о завладении территориями. Когда Селевкиды и Лагиды после смерти Александра Завоевателя боролись за его наследие, они стали на старые дороги войны между Египтом фараонов и азиатскими государствами. Происходящее имело огромные масштабы, охватывая территории собственно азиатские и восточный бассейн Средиземноморья. Новый динамизм повсеместно охватил свободные города и завоеванные территории. Однако грандиозная попытка Александра создать единую необъятную империю за счет компромисса, одновременно политического и культурного, основанного на насаждении концепции высокой власти, реализовалась только на несколько лет. Соперничество, которое некогда существовало между городами, вскоре противопоставило государства диадохов. Что изменилось, так это непомерно увеличившийся масштаб, теперь это касается всех проявлений политической и экономической жизни. Ни один классический город, даже самый процветающий, никогда не знал ни подобной концентрации богатств, ни сходного демографического развития. Филипп, Александр и их преемники дали мощный импульс урбанизму: от Македонии до дельты Нила и Инда огромное количество новых фундаментов рассыпались от побережий до внутриконтинентальных городских структур. Они соответствовали совершенно новой концепции города, реализующей комплексный синойкизм и урбанистические планы в невиданном ранее масштабе: больше не ограничивались возведением религиозных монументов и отдельных публичных зданий, город целиком стал объектом грандиозной архитектурной программы, где каждый элемент должен был соответствовать ансамблю. Речь идет о частных зданиях, построенных новой военной и бюрократической аристократией и новой индустриальной и финансовой буржуазией по модели царских резиденций. Нивелирование архитектурных программ, которые не допускали выделения какого-либо элемента в городском плане, - одна из отличительных черт эллинистической цивилизации: это следствие нивелирования политической жизни, которая практически свелась к решению административных проблем, и упадка религии, утратившей свое содержание и ограничившейся формами и внешним блеском. Возрастающий интерес к домам, свидетельствующий о новой автономии индивида, которого уже не удоволетворяет классическое жилище, чисто функциональный.

Равным образом эволюция городов проявляется в политическом плане. Синойкизм повсеместно расширил рамки города. Те, что не зависели от крупных монархий, объединялись в конфедерации, где каждый город отказывался от части своей политической автономии в пользу федерального организма, как было, например, в Этолии и Ахайе. В лоне монархии они находились под контролем правителя, который ограничивал некоторые проявления их автономии. Свободно организованная политическая жизнь, не имея иных ограничений, кроме собственных законов каждого города, оказалась здесь в тесных рамках или ограничивалась административной деятельностью. Даже в независимых городах, таких как Рода, конституции приняли функциональный характер, как смешанные конституции колониального происхождения, которые, как мы знаем, восхвалял Аристотель. Цари увеличивали число этих функциональных структур, что позволяло им организовать контроль и избегать идеологических дебатов. Морские выходы составляли нервные узлы демографической сети внутренних территорий, а города перестали быть свободными и автономными сообществами, чтобы стать, по сути, экономическими центрами, жизнь в которых была более преуспевающей. Доступные варварам так же, как грекам, они больше не являлись тем элементом, тем диалектическим пределом, противопоставившим цивилизацию и варварство, как в классическую эпоху.

В культурном плане Аристотель, которого можно считать теоретиком эллинизма, хотя он и был учеником Платона, в историческом поиске ориентировался на изучение человеческих деяний и, вместо анализа и интерпретации современных событий, обратился к изучению более общих сюжетов, чтобы установить универсальную хронологию, привлекая эрудицию и географические и этнологические исследования.

Расширение мира спровоцировало в науках, имевших тенденцию сводиться к науке о логике, новые открытия, которые выразились в развитии естественной истории, географии и астрономии. Литературная история, основанная Аристотелем, принимается за критическое изучение греческого прошлого, намеченное в общих чертах и начатое гомеровскими поэмами. Эллинизм подводит в некотором роде итог всему предыдущему опыту Греции, результаты которого были осознаны. Этот гуманизм, распространенный в различных панэллинских кругах, выразился в философских доктринах, прежде всего посвященных проблемам человека и человеческому предназначению, разумеется в общем смысле, независимо от времени и места: философия, подвергшись влиянию натурализма научного происхождения, оказалась ближе к морали, чем к метафизике. Сам Александр оставил изучение мифов и политических систем ради проблем человеческой души. Лисипп противопоставил концепции Поликлета свою концепцию личного понимания сюжета. В то же время Лисипп и Апеллес создали в искусстве направление, которое привело к разрыву с классической формой, хотя сами они целиком были классиками. Что касается Гермогена, этот архитектор, влияние которого было огромно, вновь ввел в обращение ионийский опыт, противопоставив новые методы жесткой дорической системе.

Так положено начало универсальному космополитическому духу, который стал кульминационной точкой греческой цивилизации и который можно объяснить лишь длительной разработкой. Греческому языку суждено было стать языком всей восточной части древнего мира. Происшедший по сути из ионийского и аттического языков, употребление которых преобладало при дворе Александра и на большей части Эгейского сектора, греческий язык стал лингвистическим койне - смесью диалектов - нового греческого мира. Этот процесс отбора, влияя в целом на цивилизацию, позволил исключить все, что не соответствовало потребностям новой исторической реальности. Именно благодаря этому эллинистический опыт приобрел свойства, которые сделали его доступным для всех.

Можно задаться вопросом, действительно ли и всецело Античность приняла классицизм? Существует большое искушение усомниться в этом. Эллинизм своей эрудицией и мыслью, своим особым художественным видением реорганизовал классицизм, установив шкалу ценностей и учредив некую иерархию поэтов и философов, скульпторов и художников, государственных и военных деятелей. Она также подтвердила концепцию классицизма, которая только в наши дни - можно с уверенностью сказать - была заменена более приемлемой точкой зрения в результате современных исторических, археологических и философских изысканий. Мы так превозносили классицизм, особенно в его художественных проявлениях, что считали эллинизм декадансом греческой цивилизации. Именно эллинистическая критика провозгласила это негативное суждение, и - повторим - только в наши дни мы узнали истинную историческую роль эллинизма. Устойчивое противоречие в греческом сознании - одно из потрясающих открытий этой цивилизации - иногда приводило к довольно жесткой фиксации категорий. Но в конечном счете эллинский дух скорее представлен эклектическими попытками в области искусства и философии примирить традиции и различные опыты стараниями, которые прилагались с целью найти новый язык. Возможно, в вопросе эстетики и умозрительных построений результаты были порой достаточно скромными, однако достоинство подобных усилий не стоит недооценивать. Это проявляется в наивысшем достижении эллинистического искусства - фризе знаменитого алтаря в Пергаме, где многочисленные заимствования были интегрированы и идеализированы в оригинальном индивидуальном видении. Мифологическая эрудиция здесь частность, а ставка сделана на использование космической концепции, которая возвышает старую тему войны гигантов над всеми второстепенными эпизодами. В целом это можно считать величайшим достижением греческого искусства.

Еще одно замечание: эллинизм, несмотря на избыток поэтов и мифографов, в большей степени воплощался через образы фигуративного искусства, чем через образы поэзии. Этот космополитичный мир возвращал к архаичным взглядам и признавал, что язык форм легче воспринимается, чем язык слов.

При сопоставлении фактов и проблем, связанных с цивилизацией, история царств диадохов представляется вторичной, так же как соперничество греческих полисов было в свое время общим фоном для классической эпохи. Их судьбы похожи: и те и другие были истощены в бесплодных войнах за главенство. Два разных государства, римлян и парфян, в итоге были уничтожены, и их место в борьбе за первенство на Ближнем Востоке было занято. Тем не менее если иранский натиск и повлек за собой упадок эллинистических государств, то он не уничтожил на Востоке культурной традиции, введенной эллинизмом. Что касается римлян, их роль была на самом деле иной: именно они проделали работу по распространению эллинистической цивилизации на Западе, сначала в Средиземноморье, а затем на значительной части континента, по мере его завоевания.

Из книги Расцвет и падение древних цивилизаций [Далекое прошлое человечества] автора Чайлд Гордон

Из книги Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе] автора Киле Петр

Из книги Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках автора Берзин Эдуард Оскарович

Глава 10 КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ. КЕЛЬТЫ Начиная с середины VI в. до н. э. кельты доминируют внутри европейского континента. Не нужно рассматривать их, как делалось ранее, только как предков французской нации, или носителей цивилизации Ла Тен, или народы, находящиеся на

Из книги Китай: краткая история культуры автора Фицджеральд Чарльз Патрик

Глава 7 ЭКСПАНСИЯ ЦИВИЛИЗАЦИЙ К 3000 году до н. э. революция в хозяйстве и экономике включила открытия предшествующих тысячелетий в цивилизационный процесс лишь на трех небольших участках земной поверхности. Возникшие там новые социальные организмы, определенным образом

Из книги История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней автора Ходжсон Маршалл Гудвин Симмс

Эллинизм Античная культура эпохи эллинизма представляет удивительное и уникальное явление, в смысле и значении которого исследователи мало разобрались, обращая внимание больше на внешние события истории. Прежде всего это завоевания Александра Македонского и распад

Из книги Арийский миф в современном мире автора Шнирельман Виктор Александрович

Из книги автора

Глава VIII. Ханьская экспансия и открытие Запада Вплоть до самого конца феодальной эпохи китайская цивилизация находилась в изоляции, не прерываемой никакими прямыми контактами с другими культурами. Ограниченная с севера непокорными кочевниками монгольских степей,