Карл Линней

(1707-1778)

Карл Линней, знаменитый шведский естествоиспытатель, родился в Швеции 13 мая 1707 года. Он был незнатного рода, предки его - простые крестьяне; отец был бедным сельским священником. На следующий год после рождения сына он получил более выгодный приход в Стенброгульте, годе и протекло всё детство Карла Линнея до десятилетнего возраста.

Отец был большим любителем цветов и садоводства; в живописном Стенброгульте он развёл сад, который вскоре сделался первым во всей провинции. Этот сад и занятия отца сыграли, конечно, немалую роль в душевном развитии будущего основателя научной ботаники. Мальчику отвели особый уголок в саду, несколько грядок, где он считался полным хозяином; их так и называли - «садиком Карла»

Когда мальчику минуло 10 лет, его отдали в начальную школу в городе Вексие. Школьные занятия даровитого ребёнка шли плохо; он продолжал с увлечением заниматься ботаникой, а приготовление уроков было для него утомительным. Отец собирался взять юношу из гимназии, но случай столкнул его с местным врачом Ротманом. У Ротмана занятия «неуспевающего» гимназии пошли лучше. Доктор начал его понемногу знакомить с медициной и даже - вопреки отзывам учителей – заставил полюбить латынь.

По окончании гимназии Карл поступает в Лундский университет, но вскоре переходит оттуда в один из самых престижных университетов Швеции – в Упсала. Линнею было всего 23 года, когда профессор ботаники Олуас Цельзкий взял его к себе в помощники, после чего сам, еще, будучи студентом, Карл начал преподавать в университете. Очень существенным для молодого учёного стало путешествие по Лапландии. Линней прошёл пешком почти 700 километров, собрал значительные коллекции и в результате опубликовал свою первую книгу – «Флора Лапландии»

Весной 1735 года Линней прибыл в Голландию, в Амстердам. В маленьком университетском городке Гардквике он сдал экзамен и 24 июня защитил диссертацию на медицинскую тему - о лихорадке. Непосредственная цель его путешествия была достигнута, но Карл остался. Остался к счастью для себя и для науки: богатая и высококультурная Голландия послужила колыбелью для его горячей творческой деятельности и его громкой славы.

Один из его новых друзей, доктор Гронов, предложил ему издать какую-нибудь работу; тогда Линней составил и напечатал первый набросок своего знаменитого труда, положившего основание систематической зоологии и ботаники в современном смысле. Это было первое издание его “Systema naturae”, заключавшее покамест всего 14 страниц огромного формата, на которых были сгруппированы в виде таблиц краткие описания минералов, растений и животных. С этого издания начинается ряд быстрых научных успехов Линнея.

В новые его трудах, изданных в 1736-1737 годах, уже заключались в более или менее законченном виде его главные и наиболее плодотворные идеи: система родовых и видовых названий, улучшенная терминология, искусственная система растительного царства.

В это время ему поступило блестящее предложение стать личным врачом Георга Клиффорта с жалованьем в 1000 гульденов и полным содержанием.

Несмотря на успехи, которые окружали Линнея в Голландии, его начало мало-помалу тянуть домой. В1738 г. он возвращается на родину и сталкивается с неожиданными проблемами. Он, привыкший за три года заграничной жизни к всеобщему уважению, дружбе и знакам внимания самых выдающихся и знаменитых людей, у себя дома, на родине, был просто врач без места, без практики и без денег, а до его учёности никому не было никакого дела. Так Линней-ботаник уступил место Линнею-врачу, и любимые занятия были им на время остановлены.

Однако уже в 1739 году шведский сейм ассигновал ему сто лукатов ежегодного содержания с обязательством преподавать ботанику и минералогию.

Наконец он нашёл возможность жениться, и 26 июня 1739 года состоялась пять лет откладываемая свадьба. Увы, как это часто бывает, его, женя была полной противоположностью своему мужу. Невоспитанная, грубая и сварливая женщина, без умственных интересов, которой интересовали только финансовые стороны мужа. У Линнея был один сын и несколько дочерей; мать любила дочерей, и они выросли под её влиянием необразованными и мелочными девушками буржуазной семьи. К сыну же, даровитому мальчику, мать питала странную антипатию, всячески его преследовала и старалась восстановить отца против него. Но Линней любил своего сына и со страстью развивал в нём те наклонности, за которые он сам столько страдал в детстве.

В 1742 году сбылась мечта Линнея, и он становится профессором ботаники в своём родном университете. Вся его остальная жизнь прошла в этом городе почти безвыездно. Кафедру он занимал более тридцати лет и покинул её лишь незадолго до смерти.

Теперь Линней престал заниматься врачебной практикой, занимался только научными исследованиями. Он описал все известные в то время лекарственные растения и изучил действие изготовленных из них лекарств.

В это время он изобрёл термометр, воспользовавшись температурной шкалой Цельсия.

Но основным делом своей жизни Линней всё же считал систематизацию растений. Главная работа «Система растений» заняла 25 лет, и только в 1753 году он опубликовал свой главный труд.

Учёный задумал систематизировать весь растительный мир Земли. В то время, когда Линей начинал свою деятельность, зоология находилась в периоде исключительного преобладания систематики. Задача, которую она тогда себе ставила, состояла в простом ознакомлении со всеми породами животных, обитающих на земном шаре, без отношения к их внутреннему строению и к связи отдельных форм между собой; предметом зоологических сочинений того времени было простое перечисление и описание всех известных животных.

Таким образом, зоология и ботаника того времени занимались в основном изучением и описанием видов, но в распознании их царила безграничная путаница. Описания, которые автор давал новым животным или растениям, были сбивчивы и неточны. Вторым основным недостатком тогдашней науки было отсутствие мало-мальски основной и точной классификации.

Эти основные недостатки систематической зоологии и ботаники и были исправлены гением Линнея. Оставаясь на той же почве изучения природы, на которой стояли его предшественники и современники, он явился могущественным реформатором науки. Заслуга его – чисто методическая. Он не открывал новых областей знания и неизвестных дотоле законов природы, но он создал новый метод, ясный, логический. И при помощи его внёс свёт и порядок туда, где до него царили хаос и сумятица, чем дал огромный толчок науке, могущественным образом проложив дорогу для дальнейшего исследования. Это был необходимый шаг в науке, без которого был бы невозможен дальнейший прогресс.

Учёный предложил бинарную номенклатуру – систему научного наименования растений и животных. Основываясь на особенностях строения, он разделил все растения на 24 класса, выделив также отдельные роды и виды. Каждое название, по его мнению, должно было состоять из двух слов – родового и видового обозначений.

В его сочинении «Фундаментальная ботаника», изданном в Амстердаме во время его жизни у Клиффорта и представившем из себя результат семилетнего труда, изложены основания ботанической терминологии, которой он пользовался при описании растений.

Зоологическая система Линнея не сыграла в науке такой крупной роли, как ботаническая, хотя в некоторых отношениях стояла и выше её, как менее искусственная, но она не представляла главных её достоинств – удобства при определении. Линней был мало знаком с анатомией.

Работы Линнея дали огромный толчок систематической ботанике и зоологии. Выработанная терминология и удобная номенклатура облегчили возможность справиться с огромным материалом, в котором прежде так трудно было разобраться. Вскоре все классы растений и животного царства подверглись тщательному изучению в систематическом отношении, и количество описанных видов увеличивалось с часу на час.

Позже Линней применил свой принцип к классификации всей природы, в частности, минералов и горных пород. Он также стал первым учёным, который отнёс человека и обезьяну к одной группе животных – приматам. В результате своих наблюдений естествоиспытатель составил ещё одну книгу – «Систему природы». Над ней он работал всю жизнь, время от времени переиздавая свой труд. Всего учёный подготовил 12 изданий этого труда, который из небольшой книги постепенно превратился в объёмистое многотомное издание.

Последние годы жизни Линнея были омрачены старческой дряхлостью и болезнью. Он скончался 10 января 1778 года, на семьдесят первом году жизни.

После его смерти кафедру ботаники в Упсальском университете получил его сын, ревностно принявшийся за продолжение дела отца. Но в 1783 году он внезапно заболел и умер на сорок втором году жизни. Сын не был женат, и с его смертью род Линнея в мужском поколении прекратился.

Карл Линне́й (швед. Carl Linnaeus, Carl Linné, лат. Carolus Linnaeus, после получения дворянства в 1761 году — Carl von Linné; 23 мая 1707, Росхульт — 10 января 1778, Уппсала) — шведский естествоиспытатель и врач, создатель единой системы растительного и животного мира, обобщившей и в значительной степени упорядочившей биологические знания всего предыдущего периода и ещё при жизни принесшей ему всемирную известность. Одной из главных заслуг Линнея стало определение понятия биологического вида, внедрение в активное употребление биноминальной (бинарной) номенклатуры и установление чёткого соподчинения между систематическими (таксономическими) категориями.

Линней — самый известный шведский учёный-естествоиспытатель. В Швеции его ценят также как путешественника, который открыл для шведов их собственную страну, изучил своеобразие шведских провинций и увидел, «как одна провинция может помочь другой». Ценность для шведов представляют даже не столько работы Линнея по флоре и фауне Швеции, как описания им собственных путешествий; эти дневниковые записи, полные конкретикой, богатые противопоставлениями, изложенные ясным языком, до сих пор переиздаются и читаются. Линней — один из тех деятелей науки и культуры, с которыми связано окончательное становление литературного шведского языка в его современном виде.

Член Шведской королевской академии наук (1739, один из основателей академии), Парижской академии наук (1762) и ряда других научных обществ и академий.

Ранние годы

Карл Линней родился 23 мая 1707 года в Южной Швеции — в деревне Росхульт провинции Смоланд. Его отец — Нильс Ингемарссон Линнеус (швед. Nicolaus (Nils) Ingemarsson Linnæus, 1674—1748), сельский священник, сын крестьянина; мать — Кристина Линней (Линнея), урождённая Бродерсония (швед. Christina Linnæa (Brodersonia), 1688—1733), дочь сельского священника. Фамилия Линней (Linnæus) — латинизированное шведское название липы (Lind): когда Нильс Ингемарссон пошёл учиться в Лундский университет, он по обычаю того времени заменил свою настоящую фамилию латинским псевдонимом, выбрав в качестве него слово, связанное с родовым символом Ингемарссонов — большой трёхствольной липой, росшей на землях его предков в приходе Хвитаврид в Южной Швеции. В Швеции Линнея обычно называют Carl von Linné — по тому имени, которое он стал носить после возведения его в дворянство; в традиции литературы на английском языке — называть его Carl Linnaeus, то есть по тому имени, которое ему было дано при рождении.

Карл был в семье первенцем (позже у Нильса Ингемарссона и Кристины родилось ещё четверо детей — три девочки и мальчик).

В 1709 году семья перебралась в Стенбрухульт (швед.)русск., находившийся в паре километров от Росхульта. Там Нильс Линнеус посадил возле своего дома небольшой сад, за которым с любовью ухаживал. С раннего детства интерес к растениям проявлял и Карл.

В 1716—1727 годах Карл Линней учился в городе Векшё: сначала в низшей грамматической школе (1716—1724), затем в гимназии (1724—1727). Поскольку от Стенбрухульта Векшё находился примерно в пятидесяти километрах, Карл бывал дома только на каникулах. Его родители желали, чтобы он выучился на пастора и в будущем как старший сын занял место своего отца, но Карл учился очень плохо, особенно по основным предметам — богословию и древним языкам. Его интересовала лишь ботаника и математика; нередко он даже прогуливал занятия, вместо школы отправляясь на природу изучать растения.

Доктор Юхан Стенссон Ротман (нем.)русск. (1684—1763), окружной врач, преподававший в школе у Линнея логику и медицину, уговорил Нильса Линнеуса отправить сына учиться на врача и стал заниматься с Карлом индивидуально медициной, физиологией и ботаникой. Обеспокоенность родителей судьбой Карла была связана, в частности, с тем, что найти в Швеции работу для медика в ту пору было очень непросто, в то же время проблем с работой для священника не было.

Учёба в Лунде и Уппсале

Лунд был ближайшим к Векшё городом, в котором было высшее учебное заведение. В 1727 году Линней сдал экзамены и был зачислен в Лундский университет, где начал изучать естественную историю и медицину. Наибольший интерес у Линнея вызвали лекции профессора Килиана Стобеуса (швед.)русск. (1690—1742). Линней поселился у профессора дома; именно с помощью Стобеуса он в значительной степени привёл в порядок те сведения, которые были им почерпнуты из книг и собственных наблюдений.

В августе 1728 года Линней по совету Юхана Ротмана перевёлся в более крупный и более старый, основанный ещё в 1474 году, Уппсальский университет — здесь было больше возможностей изучать медицину. В Уппсале в то время работали два профессора медицины, Улоф Рудбек-младший (1660—1740) и Ларс Руберг (швед.)русск. (1664—1742).

В Уппсальском университете Линней познакомился со своим сверстником, студентом Петером Артеди (1705—1735), вместе с которым они начали работу по критическому пересмотру естественноисторических классификаций, существовавших к тому моменту. Линней преимущественно занимался растениями в целом, Артеди — рыбами, земноводными амфибиями и зонтичными растениями. Следует отметить, что уровень преподавания в обоих университетах был не слишком высок и большую часть времени студенты занимались самообразованием.

Рукопись работы Линнея Praeludia sponsaliorum plantarum (декабрь 1729 года)

В 1729 году Линней познакомился с Улофом Цельсием (швед.)русск. (1670—1756), профессором теологии, который был увлечённым ботаником. Эта встреча оказалась для Линнея очень важной: вскоре он поселился в доме Цельсия и получил доступ к его обширной библиотеке. В этом же году Линней написал небольшую работу «Введение в половую жизнь растений» (лат. Praeludia sponsaliorum plantarum), в которой были изложены основные идеи его будущей классификации растений, основанной на половых признаках. Эта работа вызвала большой интерес в академических кругах Уппсалы.

С 1730 года Линней под началом профессора Улофа Рудбека-младшего приступил к преподаванию как демонстратор в ботаническом саду университета. Лекции Линнея пользовались большим успехом. В этом же году он переселился в дом профессора и стал служить домашним учителем в его семье. Линней, однако, жил в доме Рудбеков не слишком долго, причиной чего стали не сложившиеся отношения с супругой профессора.

Известно об учебных экскурсиях, которые проводил Линней в эти годы в окрестностях Уппсалы.

С другим профессором медицины, Ларсом Рубергом, у Линнея также сложились хорошие отношения. Руберг был последователем философии киников, казался человеком странным, одевался плохо, однако был талантливым учёным и владельцем большой библиотеки. Линней им восхищался и был активным последователем новой механистической физиологии, которая основывалась на том, что всё многообразие мира имеет единое устройство и может быть сведено к относительному небольшому числу рациональных законов, подобно тому, как физика сводится к законам Ньютона. Основной постулат этого учения, «человек есть машина» (лат. homo machina est), применительно к медицине в изложении Руберга выглядел следующим образом: «Сердце — насос, лёгкие — кузнечный мех, живот — корыто». Известно, что Линней был приверженцем и ещё одного тезиса — «человек есть животное» (лат. homo animal est). В целом же такой механистический подход к явлениям природы способствовал проведению множества параллелей как между различными областями естествознания, так и между природой и социально-культурыми явлениями. Именно на подобных взглядах строились планы реформирования всей науки о природе, которые строили Линней и его друг Петер Артеди; их идея заключалась в создании единой упорядоченной системы знаний, которая бы легко поддавалась обзору 12 мая 1732 года Линней отправился в Лапландию.

Идея этого путешествия в значительной степени принадлежала профессору Улофу Рудбеку-младшему, который в 1695 году путешествовал именно по Лапландии (эту поездку Рудбека можно назвать первой научной экспедицией в Швеции), а позже на основании собранных в том числе и в Лапландии материалов написал и сам иллюстрировал книгу о птицах, которую показывал Линнею.

Из Лапландии Линней вернулся осенью, 10 октября, с коллекциями и записями. В том же году вышла в свет Florula lapponica («Краткая флора Лапландии»), в которой впервые появляется в печати так называемая «половая система растений» из 24 классов, основанная на строении тычинок и пестиков.

В университетах Швеции в этот период не выдавали дипломов доктора медицины, и Линней, не имея докторского диплома, не мог далее заниматься преподаванием в Уппсале.

В 1733 году Линней активно занимался минералогией, написал на эту тему учебник. Под рождество 1733 года он перебрался в Фалун, где начал преподавать пробирное искусство и минералогию.

В 1734 году Линней совершил ботаническое путешествие в провинцию Даларна

Линней в «лапландском» костюме (в национальном костюме саамов) (1737). Картина голландского художника Мартина Хоффмана (Martin Hoffman). Видно, что в правой руке Линней держит своё любимое растение, немного позже названное его именем — линнеей. Саамский костюм, как и гербарий лапландской флоры вместе с рукописью «Флоры Лапландии» Линней привёз в Голландию

Голландский период

Весной 1735 года Линней отправился за докторским дипломом в Голландию, сопровождая одного из своих учеников. Перед прибытием в Голландию Линней посетил Гамбург. 23 июня он получил степень доктора медицины в университете Хардервейка, защитив диссертацию «Новая гипотеза перемежающихся лихорадок» (о причинах возникновении малярии). Из Хардервейка Линней направился в Лейден, где опубликовал небольшое сочинение Systema naturae («Система природы»), которое открыло ему дорогу в круг учёных врачей, натуралистов и собирателей Голландии, обращавшихся вокруг профессора Лейденского университета Германа Бургаве (1668—1738), пользовавшегося европейской известностью.

В августе 1735 года Линней при протекции друзей получил место смотрителя коллекций и ботанического сада Джорджа Клиффорда (англ.)русск. (1685—1760), бургомистра Амстердама и директора Голландской Ост-Индской компании. Сад находился в имении Хартекамп (нид.)русск. около города Харлем; Линней занимался описанием и классификацией большой коллекции живых экзотических растений, доставляемых в Голландию кораблями компании со всего мира.

В Голландию переехал и близкий друг Линнея Петер Артеди. Он работал в Амстердаме, приводя в порядок коллекции Альберта Себа (1665—1736), путешественника, зоолога и фармацевта. Артеди успел закончить свой обобщающий труд по ихтиологии, а также определил всех рыб из собрания Себа и сделал их описание; к несчастью, 27 сентября 1735 года Артеди утонул в канале, оступившись при возвращении домой в ночное время. Линней и Артеди завещали друг другу свои рукописи, однако за выдачу рукописей Артеди хозяин квартиры, в которой тот жил, потребовал большой выкуп, который был уплачен Линнеем благодаря содействию Джорджа Клиффорда. Позже Линней подготовил рукопись своего друга к печати и издал её (Ichtyologia, 1738). Линней также использовал в своих работах предложения Артеди по классификации рыб и зонтичных.

Летом 1736 года Линней в течение нескольких месяцев жил в Англии, где встречался с известными ботаниками того времени, Гансом Слоаном (1660—1753) и Йоханом Якобом Диллениусом (1687—1747). Три года, проведённые Линнеем в Голландии, — один из самых продуктивных периодов его научной биографии. За это время вышли его основные сочинения: помимо первого издания Systema naturae («Система природы»), Линнею удалось опубликовать Bibliotheca Botanica («Ботаническая библиотека» — систематический каталог литературы по ботанике), Fundamenta Botanica («Основания ботаники» — сборник афоризмов о принципах описания и классификации растений), Musa Cliffortiana («Банан Клиффорда» — описание банана, растущего в саду Клиффорда, в этой работе Линней делает один из первых набросков естественной системы растений), Hortus Cliffortianus (нем.)русск. («Cад Клиффорда» — описание сада), Flora Lapponica («Лапландская флора» — полное издание; сокращённый вариант этой работы, Florula lapponica, был издан в 1732 году), Genera plantarum («Роды растений» — характеристики родов растений), Classes plantarum («Классы растений» — сопоставление всех известных на тот момент систем растений с системой самого Линнея и первая публикация естественной системы растений Линнея в полном объёме), Critica botanica (свод правил по образованию имён родов растений). Некоторые из этих книг вышли с замечательными иллюстрациями, сделанными художником Джорджем Эретом (англ.)русск. (1708—1770).

В 1738 году Линней отправился обратно в Швецию, по пути посетив Париж, где встречался с ботаниками братьями Жюссьё.

Семья Линнея

В 1734 году, на Рождество, Линней познакомился со своей будущей женой: её звали Сара Лиза Мореа (швед. Sara Elisabeth (Elisabet, Lisa) Moraea (Moræa), 1716—1806), она была дочерью Юхана Ханссона Мореуса (швед. Johan Hansson Moraeus (Moræus), 1672—1742), городского врача в Фалуне. Уже через две недели после знакомства Линней сделал ей предложение. Весной 1735 года, незадолго до отъезда в Европу, Линней и Сара обручились (без официальной церемонии). Деньги на поездку Линней частично получил от будущего тестя.

В 1738 году, после возвращения из Европы, Линней и Сара обручились официально, а в сентябре 1739 года в фамильном хуторе Мореусов состоялась свадьба.

Их первый ребенок (позже получивший известность как Карл Линней младший) родился в 1741 году. Всего у них было семеро детей (два мальчика и пять девочек), из которых двое (мальчик и девочка) умерли в младенческом возрасте.

Род красивоцветущих южноафриканских многолетников из семейства Ирисовые (Iridaceae) был назван Линнеем Moraea (Морея) — в честь жены и её отца.

Родовой герб Линнея

Цветок мореи — растения, названного Линнеем в честь своей жены Сары Лизы Мореи и её отца

Зрелые годы в Стокгольме и Уппсале

Вернувшись на родину, Линней открыл врачебную практику в Стокгольме (1738). Вылечив несколько фрейлин от кашля с помощью отвара из свежих листьев тысячелистника, он вскоре стал придворным лекарем и одним из самых модных врачей столицы. Известно, что в своей врачебной деятельности Линней активно использовал ягоды земляники, — и для лечения подагры, и для очищения крови, улучшения цвета лица, уменьшения веса. В 1739 году Линней, возглавив морской госпиталь, добился разрешения вскрывать трупы умерших для определения причины смерти.

Помимо врачебной деятельности, Линней преподавал в Стокгольме в горном училище.

В 1739 году Линней принял участие в образовании Шведской королевской академии наук (которая в первые годы своего существования была частным обществом) и стал первым её председателем.

В октябре 1741 года Линней вступил в должность профессора медицины в Уппсальском университете и переселился в профессорский дом, располагавшийся в Университетском ботаническом саду (ныне — Сад Линнея). Положение профессора позволило ему сосредоточиться на писании книг и диссертаций по естественной истории. В Уппсальском университете Линней проработал до конца жизни.

По поручению Шведского парламента Линней участвовал в научных экспедициях — в 1741 году на Эланд и Готланд, шведские острова в Балтийском море, в 1746 году — в провинцию Вестергётланд (швед.)русск. (Западная Швеция), а в 1749 году — в провинцию Сконе (Южная Швеция).

В 1750 году Карл Линней был назначен на должность ректора Уппсальского университета.

Наиболее значимые публикации 1750-х годов:
Philosophia botanica («Философия ботаники», 1751) — учебник ботаники, переведенный на многие европейские языки и остававшийся образцом для других учебников до начала XIX века.
Species plantarum («Виды растений»). Дата опубликования работы — 1 мая 1753 года — принята за исходный пункт ботанической номенклатуры.
10-е издание Systema naturae («Система природы»). Дата опубликования этого издания — 1 января 1758 года — принята за исходный пункт зоологической номенклатуры.
Amoenitates academicae («Академические досуги», 1751—1790). Собрание диссертаций, написанных Линнеем для своих студентов и отчасти самими студентами.

В 1758 году Линней приобрёл ферму Хаммарбю (швед. Hammarby) примерно в десяти километрах к юго-востоку от Уппсалы (ныне Линнеевское Хаммарбю). Загородный дом в Хаммарбю стал его летним поместьем.

В 1774 году Линней перенёс первый удар (кровоизлияние в мозг), в результате которого он был частично парализован. Зимой 1776—1777 года случился второй удар. 30 декабря 1777 года Линнею стало значительно хуже, и 10 января 1778 г. он скончался в своём доме в Уппсале.

Как один из видных горожан Уппсалы, Линней был похоронен в Уппсальском кафедральном соборе.

Апостолы Линнея
Основная статья: Апостолы Линнея

Апостолами Линнея называли его учеников, которые участвовали в ботанических и зоологических экспедициях в самых разных частях света, начиная с конца 1740-х годов. Планы некоторых из них были разработаны самим Линнеем или при его участии. Из своих путешествий большинство «апостолов» привозили своему учителю или присылали семена растений, гербарные и зоологические образцы. Экспедиции были связаны с большими опасностями; из 17 учеников, которых обычно причисляют к «апостолам», семеро во время путешествий умерли, среди них был и первый «апостол Линнея», Кристофер Тэрнстрём (швед.)русск. (1703—1746). После того как его вдова обвинила Линнея в том, что именно по его вине её дети будут расти сиротами, он стал отправлять в экспедиции только тех своих учеников, которые были неженаты.

Вклад в науку

Линней заложил основы современной биноминальной (бинарной) номенклатуры, введя в практику систематики так называемые nomina trivialia, которые позже стали использоваться в качестве видовых эпитетов в биноминальных названиях живых организмов. Введённый Линнеем метод формирования научного названия для каждого из видов используется до сих пор (применявшиеся ранее длинные названия, состоящие из большого количества слов, давали описание видов, но не были строго формализованы). Использование латинского названия из двух слов — название рода, затем специфичное имя — позволило отделить номенклатуру от таксономии.

Карл Линней является автором наиболее удачной искусственной классификации растений и животных, ставшей базисом для научной классификации живых организмов. Он делил природный мир на три «царства»: минеральное, растительное и животное, использовав четыре уровня («ранга»): классы, отряды, роды и виды.

Описал около полутора тысяч новых видов растений (общее число описанных им видов растений — более десяти тысяч) и большое число видов животных.

Отчасти Линнею человечество обязаны нынешней шкалой Цельсия. Изначально шкала термометра, изобретённого коллегой Линнея по Уппсальскому университету профессором Андерсом Цельсием (1701—1744), имела ноль в точке кипения воды и 100 градусов в точке замерзания. Линней, использовавший термометры для измерения условий в парниках и теплицах, счёл это неудобным и в 1745 году, уже после смерти Цельсия, «перевернул» шкалу.

Коллекция Линнея

Карл Линней оставил огромную коллекцию, в которую входили два гербария, собрание раковин, собрание насекомых и собрание минералов, а также большая библиотека. «Это величайшая коллекция, которую когда-либо видел мир», — писал он своей жене в письме, которое он завещал огласить после своей смерти

После долгих семейных разногласий и вопреки указаниям Карла Линнея вся коллекция досталась его сыну, Карлу Линнею младшему (1741—1783), который перевёз её из музея Хаммарбю в свой дом в Уппсале и в высшей степени усердно трудился над сохранением входящих в неё предметов (гербарии и собрание насекомых к тому времени уже пострадали от вредителей и сырости). Английский натуралист сэр Джозеф Банкс (1743—1820) предлагал ему продать коллекцию, но он отказался.

Но вскоре после внезапной смерти Карла Линнея младшего от инсульта, последовавшей в конце 1783 года, его мать (вдова Карла Линнея) написала Банксу, что она готова продать ему коллекцию. Тот не стал покупать её сам, но убедил это сделать молодого английского натуралиста Джеймса Эдварда Смита (1759—1828). Потенциальными покупатели были также ученик Карла Линнея барон Клас Альстрёмер (1736—1894), российская императрица Екатерина Великая, английский ботаник Джон Сибторп (англ.)русск. (1758—1796) и другие, но Смит оказался расторопнее: быстро одобрив присланную ему опись, он утвердил сделку. Учёные и студенты Уппсальского университета требовали от властей сделать всё, чтобы оставить наследие Линнея на родине, однако король Швеции Густав III в это время находился в Италии, а государственные чиновники отвечали, что не могут решить этот вопрос без его вмешательства…

В сентябре 1784 года коллекция на английском бриге покинула Стокгольм и вскоре была благополучно доставлена в Англию. Легенда, согласно которой шведы посылали свой военный корабль на перехват английского брига, вывозившего коллекцию Линнея, не имеет научных оснований, хотя и запечатлена на гравюре из книги Р. Торнтона «Новая иллюстрация системы Линнея».

В составе коллекции, полученной Смитом, было 19 тысяч гербарных листов, более трёх тысяч экземпляров насекомых, более полутора тысяч раковин, свыше семисот образцов кораллов, две с половиной тысячи образцов минералов; библиотека насчитывала две с половиной тысячи книг, свыше трёх тысяч писем, а также рукописи Карла Линнея, его сына и других учёных.

Линнеанство

Ещё при жизни Линней приобрёл всемирную известность, следование его учению, условно называемое линнеанством, стало в конце XVIII века повсеместным. И хотя сосредоточенность Линнея при изучении явлений на сборе материала и его дальнейшей классификации выглядит с точки зрения сегодняшнего дня чрезмерной, а сам подход представляется весьма однобоким, для своего времени деятельность Линнея и его последователей стала очень важной. Дух систематизации, которым было пронизана эта деятельность, помог биологии в достаточно короткие сроки стать полноценной наукой и в каком-то смысле догнать физику, активно развивавшуюся в течение XVIII века результате научной революции.

В 1788 году Смит основал в Лондоне Linnean Society of London («Лондонское Линнеевское общество»), целью которого было объявлено «развитие науки во всех её проявлениях», в том числе хранение и разработка учения Линнея. На сегодняшний день это общество является одним из авторитетнейших научных центров, особенно в области биологической систематики. Значительная часть коллекции Линнея до сих пор хранится в специальном хранилище общества (и доступна для исследователей).

Вскоре после Лондонского общества появилось аналогичное общество в Париже — Société linnéenne de Paris («Парижское Линнеевское общество») (фр.)русск.. Его расцвет пришёл на первые годы после Великой французской революции.

Позже подобные Линнеевские общества (фр.)русск. появились в Австралии, Бельгии, Испании, Канаде, США, Швеции и других странах.

Почести

Ещё при жизни Линнею давали метафорические имена, подчёркивающие его уникальное значение для мировой науки. Его называли Princeps botanicorum (переводов на русский язык встречается несколько — «Первый среди ботаников», «Принц ботаников», «Князь ботаников»), «Северный Плиний» (в этом имени Линней сравнивается с Плинием Старшим, автором Естественной истории), «Второй Адам», а также «Повелитель рая» и «Давший имена миру животных». Как писал сам Линней в одной из своих автобиографий, «из маленькой хижины может выйти великий человек».

Награды и дворянство

В 1753 году Линней стал кавалером Ордена Полярной звезды — ордена гражданских заслуг Швеции.

20 апреля 1757 года Линнею был пожалован дворянский титул, его имя как дворянина стало теперь записываться Carl von Linné (решение о возведении в дворянство было утверждено в 1761 году). На родовом гербе, который он себе придумал, имелся щит, разделённый на три части, окрашенные в три цвета, чёрный, зелёный и красный, символизирующие три царства природы (минералы, растения и животные). В центре щита находилось яйцо. Сверху щит был увит побегом линнеи северной, любимого растения Карла Линнея. Под щитом размещался девиз на латинском языке: Famam extendere factis («cлаву умножай делами»).

Присвоение сыну бедного священника дворянского звания, даже после того как он стал профессором и известным учёным, отнюдь не было в Швеции рядовым явлением.

Названы в честь Линнея

Таксоны

Линнея (Linnaea Gronov.) — род северных вечнозелёных стелющихся кустарничков, выделенный позже в отдельное семейство Линнеевые — Linnaeaceae (Raf.) Backlund. Растение названо в честь Линнея голландским ботаником Яном Гроновиусом. Единственный вид этого рода, Линнея северная (Linnaea borealis), является официальным цветочным символом родной для Линнея провинции Смоланд.
Один из самых крупноцветковых гибридных сортов пиона (Paeonia) — ‘Linné’.
Мальва Линнея (Malva linnaei M.F.Ray). Вид однолетних или двулетних трав с розовыми, синими или фиолетовыми цветками родом из Средиземноморья, а в одичавшем виде часто встречающихся в Австралии.
Боярышник Линнея (Crataegus linnaeana Pojark.). Дерево, в диком виде произрастающее в Южной Италии; как плодовое растение культивируется в Западном Средиземноморье, в том числе во Франции

Линнея северная

Пион ‘Linné’

Линней и современность

Как пишет современный исследователь жизни Линнея профессор Г. Бруберг, Карл Линней, ставший, несмотря на своё скромное происхождение, всемирно известным учёным, — «важный элемент шведской национальной мифологии», «символ вступления бедной и изнурённой нации в стадию зрелости, силы и власти». Такое отношение к Линнею становится тем более понятным, что молодость учёного пришлась на тот период, когда Швеция вместе с гибелью короля Карла XII в 1718 году потеряла статус великой державы.

В 2007 году на территории этнографического парка Скансен в Стокгольме по случаю 300 лет со дня рождения учёного создана «тропа Линнея». На ней 12 станций-остановок, в том числе «Сад трав» (в котором можно найти представителей различных классов «половой» системы классификации Линнея), «Аптека „Крунан“» (посвящённая врачебному этапу в его жизни), а также те области Скансена-«Швеции», в которых в своё время побывал Линней: Лапландия, Центральная Швеция, Смоланд.

Банкноты достоинством 100 шведских крон с портретом Линнея

На современной шведской 100-кроновой банкноте помещён портрет Линнея работы Александра Рослина (1775). На обратной стороне банкноты изображена пчела, опыляющая цветок.

Проф. М. Л. Рохлина

«... в области биологии занимались, главным образом, накоплением и первым отбором колоссального материала как ботанического и зоологического, так анатомического и собственно физиологического. О сравнении между собою форм жизни, об изучении их географического распространения, их климатологических и других условий еще не могло быть и речи. Здесь только ботаника и зоология достигли некоторого завершения благодаря Линнею.»
ЭНГЕЛЬС. Диалектика природы

Карл Линней.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Общая картина жизни по Линнею.

Классификация на основе внешних признаков без учета филогении привела замечательного классификатора Линнея к ряду грубых ошибок.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Одной из наиболее ярких фигур среди ученых натуралистов XVIII в. был Карл Линней (1707-1778). В научном отношении он стоит на рубеже двух эпох. Линней обобщил всю сумму фактических знаний, накопившихся с эпохи Возрождения, создал систематику животного и растительного мира и тем самым как бы завершил биологию метафизического периода. Для эпохи Линнея характерны две идеи: признание «творческого акта», создавшего живой мир, и одновременно идея неизменности, постоянства видов и их иерархии, их постепенного усложнения, идея, видевшая в целесообразном строении организмов единый план, проникнутый «мудростью творца».

Господствовало убеждение, что «Natura non faclt saltus» («природа не делает скачков»).

Энгельс пишет, что рассматриваемый период особенно характеризует «образование единого, цельного мировоззрения, центром которого является учение об абсолютной неизменности природы» (Энгельс. Диалектика природы).

Линней вошел в историю как создатель метафизической систематики животных и растений, как автор формулы «видов столько, сколько их вышло из рук творца», - формулы, высказанной им в первом издании «Системы природы» (1735).

Линней был энциклопедически образованным ученым с исключительной памятью и наблюдательностью и с особой, как говорили, «систематической жилкой». Линней систематизирует все - минералы, животных, растения и даже болезни (так, к выпущенному им в 1749 г. первому научному труду по лекарственным растениям «Materia medica» Линней приложил «Каталог болезней», причем указал, чем лечить каждую болезнь).

Но вместе с тем Линней был современником К. Ф. Вольфа, о котором Энгельс писал:

«Характерно, что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об их развитии» (Энгельс. Д. П.).

В разгар научного творчества Линнея выходят в свет произведения великих французских материалистов Ламетри, Дидро и др., в которых высказываются идеи трансформизма (эволюции) видов. Наконец, современником Линнея был Бюффон, который наперекор господствовавшему мировоззрению высказывал идею исторической связи в природе и говорил, что животные сами имеют историю и, может быть, способны изменяться.

Таким образом идея изменяемости видов уже появлялась в сфере научных проблем XVIII в., и, естественно что это не могло пройти мимо Линнея. Он блестяще знал фауну и флору и не мог не видеть переходных, изменяющихся видов. Поэтому не случайно, что «Линней делал уже большую уступку, когда говорил, что благодаря скрещиванию местами могли возникнуть новые виды» (Энгельс Д. П.). В ряде последних своих произведений Линней уже прямо высказывается об изменяемости видов. Таким образом на протяжении своей почти 50-летней научной деятельности он до некоторой степени эволюционировал; не случайно также, что фраза «видов столько, сколько их вышло из рук творца» отсутствует в 10-м издании «Системы природы», вышедшем незадолго до смерти Линнея. Эти факты необходимо подчеркнуть, так как мнение, что Линней неукоснительно стоял на точке зрения постоянства видов, широко распространено. Из писем Линнея видно, что его недостаточно решительные высказывания отчасти объясняются влиянием социальной среды, в частности, профессуры Упсальского университета, где Линней в продолжение 36 лет (1741- 1777) занимал кафедры диагностики болезней, фармакогнозии, диэтетики и естественных наук.

В конце XV и в XVI вв. начинается прокладывание морских торговых путей, завоевание ранее неизвестных стран, из которых в Европу были привезены многочисленные и разнообразные животные и растения. По всей Европе в XVI, а затем и в XVII в. создаются ботанические сады, которые становятся научными центрами. Эта эпоха характеризуется также усиленным интересом к древнегреческим ученым и философам.

Систематическое описание животного и растительного мира, как оно встречается у Аристотеля, Теофриста, Диоскорида и др., дополняется и расширяется новым ботаническим и зоологическим материалом. Рождается необходимость систематизировать и классифицировать тот огромный материал, который дает эта эпоха, - необходимость, вытекающая из практических интересов: «главная задача... заключалась в том, чтобы справиться с имевшимся налицо материалом» (Энгельс, Д. П.). Строго говоря, только с XVI в. начинают закладываться первые основы систематической науки. С этого времени появляется ряд работ, пытающихся построить классификационные схемы и таблицы на разных принципах. Историческая заслуга Линнея заключается именно в том, что он завершает эти многочисленные попытки, создавая наибольшую простую и совершенную для того времени систему.

«Венцом и, вероятно, последним словом подобной классификации была и до сих пор не превзойденная в своей изящной простоте система растительного царства, предложенная Линнеем» (К. А Тимирязев).

Основные заслуги Линнея заключаются в следующем:

1. Он создал очень простую и удобную систему таксономических единиц (класс, отряд, семейство, род, вид), подчиненных одна другой.

2. Классифицировал по своей системе животный и растительный мир.

3. Установил определение вида для растений и животных.

4. Ввел для обозначения видов двойную номенклатуру, т. е. родовое и видовое латинские названия, и установил такие название для известных ему животных и растений.

Таким образом со времени Линнея каждый животный или растительный организм обозначается двумя латинскими названиями, названием рода к которому принадлежит данное животное, и вида; к ним присоединяется обычно в сокращенном виде фамилия исследователя, впервые описавшего данный организм.

Так например обыкновенный волк обозначается - Canis lupus L; где слово Canis обозначает род (собака) - слово lupus это вид (волк) и буква L фамилия автора (Линнея), описавшего впервые данный вид.

Сходные виды по системе Линнея объединяются в роды (так волк, шакал, лисица, домашняя собака объединяются в род собаки). Сходные роды объединяются в семейства (так волк принадлежит к семейству собачьих); семейства объединяются в отряды (напр. сем. собачьих относится к отряду хищных), отряды - в классы (напр. хищные принадлежат к классу млекопитающих), классы - в типы (млекопитающие принадлежат к типу хордовых).

К. А. Тимирязев подчеркивает значение бинарной номенклатуры в следующих словах:

«Как национальные литературы особенно чтут творцов своего языка, так и общечеловеческий язык описательного естествознания должен чтить в Линнее своего творца».

Линнею, правда, бросали упрек, что его латынь была «не вполне цицероновской», но на это горячий поклонник Линнея Жан Жак Руссо возражал: с «А вольно же было Цицерону не знать ботаники» (по Тимирязеву).

Не надо думать, что все введенное Линнеем было придумано им самим. Так, еще Джон Рей ввел понятие вид, бинарная номенклатура встречается у Ривинуса и Баугина, а Адансон и Турнефор до Линнея объединяли сходные виды в роды и т. д. Однако заслуга Линнея от этого не уменьшается, так как его роль заключается в том, что он объединил все это в единое целое, выбрав то, что соответствовало созданию стройных систем растительного и животного мира. Сам Линней так характеризовал значение системы: «Система это ариаднина нить ботаники, без нее гербарное дело превращается в хаос».

«Systema naturae», труд Линнея, вышел в 1735 г. Первое издание появилось в виде конспекта на 12 страницах по всем трем царствам природы, последнее же вышло в 12 томах.

Говоря о трудах Линнея по систематике, нельзя не коснуться и других важнейших его произведений. В 1751 г. вышла его «Философия ботаники», в которой изложено учение о виде и в которой Линией впервые применил бинарную номенклатуру, Жан Жак Руссо характеризовал это произведение как самое философское из всех, какие он знает. В 1753 г. вышло в свет одно из главнейших произведений Линнея: «Species plautarum» («Виды растений»), в котором впервые дается полная систематика всего известного в то время растительного мира. Говоря о взглядах Линнея на систематику, постоянство видов и т. д., придется касаться всех трех названных произведений параллельно.

В нашем кратком очерке нас будут интересовать два вопроса: 1) оценка системы Линнея с точки зрения естественной и искусственной классификации и 2) отношение Линнея к идеям постоянства и изменяемости видов.

Линней сам рассматривал свою систему как искусственную и считал, что на смену ей должна придти естественная система. Классификации до Линнея были чисто искусственными и носили случайный, произвольный характер. Так, одна из первых классификаций животных была составлена по алфавиту, были классификации растений по сигнатуре (т. е. по их лечебному значению), некоторые ученые (Рей, Турнефор) классифицировали растения по венчику, другие по семенам (Цезальпин) или по плодам (Гертнер). Понятно, что все эти систематики искусственно соединяли самые разнообразные виды по какому-нибудь одному взятому произвольному признаку, и стихийно вырастала необходимость в естественной классификации по степени сходства, родственной связи между отдельными видами. Естественная классификация в отличие от искусственной строится не по одному какому-либо произвольно избранному признаку, а по совокупности важнейших морфофизиологических свойств, и пытается установить генетическую связь между различными видами в смысле единства происхождения. Классификация Линнея представляет значительный шаг вперед по сравнению со всеми существовавшими до нее классификациями. Но есть большая разница между его классификацией животного мира и классификацией растительного мира в отношении их приближения к естественной классификации. Рассмотрим вначале классификацию животных.

Линней взял в качестве основного признака для классификации сердце животных и разделил его на шесть классов.

Это деление на шесть классов представляло значительный шаг вперед, уточнение и приближение к естественной классификации. Но вместе с тем оно содержало ряд ошибок: так, к амфибиям были отнесены и пресмыкающиеся и земноводные, а все беспозвоночные были объединены в два класса - черви и насекомые. Деление же классов на отряды содержало ряд грубых ошибок, которые Линней сам знал и постоянно исправлял. Так, класс млекопитающих был разделен вначале на 7 порядков или отрядов, а последние были разделены на 47 родов; в 8-м линнеевском издании было 8 отрядов и 39 родов млекопитающих, а в 12-м издании 8 отрядов и 40 ролов.

К делению на отряды и роды Линней подходил уже чисто формально, принимая во внимание иногда один какой-либо признак, например зубы, и поэтому расположение видов по отрядам носит искусственный характер. Наряду с очень верным соединением близких видов он нередко соединял в один отряд и далеких друг от друга животных или, наоборот, распределял в разные отряды близкие, родственные друг другу виды. Так, в отряд приматов Линней объединил впервые в науке: человека, обезъян (высших и низших) и лемуров, но одновременно он ошибочно присоединил туда же летучую мышь.

Характеристика отряда приматов следующая: «передних зубов имеют по 4 в верхней челюсти, которые стоит между собою параллельно клыки стоят отдельно от прочих; сосцы, которых имеют по два, лежат на груди, ноги - рукам подобные - с округленными плоскими ногтями. Передние ноги разделены ключицами; питаются плодами, за которыми лазят на деревья».

Характеристика первого рода отряда приматов дается такая: «род I. Человек, Homo, имеет прямое вертикальное положение, сверх того, женский пол - девственную плеву и месячное очищение». Homo (человек) - это родовое название, и к этому роду Линней относит человека и человекообразных обезьян. В этом объединении человека с человекообразными обезьянами выразилась большая для того времени смелость Линнея. Об отношении к этому его современников можно судить по письму Линнея к Гмелину:

«Неугодно то, чтобы я помещал человека среди антропоморфных, но человек познает самого себя. Давайте оставим слова, для меня все равно, каким бы названием мы ни пользовались, но я спрашиваю у тебя и у всего мира родовое различие между человеком и обезьяной, которое (вытекало бы) из основ естественной истории. Я самым определенным образом не знаю никакого; если бы кто-либо мне указал хотя бы единственное... Если бы я назвал человека обезьяной или, наоборот, на меня набросились бы все теологи. Может быть, я должен был бы это сделать по долгу науки». Далее, ко второму отряду Bruta (тяжелые животные) Линней отнес носорога, слона, моржа, ленивца, муравьеда и броненосца, объединив их на основании следующих признаков: «передних зубов совсем не имеют, ноги снабжены крепкими ногтями. Походка тихая, тяжелая. Питаются большей частью плодами и пищу свою раздавливают». Из перечисленных животных по современной классификации ленивец, броненосец и муравьед относятся к отряду неполнозубых (Edentata), слон к отряду хоботных (Proboscidea), носорог к отряду непарнокопытных (Peryssodactyla) и морж к отряду хищных (Сагnivora), подотряду ластоногих (Pinnipedia).

Если в один отряд «тяжелых» (Bruta) Линней соединил роды, относящиеся к четырем разным отрядам, то одновременно роды, относящиеся по современной естественной классификации к одному отряду (например морж и тюлень), попали в разные отряды (морж к тяжелым, тюлень к зверям).

Таким образом линнеевская классификация животных, несмотря на ее бесспорное положительное значение, заключающееся в первую очередь в том, что она дала систему, которую в дальнейшем ученые могли использовать, была искусственной. Тем не менее для своего времени она, конечно, сыграла весьма важную роль и явилась значительным приближением к естественной системе по сравнению со всеми предшествовавшими классификациями.

Более искусственный характер носила линнеевская классификация растений, хотя она отличалась наибольшей простотой и удобством. В ее основу Линией положил строение половой системы (количество тычинок и пестиков, срастаются ли они или остаются свободными). В построении этой системы он исходил из своего закона постоянства чисел, согласно которому каждая растительная особь отличается определенным числом частей цветка (тычинок и пестиков). По этим признакам он разбил всё растения на 24 класса (т. е- искусственно разбил растения по одному признаку). В свою очередь классы были разбиты на 68 отрядов.

При делении растений на отряды Линнею удалось создать более естественную систему, почти не измененную в дальнейшем. Но когда его спрашивали, на основании чего же он разбил растения на отряды (порядки), Линней ссылался «на известное интуитивное чувство, на скрытый инстинкт натуралиста: я не могу дать основания для своих порядков, - говорил он - но те, кто придет вслед за мной, найдут эти основания и убедятся, что я был прав». Но все же и в систематике растений Линней не избежал ошибок. Так, по количеству тычинок (2) он объединил в один класс такие далекие растения, как сирень и один из злаков - золотой колосок.

В § 30 «Философии ботаники» (стр. 170, изд, 1801 г.) Линней пишет: «Брачной системой (Systema sexuale) называется та, которая основана на мужских и женских частях цветка. Все растения по сей системе разделяются на классы (classes), разряды (оrdines), подразряды (Subordines), роды (genera), виды (species). Классы суть главные растений отличия, основанные на числе, соразмерности положения и соединении тычинок... Порядок есть подразделение класса, чтобы там, где приходится иметь дело с большим числом видов, они не ускользнули от нашего внимания, и разум легко уловил их. Легче, ведь, справиться с 10 родами, чем сразу со 100...

…Виды (spesies) суть единицы, в роде заключающиеся как от семян происшедшие, остаются навсегда таковыми же».

В последней фразе Линней утверждает постоянство видов. В этом произведении, где изложены основные принципы и взгляды Линнея, он развивает метафизически представления своей эпохи о неизменности и обособленности видов и родов, которых имеется столько, «сколько их создал бог». Ученики Линнея говорили уже об изменяемости видов. Так, Греберг в изданном в 1749 г. Линнеем сборнике трудов его учеников «Amoenitates academicae» («Академические досуги», 19 томов диссертаций) открыто высказывает предположение, что все виды одного рода составляли раньше один вид; при этом причину изменчивости он усматривает в скрещивании. У биографов Линнея (например у Комарова) можно встретить сомнение в том, разделял ли Линней эту точку зрения; его считают твердо якобы убежденным в постоянстве форм. Но в книге «Species plantarum» «Виды растений»), вышедшей в 1753 г, т. е. только через два года после «Философии ботаники», встречаются совершенно ясные утверждения об изменяемости видов; при этом особенно интересно то, что причину изменчивости Линней видит не только в скрещиваниях (как Греберг), но и возлиянии внешней среды. Так, на стр. 546-547 Линней описывает два вида Thalictrum: F. flavum и Т. lucidum; при этом о Т. lucidura он пишет: «Достаточно ли отличное от Т. flavum растение? - Оно кажется дочерью времени». Далее он описывает вид Achillea ptarmica из умеренного пояса Европы и другой вид Achillea alpina из Сибири и в заключение высказывает следующее предположение: «Не могло ли место (т. е. внешние условия) образовать этот вид из предыдущего?»

Еще более прямые указания на происхождение видов (не разновидностей) от других содержатся во втором, исправленном и дополненном издании книга «Виды растений». Так, на стр. 322 он пишет о Beta vulgaris: «Может быть произошла в чужих странах от Beta maritima». По поводу Clematis maritima Линней пишет: «Маньоль и Рей рассматривают его как разновидность Clematis flanimula. По-моему лучше считать его (происшедшим) из Clematis recta под влиянием изменений почвы».

Можно было бы привести еще много примеров совершенно ясных высказываний Линнея о происхождении различных видов от других видов под влиянием внешней среды. Думаю, что и изложенное достаточно ясно указывает на значительную эволюцию взглядов Линнея.

Собственно говоря, трудно было бы ждать другого от ученого, обладавшего личными качествами Линнея - исключительной эрудицией и памятью, званием самых разнообразных видов и совершенно выдающейся наблюдательностью. Линней сам писал о себе: Lyux faritalpa domi («рысь в поле, крот в доме»), т. е. если он дома слеп, как крот, в экскурсиях он зорок и наблюдателен, как рысь.

Благодаря переписке с ботаниками всего мира Линней собрал в Ботаническом саду при Упсальском университете растения со всего мира и в совершенстве знал известную в то время флору. Естественно, что его взгляды на неизменяемость видов должны были подвергнуться пересмотру. И только, быть может, известной боязнью общественного мнения и нападок со стороны теологов объясняется то, что в «Философии ботаники», вышедшей в 1751 г., т. е. всего за два года до «Видов растений» (и через два года после «Академических досугов», где об изменяемости пишут его ученики), его воззрения не нашли ясного выражения. С другой стороны, не исключена возможность, что в дальнейшем, в период борьбы вокруг эволюционной идеи, противники ее использовали авторитет Линнея, опираясь на его ранние произведения и создав ему славу последовательного метафизика; теперь приходится как бы защищать научную репутацию Линнея, восстанавливая его истинные взгляды и их эволюцию на протяжении почти 50 лет его научной деятельности.

Но, конечно, если он и допускал во второй половине своей научной деятельности изменяемость отдельных видов, их происхождение от других видов, то это еще не значит, что он стоял на точке зрения эволюции органического мира, так как, по-видимому, по поводу родов он был убежден, что «постоянство родов есть основа ботаники».

Вместе с тем Линней, может быть, больше, чем кто-либо из его современников, дал материал для доказательства и обоснования эволюционной идеи, так как он подошел к созданию естественной классификации известных ему растений и животных, которая затем была создана работами Жюсье, Де-Кандоля и др. Естественная классификация, утверждая генетическую связь органических форм, перерастает в эволюционное учение, является как бы базисом для него. Диалектический ход развития науки ярко виден на этом примере. Ученые, искавшие и пытавшиеся создать естественную классификацию, - и Джон Рей, и Линней, и Кювье - сами не разделяли идеи эволюции или, как, например, Кювье, даже активно боролись против нее. Но тем не менее их работы по созданию естественной системы классификации, устанавливающей родство видов между собой, происхождение видов из одного рода и т. д., естественно, привадили к выводу об изменяемости видов и далее - об эволюции органического мира. Этим объясняется, что естественная классификация появляется до эволюционного учения, а не после него, и что она представляет как бы один из источников и одно из доказательств идеи эволюции.

Энгельс писал о развитии биологии: «Чем глубже проникало это исследование, чем точнее оно делалось, тем больше расплывалась под руками эта застывшая система (неизменных видов, родов, классов, царств) неизменной органической природы. Не только безнадежно исчезали границы между отдельными видами растений и животных, но появились животные, как амфиокс и лопидосирен, которые точно издевались над всеми существовавшими до того классификациями» («Д.П»). И далее: «А ведь именно эти будто бы неразрешимые и непримиримые полярные противоположности, эти наследственно закрепленные границы классификации и придали современному теоретическому естествознанию ограниченно-метафизический характер. Признание, что эти противоположности и различия имеют в природе лишь относительное значение, что, напротив, приписываемая природе неподвижность и абсолютность внесены в нее лишь нашей рефлексией, - это признание составляет основной пункт диалектического понимания природы».

Таким образом труд, проделанный Линеем, сыграл колоссальную роль в развитии естествознания в XVIII в.

Москва, 13/IV 1936 г.

Жизнь великого систематизатора Природы Карла Линнея похожа на старинные рождественские рассказы, где вначале описываются страдания бедного малютки, а потом все завершается умилительным финалом. К тому же в его биографии было так много почти символических совпадений, что она приобретает присущий подобным сюжетам мистический колорит.

Он родился в 1707 г., в мае, когда в доме одуряюще пахло цветами. Аромат шел с близлежащих полей, а главное - из родительского сада. Его отец, бедный сельский пастор, потомок местных крестьян, наверное, еще тянулся к земле. Когда достопочтенный Линнеус не служил богу, он любил возиться в своем известном всей округе саду под развесистой старой липой. Она считалась священной, а сама фамилия Линнеус была взята в ее честь. Ведь липа по-шведски - «линд». Такой же участи честный пастор желал и для своего первенца Карла. А получилось все наоборот: цветы стали для сына основным делом. Правда, и богу кое-что перепало, но уже из скудных остатков времени.

Очаровательный и загадочный мир цветов околдовал мальчика с колыбели. Он переставал плакать и успокаивался, когда мать совала ему в ручку любой стебелек. Семейное предание сохранило рассказ о том, как четырехлетний Карл слушал объяснения садовода-отца, даваемые любознательным соседям. Его глаза так блестели, а щеки так пылали, что мать сочла сына заболевшим. И потом, когда он учился в школе в соседнем городке, то неизменно числился одним из самых неспособных, так как мысли его витали далеко от душного класса. Правда, по физике и математике оценки были очень хорошие, но основные предметы, необходимые будущему пастору, - латынь, греческий и древнееврейский языки - находились в ужасном состоянии. Педагоги, махнувшие на нерадивого Линнеуса рукой, и однокашники, не понимавшие его нелепого увлечения, звали его не иначе как «ботаник». Ирония людей постепенно превратилась в иронию судьбы.

Но это случилось много лет спустя. А пока были одни неприятности. Когда отец приехал в город, чтобы показаться врачу и узнать об успехах Карла, то был поражен единодушным мнением учителей. Все они советовали взять сына из гимназии и обучить ремеслу. Расстроенный пастор уже решил, что Карл будет добывать себе хлеб насущный дратвой и ножницами. К чему тратить последние талеры, когда в семье подрастают еще трое детей? Но, по счастливому совпадению, врач, к которому он пошел на прием, преподавал в гимназии физику. Впрочем, это не так уж и удивительно, ведь тогда физика и медицина были одной дисциплиной.

Узнав, что пациент решил отдать своего сына в ученики к сапожнику, врач пришел в ужас и твердо заявил ошарашенному пастору: «А я вам говорю, вопреки всем, что из всех учеников гимназии один только Карл предсказывает блестящую будущность». Медик Ротман (имя его не должно быть забыто) не только отговорил пастора от его затеи, но взял мальчика на содержание в свой дом, сам занимался с ним и даже ослабил его отвращение к латыни чтением трудов Плиния-старшего по естествознанию. Правда, и в годы славы Линнея коллеги, слушая его латинскую речь, говорили, что «он не Цицерон». Жан-Жак Руссо, оправдывая друга, возражал: «Вольно же было Цицерону не знать ботаники!».

Все же Карл Линней окончил гимназию, хотя и с любопытной характеристикой, способной довести до инфаркта современного приверженца бюрократического стиля. «Юношество в школах уподобляется молодым деревьям в питомнике. Случается иногда - хотя редко, - что дикая природа дерева, несмотря ни на какие заботы, не поддается культуре. Но пересаженное в другую почву, дерево облагораживается и приносит хорошие плоды. Только в этой надежде юноша отпускается в университет, где, может быть, он попадет в климат, благоприятный его развитию».

Вернувшись домой, Карл выдержал серьезную баталию с родителями, в результате которой были приняты два решения. Во-первых, никогда не пускать его брата в сад, чтобы он тоже не пошел по ложному пути. Во-вторых, дать Карлу рекомендательное письмо к дальнему родственнику, соборному декану в ближайшем университетском городе Лунде. Первое решение принесло свои плоды, и Самуэль Линнеус стал со временем пастором в родном селении. Второе, увы, оказалось бесплодным. Когда запыленный пешеход, мечтающий о студенческой скамье, добрался до Лунда, на улицах города его встретила траурная процессия. Хоронили соборного декана. Раздавленный неудачей юноша поплелся сзади «за гробом своих надежд», как пишет один из биографов Линнея. С тех пор он, по собственному признанию, не мог выносить колокольного звона.

Возвращение домой означало полное крушение мечты, и Карл бесцельно слонялся по городу, где у него не было ни пристанища, ни знакомых, ни шанса на поступление в университет из-за уничтожающей характеристики. Но вдруг (о, это полное оптимизма слово!) он сталкивается со своим школьным педагогом, который стал преподавателем философии в университете. Наверное, этот учитель был не очень злопамятным человеком, так как представил Линнея ректору как своего ученика. И вот без лишних формальностей тот зачислен уже в студенты и даже определен на бесплатный постой к профессору Стобеусу.

Квартира профессора не только миниатюрное общежитие, но и маленький естественный музей и неплохая библиотека. Правда, книги в то время были довольно дорогими, а потому их дают читать только особо доверенным людям. Увы, первокурсник Линнеус не в их числе. Однако, используя полученные у Ротмана знания по физиологии, Карл дает консультации одному из допущенных к книжным сокровищам, а взамен получает на ночь фолианты из профессорской библиотеки. И полетели дни полуголодного, но счастливого существования.

Вскоре хозяйка дома заметила блеск огня в окне постояльца. Она решила, что тот забывает по вечерам задувать свечу, и, опасаясь пожара, пожаловалась профессору. Стобеус сам застал жильца на месте преступления. Тихонько открыв дверь, он с удивлением увидел юношу не в постели, а погруженного в изучение тома из его собственной библиотеки. Последовало чистосердечное признание. «Утром зайдете ко мне», - сказал профессор, задувая свечу. С опущенной головой входил Карл в кабинет Стобеуса. Профессор был не без недостатков: хромой, кривой, не в меру вспыльчивый… Но злости не было в этом списке. «Вот, берите, - сказал он юноше, протягивая ключи от библиотеки, - Ночью надо спать». Заметив усердие Карла, он стал приглашать его к собственному столу, брал на визиты к больным, позволил отвечать на письма пациентов и выписывать рецепты. Все складывалось как нельзя лучше, Стобеус обещал даже передать впоследствии Линнею свою клиентуру. И все же молодой студент все с меньшей охотой ходил на занятия. Филологи и теологи и здесь свысока смотрели на медиков и ботаников. Уровень преподавания естественных наук был крайне низким. Карл решается расстаться с гостеприимным профессорским домом и перейти в старинный Упсальский университет, где преподают знаменитые естественники Рудбек и Роберг.

Все начинается сначала. В дырявые башмаки вырезаются стельки из картона. Меньшая часть денег уходит на еду, а большая - на книги и свечи; когда становится совсем туго, приходится, как говорится, экономить и на свечах, читая у городского фонаря. А жизнь наносит свои безжалостные удары; умирает мать, тяжело заболевает отец; родственники все пишут и пишут, чтобы он исполнил свой сыновний долг, вернулся домой, помог поставить на ноги сестренок… Наконец, решение принято. Нет больше сил терпеть и муки совести и муки голода. Перед тем как уйти, собирая милостыню по дорогам, обратно домой, Карл зашел проститься с ботаническим садом университета. Но, видно, судьба готовила этого человека к предназначенной для него роли, посылая ему помощь в критические минуты. На этот раз роль провидения сыграл доктор богословия Олаф Цельзий.

Страстный ботаник-любитель, он решил совместить свое основное занятие и «хобби», создав труд «Растения, упоминаемые в библии». Случайное знакомство у редкого цветка - и сразу вспыхнувшая, как порох, беседа, которая бывает при встрече увлеченных своим делом знатоков. Посыпались названия, почерпнутые из синонимии французского ботаника Турнефора, длинные латинские определения, сопоставления тщательно лелеемых гербариев…

Профессор Цельзий сам пишет письмо отцу Карла. Он приютил юношу в своем доме, устроил ему частные уроки, они вместе бродят по полям, разыскивая цветы и располагая их в альбомах по французской системе, путаной, сложной, громоздкой… В традиционном послании к любимому профессору, которое полагалось делать в стихотворной форме, Линней переходит к прозе: «Я рожден не поэтом, а до некоторой степени ботаником…» Его рассуждение о половых особенностях растений, о способах размножения, о возможности построить классификацию на этой основе чрезвычайно понравилось Олафу Цельзию. Неизвестно, выпустил ли почтенный богослов свой библейско-ботанический трактат, но, бесспорно, славы он ему не принес. А вот неопубликованное новогоднее послание Линнея, где впервые намечен контур его замечательной системы, доставило бессмертие этому доброму человеку.

Высоко оценил эпистолярный научный труд молодого ученого и профессор Рудбек, которого ознакомил с ним Олаф Цельзий. Карл Линнеус становится ассистентом профессора, а иногда даже читает за него лекции. Положение юноши упрочилось. В результате у него появился завистник, враг, преследовавший его многие годы, - доктор наук Нильс Розен, учитель детей Рудбека, метивший на профессорское место. Но появился и друг - Петр Артезий, также увлекавшийся классификацией, но только не растений, а рыб. Его часто считают создателем ихтиологии. Скорее всего, он стал первым критиком линнеевской системы, укрепив уверенность Карла в своей правоте.

Нильс Розен был неглупый человек, раньше многих маститых профессоров он оценил глубину мысли и обширность знаний молодого ученого и поэтому стал ставить ему всяческие рогатки, Пользуясь тем, что у Линнея не было научной степени, а иногда - просто с помощью наветов и клеветы Розен стал выживать его из Упсалы.

Сначала Линней уезжает в трудную и опасную экспедицию по Лапландии, затеям путешествует, собирая растения и минералы, по Далекарлии. Все же, несмотря на ценность собранных им коллекций и оригинальность подготовленных отчетов, ему становится ясно, что без степени доктора труды его не будут оценены по достоинству. Но по традиции следовало защищаться не в Швеции, ибо нет пророка в отечестве своем, а в Голландии. Однако для такой поездки нужны деньги, которых, как всегда, нег.

На этот раз помогла не дружба, а любовь. Сердце молодого ученого пленила юная красавица Сара Лиза, дочь врача. Получив согласие на брак, ом просит у будущего тестя взаймы. Последний, хотя и был, по выражению Линнея, «нежным другом денег», ради счастья дочери раскошелился.

И вот Карл уже в пути. Немногие напечатанные им работы не ускользнули от внимания иностранцев. Его уже знают. В Гамбурге местный бургомистр показывает молодому натуралисту редчайшую диковинку - гидру с семью головами. Она была куплена за бешеные деньги и даже описана в научных трактатах. К возмущению легковерного хозяина Линней разоблачил ловкую шарлатанскую подделку. Летом 1735 г. в городе Гардервике состоялся публичный диспут на тему: «Новая гипотеза о причине перемежающейся лихорадки». Счастливый доктор получает шелковую шляпу и золотое кольцо - символы его научного ранга.

Научная жизнь в Голландии, кажется, просто кипит по сравнению со шведским захолустьем. Новые друзья на свои деньги издают линнеевскую «Систему природы», где классифицированы три царства: минералы, растения и животные. Книга приобрела неслыханную популярность, постепенно разбухая, она в короткое время выдержала 13 изданий.

Особое значение имеет классификация растительного мира по органу размножения - цветку. Растения разбиты на 24 класса, причем первые 13 определяются просто числом тычинок в цветке, последующие 7 классов определяются их расположением и длиной, затем следуют однополые цветы, обоеполые и тайнобрачные. Легкость определения и краткость системы - подкупающие достоинства классификации Линнея. Конечно, автор понимал примитивность и неточность предлагаемого им членения: по разным классам рассыпались злаки, деревья соседствовали с полевыми цветами. Но лиха беда - начало. Главное ведь - найденный принцип: существенные признаки как основа для различения. А что в цветке существенней системы размножения? Во всяком случае, то вавилонское столпотворение, после которого ботаники перестали понимать друг друга, теперь ликвидировалось. Задача классификации стояла так остро, что знаменитый естествоиспытатель того времени Герман Бургав вообще определял ботанику как «часть естествознания, посредством которой удачно и с наименьшим трудом познаются и удерживаются в памяти растения».

Новоиспеченный доктор, конечно же, хотел познакомиться с Бургавом. Но это было не так просто! Даже русский царь Петр I несколько часов ожидал приема: популярный врач и прославленный натуралист был очень занят. Несколько дней Линней околачивался в приемной Лейденской знаменитости, но так и не удостоился аудиенции. Однако после того, как он послал Бургаву свою «Систему природы», тот сразу отправил за ним свою коляску.

Голландский период Линнея был и счастливым и плодотворным. Бургав познакомил его с бургомистром Амстердама, директором Ост-Индской компании Клиффортом, который попросил описать удивительный сад близ Гаарлема, полный экзотических цветов и редких животных. Добросовестное издание «Сад Клиффорта» долгие годы служило образцом для натуралистов. Затем выходят «Fundament a Botanika», «Critika Botanika» и «Genera planiarum». За последнюю из перечисленных работ Линней был избран в Саксонскую академию. Сколько их будет еще, этих академий, почтивших его своим членством: Парижская, Петербургская, Мадридская, Берлинская…

Любопытно, что у Линнея оригинальны не только мысли, но и форма. Свою книгу «Основы ботаники» он составил из 365 (по числу дней в году) афоризмов, разбив их, естественно, на 12 разделов. В этой книге, где перечислены основные руководящие идеи Линнея, в которой, как пишет сам автор, отражено 7 лет труда и внимательное изучение 8 тысяч растений, он не удержался и классифицировал также и ученых-ботаников.

Нельзя сказать, что система Линнея была всеми принята восторженно. Одни не хотели переучиваться, другие находили ее слишком умозрительной, а третьи - вредной. Так, например, приглашенный из Германии в Петербург профессор Иоганн Сигезбек написал диссертацию, осуждающую систему Линнея как безнравственную. Ведь бог никогда не допустил бы в растительном царстве такого порока, чтобы несколько мужчин имели общую жену. Что требовать с Сигезбека, первый научный мемуар которого в России был посвящен опровержению книги Коперника, если даже спустя более ста лет один профессор, читая лекцию о размножении растений, удалил с нее дам. Линней не удостоил Сигезбека ответом, но глубоко обиделся на него. Ведь незадолго до этого он окрестил в его честь одно из растений «сигезбекией восточной». Однажды немецкий профессор получил от Линнея семена с надписью «Cuculus ingrains» - кукушка неблагодарная. Когда он их посеял, то выросло сложноцветное растение «сигезбекия восточная».

По отзывам современников, Карл Линней был веселый человек, ценил хорошую шутку и острый анекдот. По его научным трудам видно, что он не только серьезно изучил логику Аристотеля, откуда почерпнуто много понятий и определений, но и то, что занятия классикой не иссушили его чувства юмора. Так, например, одно колючее растение он назвал пизонтеей в честь критика Пизона. А семейство, цветок которого состоял из двух длинных тычинок и одной короткой, окрестил коммелиновым, в память о трех братьях Коммелинах. Двое из них стали известными учеными, а третий не достиг ничего.

Перед тем как вернуться на родину, Линней решил посетить Париж. Здесь он знакомится с Реомюром, Руссо и известным французским флористом Бернаром Жюссье. Линней пришел на лекцию коллеги и скромно разместился в заднем ряду. Подняв над головой недавно полученный неизвестный цветок с далекого континента, Жюссье спросил: «Кто скажет, откуда родом это растение?» Все молчали, и профессор уже собирался ответить сам, когда раздался голос гостя, давшего правильный ответ. «Ты - Линней, - сказал Жюссье, - ибо только он мог сделать это».

Триумфальное шествие ставшего знаменитым ученого прервалось после возвращения на родину. Не было ни работы, ни денег. Слава Линнея еще не дошла до его соотечественников. Снова, как в молодости, он голодает, пытается заработать деньги лекарским искусством. Но поначалу никто не хотел доверить доктору наук даже лечение собаки. Медленно налаживалось дело. Линней лечил и даром, и за обед в трактире, пока, наконец, не приобрел клиентуру. Появились деньги, его стали приглашать в дома знати и даже в королевский дворец. В это время он с горечью писал другу: «Эскулап приносит все хорошее, а флора - только сигезбеков».

Линней подумывал даже расстаться с наукой, но это оказалось выше его сил. Несколько энтузиастов решили создать академию наук. Должность президента разыграли по жребию на цветках. Первым президентом Шведской академии был избран Карл Линней. Жизнь его вступила, наконец, в безоблачную фазу. Каждый год выходили его труды, а ученики съезжались к нему из всех стран Европы. Он стал главой кафедры в родном Упсальском университете и затем его ректором; получил орден Полярной звезды и дворянство. Изменилось не только его положение, но даже фамилия (Линнеус стал именоваться на благородный манер фон Линне). Но жизненные принципы «короля цветов» остались теми же. Он работал с той же страстностью, что и в молодости, и считал, что «никакое положение не в состоянии заменить положения честного человека».

В завещании Линнея было несколько пунктов. Все они были выполнены, кроме одного: не присылать соболезнований. Они шли и шли от академий, университетов, кафедр, коллег и учеников, прощавшихся с великим систематизатором Природы.

Карл Линней

(1707-1778)

Карл Линней, знаменитый шведский естествоиспытатель, родился в Швеции 13 мая 1707 года. Он был незнатного рода, предки его - простые крестьяне; отец был бедным сельским священником. На следующий год после рождения сына он получил более выгодный приход в Стенброгульте, годе и протекло всё детство Карла Линнея до десятилетнего возраста.

Отец был большим любителем цветов и садоводства; в живописном Стенброгульте он развёл сад, который вскоре сделался первым во всей провинции. Этот сад и занятия отца сыграли, конечно, немалую роль в душевном развитии будущего основателя научной ботаники. Мальчику отвели особый уголок в саду, несколько грядок, где он считался полным хозяином; их так и называли - «садиком Карла»

Когда мальчику минуло 10 лет, его отдали в начальную школу в городе Вексие. Школьные занятия даровитого ребёнка шли плохо; он продолжал с увлечением заниматься ботаникой, а приготовление уроков было для него утомительным. Отец собирался взять юношу из гимназии, но случай столкнул его с местным врачом Ротманом. У Ротмана занятия «неуспевающего» гимназии пошли лучше. Доктор начал его понемногу знакомить с медициной и даже - вопреки отзывам учителей – заставил полюбить латынь.

По окончании гимназии Карл поступает в Лундский университет, но вскоре переходит оттуда в один из самых престижных университетов Швеции – в Упсала. Линнею было всего 23 года, когда профессор ботаники Олуас Цельзкий взял его к себе в помощники, после чего сам, еще, будучи студентом, Карл начал преподавать в университете. Очень существенным для молодого учёного стало путешествие по Лапландии. Линней прошёл пешком почти 700 километров, собрал значительные коллекции и в результате опубликовал свою первую книгу – «Флора Лапландии»

Весной 1735 года Линней прибыл в Голландию, в Амстердам. В маленьком университетском городке Гардквике он сдал экзамен и 24 июня защитил диссертацию на медицинскую тему - о лихорадке. Непосредственная цель его путешествия была достигнута, но Карл остался. Остался к счастью для себя и для науки: богатая и высококультурная Голландия послужила колыбелью для его горячей творческой деятельности и его громкой славы.

Один из его новых друзей, доктор Гронов, предложил ему издать какую-нибудь работу; тогда Линней составил и напечатал первый набросок своего знаменитого труда, положившего основание систематической зоологии и ботаники в современном смысле. Это было первое издание его “Systema naturae”, заключавшее покамест всего 14 страниц огромного формата, на которых были сгруппированы в виде таблиц краткие описания минералов, растений и животных. С этого издания начинается ряд быстрых научных успехов Линнея.

В новые его трудах, изданных в 1736-1737 годах, уже заключались в более или менее законченном виде его главные и наиболее плодотворные идеи: система родовых и видовых названий, улучшенная терминология, искусственная система растительного царства.

В это время ему поступило блестящее предложение стать личным врачом Георга Клиффорта с жалованьем в 1000 гульденов и полным содержанием.

Несмотря на успехи, которые окружали Линнея в Голландии, его начало мало-помалу тянуть домой. В1738 г. он возвращается на родину и сталкивается с неожиданными проблемами. Он, привыкший за три года заграничной жизни к всеобщему уважению, дружбе и знакам внимания самых выдающихся и знаменитых людей, у себя дома, на родине, был просто врач без места, без практики и без денег, а до его учёности никому не было никакого дела. Так Линней-ботаник уступил место Линнею-врачу, и любимые занятия были им на время остановлены.

Однако уже в 1739 году шведский сейм ассигновал ему сто лукатов ежегодного содержания с обязательством преподавать ботанику и минералогию.

Наконец он нашёл возможность жениться, и 26 июня 1739 года состоялась пять лет откладываемая свадьба. Увы, как это часто бывает, его, женя была полной противоположностью своему мужу. Невоспитанная, грубая и сварливая женщина, без умственных интересов, которой интересовали только финансовые стороны мужа. У Линнея был один сын и несколько дочерей; мать любила дочерей, и они выросли под её влиянием необразованными и мелочными девушками буржуазной семьи. К сыну же, даровитому мальчику, мать питала странную антипатию, всячески его преследовала и старалась восстановить отца против него. Но Линней любил своего сына и со страстью развивал в нём те наклонности, за которые он сам столько страдал в детстве.

В 1742 году сбылась мечта Линнея, и он становится профессором ботаники в своём родном университете. Вся его остальная жизнь прошла в этом городе почти безвыездно. Кафедру он занимал более тридцати лет и покинул её лишь незадолго до смерти.

Теперь Линней престал заниматься врачебной практикой, занимался только научными исследованиями. Он описал все известные в то время лекарственные растения и изучил действие изготовленных из них лекарств.

В это время он изобрёл термометр, воспользовавшись температурной шкалой Цельсия.

Но основным делом своей жизни Линней всё же считал систематизацию растений. Главная работа «Система растений» заняла 25 лет, и только в 1753 году он опубликовал свой главный труд.

Учёный задумал систематизировать весь растительный мир Земли. В то время, когда Линей начинал свою деятельность, зоология находилась в периоде исключительного преобладания систематики. Задача, которую она тогда себе ставила, состояла в простом ознакомлении со всеми породами животных, обитающих на земном шаре, без отношения к их внутреннему строению и к связи отдельных форм между собой; предметом зоологических сочинений того времени было простое перечисление и описание всех известных животных.

Таким образом, зоология и ботаника того времени занимались в основном изучением и описанием видов, но в распознании их царила безграничная путаница. Описания, которые автор давал новым животным или растениям, были сбивчивы и неточны. Вторым основным недостатком тогдашней науки было отсутствие мало-мальски основной и точной классификации.

Эти основные недостатки систематической зоологии и ботаники и были исправлены гением Линнея. Оставаясь на той же почве изучения природы, на которой стояли его предшественники и современники, он явился могущественным реформатором науки. Заслуга его – чисто методическая. Он не открывал новых областей знания и неизвестных дотоле законов природы, но он создал новый метод, ясный, логический. И при помощи его внёс свёт и порядок туда, где до него царили хаос и сумятица, чем дал огромный толчок науке, могущественным образом проложив дорогу для дальнейшего исследования. Это был необходимый шаг в науке, без которого был бы невозможен дальнейший прогресс.

Учёный предложил бинарную номенклатуру – систему научного наименования растений и животных. Основываясь на особенностях строения, он разделил все растения на 24 класса, выделив также отдельные роды и виды. Каждое название, по его мнению, должно было состоять из двух слов – родового и видового обозначений.

Несмотря на то, что примененный им принцип был достаточно искусственным, он оказался очень удобным и стал обще приятным в научной классификации, сохранив своё значение и в наше время. Но для того, чтобы новая номенклатура оказалась плодотворной, необходимо было, чтобы новая номенклатура оказалась плодотворной, необходимо было, чтобы виды, получившие условное название, в то же время были настолько точно и подробно описаны, чтобы их невозможно было смешать с другими видами того же рода. Линней это и делал: он первый ввёл в науку строго определённый, точный язык и точное определение признаков.

В его сочинении «Фундаментальная ботаника», изданном в Амстердаме во время его жизни у Клиффорта и представившем из себя результат семилетнего труда, изложены основания ботанической терминологии, которой он пользовался при описании растений.

Зоологическая система Линнея не сыграла в науке такой крупной роли, как ботаническая, хотя в некоторых отношениях стояла и выше её, как менее искусственная, но она не представляла главных её достоинств – удобства при определении. Линней был мало знаком с анатомией.

Работы Линнея дали огромный толчок систематической ботанике и зоологии. Выработанная терминология и удобная номенклатура облегчили возможность справиться с огромным материалом, в котором прежде так трудно было разобраться. Вскоре все классы растений и животного царства подверглись тщательному изучению в систематическом отношении, и количество описанных видов увеличивалось с часу на час.

Позже Линней применил свой принцип к классификации всей природы, в частности, минералов и горных пород. Он также стал первым учёным, который отнёс человека и обезьяну к одной группе животных – приматам. В результате своих наблюдений естествоиспытатель составил ещё одну книгу – «Систему природы». Над ней он работал всю жизнь, время от времени переиздавая свой труд. Всего учёный подготовил 12 изданий этого труда, который из небольшой книги постепенно превратился в объёмистое многотомное издание.

Последние годы жизни Линнея были омрачены старческой дряхлостью и болезнью. Он скончался 10 января 1778 года, на семьдесят первом году жизни.

После его смерти кафедру ботаники в Упсальском университете получил его сын, ревностно принявшийся за продолжение дела отца. Но в 1783 году он внезапно заболел и умер на сорок втором году жизни. Сын не был женат, и с его смертью род Линнея в мужском поколении прекратился.