Зощенко: Святая ночь. Сельма лагерлеф
Зощенко: Святая ночь
Однажды на майские праздники меня пригласил в гости один колхоз. Там мне хотели показать свои достижения и свой новый, перестроенный быт.И вот я поехал в назначенный день. Но случилось досадное происшествие - я по ошибке проехал нужную мне станцию. И только через час сошел на каком-то совершенно мелком полустанке.
Откровенно сказать - я даже немного растерялся. Кругом поля. Жилья не видать. А уже надвигался вечер.
Я хотел было заночевать на полустанке, но дежурный посоветовал мне дойти до ближайшего хутора и там достать лошадь.
Я так и сделал.
И вот вскоре вхожу в избу. Прошу хозяина дать мне лошадь. Хозяин хутора принял меня радушно, но просьбу о лошади отклонил.
Что вы, что вы, - сказал он, - пойдите помойтесь холодной водой. Моя лошадь целый день трудилась на поле, и сегодня я вам никак не могу ее предоставить.
Я не стал больше говорить о лошади и попросился переночевать.
Эта вторая ваша просьба, - сказал хозяин, - тоже меня затрудняет. Вы отдаете себе отчет - куда я вас положу?
Действительно, изба была полна народу. За столом сидели три женщины, старик и пятеро ребятишек.
Стол был убран празднично и даже торжественно. На столе стояла жареная свинина и всякая разнообразная еда.
Весьма дряхлая старуха, сидящая за столом, сказала хозяину:
В такую ночь, Федя, нельзя никого прогонять.
Хозяин сказал:
Это вы, бабушка, правильно заметили.
Тогда мы этого пришедшего гостя положим в сени. Так? Пущай он там ляжет на Петькину оттоманку.
Уважаемый, садитесь пока с нами за стол. Я вам сейчас жареной картошки дам. А после мы вас устроим.
Я спросил:
А скажите, какая нынче ночь, что вы вдруг разрешили мне остаться и вдобавок так празднично кушаете?
Старуха сказала:
Нынче пасхальная святая ночь.
Этот мой вопрос страшно рассердил хозяина. Всплеснув руками, он сказал:
Я сам не горазд верующий, но чтобы забывать, какая нынче ночь происходит, - это уж, знаете, из ряда вон выходящее… Этим вопросом вы меня заставляете раскаиваться, что я вас допустил на ночлег.
Я говорю:
Не сердитесь на меня, я действительно забыл, что нынче Пасха. В календаре это не отмечено, а я человек нерелигиозный. Лет, я думаю, двадцать в церкви не был. И эту дату прямо из памяти выпустил. Так что вы, папа, зря нервничаете. Вы этим себе только пасхальное настроение снижаете.
Хозяин, вздохнувши, сказал:
Врачи установили, что у меня нервная система расшатана.
Я говорю, садясь за стол:
Вот вы сердитесь, что человек пасхальный день забыл, а сами что делаете? Не подождавши ночи, сидите за столом и разговляетесь.
Хозяин сконфуженно заметил:
Нынче мы решили пораньше разговеться. Мы церковных правил слепо не придерживаемся.
Покушавши, мы пошли спать.
Меня положили на ситцевую мягкую кушетку, стоявшую в теплых сенях. Рядом, на неуклюжих козлах, лег хозяин.
Почувствовав благодарность за оказанное гостеприимство, я сказал:
Хозяин, может, вы хотите на кушетку лечь? А я тогда давайте на ваши неудобные козлы лягу.
Ну нет, - живо возразил хозяин. - Я на эту оттоманку не лягу. В ней дюже блох много. И я тревожно сплю, когда они меня кусают. На этой оттоманке единственно спит мой старший сынок Петя… Но он у меня почему-то нечувствителен к укусам.
Хозяин долго не ложился спать. Он сидел на своих козлах и задумчиво глядел на маленькую керосиновую лампочку.
Я же, опасаясь нападения ночной кавалерии, лег на свою кушетку не сразу. Я сидел на табуретке и курил.
Хозяин неожиданно сказал:
Вот, например, колхозы… Там теперь люди многим довольны. Новые дома у них теперь понастроены, чистота вокруг. И блох там, говорят, исключительно мало. Так что я сам вскоре хочу туда записаться, чтоб немного повысить свою культуру. Только вот не знаю, как насчет религиозности? Как вы думаете - не помешает ли это записаться? Хотя я и не горазд религиозный.
Я говорю:
Конечно, не помешает. Государство не запрещает иметь свою веру.
Тем более, - сказал хозяин, - я не только не горазд религиозный, я прямо, откровенно вам скажу, совершенно, то есть как есть, неверующий. Но пасхальную неделю я почему-то признаю и уважаю. Я в пасхальную неделю ко всем явлениям делаюсь какой-то чересчур нежный, и мое сердце требует справедливости.
Я говорю:
Что касается справедливости, папа, то, например, праздник Первого мая - это более справедливый праздник, потому что это праздник трудящихся. И, празднуя его, вы тем самым можете удовлетворить свои поиски справедливости. И вашу нежность вы можете как раз приурочить к этому празднику, поскольку вы сами трудящийся.
Я пятьдесят лет трудящийся, - сказал хозяин. - Я почти что с самой колыбели есть трудящийся. И праздник Первого мая я согласен очень сильно уважать. Но пасхальную ночь я тоже очень сильно уважаю. Пасхальная ночь, если хотите знать, меня прямо перевертывает, поскольку я тогда чувствую жалость к людям и ко всему земному. Это святая ночь, и она меня прямо на полгода очищает.
Разговаривая с хозяином, я, забывшись, прилег на свое ложе и сразу же понял, отчего хозяин избегал этой оттоманки. С первой же минуты блохи начали жалить меня удивительно свирепо.
Я поймал одну представительницу прыгающего мира, которая беззастенчиво села на мою руку.
Хозяин, перейдя вдруг от тихого, созерцательного настроения к гневу, сердито сказал:
Никакое животное, никакое насекомое я не позволю вам сегодня убивать. Имейте это в виду.
Я от неожиданности выпустил свою пленницу.
В моем доме, - сказал хозяин дрожащим от волнения голосом, - я сегодня никому ничего не разрешаю убивать. С завтрашнего дня можете убивать, а сегодня оставьте это делать.
Я начал было доказывать хозяину невыгодность такой идеалистической философии, но он стал на меня кричать. И тогда я, покрывшись пальто, отвернулся к стене.
Но заснуть от укусов решительно не мог.
Хозяин тоже не спал. Он кряхтел, курил и вертелся на своих козлах как сумасшедший.
Наконец он встал со своего ложа и босой, в розовых подштанниках, пошел вдруг к выходу. Он открыл дверь на улицу и, сняв с себя рубаху, стал ее энергично трясти и колотить.
Папа, - сказал я, - вы что же делаете?
А что? - ответил он сердито.
На дворе же, говорю, морозно. И там ваши питомцы непременно погибнут от голода, холода и других лишений. Где же ваша нежность и христианская кротость?
Хозяин сконфуженно улыбнулся. Он сказал:
Дюже заели, ну их совсем в болото. Прямо от них не можно было заснуть. В крайнем случае и вы, если хотите, тоже можете начать их убивать…
Поговорив с хозяином о том о сем, мы наконец заснули.
А утром мой милый хозяин доставил меня в колхоз. И сам со своей нежной душой пошел в гости к одному из колхозников.
Вы читали рассказ - Святая ночь - Михаила Зощенко.
Однажды на Рождество она осталась с бабушкой, потому что вся остальная семья ушла в церковь. Внучка грустила из-за того, что не увидит рождественских украшений и огней, так что бабушка решила поведать ей историю этой ночи.
Главный герой рассказа - имен не называют, но ясно, что это Иосиф - ищет угли для костра, чтобы согреть им Марию и новорожденного Христа. Он натыкается на пастуха и его стадо, и видит тлеющий костер. Иосифу дается три препятствия: его пытаются разорвать собаки, ему приходится пройтись по овцам и пастух бросает в него палкой. Однако ничего из этого не может его ранить, и пастух, пораженный, позволяет ему взять угли, думая, что сейчас-то он обожжется. Но Иосиф берет их голыми руками и они не причиняют ему вреда.
Что же это за ночь, восклицает пастух. Он следует за героем и видит, что Мария и Иисус лежат в холодной каменной пещере. И даже ему, человеку черствому и жестокому, становится их жаль, и он отдает Христу одну из овечьих шкур, чтобы он согрелся. И когда пастух проявляет милосердие, у него открываются глаза: он видит вокруг пещеры ангелов, которые поют и восхваляют рожденного Спасителя.
Бабушка говорит, что и они могли бы увидеть ангелов сегодня, если были бы достойны.
Рассказ учит тому, что только люди с открытым, чистым и добрым сердцем по-настоящему способны видеть красоту мира.
Картинка или рисунок Лагерлеф - Святая ночь
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Катаев Цветик-семицветик
Беззаботная девочка Женя отправляется за покупкой баранок. Заблудившись, она плачет и на помощь ей приходит пожилая женщина, которая показывает свою клумбу и дарит заветный цветок.
- Краткое содержание Фонвизин Недоросль кратко и по дейстаиям
Знаменитая комедия показывает нам семью Простаковых, где одним из главных героев оказывается глупый подросток Митрофанушка, который совсем не учится.
- Краткое содержание Двухсотлетний человек Азимова
Произведение относится к научно-фантастической прозе писателя и основной темой представляет человечность и искусственный интеллект, рабство и свободу, жизнь и смерть.
- Краткое содержание сказки Морозко
В одной деревне жил одинокий старый мужчина, который сам воспитывал дочку, так как жена его давно умерла. Со временем старик решил жениться. Новая жена оказалась очень строга к стариковой девочке, постоянно ее бранила и попрекала.
- Краткое содержание Третий сын Платонова
В одном городке померла старушка. Она прожила долгую жизнь. Ее муж сообщил в разные уголки страны, где жили их сыновья, об этом несчастье.
Сельма Лагерлеф
СВЯТАЯ НОЧЬ
Когда мнe было пять лет, меня постигло большое горе. Я не знаю, испытала ли я впоследствии горе большее, чем тогда.
У меня умерла бабушка. До того времени она каждый день сидела на угловом диване в своей комнате и рассказывала чудные вещи.
Я не помню бабушку иной, как сидящей на своем диване и рассказывающей с утра до ночи нам, детям, притаившимся и смирно сидящим возле нее; мы боялись проронить хоть слово из рассказов бабушки. Это была очаровательная жизнь! Не было детей, болee счастливых, чем мы.
Я смутно помню образ бабушки. Помню, что у нее были прекрасные, белые, как мел, волосы, что была она очень сгорбленна и постоянно вязала свой чулок.
Еще помню, что, когда бабушка кончала рассказ, она клала свою руку мне на голову и говорила:
«И все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня».
Помню, что бабушка умела петь красивые песни; но пела их бабушка не каждый день. В одной из этих песен говорилось о каком-то рыцарe и морской девe, к этой песне был припев:
«Как холодно веет ветер, как холодно веет ветер по широкому морю».
Вспоминаю я маленькую молитву, которой научила меня бабушка, и стихи псалма.
О всех рассказах бабушки сохранилось у меня лишь слабое, неясное воспоминание. Только один из них помню я так хорошо, что могу рассказать. Это - маленький рассказ о Рождестве Христовом.
Вот, почти все, что у меня сохранилось в памяти о бабушке; но лучше всего я помню горе, которое меня охватило, когда она умерла.
Я помню то утро, когда угловой диван остался пустым, и было невозможно себe представить, как провести длинный день. Это помню я хорошо и никогда не забуду.
Нас, детей, привели, чтобы проститься с умершей. Нам было страшно поцеловать мертвую руку; но кто-то сказал нам, что последний раз мы можем поблагодарить бабушку за все радости, которые она нам доставляла.
Помню, как ушли сказания и песни из нашего дома, заколоченные в длинный черный гроб, и никогда не вернулись.
Помню, как что-то исчезло из жизни. Будто закрылась дверь в прекрасный волшебный мир, доступ в который нам был до того совершенно свободен. С тех пор не стало никого, кто смог бы снова открыть эту дверь.
Помню, что пришлось, нам, детям, учиться играть в куклы и другие игрушки, как играют все дети, и постепенно мы научились и привыкли к ним.
Могло показаться, что заменили нам новые забавы бабушку, что забыли мы ее.
Но и сегодня, через сорок лет, в то время, как разбираю я сказания о Христе, собранные и слышанные мною в далекой чужой стране, в моей памяти живо встает маленький рассказ о Рождестве Христовом, слышанный мной от бабушки. И мне приятно еще раз его рассказать и поместить в своем сборникe.
Это было в Рождественский сочельник. Все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Я думаю, что мы вдвоем были одни во всем доме; только мы с бабушкой не смогли поехать со всеми, потому что она была слишком стара, а я слишком мала. Обе мы были огорчены, что не услышим Рождественских песнопений и не увидим священных огней.
Когда уселись мы, одинокие, на бабушкином диване, бабушка начала рассказывать:
«Однажды глубокой ночью человек пошел искать огня. Он ходил от одного дома к другому и стучался;
Добрые люди, помогите мне - говорил он. - Дайте мне горячих углей, чтобы развести огонь: мне нужно согреть только что родившегося Младенца и Его Мать.
Ночь была глубокая, все люди спали, и никто ему не отвечал.
Человек, искавший огня, подошел к стаду; три огромные собаки, лежавшие у ног пастуха, вскочили, заслыша чужие шаги; они раскрыли свои широкие пасти, как будто хотели лаять, но звук лая не нарушил ночной тишины. Человек увидел, как шерсть поднялась на спинах собак, как засверкали в темноте острые зубы ослепительной белизны, и собаки бросились на него. Одна из них схватила его за ногу, другая - за руку, третья - вцепилась ему в горло; но зубы и челюсти не слушались собак, они не смогли укусить незнакомца и не причинили ему ни малейшего вреда.
Человек хотеть подойти к костру, чтобы взять огня. Но овцы лежали так близко одна к другой, что спины их соприкасались, и он не мог дальше идти вперед. Тогда человек взобрался на спины животных и пошел по ним к огню. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась».
До сих пор я, не перебивая, слушала рассказ бабушки, но тут я не могла удержаться, чтобы не спросить:
Почему не пошевелились овцы? - спросила я бабушку.
Это ты узнаешь, немного погодя, - ответила бабушка и продолжала рассказ:
«Когда человек подошел к огню, заметил его пастух. Это был старый, угрюмый человек, который был жесток и суров ко всем людям. Завидя чужого человека, он схватил длинную, остроконечную палку, которой гонял свое стадо, и с силой бросил ее в незнакомца. Палка полетела прямо на человека, но, не коснувшись его, повернула в сторону и упала где-то далеко в поле».
В этом месте я снова перебила бабушку:
Бабушка, почему палка не ударила человека? - спросила я; но бабушка мне ничего не ответила и продолжала свой рассказ.
«Человек подошел к пастуху и сказал ему:
Добрый друг! Помоги мне, дай мне немного огня.
Только что родился Младенец; мне надо развести огонь, чтобы согреть Малютку и Его Мать.
Пастух охотнее всего отказал бы незнакомцу. Но когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, что овцы не разбежались перед ним, и палка не попала в него, как-будто не захотела ему повредить, пастуху стало жутко и он не осмелился отказать незнакомцу в его просьбе.
Возьми, сколько тебе надо, - сказал он человеку.
Но огонь уже почти потух. Сучья и ветки давно сгорели, оставались лишь кроваво-красные уголья, и человек с заботой и недоумением думал о том, в чем донести ему горячие уголья.
Заметя затруднение незнакомца, пастух еще раз повторил ему:
Возьми, сколько тебе надо!
Он с злорадством думал, что человек не сможет взять огня. Но незнакомец нагнулся, голыми руками достал из пепла горячих углей и положил их в край своего плаща. И уголья не только не обожгли ему руки, когда он их доставал, но не прожгли и плаща, и незнакомец пошел спокойно назад, как будто нес в плаще не горячие уголья, а орехи или яблоки».
Тут снова не могла я удержаться, чтобы не спросить:
Бабушка! почему не обожгли уголья человека и не прожгли ему плащ?
Ты скоро это узнаешь - ответила бабушка и стала рассказывать дальше.
«Старый, угрюмый, злой пастух был поражен всем, что пришлось ему увидеть.
Что это за ночь, - спрашивал он сам себя, - в которую собаки не кусаются, овцы не пугаются, палка не ударяет и огонь не жжет?
Он окликнул незнакомца и спросил его:
Что сегодня за чудесная ночь? И почему животные и предметы оказывают тебе милосердие?
Я не могу тебe этого сказать, если ты сам не увидишь, - ответил незнакомец и пошел своей дорогой, торопясь развести огонь, чтобы согреть Мать и Младенца.
Но пастух не хотел терять его из вида, пока не узнает, что все это значит. Он встал и пошел за незнакомцем, и дошел до его жилища.
Тут увидел пастух, что человек этот жил не в доме и даже не в хижине, а в пещере под скалой; стены пещеры были голы, из камня, и от них шел сильный холод. Тут лежали Мать и Дитя.
Хотя пастух был черствым, суровым человеком, но ему стало жаль невинного Младенца, который мог замерзнуть в каменистой пещере, и старик решил помочь Ему. Он снял с плеча мешок, развязал его, вынул мягкую, теплую пушистую овечью шкурку, и передал ее незнакомцу, чтобы завернуть в нее Младенца.
Но в тот же миг, когда показал пастух, что и он может быть милосердным, открылись у него глаза и уши, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать.
Он увидел, что пещеру окружают множество ангелов с серебряными крыльями и в белоснежных одеждах. Все они держат в руках арфы и громко поют, славословя родившегося в эту ночь Спасителя Мира, Который освободит людей от греха и смерти.
Тогда понял пастух, почему все животные и предметы в эту ночь были так добры и милосердны, что не хотели никому причинить вреда.
Ангелы были всюду; они окружали Младенца, сидели на горе, парили под небесами. Всюду было ликование и веселье, пение и музыка; темная ночь сверкала теперь множеством небесных огней, светилась ярким светом, исходившим от ослепительных одежд ангелов. И все это увидел и услышал пастух в ту чудесную ночь, и так был рад, что открылись глаза и уши его, что упал на колени и благодарил Бога».
Тут бабушка вздохнула и сказала:
То, что увидел тогда пастух, могли бы и мы увидеть, потому что ангелы каждую Рождественскую ночь летают над землею и славословят Спасителя, но если бы мы были достойны этого.
И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:
Заметь себе, что все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня. Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной.
Когда мнe было пять лет, меня постигло большое горе. Я не знаю, испытала ли я впоследствии горе большее, чем тогда.
У меня умерла бабушка. До того времени она каждый день сидела на угловом диване в своей комнате и рассказывала чудные вещи.
Я не помню бабушку иной, как сидящей на своем диване и рассказывающей с утра до ночи нам, детям, притаившимся и смирно сидящим возле нее; мы боялись проронить хоть слово из рассказов бабушки. Это была очаровательная жизнь! Не было детей, болee счастливых, чем мы.
Я смутно помню образ бабушки. Помню, что у нее были прекрасные, белые, как мел, волосы, что была она очень сгорбленна и постоянно вязала свой чулок.
Еще помню, что, когда бабушка кончала рассказ, она клала свою руку мне на голову и говорила:
«И все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня».
Помню, что бабушка умела петь красивые песни; но пела их бабушка не каждый день. В одной из этих песен говорилось о каком-то рыцарe и морской девe, к этой песне был припев:
«Как холодно веет ветер, как холодно веет ветер по широкому морю».
Вспоминаю я маленькую молитву, которой научила меня бабушка, и стихи псалма.
О всех рассказах бабушки сохранилось у меня лишь слабое, неясное воспоминание. Только один из них помню я так хорошо, что могу рассказать. Это - маленький рассказ о Рождестве Христовом.
Вот, почти все, что у меня сохранилось в памяти о бабушке; но лучше всего я помню горе, которое меня охватило, когда она умерла.
Я помню то утро, когда угловой диван остался пустым, и было невозможно себe представить, как провести длинный день. Это помню я хорошо и никогда не забуду.
Нас, детей, привели, чтобы проститься с умершей. Нам было страшно поцеловать мертвую руку; но кто-то сказал нам, что последний раз мы можем поблагодарить бабушку за все радости, которые она нам доставляла.
Помню, как ушли сказания и песни из нашего дома, заколоченные в длинный черный гроб, и никогда не вернулись.
Помню, как что-то исчезло из жизни. Будто закрылась дверь в прекрасный волшебный мир, доступ в который нам был до того совершенно свободен. С тех пор не стало никого, кто смог бы снова открыть эту дверь.
Помню, что пришлось, нам, детям, учиться играть в куклы и другие игрушки, как играют все дети, и постепенно мы научились и привыкли к ним.
Могло показаться, что заменили нам новые забавы бабушку, что забыли мы ее.
Но и сегодня, через сорок лет, в то время, как разбираю я сказания о Христе, собранные и слышанные мною в далекой чужой стране, в моей памяти живо встает маленький рассказ о Рождестве Христовом, слышанный мной от бабушки. И мне приятно еще раз его рассказать и поместить в своем сборникe.
* * *
Это было в Рождественский сочельник. Все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Я думаю, что мы вдвоем были одни во всем доме; только мы с бабушкой не смогли поехать со всеми, потому что она была слишком стара, а я слишком мала. Обе мы были огорчены, что не услышим Рождественских песнопений и не увидим священных огней.
Когда уселись мы, одинокие, на бабушкином диване, бабушка начала рассказывать:
«Однажды глубокой ночью человек пошел искать огня. Он ходил от одного дома к другому и стучался;
Добрые люди, помогите мне - говорил он. - Дайте мне горячих углей, чтобы развести огонь: мне нужно согреть только что родившегося Младенца и Его Мать.
Ночь была глубокая, все люди спали, и никто ему не отвечал.
Человек, искавший огня, подошел к стаду; три огромные собаки, лежавшие у ног пастуха, вскочили, заслыша чужие шаги; они раскрыли свои широкие пасти, как будто хотели лаять, но звук лая не нарушил ночной тишины. Человек увидел, как шерсть поднялась на спинах собак, как засверкали в темноте острые зубы ослепительной белизны, и собаки бросились на него. Одна из них схватила его за ногу, другая - за руку, третья - вцепилась ему в горло; но зубы и челюсти не слушались собак, они не смогли укусить незнакомца и не причинили ему ни малейшего вреда.
Человек хотеть подойти к костру, чтобы взять огня. Но овцы лежали так близко одна к другой, что спины их соприкасались, и он не мог дальше идти вперед. Тогда человек взобрался на спины животных и пошел по ним к огню. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась».
До сих пор я, не перебивая, слушала рассказ бабушки, но тут я не могла удержаться, чтобы не спросить:
Почему не пошевелились овцы? - спросила я бабушку.
Это ты узнаешь, немного погодя, - ответила бабушка и продолжала рассказ:
«Когда человек подошел к огню, заметил его пастух. Это был старый, угрюмый человек, который был жесток и суров ко всем людям. Завидя чужого человека, он схватил длинную, остроконечную палку, которой гонял свое стадо, и с силой бросил ее в незнакомца. Палка полетела прямо на человека, но, не коснувшись его, повернула в сторону и упала где-то далеко в поле».
В этом месте я снова перебила бабушку:
Бабушка, почему палка не ударила человека? - спросила я; но бабушка мне ничего не ответила и продолжала свой рассказ.
«Человек подошел к пастуху и сказал ему:
Добрый друг! Помоги мне, дай мне немного огня.
Только что родился Младенец; мне надо развести огонь, чтобы согреть Малютку и Его Мать.
Пастух охотнее всего отказал бы незнакомцу. Но когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, что овцы не разбежались перед ним, и палка не попала в него, как-будто не захотела ему повредить, пастуху стало жутко и он не осмелился отказать незнакомцу в его просьбе.
Возьми, сколько тебе надо, - сказал он человеку.
Но огонь уже почти потух. Сучья и ветки давно сгорели, оставались лишь кроваво-красные уголья, и человек с заботой и недоумением думал о том, в чем донести ему горячие уголья.
Заметя затруднение незнакомца, пастух еще раз повторил ему:
Возьми, сколько тебе надо!
Он с злорадством думал, что человек не сможет взять огня. Но незнакомец нагнулся, голыми руками достал из пепла горячих углей и положил их в край своего плаща. И уголья не только не обожгли ему руки, когда он их доставал, но не прожгли и плаща, и незнакомец пошел спокойно назад, как будто нес в плаще не горячие уголья, а орехи или яблоки».
Тут снова не могла я удержаться, чтобы не спросить:
Бабушка! почему не обожгли уголья человека и не прожгли ему плащ?
Ты скоро это узнаешь - ответила бабушка и стала рассказывать дальше.
«Старый, угрюмый, злой пастух был поражен всем, что пришлось ему увидеть.
Что это за ночь, - спрашивал он сам себя, - в которую собаки не кусаются, овцы не пугаются, палка не ударяет и огонь не жжет?
Он окликнул незнакомца и спросил его:
Что сегодня за чудесная ночь? И почему животные и предметы оказывают тебе милосердие?
Я не могу тебe этого сказать, если ты сам не увидишь, - ответил незнакомец и пошел своей дорогой, торопясь развести огонь, чтобы согреть Мать и Младенца.
Но пастух не хотел терять его из вида, пока не узнает, что все это значит. Он встал и пошел за незнакомцем, и дошел до его жилища.
Тут увидел пастух, что человек этот жил не в доме и даже не в хижине, а в пещере под скалой; стены пещеры были голы, из камня, и от них шел сильный холод. Тут лежали Мать и Дитя.
Хотя пастух был черствым, суровым человеком, но ему стало жаль невинного Младенца, который мог замерзнуть в каменистой пещере, и старик решил помочь Ему. Он снял с плеча мешок, развязал его, вынул мягкую, теплую пушистую овечью шкурку, и передал ее незнакомцу, чтобы завернуть в нее Младенца.
Но в тот же миг, когда показал пастух, что и он может быть милосердным, открылись у него глаза и уши, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать.
Он увидел, что пещеру окружают множество ангелов с серебряными крыльями и в белоснежных одеждах. Все они держат в руках арфы и громко поют, славословя родившегося в эту ночь Спасителя Мира, Который освободит людей от греха и смерти.
Тогда понял пастух, почему все животные и предметы в эту ночь были так добры и милосердны, что не хотели никому причинить вреда.
Ангелы были всюду; они окружали Младенца, сидели на горе, парили под небесами. Всюду было ликование и веселье, пение и музыка; темная ночь сверкала теперь множеством небесных огней, светилась ярким светом, исходившим от ослепительных одежд ангелов. И все это увидел и услышал пастух в ту чудесную ночь, и так был рад, что открылись глаза и уши его, что упал на колени и благодарил Бога».
Тут бабушка вздохнула и сказала:
То, что увидел тогда пастух, могли бы и мы увидеть, потому что ангелы каждую Рождественскую ночь летают над землею и славословят Спасителя, но если бы мы были достойны этого.
И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:
Заметь себе, что все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня. Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной.
Обложка к рассказу «Святая ночь».
Шведская писательница Сельма Лагерлеф прославилась как первая женщина, получившая Нобелевскую премию по литературе. Представляю святочный рассказ именитой сказочницы, автора «Чудесного путешествия Нильса с дикими гусями».
Когда мнe было пять лет, меня постигло большое горе. Я не знаю, испытала ли я впоследствии горе большее, чем тогда. У меня умерла бабушка. До того времени она каждый день сидела на угловом диване в своей комнате и рассказывала чудные вещи. Я не помню бабушку иной, как сидящей на своем диване и рассказывающей с утра до ночи нам, детям, притаившимся и смирно сидящим возле нее; мы боялись проронить хоть слово из рассказов бабушки. Это была очаровательная жизнь! Не было детей, болee счастливых, чем мы.
Я смутно помню образ бабушки. Помню, что у нее были прекрасные, белые, как мел, волосы, что была она очень сгорбленна и постоянно вязала свой чулок. Еще помню, что, когда бабушка кончала рассказ, она клала свою руку мне на голову и говорила: «И все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня».
Помню, что бабушка умела петь красивые песни; но пела их бабушка не каждый день. В одной из этих песен говорилось о каком-то рыцарe и морской девe, к этой песне был припев: «Как холодно веет ветер, как холодно веет ветер по широкому морю.
Вспоминаю я маленькую молитву, которой научила меня бабушка, и стихи псалма. О всех рассказах бабушки сохранилось у меня лишь слабое, неясное воспоминание. Только один из них помню я так хорошо, что могу рассказать. Это-маленький рассказ о Рождестве Христовом.
Вот, почти все, что у меня сохранилось в памяти о бабушке; но лучше всего я помню горе, которое меня охватило, когда она умерла. Я помню то утро, когда угловой диван остался пустым, и было невозможно себе представить, как провести длинный день. Это помню я хорошо и никогда не забуду. Нас, детей, привели, чтобы проститься с умершей. Нам было страшно поцеловать мертвую руку; но кто-то сказал нам, что последний раз мы можем поблагодарить бабушку за все радости, которые она нам доставляла.
Помню, как ушли сказания и песни из нашего дома, заколоченные в длинный черный гроб, и никогда не вернулись. Помню, как что-то исчезло из жизни. Будто закрылась дверь в прекрасный волшебный мир, доступ в который нам был до того совершенно свободен. С тех пор не стало никого, кто смог бы снова открыть эту дверь.
Помню, что пришлось, нам, детям, учиться играть в куклы и другие игрушки, как играют все дети, и постепенно мы научились и привыкли к ним. Могло показаться, что заменили нам новые забавы бабушку, что забыли мы ее. Но и сегодня, через сорок лет, в то время, как разбираю я сказания о Христе, собранные и слышанные мною в далекой чужой стране, в моей памяти живо встает маленький рассказ о Рождестве Христовом, слышанный мной от бабушки. И мне приятно еще раз его рассказать и поместить в своем сборникe.
* * *
Это было в Рождественский сочельник. Все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Я думаю, что мы вдвоем были одни во всем доме; только мы с бабушкой не смогли поехать со всеми, потому что она была слишком стара, а я слишком мала. Обе мы были огорчены, что не услышим Рождественских песнопений и не увидим священных огней.
Когда уселись мы, одинокие, на бабушкином диване, бабушка начала рассказывать: «Однажды глубокой ночью человек пошел искать огня. Он ходил от одного дома к другому и стучался:
Добрые люди, помогите мне - говорил он.- Дайте мне горячих углей, чтобы развести огонь: мне нужно согреть только что родившегося Младенца и Его Мать.
Ночь была глубокая, все люди спали, и никто ему не отвечал. Человек шел все дальше и дальше. Наконец увидел он вдали огонек. Он направился к нему и увидел, что это - костер. Множество белых овец лежало вокруг костра; овцы спали, их сторожил старый пастух.
Человек, искавший огня, подошел к стаду; три огромные собаки, лежавшие у ног пастуха, вскочили, заслыша чужие шаги; они раскрыли свои широкие пасти, как будто хотели лаять, но звук лая не нарушил ночной тишины. Человек увидел, как шерсть поднялась на спинах собак, как засверкали в темноте острые зубы ослепительной белизны, и собаки бросились на него. Одна из них схватила его за ногу, другая - за руку, третья - вцепилась ему в горло; но зубы и челюсти не слушались собак, они не смогли укусить незнакомца и не причинили ему ни малейшего вреда.
Человек хотеть подойти к костру, чтобы взять огня. Но овцы лежали так близко одна к другой, что спины их соприкасались, и он не мог дальше идти вперед. Тогда человек взобрался на спины животных и пошел по ним к огню. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась».
До сих пор я, не перебивая, слушала рассказ бабушки, но тут я не могла удержаться, чтобы не спросить:
Почему не пошевелились овцы? - спросила я бабушку.
Это ты узнаешь, немного погодя, - ответила бабушка и продолжала рассказ: «Когда человек подошел к огню, заметил его пастух. Это был старый, угрюмый человек, который был жесток и суров ко всем людям. Завидя чужого человека, он схватил длинную, остроконечную палку, которой гонял свое стадо, и с силой бросил ее в незнакомца. Палка полетела прямо на человека, но, не коснувшись его, повернула в сторону и упала где-то далеко в поле».
В этом месте я снова перебила бабушку:
Бабушка, почему палка не ударила человека?- спросила я; но бабушка мне ничего не ответила и продолжала свой рассказ.
«Человек подошел к пастуху и сказал ему:
Добрый друг! Помоги мне, дай мне немного огня.
Только что родился Младенец; мне надо развести огонь, чтобы согреть Малютку и Его Мать. Пастух охотнее всего отказал бы незнакомцу. Но когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, что овцы не разбежались перед ним, и палка не попала в него, как-будто не захотела ему повредить, пастуху стало жутко, и он не осмелился отказать незнакомцу в его просьбе.
Возьми, сколько тебе надо, - сказал он человеку.
Но огонь уже почти потух. Сучья и ветки давно сгорели, оставались лишь кроваво-красные уголья, и человек с заботой и недоумением думал о том, в чем донести ему горячие уголья.
Заметя затруднение незнакомца, пастух еще раз повторил ему:
Возьми, сколько тебе надо!
Он с злорадством думал, что человек не сможет взять огня. Но незнакомец нагнулся, голыми руками достал из пепла горячих углей и положил их в край своего плаща. И уголья не только не обожгли ему руки, когда он их доставал, но не прожгли и плаща, и незнакомец пошел спокойно назад, как будто нес в плаще не горячие уголья, а орехи или яблоки.
Тут снова не могла я удержаться, чтобы не спросить:
Бабушка! почему не обожгли уголья человека и не прожгли ему плащ?
Ты скоро это узнаешь - ответила бабушка и стала рассказывать дальше.
Старый, угрюмый, злой пастух был поражен всем, что пришлось ему увидеть.
Что это за ночь, - спрашивал он сам себя,- в которую собаки не кусаются, овцы не пугаются, палка не ударяет и огонь не жжет?
Он окликнул незнакомца и спросил его:
Что сегодня за чудесная ночь? И почему животные и предметы оказывают тебе милосердие?
Я не могу тебe этого сказать, если ты сам не увидишь, - ответил незнакомец и пошел своей дорогой, торопясь развести огонь, чтобы согреть Мать и Младенца. Но пастух не хотел терять его из вида, пока не узнает, что все это значит. Он встал и пошел за незнакомцем, и дошел до его жилища.
Тут увидел пастух, что человек этот жил не в доме и даже не в хижине, а в пещере под скалой; стены пещеры были голы, из камня, и от них шел сильный холод. Тут лежали Мать и Дитя. Хотя пастух был черствым, суровым человеком, но ему стало жаль невинного Младенца, который мог замерзнуть в каменистой пещере, и старик решил помочь Ему. Он снял с плеча мешок, развязал его, вынул мягкую, теплую пушистую овечью шкурку, и передал ее незнакомцу, чтобы завернуть в нее Младенца. Но в тот же миг, когда показал пастух, что и он может быть милосердным, открылись у него глаза и уши, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать. Он увидел, что пещеру окружают множество ангелов с серебряными крыльями и в белоснежных одеждах. Все они держат в руках арфы и громко поют, славословя родившегося в эту ночь Спасителя Мира, который освободит людей от греха и смерти.
Тогда понял пастух, почему все животные и предметы в эту ночь были так добры и милосердны, что не хотели никому причинить вреда. Ангелы были всюду; они окружали Младенца, сидели на горе, парили под небесами. Всюду было ликование и веселье, пение и музыка; темная ночь сверкала теперь множеством небесных огней, светилась ярким светом, исходившим от ослепительных одежд ангелов. И все это увидел и услышал пастух в ту чудесную ночь, и так был рад, что открылись глаза и уши его, что упал на колени и благодарил Бога".
Тут бабушка вздохнула и сказала:
То, что увидел тогда пастух, могли бы и мы увидеть, потому что ангелы каждую Рождественскую ночь летают над землею и славословят Спасителя, но если бы мы были достойны этого.
И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:
Заметь себе, что все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня. Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной.
- Амортизируемая стоимость - это что такое?
- Факторинг и другие формы финансирования бизнеса Факторинг как метод финансирования предприятия
- Кулинарные рецепты и фоторецепты Чизкейк с клубникой
- Звёздное небо - великая книга Природы
- Православный храм: внешнее и внутреннее устройство - Алтарь
- Конспект занятия по лепке "поляна цветов" Лепка на тему цветы в средней
- Конспект занятия по развитию речи "день защитника отечества" Развитие речи защитники отечества средняя группа
- Как правильно употреблять устрицы и чем запивать
- Транквилизаторы без рецептов врачей
- Рецепт малосольных огурцов за 1 час
- Паштет из свиной печени в мультиварке Паштет из говяжьей печени в мультиварке
- Торт с ежевикой Для приготовления теста потребуются ингредиенты
- Астрологические символы в гороскопе
- Аненербе: Секретный институт оккультных наук, суперсолдаты и зомби Третьего рейха
- Болезнь пика и как ее не спутать с альцгеймером Болезнь пика симптомы
- Нежные женщины тараса Личная жизнь тараса шевченко
- Может ли философия изменить Влияние античности на средневековую философию
- Циклопропан: строение и структура Енантиомерия производных циклопропана
- Урок по химии "Сероводород
- Презентация по географии на тему "юар" Скачать презентацию на тему юар