Рассказ рассуждение картины мика морозов. Мика

Серов Валентин Александрович - замечательный мастер портретной живописи. Он подарил нам немало образов известных людей, живших в конце XIX – начале XX веков. Среди них и композиторы, и художники, и писатели, и даже царские особы. Детский портрет Мики Морозова, сына известного в России мецената Морозова - одна из его лучших работ. И это не случайно, потому что художник с особой теплотой и любовью работал с детьми и старался как можно правдивее передать на своих полотнах их открытый, непосредственный характер.

На картине крупным планом изображен очень обаятельный розовощекий мальчик четырех-пяти лет. Он, наверное, только-только проснулся, выпрыгнул из теплой кровати, пробежался босиком по прохладному полу и забрался на узкое деревянное кресло. На нем белоснежная длинная ночная рубашка. Круглый воротничок рубашки и рукава украшены тонким кружевом. Его кудрявые тёмно-русые волосы взъерошены, а на щечках играет легкий румянец от недавних сновидений.

Мика присел лишь на самый краешек кресла. Оно для него великовато, и ему пришлось высоко поднять свои маленькие пухлые ручки, чтобы положить их на подлокотники. Для удобства и уюта на спинке и сиденье есть небольшие, цветные тканевые подушечки. Но мальчик не успел на них поудобнее устроиться и откинуться на спинку кресла, потому что его внимание привлекло что-то необычайно интересное. Он даже немного привстал на сиденье, подался немного вперед и замер.
Картина Мика Морозов В.А. Серова

Его большие выразительные карие глаза широко распахнулись, ротик с пухлыми губками слегка приоткрылся, темные тонкие брови приподнялись от удивления. Он заинтересованно, как завороженный, смотрит вдаль. Вся его фигура выражает нетерпение. Одна его ручка пока ещё лежит на подлокотнике, а вторая с силой сжала деревянный шар на ручке кресла. Он готов вот-вот спрыгнуть и броситься навстречу новому, неизведанному. Что привлекло внимание Мики? Для маленького ребенка всё удивительно в этом мире. Может, прилетела синица и постучалась в окно. А, может, с улицы слышны детские голоса и звонкий смех, и мальчику тоже хочется присоединиться к веселой игре.

Удивительно, как художник уловил и с помощью кисти и красок сумел так точно и живо передать сиюминутное настроение этого непоседливого мальчугана. Фон картины расплывчатый и неброский, взгляд на нем не задерживается. Зато фигура Мики в белой рубашке словно светится. Кажется, от жизнерадостности ребенка в комнате становится светлее.

Мне очень понравилась эта картина, потому что Серов с какой-то особой теплотой передал характер этого очень обаятельного мальчика. Кажется, что время на секунду замерло на этом полотне.

Мы наверно с детства знаем этот портрет Валентина Серова

Чудесный малыш Мика (Михаил Михайлович) Морозов. 1901 год.
Тут ему почти 4 года.
Он родился 18 февраля 1897 году в семье старшего сына Варвары Алексеевны Морозовой(Хлудовой). Отец его Михаил Абрамович, а мама Маргарита Кирилловна Морозова (Мамонтова).
А умер 9 мая 1952 года уже известным литературоведом, переводчиком, самым известным советским шекспироведом.

Давайте почитаем что писала про него его мамочка, которая его пережила на 5 лет...:

"Мика умер 9 мая 1952 года.
Хотя он умер в уже зрелом возрасте, но в жизни его как раз в это время совершился переход на новую работу (Он был назначен главным редактором журнала "Новости"), которая открывала перед ним широкие творческие перспективы, и его живая и кипучая натура заставляла верить и надеяться, что еще немало нового будет им сказано. Но роковая болезнь положила конец всем надеждам... Он скончался, а я, его мать, восьмидесяти лет, его пережила...
Теперь мне остаются только воспоминания о нем. Воспоминания эти уносят меня к далеко ушедшим годам прошлого столетия. Чем больше я вспоминаю и думаю, тем яснее и живее становится образ крошечного кудрявого мальчика с большими черными, всегда широко открытыми, точно удивленными глазами. Душа невольно цепляется за нить воспоминаний, ищет утешения в этом светлом образе. Мне очень больно, что я никогда в своей жизни не вела записей, не раз уже я в этом себя упрекала. Так и сейчас, мне до боли хотелось бы восстановить многое из детских и юношеских лет моего сына, но придется довольствоваться теми отрывочными картинами, которые сохранила моя память, да кое-какими письмами.

Мика родился в нашем доме на углу Смоленского бульвара и Глазовского переулка (где теперь помещается Киевский райком КПСС).

Он родился семимесячным, недоношенным ребенком. Случилось это потому, что в этот день мне сообщили, что у моей матери рак. Я была страшно потрясена и поехала в клинику, где матери сделали операцию. В клинике я себя плохо почувствовала и едва успела доехать домой.
Когда Мика родился, он казался здоровым, но на другой день у него сделалась спазма в сердце, его спешно крестили и боялись, что спазма повторится и он умрет. Но спазма больше не повторялась, и он стал постепенно поправляться. Он долго лежал в кроватке-ванночке с двойными стенками и дном, куда наливалась горячая вода, чтобы ребенок был в тепле. Я помню, как раз к нему, лежащему в этой ванночке, подошел проф. В. Ф. Снегирев, большой друг наш, и со смехом воскликнул: "Мы-то тебя похоронили, а ты вон какой лежишь и на нас смотришь!"

Действительно, мальчик мой стал расти и поправляться и впоследствии сделался огромного роста, широкоплечим, могучим человеком. Но в то время сложение и здоровье его требовало неустанного внимания и ухода. Приходилось ежегодно ездить с ним на море осенью. Летом мы жили в глуши Тверской губернии, в верховьях Волги. Дача стояла на самом берегу реки, окруженная бесконечным сосновым лесом, полным земляники, брусники и грибов.

К четырем годам он вырос, очень окреп и развился. Он очень хорошо и громко говорил по-русски и по-английски. Английский язык он легко освоил, так как у него была очень милая, интеллигентная няня-англичанка мисс Маквити. Английский язык отозвался только на его произношении буквы "р"; он сильно грассировал, от чего, впрочем, впоследствии совершенно избавился, занимаясь дикцией.
Помню, что он как-то рассматривал у меня на столе книгу по астрономии; его очень привлекли картинки солнца и планет, и он с моих слов запомнил названия планет и очень любил их повторять. Громко и ясно, сильно грассируя на "р", произносил он их в порядке: Нептун, Уран, Юпитер, Сатурн, Меркурий, Венера, Марс, Земля. При этом он не обращал никакого внимания, ему было все равно, слушают ли его, ему просто нравилось громко произносить эти слова. Часто, сидя у стола на своем высоком креслице, он долго молчит, что-то думает сам с собой, что всегда было его отличительной чертой; кругом шумят, говорят, а он начинает: "Нептун, Уран, Юпитер" и т. д. - громко, громко! Также у меня была книжка священной истории, Ветхого завета с рисунками Доре, которую он очень любил. Он очень пожалел дьявола, которого бог изгнал из рая, и задумал за него молиться. И действительно, на ночь, молясь за маму, папу, прибавлял "помилуй дьявола".
Около пяти лет он стал сам с большим усилием стараться читать и писать. У его постельки висел календарь с картинками из кондитерской Яни.
Яни и Янула Панайот была восточная кондитерская на Арбате, которую все дети очень любили. Он как-то хворал гриппом, лежал долго в постели, взял карандаш и стал списывать печатными буквами с этого календаря: "Яни и Янула Панайот". Громко говорил буквы и писал ужасные каракули, но все-таки этим положил начало своей грамотности.

В это же время В. А. Серов писал Микин портрет, на котором он сидит как живой. Этот портрет передает не только Мику того времени; в нем Серов схватил основную черту его натуры, его необыкновенную живость, и оттого все находили этот портрет очень похожим и на взрослого Михаила.

Когда Мике минуло семь лет, мы поехали на целый год в Швейцарию, на Женевское озеро. Этот год, проведенный на таком чистом воздухе, среди чудной природы, принес огромную пользу моему мальчику. Он очень вырос и окреп. Много бегал, играл и совершал с нами большие прогулки в горы пешком и верхом.
Там, по вечерам, Мика часто нас всех - меня, свою няню и гувернантку - усаживал в ряд на стулья, сам становился перед нами и читал нам "лекции о народе леперкальцах", очень громко и торжественно, как он любил говорить. Он сообщал, что Леперкалия - страна на Севере, состояла из сорока пяти островов с главным городом Боца.
Потом рассказывал о войнах леперкальцев с другими народами, пересыпая все очень замысловатыми именами и названиями, им самим, конечно, придуманными. Зимой в Москве, до нашего отъезда в Швейцарию, у нас дома молодежь играла шекспировского "Юлия Цезаря". Там упоминается праздник Леперкалий. Мика слышал это слово, и оно ему, очевидно, понравилось и запомнилось. У меня сохранились записи с Микиных слов о Леперкалии. Такова была его первая мимолетная встреча с Шекспиром. Кроме того, Мика сочинил в Швейцарии драму "Братья-враги". Он ее играл с другими детьми, в костюмах, с декорациями. Сюжет очень драматичный и сложный по чувствам, с убийством, также, вероятно, навеянный "Юлием Цезарем".
В это же время у Мики был какой-то воображаемый Зёрнов, который в действительности не существовал, но с которым Мика как-то и где-то будто бы встречался. Очень часто Мика, сидя за завтраком или за обедом, серьезно объявлял: "Я сейчас видел Зёрнова, и он мне сказал..." Тогда кругом поднимался крик всех сидящих за столом: "Неправда, неправда, никакого Зёрнова - нет, ты выдумываешь". Мика как-то смущенно замолкал, но на другой день опять объявлял о том же.
После годичного пребывания в Швейцарии Мика начал регулярно учиться дома.
Увлечения его за эти годы сначала сосредоточивались на аквариуме с живородящими рыбками и на его двух собачках "фоксиках", с которыми он много возился у себя в комнате, а позднее на увлечении спортом, теннисом и легкой атлетикой. Летом Мика на даче у нас в Калужской губернии даже устраивал олимпиады, на которые собиралось много молодежи.
Позднее, когда Мика был в последних двух классах гимназии, у нас образовался кружок молодежи: "Кружок любителей искусства" - КЛИ, - тогда уже начинали появляться такие сокращения слов. В КЛИ было три секции: литературная, музыкальная и художественная. Мика в то время очень увлекался русской литературой и читал в КЛИ рефераты о Мельникове-Печерском и о Тургеневе.

Главным его увлечением в то время был Мельников, он даже ездил с одним своим товарищем к А. П. Мельникову, сыну писателя, в Нижний Новгород и затем в Нижегородскую губернию на озеро Светлояр, где в ночь с 23 на 24 июня, под Ивана Купала, когда, по преданию, цветет папоротник, собирались богомольцы со всех концов нашей страны, спорили о вере и молились Невидимому граду Китежу. Впечатления, полученные им в эту поездку, были очень сильны. Он сделал много записей, много прочел книг и набросал очерк "Образы старообрядческой Руси". В этой работе уже сказались его прирожденная способность и интерес к научной работе.

Вообще история Древней Руси и особенно старообрядчества его настолько привлекала, что он долгое время думал посвятить свою жизнь изучению этой эпохи и расстался с этой мыслью не без труда (Родоначальник всей семьи Морозовых был Савва Васильевич Морозов, жил при Александре I. Он и вся его семья были старообрядцами различных толков. Но потомки его сына Абрама Саввича перешли в православие, так как сын последнего Абрам Абрамович женился на православной В. А. Хлудовой и сам принял православную веру. Это были дед и бабка Мики, который вырос в православной семье.).
Этому способствовало другое очень большое его увлечение - его любовь к театру, которая и вытеснила понемногу и окончательно мысль об изучении древней и старообрядческой Руси. После революции под Москвой, в Черкизове, около Тарасовки, образовался театральный техникум, куда собрался кружок очень талантливых молодых преподавателей и большое количество учащейся молодежи. Мика начал там преподавать. Работа велась по методу импровизации. Мика стал сам сочинять импровизации и пьесы по образцу итальянской комедии масок. Все эти работы он систематизировал и написал целый курс о Commedia dell"arte, который читал в Черкизове и в Москве в различных студиях.
Мне хочется также упомянуть, что Мика очень любил французский язык и французскую поэзию и особенно Мольера, которым очень увлекался. Также он некоторое время с удовольствием учился музыке, играя на фортепьяно. У него был хороший слух и очень гибкая рука, он играл очень музыкально. Как сейчас помню и как будто слышу звуки вальсов Шуберта и отрывки из "Дон-Жуана" Моцарта, которые Мика любил играть. Шуберт был его любимым композитором. К сожалению, он скоро эти занятия бросил.
Одновременно он целый ряд лет вел литературную работу. Он писал много рассказов, стихов и пьес. Во время своей работы над театром он написал небольшую пьесу из японской жизни "О-Тао", которую напечатали и сыграли. Он сам играл в ней главную роль. К этому времени благодаря его углубленным занятиям английским языком он систематически занялся преподаванием этого языка. Любовь и знание театра естественно привели его к изучению творчества Шекспира.

На этом я останавливаюсь, так как тут начинается самостоятельная научная работа моего сына. Я хочу только отметить, что Мика как театровед уже в молодые годы не был узким шекспироведом. Обладая широким кругозором, он также проявлял живой интерес к русскому театру, в частности к его истории и к творчеству выдающихся мастеров русской сцены.
В моем кратком очерке детских и юношеских лет моего сына мне хотелось выразить то, что меня всегда удивляло: насколько рано в нем обозначился весь его облик и даже его способности. Особенно характерной чертой его всегда была одержимость той мыслью, которая в данное время его захватывала. Однако это сочеталось в нем с исключительным упорством в работе над предметом увлечения. Ко всему, что было вне этого, он был невнимателен и даже рассеян. Всю жизнь помню его сидящим за письменным столом и пишущим. Меня всегда трогало его отношение к работе. Он любил свою работу, был буквально тружеником, который не жалел своих сил. В работе он был строг, добросовестен, никогда не работал поверхностно, а всегда вкладывал всю свою душу и знания. Память у него была очень большая.
Что касается практической жизни, то он в ней часто терялся и бывал даже беспомощен. В жизни, во всех своих привычках и в обстановке, он был до крайности прост и скромен. Он любил жизнь, был очень веселый и живой собеседник, умел талантливо подражать и изображать тех, о ком рассказывал. С большой легкостью и грацией в движениях он импровизировал балетные танцы, несмотря на свою большую и грузную фигуру, чем забавлял и смешил нас. Он очень любил и хорошо читал стихи. Особенно любил он читать лекции и умел зажигать и увлекать слушателей. У молодежи он имел большой успех.
Таким я помню Мику. Мне хотелось бы думать, что таким будут вспоминать его те, кто встречался с ним в жизни и в работе.

М. К. Морозова

Вот портрет взрослого Мики -Михаила Михайловича Морозова

Описание картины Серова «Мика Морозов»

Серов Валентин Александрович - известный живописец и сын композитора Серова.
За свою жизнь брал уроки живописи у самого Ильи Репина.
Одной из известных и очень интересных картин автора есть воспроизведение «Мика Морозов».

На картине автор изобразил мальчика 5 лет.
По всей видимости, это и есть Мика Морозов.
Он сидит на стуле и позирует художнику.
Весь его вид говорит о том, что ему хочется вскочить и побежать на улицу, гулять, а не сидеть на одном месте.
Глядя на мальчика можно предположить, что он только проснулся.
На него одета белая ночная рубашка.
Светлые кудрявые волосы взъерошены.
И на лице просматривается еще ночная пелена.
Автор рисовал его из близкого расстояния, благодаря чему можно рассмотреть все детали.
На щеках у ребенка виднеется румянец, розовые губы слегка приоткрыты, как бы что-то хотят спросить, а темные глазки смотрят вдаль, в надежде, что скоро смогут побежать куда-то.
Весь его детский образ выражает непосредственность, наивность, послушание.
На темном фоне стены, этот маленький кудрявый мальчик похож на светлого ангелочка.
Он весь светится добротой и лаской.
Глядя на позу мальчика, невольно задумываешься, или это автор посадил его так, или может быть мальчишка уже весь в нетерпении.
Он хочет бежать, изучать что-то новое, яркое.
И это не странно.
Он еще совсем маленький и такое чувство, как смирение ему еще не знакомо.

Автору очень точно удалось передать все происходящее именно в том момент.
Выражение лица мальчика, его позу, яркость комнаты.
Сама картина, кажется, очень живой, легкой, не обрамляющей.
На ней изображено детство.
Наверное, каждый, кто смотрит на Мику Морозова, узнает в нем себя в пять лет.
Восхитительнее воспроизведение Валентина Серова «Мика Морозов» возвращает всех в свое безропотное детство.
Заставляет забыть о суете и переживаниях.

Передо мной сейчас лежит репродукция картины Серова «Мика Морозов». Данная работа как магнитом притягивает к себе взгляды. Ее хочется рассматривать долго и пристально. Казалось бы, что может быть интересного в портрете. Обычный человечек, пусть и маленький ребенок на картине. Ан, нет. Знаменитый портретист Валентин Серов в своей работе изобразил не просто сына мецената города Михаила, но и передал его эмоции, его характер и настроение, передал всю живость ребенка, которой наделены все дети в возрасте четырех лет.

Когда смотришь на изображенного ребенка, понимаешь, этот маленький мальчик прекрасен, как прекрасны все дети и хочется, чтобы этот период непосредственности, детской беззаботности оставался навсегда, но в жизни все иначе и в будущем нам остаются лишь воспоминания и портреты, где запечатлено детство.

Описание картины Серова Мика Морозов

Серов изобразил Михаила Морозова или, как его называли в тесном кругу домашние, Мика, сидящем на стуле. Но ребенок сидит на самом краю стула. Создается впечатление, что мальчику не терпится вскочить и убежать в свою детскую или к своим друзьям дабы продолжить свою игру. А возможно, это была задумка автора, чтобы показать нам насколько подвижными являются наши дети, насколько неусидчивы они в этом возрасте, ведь им все интересно и они хотят исследовать и узнать как можно больше, а тут приходиться позировать. Уж явно такое занятие ребенку не по душе. Но мы видим, как все-таки смиренно ребенок ожидает, пока рука мастера нарисует его портрет.

Глядя на ребенка, кажется, что перед нами светлый, чистый ангелочек, который открыл широко свои глазки и всматривается вдаль, будто бы подгоняя художника. Его рот немного приоткрыт, наверное, ребенок постоянно интересовался у художника, долго ему еще сидеть. Ребенок одет в белые одежды. Возможно, это ночная рубаха и портрет рисуют рано утром, сразу после сна, ведь и волосы его еще не причесаны. А может, ребенка в просторные одежды всегда одевали, чтобы они не мешали ребенку играть, а волосы могли растрепаться во время веселой игры, о чем может свидетельствовать румянец, который мог появиться во время игры в догонялки.

В своем описании картины Серова «Мика Морозов» не могу не отметить следующее. Когда смотришь на картину, то понимаешь, автор хотел сосредоточить наше внимание именно на мальчике и на его настроении, поэтому имеющийся фон изображен без акцентов, размыто. Ничто автор не стал выделять, изображая стены, стул темных оттенков, которые еще больше подчеркнули детскую ангельскую невинность, чистоту души ребенка, лучик света для родителей.

По своей сути В.А. Серов создавал всегда портреты правдивые, «живые», передающие открытую эмоцию, которую не так просто заметить и тем более воплотить в линии и цвете. К числу подобного рода работ можно отнести «Портрет Мики Морозова», который был написан В.А. Серовым в 1901 году.

Образ получился милым, искренним. Сам Мика точно вышел из сказки, напоминая доброго маленького принца. Пристальный, предельно внимательный взгляд Мики выдаёт его заинтересованность в чём-то. Светлая фигура мальчика в белом костюмчике словно повита струистым отсветом.

Портрет Мики напоминает изображение, сделанное скоро, спешно. Всё это создаёт эффект пленэрной работы. Тёмные глаза мальчика устремлены вперёд и выражают предельную вовлечённость и интерес к чему-либо. Мика не только что-то внимательно рассматривает, всё его существо отражает удивление, настоящее и такое искреннее.

Для полотна характерно особое импрессионистическое настроение, динамика переживания, динамика чувств. Этому способствует набросочный характер штриха, его порывистость. Художник оказался способен уловить ту самую минуту или секунду, которая характеризует изменения в ощущении самого героя полотна. Он точно готов подскочить или резко, отрывисто повернуться, взглянуть на нас. Подобное явление отличает данную картину тем, что это уже не застывшее, неподвижное, статичное изображение, но самостоятельно существующее, дышащее полотно.

Художник выстроил необходимые контрасты так, что наше внимание концентрируется непосредственно на Микином лице. Мы точно и сами эмоционально заражаемся этим состоянием мальчика. Всё остальное в картине становится менее значимо, намеренно затемняется автором, уходит в область насыщенного контраста.

Общий колористический фон полотна сдержан, приглушён. Всё нацелено на то, чтобы не только подчеркнуть портретное сходство, но и придать большей художественной выразительности. Основной план как будто размыт, сглажен. Портрет насыщен светом и воздухом. Это новореалистическое полотно, которое выстраивается по основным линиям импрессионистического искусства со стремлением передать чувство, которое ощущалось бы остро и живо. Художнику удалось запечатлеть мгновение, заметить и верно передать изменение душевного состояния, попытаться остановить время и перенести мгновение в пространство вечного. Особенно ценным является то, что это мгновение неповторимо, невозвратно. Поэтому уловить красоту мгновения невероятно сложно, а ещё сложнее передать то или иное явление, максимально точно и верно. Для этого требуется нечто большее, чем портретное сходство или мастерское повторение образов действительности. Для этого необходимо чуткое сердце художника, его тонкая восприимчивая душа. Настоящий художник должен быть сильным и прекрасным душой, чтобы чувствовать и передавать красоту жизни вокруг.