Рэймонд Моуди: «Те, кто пережил клиническую смерть, меняются навсегда. Раймонд моуди - жизнь после жизни Раймонд моуди биография

Р аймонд Моуди - исследователь, психиатр и философ, пионер в своей области, исследовал околосмертный опыт и изложил в книге «Жизнь после жизни». В интервью с хиропрактиком Дэниэлом Рэдвудом он рассказывает:

• об истории исследований жизни после смерти;
• почему люди видят вознесение к свету в умирании;
• опасна ли информация из прошлой жизни.

Свет в конце тоннеля

Дэниэл Рэдвуд (ДР ): Как бы вы ответили тем, кто говорит, что околосмертный опыт в виде переживаний белого света и трансцендентного мира – это просто последствие нехватки кислорода в мозгу?

Раймонд Моуди (РМ ): Когда я впервые услышал об этом, я допускал, что это что-то типа шока для мозга и т.д. Я знаю многих врачей во всем мире, которые исследовали этот феномен, и они все начинали с такого же предположения. Все мы, разговаривая с людьми, прошедшими такой опыт, очень близки в наших взглядах.

Классическое определение галлюцинации - это сенсорный опыт без соответствующего внешнего события. То есть человек видит и слышит нечто, чего на самом деле нет.

Но мы имеем много опытов умирания, когда пациенты, находясь вне тел, были свидетелями чего-то, происходящего на расстоянии, даже на другой стороне больницы. И потом находились независимые подтверждения того, что рассказывал этот человек. Поэтому очень трудно объяснить это просто с психологической или биохимической точки зрения.

Другой момент, заставляющий меня думать, что околосмертный опыт является чем-то иным, нежели просто галлюцинацией, - это то, что глубинное влияние таких опытов на людей просто изумительно. Они имеют полную уверенность, что то, что мы называем смертью, - это просто переход на другой уровень реальности.

Хотя, я думаю, что не может быть окончательного ответа на ваш вопрос. Потому что, в конечном счете, в этой передовой области человеческого разума нет специалистов, способных дать нам ответ. Нет еще общепринятого установленного способа определить такой ответ. Каждому придется посмотреть на это и определиться по-своему.

Все, что я могу сделать, - это говорить за себя и многих моих коллег в медицине, которые с этим сталкивались. И мы все убеждены, что пациенты действительно заглянули за грань реальности.

Очевидные факты истории

ДР : Нашли ли Вы какие-то сходства в проживании опыта умирания среди людей из сильно отличающихся культур? Отличается ли опыт австралийского аборигена, сталевара из Индианы и афганского пастуха?

РМ : Да, очевидно, это так. Это довольно интересно. Культурное различие в этой области кажется очень небольшим. Просто нет много вариаций.

Я сам не видел случаев вне западной иудео-христианской традиции, но это наблюдали мои коллеги. Я получал письма с Востока, из Китая, Японии и Индии, описывающие идентичные опыты.

Письма были и от тех, кто испытал сам подобные вещи, и от врачей, которые писали отчеты.

Время от времени в древних писаниях и даже в дописьменных культурах антропологи находят такие свидетельства, и они похожи на то, что мы находим в учреждениях скорой помощи на Западе.

ДР : Является ли все возрастающее количество сообщений об опыте умирания в последние годы следствием успехов медицины, способной возвращать людей к жизни или того факта, что люди начинают более свободно говорить об этом?

РМ : Мое впечатление, что первое. Если вы заглянете в историю, то найдете множество таких случаев. Они есть в исторических хрониках.

Грегори Тур написал книгу «История франков.» Или работа Венерабла Бида «История английской церкви и народа». Там есть ссылки на очень ранние письмена, за несколько сотен лет до Рождества Христова.

Платон описывает такой случай. Иероним Босх нарисовал картину в 1500-х, изображающую эту тему. Есть даже в медицинской литературе разбросанные факты, начиная с 19-го века.

И швейцарский альпинист профессор геологии Альберт Хайм в поздних 1800-х сорвался, вследствие чего испытал мистический опыт, который кардинально изменил его жизнь.

Он стал интересоваться этой темой, опрашивал своих коллег-альпинистов и обнаружил много околосмертных опытов, опять же идентичных тем, о которых мы слышим сегодня.

Это продолжается уже долгое время, но, я думаю, как Вы и предположили, возможности современной медицины настолько расширились, что мы спасаем от лап смерти гораздо большее количество людей, которые имели такие опыты.

Свет видят те, кто не готов сдаться

ДР : Какой процент людей не испытывает классического вознесения к свету, находясь в условиях близости к смерти, таких, например, как страшная автомобильная авария? Что отличает таких людей?

РМ : Ну, случаи бывают разные, и интересно, что процент таких людей тем выше, чем ближе они были к смерти.

Фред Шунмакер, являющийся главой кардиоваскулярной медицины в Денвере, опросил большое количество пациентов, которых лично оживил, и он обнаружил, что около 60% этих больных, возвращенных к жизни, имели опыт такого рода.

Это сравнимо с открытиями врачей Кена Ринга и Майка Сабома, изучавших группу больных, которые, возможно, находились не в таком критическом состоянии, но были без сознания и близки к смерти.

Они обнаружили, что 45% из таких пациентов испытали эти состояния.

Но это все же не дает конечного ответа на вопрос, почему одни испытывают такие вещи, а другие нет. На самом деле мы не знаем.

Многие факты, которые, как я думаю, мы могли бы предположить – возраст пациента, конкретная причина, приведшая к пограничному состоянию, был ли это мужчина или женщина, предшествующая религиозная подготовка, верования и т.д.

Ни один из этих факторов не кажется существенным. Поэтому могу сказать, что мы просто не знаем, что это такое.

Д-р Брюс Грейсон в своем исследовании несколько лет назад предположил, что это связано с тем, готов или нет человек сдаться в такой момент.

И те, кто приблизились к тому, чтобы сдаться, продвигаются дальше, переживая опыт умирания.

Реинкарнация - это выдумка?

ДР : Как Вы думаете, реинкарнация метафорична или буквальна? И что Вы думаете о выживании души?

РМ : Я определенно думаю, что реинкарнация метафорична, но не в том смысле, как некоторые могут подумать.

Сначала позвольте сказать, что я не знаю, существует или нет реинкарнация, и я проделал большую работу с регрессиями в прошлые жизни.

С точки зрения очевидности, просто не могу сказать ни «да», ни «нет».

Но если бы Вы спросили меня о моих чувствах и интуиции, то я бы ответил «да». Но все-таки я полагаю, что реинкарнация метафорична в том смысле, что это процесс настолько более сложный, что мы не можем даже это выразить обычным языком.

Когда мы говорим об этом в нашем измерении, нам приходится пользоваться линейной формой выражения.

Но я чувствую, что на другой стороне все эти линейные категории, которые мы используем, - очевидность, последовательность времени и все такое – совершенно другие.

Реинкарнация – это гораздо более сложный опыт, который мы сейчас даже не можем себе представить.

Польза и опасности воспоминаний прошлых жизней

ДР : Видели ли Вы людей, которым помогло погружение в прошлые жизни?

РМ : Да. Насчет этого сомнений нет. Для меня это было удивительно. Когда я начинал опыты, я даже и не думал об этом как о терапевтической процедуре. Я исследовал это как измененное состояние сознания. И что меня реально удивило, - это то, что люди, прошедшие такой опыт, получили большую пользу от этого и пришли к осознанию себя на новом уровне и пониманию некоторых трудных моментов и неврологических конфликтов, которые они испытывали в жизни.

ДР : Есть ли какая-нибудь опасность в получении информации из прошлых жизней?

РМ : Отвечая на второй вопрос, могу сказать, что критерии весьма расплывчаты. Что мы имеем в нашей западной культуре, я думаю – это то, что мы систематически исключаем себя из измененных состояний сознания в течение многих сотен лет, но появляются смелые души, которые смогут заглянуть и перебраться туда, а потом будут помогать всем нам, когда мы туда пойдем.

Вы спрашиваете об опасностях. Я думаю, что опасности, конечно, есть, и я их вижу все время. Первое – это раздувающееся эго и что-то вроде элитаризма – люди, которые говорят “в моей прошлой жизни или в моих прошлых жизнях было это или то”, и это становится путешествием эго. Некоторые из них, кажется, хотят исключить других, раздувая себя всем этим. Но, конечно же, таких меньшинство.

И затем, есть такая опасность, которую выразили тибетцы. Когда человек вступает на этот путь и начинает исследования в духовных измерениях, то появляются многие вещи, которые, как считают тибетцы, и я с ними согласен, могут отвлечь с истинного пути. Восточная доктрина подразумевает, что когда начинают появляться прошлые жизни, не надо обращать на них слишком большого внимания, потому что существуют другие вещи сверх этого, которые ты захочешь найти. Я думаю, что это прекрасно, что появляются прошлые жизни, куда можно заглянуть и узнать оттуда что-то о себе. Но в то же время надо понимать, что это ступень, и если мы будем тратить слишком много времени, собирая пазлы из деталей прошлых жизней, то мы можем пропустить что-то важное в настоящей жизни.

Университетская практика

ДР : Как Ваша работа с околосмертными опытами отразилась на академической карьере преподавателя психологии в университете? Было ли на Вас какое-то давление с целью направить на менее спорные области исследования?

РМ : Нет, это была бы хорошая история, представить себя преследуемым мучеником, но нет, такого не было.

ДР : Рад это слышать.

РМ : Случилось так, что я работаю в очень либеральном колледже, где люди в моем отделении очень интересуются измененными состояниями сознания. Я думаю, было бы безответственно показывать это как какую-то убедительную научную очевидность. Пока кто-то занимается этими темами с целью, что измененные состояния могут многому нас научить в отношении себя, то нет смысла возражать.

ДР : За годы с момента выхода Вашей первой книги ощущаете ли Вы возрастающую открытость людей к этой информации?

РМ : В этом нет сомнения. Недавно я был в Европе и посетил восемь городов.

Во всех странах врачи-терапевты приносили мне свои статьи для медицинских журналов со своими исследованиями опытов умирания. И мы все можем сказать, и это является большим вкладом за последние 15 лет, что сейчас это общепринятый факт, что люди, находящиеся близко к смерти, проходят через удивительный опыт, меняющий их жизнь.

Но сейчас следующим шагом является интерпретация этих опытов, что они в конечном счете означают. И это даже не вопрос решения для медицинского сообщества.

Не врачам решать, есть ли жизнь после смерти. Точка интереса в медицинской сфере заключается в том, какое объяснение мы можем им дать, когда они появляются.

Мы должны быть готовы, чтобы объяснять пациентам и поддерживать их, объясняя им, что они не одни.

Американский психолог и врач. Наиболее известен благодаря своим книгам о жизни после смерти и околосмертным переживаниям.

Биография

Изучал философию в Университете Вирджинии, где последовательно получил степени бакалавра, магистра и доктора философии по этой специальности.

Получил степень доктора философии и психологии от Западного Колледжа Джорджии, где позже стал профессором по этой теме.

В 1976 получил степень доктора медицины (M.D.) от Медицинского Колледжа Джорджии.

В 1998 Моуди проводил исследования в Университете Невады, Лас Вегаса, а затем работал как судебный психиатр в тюремной больнице строгого режима штата Джорджии.

Моуди утверждает, что имел опыт околосмертных переживаний в 1991 году, когда он предпринял попытку самоубийства (о чем он рассказывает в одной из своих книг). По словам Моуди, это было результатом недиагностированного состояния щитовидной железы, которое отразилось на его психическом состоянии. В одном из интервью в 1993 году, Р. Моуди заявил, что он был помещен в психиатрическую больницу.

Р. Моуди был трижды женат. В настоящее время проживает в Алабаме со своей женой Шерил, приемными детьми - Картером и Кэролайн.

Научная деятельность

Р. Моуди был одним из первых исследователей околосмертных переживаний и описал переживания приблизительно 150 людей, переживших клиническую смерть.

Термин околосмертные переживания был предложен в 1975 году.

Самая популярная книга Моуди - «Жизнь после жизни».

Библиография

• Воссоединение. Общение с потусторонним миром
• Жизнь до жизни: Исследование регрессий в прошлые жизни
• Жизнь после жизни
• Жизнь после жизни: Свет вдали
• Жизнь после жизни: Исследование феномена "соприкосновения со смертью"
• Жизнь после жизни и Дальнейшие размышления о жизни после жизни
• Жизнь после жизни: Есть ли жизнь после смерти?
• Жизнь после утраты: Как справиться с несчастьем и обрести надежду
• Проблески вечности
• Все о встречах после смерти
• Воссоединение: Общение с потусторонним миром
• Последний смех
• Проблески вечности: новые доказательства жизни после жизни

Psychologies:

Откуда у вас такой пристальный интерес к потустороннему миру? Может быть, вы родились и выросли в религиозной семье?

Рэймонд Моуди:

Вовсе нет. Я родился в маленьком городке в Джорджии, на юго-востоке США, в июне 1944 года, в тот самый день, когда мой отец поднялся на борт военного корабля, – во время Второй мировой войны он служил на флоте санитаром. Вернувшись, он закончил свое медицинское образование и стал хирургом. Отец – прирожденный врач и очень любил свою профессию. Он был убежденным атеистом, и мы никогда не говорили с ним о религии. Он воспринимал смерть лишь как прекращение жизни и угасание сознания. К сожалению, он был резок и непримирим, когда отстаивал свои убеждения, поэтому я всегда его побаивался. Надо сказать, я был любознательным ребенком, поэтому родители отдали меня в частную школу для одаренных детей. Я очень увлекался космосом и астрономией. В 14 лет я уже гордился тем, что мне дважды довелось встретиться и подолгу разговаривать с сотрудником NASA Вернером фон Брауном (Wernher von Braun), известным специалистом в области ракетостроения. Позднее в университете я записался на курс астрономии. Как вы видите, у меня был скорее научный, материалистический склад ума.

А что изменило направление ваших мыслей?

Р. М.:

Однажды я прочитал «Республику» Платона*. Его философия буквально захватила меня! И я был поражен любопытной историей, которая завершает первую часть этой книги, – мифом об Эре, греческом солдате, тело которого нашли на поле боя... а потом он неожиданно вернулся к жизни и рассказал о странствиях своей души в царстве мертвых. Позднее, в 1965 году, наш преподаватель философии рассказал нам о путешествии на тот свет Джорджа Ричи (George Ritchie), психиатра, у которого констатировали клиническую смерть от пневмонии. Очнувшись, Ричи рассказал о своих переживаниях, детали которых странным образом перекликались с повествованием Эра, в частности в описании «несказанного света». Движимый любопытством, я встретился с этим дружелюбным и искренним человеком, и он рассказал мне о своем приключении во всех подробностях. Через несколько лет, когда я уже преподавал философию в университете, где прочел лекцию о легенде, рассказанной Платоном, ко мне подошел студент и поделился собственным опытом, который был похож на то, что пережили Эр и Ричи. И опять он упоминал об этом свете, который не поддается описанию. Совпадение или нет? Я решил это проверить, регулярно упоминая эти рассказы в своих лекциях. В результате вскоре мой дом стал местом сбора студентов, которые хотели поговорить об этих переживаниях! Потом свои свидетельства стали приносить мне и другие люди.

И именно эти рассказы побудили вас стать врачом?

Р. М.:

Я, естественно, захотел больше узнать о жизни, о смерти и о сознании. Я начал учиться медицине в 28 лет. В Джорджии многие врачи узнали о моих исследованиях, и, как ни странно, я не встретил никаких нападок со стороны преподавателей и научных сотрудников. Все происходило так, словно путь передо мной открывался сам собой: они очень доброжелательно отнеслись ко мне и даже предложили мне читать лекции. Я стал самым знаменитым студентом-медиком в Джорджии! В эти годы я собрал рассказы о десятках случаях того, что я назвал NDE (Near Death Experience, околосмертный опыт). Затем я написал книгу «Жизнь после жизни», в которой старался, воздерживаясь от попыток метафизически толковать эти свидетельства, просто тщательно изложить их, с тем чтобы задать важные вопросы: действительно ли эти люди были мертвы? Что на самом деле происходит с мозгом? Почему все рассказы так странно похожи? И конечно, самый главный: можно ли сделать вывод о том, что дух продолжает жить и после смерти?

МНОГИЕ ДЕТАЛИ ЭТИХ РАССКАЗОВ СОВПАДАЮТ: ЛЮДИ СЛЫШАТ СМУТНЫЙ ГУЛ, ПОКИДАЮТ ТЕЛО, ВИДЯТ ТУННЕЛЬ И НЕОПИСУЕМЫЙ СВЕТ, ВСТРЕЧАЮТ СВОИХ БЛИЗКИХ

Что описывают те, кто побывал за гранью жизни и вернулся к ней?

Р. М.:

Во время клинической смерти они слышат странный гул, затем выходят из своего тела и попадают в темный туннель. Они понимают, что у них теперь «другое тело», видят неописуемый свет, встречают своих умерших близких, которые ожидают их, или «светлое существо», которое их ведет. Перед ними за несколько мгновений проходит вся их жизнь, и, наконец, они возвращаются в свое тело… Мы выделили около пятнадцати этапов, из которых состоит «идеальный» околосмертный опыт: надо сказать, не все пережившие его проходят все эти этапы. Но их описания идентичны, независимо от возраста, страны, культуры или вероисповедания человека. Есть даже случаи, когда слепые от рождения люди пережили тот же опыт с теми же зрительными образами. И еще одно очень важное следствие, которое наблюдается у всех: «околосмертный опыт» всегда вызывает положительную (иногда радикальную) трансформацию личности. Это «возвращение себя» вызывает глубокие, стойкие комплексные изменения. Кстати, именно этот аспект интересует психологов и психотерапевтов, которые работают с этой темой.

Легко ли вам было добиться признания ваших исследований?

Р. М.:

Я бы не сказал, что трудно. В США мою работу сразу же хорошо приняли в медицинских кругах, потому что я никогда не пытался доказать существование загробной жизни. Я сосредоточился лишь на том, что происходит с человеческой психикой, когда мы находимся в состоянии, близком к смерти. Ведь определение клинической смерти до сих пор довольно расплывчато… Исследования, которые я начал, продолжили во всем мире. А я занялся другими аспектами этой темы, в частности, такими, как «негативный» околосмертный опыт, о котором рассказывают люди, испытавшие ужасающие переживания. Особенно же меня интересует «разделенный» околосмертный опыт: иногда родственники или ухаживающая за человеком медсестра эмпатически переживают этот опыт вместе с умирающим. Это явление не так редко, как кажется, и я подробно его описал**. Мы также обнаружили, что некоторые люди могут переживать околосмертный опыт, или, по крайней мере, некоторые его этапы, спонтанно, не находясь в состоянии клинической смерти.

И в этом случае человек все равно внутренне меняется?

Р. М.:

Да, потому я и начал интересоваться терапевтическим потенциалом этого явления и исследовать смежные области. Чтобы лучше понять около-смертный опыт, нужно рассматривать его не как уникальный феномен, а в контексте других явлений, столь же целебно действующих на душу. Например, очень распространенных в США методов психотерапии, направленных на прошлые жизни. В конце 1980-х годов я обнаружил, что мы обладаем способностью «встречать» умерших близких в особом, измененном состоянии сознания. Я опирался тут на древнегреческую традицию так называемых психомантеумов – оракулов мертвых (они описаны у Гомера и Геродота), специальных мест, куда люди приходили разговаривать с душами усопших.

Вы не боитесь с таким предметом исследований получить в научном мире репутацию мистика?

Р. М.:

Мои опыты с так называемым психомантеумом, которые я продолжаю по сей день, принесли мне неприятности… только от моего отца! Дело в том, что я страдаю редким заболеванием, микседемой. Это пониженная функциональная активность щитовидной железы. Она сыграла роковую роль в моей жизни, заставляя меня совершать ужасные ошибки. Например, из-за нее я доверил управление своими финансами человеку, который меня разорил, я развелся и даже дошел до попытки самоубийства. Отец, будучи уверен, что мои эксперименты – плод больного воображения, добился моей госпитализации в психиатрическую больницу… К счастью друзья пришли мне на помощь. В итоге мне подобрали лечение и все пришло в норму. Теперь, когда все позади, я могу отметить, что эта болезнь принесла мне пользу: она развила мою способность к сопереживанию и помогла мне лучше понять людей, которые в конце жизни сталкиваются с тяжелыми испытаниями.

Вы говорите об околосмертном опыте как о данности. Но ведь многие все еще отрицают его существование…

Р. М.:

Этот опыт уже давно официально считается реальным психическим явлением. Те, кто отрицают его, просто невежественны… Понятно, что приближение смерти и переход в загробный мир могут вызвать у некоторых людей атавистический страх. Чтобы успокоиться, им достаточно посмотреть на многих врачей, нейрофизиологов или ученых, которые работают в этой области или даже соглашаются рассказать о своем опыте. Все попытки толковать околосмертный опыт как галлюцинацию, фантазию, реакцию на недостаток кислорода или выделение эндорфинов признаны необоснованными. Почитайте голландского кардиолога Пима Ван Ломмеля (Pim van Lommel): он провел самое крупномасштабное в истории научное исследование околосмертного опыта***.

Раймонд Моуди — исследователь, психиатр и философ,пионер в своей области, исследовал околосмертный опыт и изложил в книге “Жизнь после жизни”.

В интервью с хиропрактиком Дэниэлом Рэдвудом он рассказывает:

• об истории исследований жизни после смерти,
• почему люди видят вознесение к свету в умирании,
• опасна ли информация из прошлой жизни,
• о гипнотических состояниях и работе с магическим шаром.

Свет в конце тоннеля

Дэниэл Рэдвуд (ДР): Как бы вы ответили тем, кто говорит, что околосмертный опыт в виде переживаний белого света и трансцендентного мира – это просто последствие нехватки кислорода в мозгу?

Раймонд Моуди (РМ): Когда я впервые услышал об этом, я допускал, что это что-то типа шока для мозга и т.д. Я знаю многих врачей во всем мире, которые исследовали этот феномен, и они все начинали с такого же предположения.

Все мы, разговаривая с людьми, прошедшими такой опыт, очень близки в наших взглядах.

Классическое определение галлюцинации — это сенсорный опыт без соответствующего внешнего события. То есть человек видит и слышит нечто, чего на самом деле нет.

Но мы имеем много опытов умирания, когда пациенты, находясь вне тел, были свидетелями чего-то, происходящего на расстоянии, даже на другой стороне больницы.

И потом находились независимые подтверждения того, что рассказывал этот человек.

Поэтому очень трудно объяснить это просто с психологической или биохимической точки зрения.

Другой момент, заставляющий меня думать, что околосмертный опыт является чем-то иным, нежели просто галлюцинацией, — это то, что глубинное влияние таких опытов на людей просто изумительно.

Они имеют полную уверенность, что то, что мы называем смертью, — это

Хотя, я думаю, что не может быть окончательного ответа на ваш вопрос. Потому что, в конечном счете, в этой передовой области человеческого разума нет специалистов, способных дать нам ответ.

Нет еще общепринятого установленного способа определить такой ответ. Каждому придется посмотреть на это и определиться по-своему.

Все, что я могу сделать, — это говорить за себя и многих моих коллег в медицине, которые с этим сталкивались. И мы все убеждены, что пациенты действительно заглянули за грань реальности.

Очевидные факты истории

ДР: Нашли ли Вы какие-то сходства в проживании опыта умирания среди людей из сильно отличающихся культур? Отличается ли опыт австралийского аборигена, сталевара из Индианы и афганского пастуха?

РМ: Да, очевидно, это так. Это довольно интересно. Культурное различие в этой области кажется очень небольшим. Просто нет много вариаций.

Я сам не видел случаев вне западной иудео-христианской традиции, но это наблюдали мои коллеги. Я получал письма с Востока, из Китая, Японии и Индии, описывающие идентичные опыты.

Письма были и от тех, кто испытал сам подобные вещи, и от врачей, которые писали отчеты.

Время от времени в древних писаниях и даже в дописьменных культурах антропологи находят такие свидетельства, и они похожи на то, что мы находим в учреждениях скорой помощи на Западе.

ДР: Является ли все возрастающее количество сообщений об опыте умирания в последние годы следствием успехов медицины, способной возвращать людей к жизни или того факта, что люди начинают более свободно говорить об этом?

РМ: Мое впечатление, что первое. Если вы заглянете в историю, то найдете множество таких случаев. Они есть в исторических хрониках.

Грегори Тур написал книгу «История франков.» Или работа Венерабла Бида «История английской церкви и народа». Там есть ссылки на очень ранние письмена, за несколько сотен лет до Рождества Христова.

Платон описывает такой случай. Иероним Босх нарисовал картину в 1500-х, изображающую эту тему. Есть даже в медицинской литературе разбросанные факты, начиная с 19-го века.

И швейцарский альпинист профессор геологии Альберт Хайм в поздних 1800-х сорвался, вследствие чего испытал мистический опыт , который кардинально изменил его жизнь.

Он стал интересоваться этой темой, опрашивал своих коллег-альпинистов и обнаружил много околосмертных опытов, опять же идентичных тем, о которых мы слышим сегодня.

Это продолжается уже долгое время, но, я думаю, как Вы и предположили, возможности современной медицины настолько расширились, что мы спасаем от лап смерти гораздо большее количество людей, которые имели такие опыты.

Свет видят те, кто не готов сдаться

ДР: Какой процент людей не испытывает классического вознесения к свету, находясь в условиях близости к смерти, таких, например, как страшная автомобильная авария? Что отличает таких людей?

РМ: Ну, случаи бывают разные, и интересно, что процент таких людей тем выше, чем ближе они были к смерти.

Фред Шунмакер, являющийся главой кардиоваскулярной медицины в Денвере, опросил большое количество пациентов, которых лично оживил, и он обнаружил, что около 60% этих больных , возвращенных к жизни, имели опыт такого рода.

Это сравнимо с открытиями врачей Кена Ринга и Майка Сабома, изучавших группу больных, которые, возможно, находились не в таком критическом состоянии, но были без сознания и близки к смерти.

Они обнаружили, что 45% из таких пациентов испытали эти состояния.

Но это все же не дает конечного ответа на вопрос, почему одни испытывают такие вещи, а другие нет. На самом деле мы не знаем.

Многие факты, которые, как я думаю, мы могли бы предположить – возраст пациента, конкретная причина, приведшая к пограничному состоянию, был ли это мужчина или женщина, предшествующая религиозная подготовка, верования и т.д.

Ни один из этих факторов не кажется существенным. Поэтому могу сказать, что мы просто не знаем, что это такое.

Д-р Брюс Грейсон в своем исследовании несколько лет назад предположил, что это связано с тем, готов или нет человек сдаться в такой момент.

И те, кто приблизились к тому, чтобы сдаться, продвигаются дальше, переживая опыт умирания.

Реинкарнация — это выдумка?

ДР: Как Вы думаете, реинкарнация метафорична или буквальна? И что Вы думаете о выживании души?

РМ: Я определенно думаю, что реинкарнация метафорична, но не в том смысле, как некоторые могут подумать.

Сначала позвольте сказать, что я не знаю, существует или нет реинкарнация, и я проделал большую работу с регрессиями в прошлые жизни.

С точки зрения очевидности, просто не могу сказать ни «да», ни «нет».

Но если бы Вы спросили меня о моих чувствах и интуиции, то я бы ответил «да». Но все-таки я полагаю, что реинкарнация метафорична в том смысле, что это процесс настолько более сложный, что мы не можем даже это выразить обычным языком.

Когда мы говорим об этом в нашем измерении, нам приходится пользоваться линейной формой выражения.

Но я чувствую, что на другой стороне все эти линейные категории, которые мы используем, — очевидность, последовательность времени и все такое – совершенно другие.

Реинкарнация – это гораздо более сложный опыт , который мы сейчас даже не можем себе представить.

Польза и опасности воспоминаний прошлых жизней

ДР: Видели ли Вы людей, которым помогла регрессия в прошлые жизни?

РМ: Да. Насчет этого сомнений нет. Для меня это было удивительно.

Когда я начинал регрессии, я даже и не думал об этом как о терапевтической процедуре. Я исследовал это как измененное состояние сознания.

И что меня реально удивило, — это то, что люди, прошедшие регрессию, получили большую пользу от этого и пришли к осознанию себя на новом уровне и пониманию некоторых трудных моментов и неврологических конфликтов, которые они испытывали в жизни.

ДР: Есть ли какая-нибудь опасность в получении информации из прошлых жизней? При каких обстоятельствах должна проводиться регрессия, и какая квалификация необходима для гида и терапевта?

РМ: Отвечая на второй вопрос, могу сказать, что критерии для гида весьма расплывчаты, и ни один специалист, практикующий в этой области, не даст какой-либо экспертизы.

Что мы имеем в нашей западной культуре, я думаю – это то, что мы систематически исключаем себя из измененных состояний сознания в течение многих сотен лет, но появляются смелые души, которые смогут заглянуть и перебраться туда, а потом будут помогать всем нам, когда мы туда пойдем.

Вы спрашиваете об опасностях. Я думаю, что опасности, конечно, есть, и я их вижу все время.

Первое – это раздувающееся эго и что-то вроде элитаризма – люди, которые говорят “в моей прошлой жизни или в моих прошлых жизнях было это или то”, и это становится путешествием эго.

Некоторые из них, кажется, хотят исключить других, раздувая себя всем этим. Но, конечно же, таких меньшинство.

И затем, есть такая опасность, которую выразили тибетцы. Когда человек вступает на этот путь и начинает исследования в духовных измерениях, то появляются многие вещи, которые, как считают тибетцы, и я с ними согласен, могут отвлечь с истинного пути.

Восточная доктрина подразумевает, что когда начинают появляться прошлые жизни, не надо обращать на них слишком большого внимания, потому что существуют другие вещи сверх этого, которые ты захочешь найти.

Я думаю, что это прекрасно, что появляются прошлые жизни, куда можно заглянуть и узнать оттуда что-то о себе.

Но в то же время надо понимать, что это ступень, и если мы будем тратить слишком много времени, собирая пазлы из деталей прошлых жизней, то мы можем пропустить что-то важное в настоящей жизни.

Университетская практика

ДР: Как Ваша работа с околосмертными опытами и регрессиями отразилась на академической карьере преподавателя психологии в университете? Было ли на Вас какое-то давление с целью направить на менее спорные области исследования?

РМ: Нет, это была бы хорошая история, представить себя преследуемым мучеником, но нет, такого не было.

ДР: Рад это слышать.

РМ: Случилось так, что я работаю в очень либеральном колледже, где люди в моем отделении очень интересуются измененными состояниями сознания.

Я думаю, было бы безответственно показывать это как какую-то убедительную научную очевидность.

Пока кто-то занимается этими темами с целью, что измененные состояния могут многому нас научить в отношении себя, то нет смысла возражать.

ДР: За годы с момента выхода Вашей первой книги ощущаете ли Вы возрастающую открытость людей к этой информации?

РМ: В этом нет сомнения. Недавно я был в Европе и посетил восемь городов.

Во всех странах врачи-терапевты приносили мне свои статьи для медицинских журналов со своими исследованиями опытов умирания.

И мы все можем сказать, и это является большим вкладом за последние 15 лет, что сейчас это общепринятый факт, что люди, находящиеся близко к смерти, проходят через удивительный опыт, меняющий их жизнь.

Но сейчас следующим шагом является интерпретация этих опытов, что они в конечном счете означают. И это даже не вопрос решения для медицинского сообщества.

Не врачам решать, есть ли жизнь после смерти. Точка интереса в медицинской сфере заключается в том, какое объяснение мы можем им дать, когда они появляются.

Мы должны быть готовы, чтобы объяснять пациентам и поддерживать их, объясняя им, что они не одни.

Магические кристаллы

ДР: Что в Вашей работе привлекает больше всего?

РМ: Что я люблю делать – это исследовать границы человеческого разума.

Одна вещь, которая мне очень нравится, это что мне 45 лет, я имею две докторские степени, и я всегда интересовался человеческим разумом.

Я помню, как сидел на веранде у бабушки в 3 года и думал о сознании.

Это всегда в жизни было моим стремлением, и меня поражает такая вещь, что не проходит и недели, чтобы я не столкнулся с каким-то новым удивительным измерением человеческого разума или каким-то явлением, о котором я никогда раньше не слышал.

Сейчас меня очень интересует такое интересное явление, как гадание с помощью зеркала или , которое наше общество считает мистификацией или мошенничеством.

Я тоже так думал еще три года назад. Сейчас я знаю, что это явление имеет очень богатую историю, удивительную историю, которая включает в себя довольно драматичное, необычное, интригующее измерение человеческого сознания.

Я не знаю, имеют ли эти видения какое-то отношение к событиям будущего. Я не считаю себя вправе даже пытаться подтвердить или установить такие вещи.

Но феномен предсказания по зеркалу или кристаллу и те видения, которые возникают вследствие этого, несомненно существуют и могут иметь какие-нибудь интересные применения.

Особенно когда вы заглянете в историю мысли, то это удивительно, как многие великие творческие гении использовали гипнотические состояния как дополнение к своей работе.

ДР: Кто эти люди?

РМ: , чтобы получить свои идеи. Роберт Луис Стивенсон получал свои идеи и истории, находясь в гипнотическом состоянии.

Жорж Санд использовала это для написания своих романов. Чарльз Диккенс, и список можно продолжать. И все же в нашем обществе мы просто игнорируем эту потрясающую технику.

ДР: А нужно использовать кристалл, чтобы войти в гипнотическое состояние?

РМ: Нет, если вы заглянете в историю этого феномена, то было много разных способов.

Тибетцы смотрели в прозрачные озера и наблюдали видения. Они также использовали зеркала для своих пророчеств. Так же делали и шаманы.

Многие шаманические культуры использовали зеркала для таких целей. Ацтекские жрецы использовали зеркала и шары из обсидиана для своих пророчеств.

В средневековье в Европе и в Индии, где такая технология была, вероятно, очень дорога, предсказатели использовали ноготь большого пальца, каплю масла на ногте, чтобы вызвать видения.

Поэтому существует большое количество техник, и этому можно очень легко научиться.

В моих экспериментах я обнаружил, что этому можно научить половину обычного населения , причем, очень быстро.

И, научившись этому, люди чувствуют большую пользу, как с точки зрения того, что они узнают о таких измерениях себя, которые обычно не осознают, и также с точки зрения возросшей релаксации и доступа к своим творческим процессам.

ДР: А какую пользу лично Вы получили от этого?

РМ: Я обнаружил, что это хорошее дополнение к моей творческой работе.

Я написал несколько рассказов, которые увидел в кристальном шаре и использую это некоторыми довольно интересными способами в моих писательских работах. Я нахожу это очень полезным.

Перевод Ольги Червяковой