Синтаксические отношения – это соединения слов, частей предложения и самостоятельных предложений в тексте. Синтаксические отношения относятся к плану содержания языка.

Между связями и отношениями нет однозначных соответствий, то есть одни и те же отношения выражаются несколькими видами связей и наоборот.

Синтаксические отношения делятся на предикативные и непредикативные. Предикативные отношения реализуются при связи подлежащего и сказуемого. Непредикативные же отношения принято разделять на определительные, объектные и обстоятельственные. Определительные отношения предполагают квалификацию грамматического предмета, обычно выраженного существительным, с точки зрения присущих ему качеств свойств. Определительные отношения реализуются в субстантивированных словосочетаниях с зависимым компонентом, выраженным прилагательным, причастием, порядковым числительным, инфинитивом, существительным, наречием: добрый человек, первый класс, платье в горошек, езда верхом.

Объектные отношения предполагают квалификацию действия или состояния через его отношение к предмету (объекту), стабильным в данном случае являются зависимые слова, выраженные падежной или предложно-падежной формой существительного, а главный компонент может быть выражен глаголом, а также семантически связанным с глаголом существительным (разговор), прилагательным (покорный), наречием (опасно).

Обстоятельственные отношения предполагают квалификацию действия или состояния со стороны места и времени его реализации, цели, причины, условия и так далее. Обычно обстоятельственные отношения фиксируются в глагольных словосочетаниях: плыть рекой, прибежать куда-то, хотя такие отношения возможны и в других словосочетаниях.

При анализе конкретных примеров исследователи приходят к выводу, что синтаксические отношения постоянно смешиваются друг с другом: например, в словосочетании разговор о любви вопрос можно сформулировать и как о чем?, и как какой?

Все виды отношений реализуются в словосочетаниях, внешне обнаруживаемых посредством трех способов подчиненной (субординативной) связи: согласования, управления и примыкания.

Понятие управления

Управление – самый наглядный и однозначный способ выражения сочетаемостных слов в грамматике. Модели управления задают соответствие между активными синтаксическими валентностями слова и средствами их выражения в зависимой группе - например, предложно-падежной формой. Тип связи, при котором наличие у слова активной валентности требует определенного грамматического оформления соответствующей зависимой группы, и называется управлением.

Таким образом, управление - подчинительная связь, при которой главенствующий компонент словосочетания требует постановки зависимого компонента в определенной грамматической форме, причем изменение формы главенствующего слова не вызывает изменения формы управляемого слова. Управление нередко определяют как связь, направленную от слова к форме слова. В русском языке исключение составляют три случая, когда управление определяется не словом, а морфологической формой: 1) граммема сравнительной степени прилагательного управляет формой ИГ эталона сравнения в род. п., (сильнее смерти); 2) инфинитивное управление дат. п. подлежащего (будет дождь); 3) модели управления, определяемые залогом.

В индоевропейских языках управление обнаруживается главным образом в присоединении к главенствующему слову предложной или беспредложной словоформы существительного (местоимения) в определенном косвенном падеже. Например, переходный глагол обычно требует постановки существительного в вин. пад. без предлога (Он любит родину) Во многих славянских языках переходный глагол с отрицанием управляет словоформой в род. п. (не читаю книг).

В качестве главенствующего компонента может выступать любое знаменательное слово. В русс., как и во многих других языках наиболее широкой системой связей управления обладает глагол. Иногда говорят о способности к управлению и служебных слов, например, в латинском яз. - предлогов, требующих определенной падежной формы, в арабском яз. частиц, от которых зависит гл. наклонение.

Поскольку управление прежде всего явление, формально выраженное, сходные или даже тождественные по семантике глаголы могут иметь разное управление в различных языках (лат. adjuvo hominem вин. пад., помогаю человеку - дат. падеж) или даже в одном языке (смеяться над кем-либо, осмеять кого-либо). Однако в отличие от согласования, выбор управляемой словоформы в значительной степени зависит также и от лексико-грамматической группы, к которой принадлежит главенствующее слово. Так, в русс. яз. при глаголах-названиях действий, предполагающих предмет своего непосредственного приложения, этот предмет выражается чаще всего формой вин. падежа без предлога (прямое дополнение). Особыми падежными формами выражаются отношения объекта-адресата или объекта-орудия действия, если эти значения допускаются семантикой соответствующего глагола. Зависимость управления глагола от его словообразовательного значения может выражаться также определенным префиксом (наехать на дерево - отъехать от дома).

В русс. яз. при управлении глагола возникают отношения: объектные (строить дом), восполняющие (стать учителем), а также объектно-восполняющие (зарасти травой) или объектно-определительные (бить по воротам). Управление глагола может быть не только одиночным, но и двойным (заплатить мастеру за его работу). При управлении существительного объектные и восполняющие отношения почти всегда осложняются определительными (подарок бабушке, движение за мир). При управлении прилагательных возникают преимущественно информативно-восполняющие отношения (достойный любви).

Различается сильное и слабое управление (А.М. Пешковский). Так, сильное управление возникает при выражении информационно-восполняющих и объектных отношений (управление актантами). Употребление распространителей здесь обязательно (стать учителем). "Под сильным управлением мы понимаем такую зависимость существительного или предлога с существительным от глагола, при которой между данным падежом или данным предлогом с данным падежом, с одной стороны, и словарной или грамматической стороной глагола, с другой стороны, есть необходимая связь" (Пешковский). Управление, при котором объектные отношения контаминируются с определительными, принято относить к слабому управлению (окно на юг, писать карандашом).

Управление может быть вариативным (или модифицированным). Вариативность обусловлена наличием в языке средств связи и форм, способных выражать одни и те же значения, а также сложностью значения слова, связанного с различными семантическими группами. Так возникают сочетания, тождественные по смыслу (поддаться уговорам - на уговоры) либо отличающиеся оттенками значения или стилистически (просить хлеб- просить хлеба).

Итак – управление – присоединение к главному слову сущ. в форме косвенного падежа и обозначение отношений восполняющих или объектных- сильное, при контаминации с определительными отношениями - слабое (пилить пилой).

Пусть управление – это выбор синтаксической формы, составляющей Х, который обусловлен грамматическим признаком f словоформы w:

Х заполняет синтаксическую валентность w;

Х не доминирует над w (= w не входит в состав Х);

Если f - граммема w , то f - не граммема Х-а.

И.А. Мельчук перечисляет следующие случаи управления в русском языке. Управляются: 1) синтаксические актанты глагола, существительного и прилагательного (исполнение Шопена Гилельсом); 2) ИГ-дополнение предлога (на столе); 3) глагол, вводимый союзом "чтобы", всегда стоящий в сослагательном наклонении; 4) существительное с числительным в им. или вин. п. (два стола); 5) прилагательное в роди присказуемостного имени при некоторых глаголах (знал его молодым); 6) ИГ-актант при морфологически выраженной сравнительной степени прилагательного (сильнее медведя).

От valentia-"сила" – способность слова вступать в синтаксические связи с другими элементами. В лингвистику впервые ввел этот термин Кацнельсон (1948). Л.Теньер ввел термин "валентность" в западноевропейское языкознание для обозначения сочетаемости. Синтаксическая структура предложения определяется грамматическими свойствами входящих в него лексем, в первую очередь их селективными признаками. Грамматически правильным бывает только такое предложение, в котором селективные признаки входящих в него слов согласованы друг с другом. По аналогии с химией селективные признаки лексем и называют в лингвистике валентностями. Лексемы могут обладать как семантическими, так и синтаксическими валентностями.

Сочетаемость – это свойство языковых единиц сочетаться при образовании единиц более высокого уровня; одно из фундаментальных свойств языковых единиц, отражающее синтагматические отношения между ними. Существуют универсальные и конкретно-языковые законы и тенденции сочетаемости, отступление от последних ведет к нарушению нормы или к изменению свойств языковых единиц. Намеренное изменение сочетаемости может быть средством художественной выразительности. Различается сочетаемость разных типов: в зависимости от позиции - контактная и дистантная (на расстоянии); в зависимости от факторов - обусловленная (определяется наличием у яз. элементов различительных черт) и произвольная (определяется лишь принятой нормой; в зависимости от уровня языка - формальная и семантическая). Сочетаемость слов определяется грамматическими, лексическими, семантическими факторами и изучается теорией словосочетаний. Грамматическая сочетаемость определяется принадлежностью слов к частям речи. На лексическом уровне сочетаемость проявляется в избирательности лексем, например, "оказать услугу, внимание", но "не оказать заботу, интерес". На семантическом уровне сочетаемость слов определяется семантическим согласованием (компоненты сочетания не должны иметь противоречащих сем, например, прилагательное, обозначающее свойство живого существа, должно сочетаться с существительным одушевленным "больной человек", в противном случает нарушается норма или происходит переосмысление одного из компонентов "больная совесть").

Теньер относил валентность только к глаголу и определял как число актантов, которые может присоединять глагол. Он различал глаголы авалентные (безличные "светает"), одновалентные (непереходные П. "спит"), двухвалентные (перех. "он читает газету"), трехвалентные ("он дает книгу брату") и описывал средства изменения глагольной валентности (залог, возвратная форма, каузативная конструкция, лексические глагольные пары типа "идти <-> посылать").

Характеристики лексической валентности, определяющие ее реализацию, это:

1. Общий тип валентности: активная валентность (способность слова присоединять зависимый элемент)/пассивная валентность (способность слова присоединяться к господствующему компоненту сочетания).

2. Облигаторность валентности: обязательная/факультативная В. (понятие, соотносимое с сильным и слабым управлением). Слово открывает в предложении ряд позиций, из которых одни заполняются обязательно, другие -нет. Во фразе "Он взял книгу из шкафа" "книгу" - обязательная валентность, "из шкафа" - факультативная. Обязательной активной валентностью обладают глаголы неполной предикации (иметь, ставить, давать, делать, держать, находиться и др.) и их узкие синонимы (представить, оказать, осуществить и пр.) Среди существительных обязательную валентность имеют имена действия (приезд отца), качества (красота пейзажа), относительные (отец Марии), категориальные (тип, пример, результат), параметрические (происхождение языка, высота дома, цвет платья) и др.

Отсутствие зависимого компонента может свидетельствовать об изменении значения слова: расширении (любить красоту), сужении (пришел отец (данной семьи)) или переносе (взять высоту -гору). С валентностью связаны возможности редукции словосочетания. Валентность может преобразовываться также в определенных условиях контекста: напр., слово "начало" может утрачивать обязательную валентность в условиях анафоры (в смысл одного выражения входит отсылка к другому).

3. Число валентностей, напр., одно, двух, трехвалентные глаголы.

4. Синтаксическая функция дополняющего члена: напр., при глаголе может быть обязательной валентность субъектная (Он спит), объектная (Он держит ручку), обстоятельственная (Он проживает в Москве), предикативная (Он стал врачом),

5. Форма дополнительного члена (часть речи, слово или предложение, форма связи), ср. "Я знаю это, Я знаю этого человека, Я знаю, что он пришел, Он показал мне свой дом".

6. Категориальная семантика слова, реализующего валентность (для глаголов, напр., важны также семантические категории субъекта и объекта как одушевленность/ неодушевленность, конкретность/ абстрактность, исчисляемость/неисчисляемость и др). Любое качественное и количественное изменение валентности слова может свидетельствовать о сдвиге в его значении.

Семантической валентностью, или партиципантом, лексемы L называется любая (несвязная) переменная Х, входящая в толкование (описание значения лексемы). Всякая лексема, имеющая один или несколько партиципантов, называется предикатным словом, или предикатом. Например, партиципанты глагола "догонять" – переменные Х (кто догоняет) и Y (кого догоняет).Партиципантами существительного "ответ" являются Х (чей ответ), Y (кому ответ), Z (содержание ответа) и W (стимул, т. е. содержание вопроса). "Слово имеет столько валентностей, сколько участников ситуации необходимо упомянуть, чтобы истолковать его исчерпывающим и неизбыточным образом" (Богуславский).

Те языковые выражения, которыми заполняются L в предложении, в которое L входит, называются семантическими актантами L.

Селективный признак, который указывает, что лексема L может иметь в качестве вершины или в качестве зависимого слово W (или составляющую фразовой категории С), называется синтаксической валентностью L. Синтаксическая валентность на зависимое слово называется активной, или внутренней, а синтаксическая валентность на вершину называется пассивной, или внешней. Например, слово "лучше" (наречие в сравн. степени) обладает пассивной валентностью на глагол (работает лучше) и активной валентностью на эталон сравнения, который может быть выражен ИГ в род п. (лучше меня), либо сравнительным оборотом (лучше, чем я). Пассивные синтаксические валентности задаются главным образом частью речи, к которой принадлежит слово. Активные синтаксические валентности или по крайней мере те из них, которые представляют наибольший интерес, обусловлены лексическим значением слова. Синтаксические валентности, присущие частям речи, называются категориальными. Есть и такие синтаксические валентности, которыми обладают не все слова некоторой части речи, а только некоторые из них (например, только переходные глаголы требуют прямого дополнения; не все предлоги требуют ИГ в предл. п. и пр.). Такие валентности называются внутричастиречными или субкатегориальными. Наиболее важные субкатегориальные валентности, присущие некоторой лексеме, должны быть отражены в словаре в виде ее "синтаксического паспорта" – модели управления.

Единица, которая заполняет в предложении, содержащем лексему L, активную синтаксическую валентность L и при этом соответствует некоторой семантической валентности (партиципанту) L, называется синтаксическим актантом (далее просто актантом) L; единица, которая заполняет активную синтаксическую валентность L, не соответствующую никакой семантической валентности L, называется сирконстантом L.

Синтаксические отношения в словосочетании, эндоцентрическая - экзоцентрическая конструкция, сочинение - подчинение. Понятие согласования. Принципиальные различия между понятиями согласования и управления.

Слова в предложениях соединены синтаксическими отношениями без разрывов (непосредственная связь), но благодаря отсутствию разрывов между любыми двумя словами в предложении может быть установлена опосредованная связь – через другие слова. Можно сказать, что всякая связная цепочка словоформ, которая не является частью другой связанной цепочки, можно считать предложением. Синтаксические отношения, как правило, бинарны. Синтаксические отношения часто возникают между словами, которые тесно связаны семантически – они "определяют" или "дополняют" значение друг друга. Синтаксические отношения неравноправны: одно из слов "главнее" другого. Синтаксические отношения, как правило, отображаются в виде стрелок. Синтаксическая структура цепочки состоит из двух частей:

1) множества словоформ, содержащихся в цепочке

2) множества n–арных синтаксических отношений, определенных на множестве словоформ.

Если между словоформами налицо отношение зависимости X -> Y, то говорят, что X подчиняет Y, или Y зависит от X. Есть и термины-существительные, обозначающие словоформы, которые вступают в синтаксическое отношение: X называется вершиной (или хозяином, или ядром, или главным словом) по отношению к Y, а Y - зависимым (или слугой, или зависимым словом) по отношению к X. Существует также и опосредованная зависимость.

Синтаксические отношения могут быть представлены в виде графа (или дерева), состоящего из точек, соединенных стрелками. Элементы графа называются узлами, элемент (узел), из которого выходит стрелка, называется началом, элемент, в который входит стрелка – концом. Узлы, не являющиеся началом никаких стрелок (дуг), называют висячими или листами, узлы, не являющимися ни началом, ни концом никаких дуг – изолированными.

Конечный граф называется деревом, если: а) в нем существует конечный узел (называемый корневым узлом или корнем), который не является концом никакой дуги; б) всякий его узел, отличный от корневого, является концом родно одной дуги; в) в нем нет замкнутых путей. Для большей части предложений соблюдаются все три условия, входящие в определение дерева: условие а), которое можно назвать принципом единственности корневого узла (в предложении есть ровно одно слово, которое не имеет вершины), условие б) – принцип единственности вершины (слово может иметь только одну вершину), и условие в) – принцип запрета на контур, т.е. замкнутую структуру.

Есть и такие пары синтаксически связанных словоформ, в которых селективные признаки целого не совпадают с селективными признаками ни одной из двух составляющих словоформ. таковы сочетания с предлогами типа "на горах", с подчинительными союзами или со вспомогательными глаголами. Трудность заключается в том, что изолированно, без зависимых слов, предлоги и подчинительные союзы в полных предложениях не употребляются, а вспомогательные глаголы используются в другом лексическом значении, поэтому и невозможно установить признаки, свойственные только им, а не всему сочетанию.

Сочетания слов, распределение которых не совпадает с распределением ни одного из составляющих их слов, называются экзоцентрическими, а сочетания, распределение которых совпадает (или почти совпадает) с распределением одного из составляющих их слов (а именно вершины), называются эндоцентрическими.

Критерий эндоцентричности не дает результата в тех случаях, когда и зависимое, и вершина относятся к одной и той же части речи, вследствие чего их наиболее важные пассивные валентности совпадают (учитель сестры, город-герой и т.п.).

На той горе стоял дом с красной крышей.

На той горе стоял дом с красной крышей

В данном предложении представлено несколько простых конструкций.

1). на + N предл. (сущ. в П. п) с общим значением "местонахождение места действия") Первую позицию в этой конструкции можно заменить также предлогами В и ПРИ.

2). с + N творит. с обобщенным значением совместности

3). А согл. + N, т. е. прилагательное, согласуемое с сущ. Эта конструкция использует 2 пути: "той горе" и "красной крышей"

4). N им. + V согл., т. е. сущ. в Им. п. + согласующийся с ним глагол в личной форме.

Существуют конструкции, в которых один элемент всегда можно опустить и при этом сохранится грамматическая правильность высказывания. Это – эндоцентрические конструкции (констр. 3). Вместо слов "той горе" можно сказать просто "горе" без потери грамматической правильности. Напротив, конструкции 1, 2, 4 этим свойством не обладают, они называются экзоцентрическими. Эндоцентрических главный элемент выделить нетрудно, в экзоцентрических – труднее. Решению способствует анализ характера грамматических связей между элементами конструкций. Показателем синтаксической связи между элементами конструкций могут быть как аффиксация, так и аналитические грамматические средства. В языках с аффиксацией наблюдаются два специфических приема выражения синтаксических связей: согласование и управление.

Словосочетание ни при каких условиях не может "перейти" в предложение, стать предложением: это единицы разного синтаксического качества, с разными синтаксическими признаками. Грамматическими признаками словосочетания в отличие от предложения, являются:

1). формальная и лексико-семантическая организация, предопределенная тем или иным видом подчинительной (присловной) связи;

2). языковое значение, равное отношению, возникающему при такой связи;

3). возможности изменения, определяющиеся правилами формоизменения главенствующего слова;

4). свои собственные правила распространения и вхождения в более сложные, развернутые конструкции той же самой грамматической природы;

5). свои правила функционирования;

6). свои системные соотношения со словосочетаниями другого строения.

Ни одной из этих характеристик (существующих, как и характеристики любой другой языковой единицы, всегда нераздельно, в комплексе) словосочетание не совпадает с предложением, которое имеет комплекс своих (совершенно иных) языковых характеристик. Поэтому, сопоставляя словосочетания "поезд в Москву", "женщина в плаще", "дом у озера", "ясное утро" с предложениями "Поезд - в Москву", "Женщина - в плаще", "Дом - у озера", "Ясное утро (Утро - ясное)" нужно помнить, что эти сопоставляемые единицы совпадают лишь входящими в них словоформами. Они не совпадают по правилам изменения, ни по своим синтаксическим значениям.

Две словоформы синтаксически связаны, если они образуют единый фонетический комплекс. Фонетическим комплексом называют такой отрезок предложения, который может выступать в речи изолированно и обычно произносится без внутренних пауз или с минимальными паузами. Одним из критериев, отделяющих вершину от зависимого, является критерий эндоцентричности. Один член синтагмы (словосочетания) подчиняет второй, если первый характеризуется теми же признаками, которые характерны для всей синтагмы.

Для этого надо установить, какие именно свойства совпадают у вершины и всего словосочетания. Селективными (сочетаемостными) свойствами языковой единицы называется ее способность или неспособность сочетаться с другими единицами в одной языковой цепочке.

Такие сочетания слов, распределение которых не совпадает с распределением ни одного из составляющих их слов, называются экзоцентрическими, а сочетания, распределение которых совпадает (или почти совпадает) с распределением одного из составляющих их слов (а именно вершины), называются эндоцентрическими.

СОГЛАСОВАНИЕ - подчинительная связь компонентов словосочетания, при которой в зависимом слове повторяются граммемы или часть граммем главенствующего слова. Иными словами, обязательное совпадение или соответствие граммем у некоторых слов называется согласованием. При изменении главного слова изменяется и зависимое. В языках, имеющих развитую систему флексий, согласование широко используется для выражения атрибутивных словосочетаний (зеленый лес, зеленая трава). Согласование и управление – два разных вида морфологической зависимости между словами, а морфологическая зависимость обычно сопровождается синтаксической зависимостью.

Согласование является слабой связью. В определительных словосочетаниях этого типа в качестве главенствующего компонента употребляются существительные или другие части речи со значением предметности, а в качестве грамматически зависимого, семантически определяющего - слова, изменяющиеся по родам, числам и падежам; полные прилагательные (в т.ч. счетные и местоименные), причастия, артикли, числительные в косвенном падеже, а также существительные в функции приложения (новый дом, первая встреча, двух братьев, рабочий передовик).

Число граммем, повторяющихся в компонентах словосочетания, зависит как от количества граммем, выраженных главным словом, так и от количества словоизменительных категорий, присущих зависимому слову. Существительное-приложение согласуется с главным компонентом в числе и падеже (женщина-космонавт). Во французском языке в субстантивном словосочетании как прилагательное, так и артикль согласуются с существительном в роде и числе, причем артикль имеет различительные родовые формы только в ед. числе.

Конкретные правила согласования в разных языках различны. Они подвергаются изменениям и в ходе исторического развития языка. Так, в русс. яз. следы согласования кратких прилагательных с существительными сохранились лишь в устойчивых сочетаниях (на босу ногу, средь бела дня). В древнерусском яз. числительные согласовывались с существительным не только в косвенных падежах, но и в именительном (трие гостие, но три волости, три жены). Позднее согласование в подобных ситуациях сменилось управлением.

Итак: согласование – это уподобление формы зависимого слова форме главного слова в роде, числе и падеже, или в числе и падеже, или только в падеже. Главное слово- существительное, местоимение существительное или количественное числительное в форме Им. или В пад. Это правило уподобления числительных и существительных.

Рассмотрим четыре простых случая согласования в русском языке:

1. согласование полных прилагательных (включая причастия и прилагательные-местоимения) с существительным в числе и падеже: широкая река, широкую реку, широкие реки

2. согласование сказуемого с подлежащим в числе: я приду – мы придем

3. согласование полного прилагательного с существительным в роде: широкая река – широкий мост

4. согласование сказуемого с подлежащим в лице (у глаголов в настоящем и будущем времени) и в роде (у глаголов в прошедшем времени и кратких прилагательных): она пришла – он пришел; он красив – она красива.

Различия между этими четырьмя типами согласования очень важны. Перечислим их.

Категории лица и рода являются словарно фиксированными для существительных – существительное не меняет значений категорий лица и рода. Такие категории называются (слово)классифицирующими, или стабильными. Категории числа и падежа не фиксируются для существительных словарно – одна и та же лексема-существительное может выступать в различных числах и падежах. Такие категории называются словоизменительными или текущими. В 1 и 2 типах представлены текущие категории – число и падеж, в 3 и 4 типах стабильные – число и род.

Согласование юнктивного типа (1 и 3) происходит в пределах именной группы (между ее вершиной и зависимыми), согласование нексусного типа (2 и 4) – в пределах финитной клаузы (между подлежащим и сказуемым); первую разновидность можно назвать именным, а вторую – сененциальным согласованием.

В юнктивном типе (! и 3) контролер согласования является вершиной, а мишень – зависимым; в нексусном типа (2 и 4), наоборот, контролер согласования – зависимое, а мишень – вершина.

Между типами 1-4, кроме различий, наблюдаются и некоторые сходства:

1) во всех них согласование происходит между словами, связанными синтаксической связью;

2) во всех них требуется, чтобы значения одноименных грамматических категорий у согласуемых слов совпадали.

То, что мы называем при согласовании падежом у существительных и прилагательных, различается. Падеж существительного определяется управлением глагола, число существительного определяется семантически; падеж и число

Управление в отличие от согласования не может приписывать одновременно одно и тоже значение некоторой категории сразу нескольким сопоставляющим: разные актанты предикативного слова получают разные морфологические характеристики, зафиксированные в его модели управления. Управление, таким образом выражает различия между актантами, которые обусловлены обычно семантикой предикатного слова. Как пишет А. Е. Кибрик, «согласование – явление поверхностного синтаксиса, связанное с оформлением словоформ при перехожее на морфологический уровень. Управление – явление по своей природе семантическое, связанное со знанием главного слова».

2 основных отдичия управления от согласования:

1. сгласование представляет собой грамматическое уподобление двух синтаксически связанных единиц, а управление – нет.

2. контролер управления находится не внутри сопоставляющей, которая получает от него граммему (как при согласовании), а вне ее. Присваивание грамматического признака некоторой сопоставляющей происходит не изнутри, как при согласовании, а извне – от внешнего контролера.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-16

Введение

валентность лингвистика ощущение глагол

Существенный вклад в теорию и практику валентностного анализа был сделан в отечественной лингвистике (Кацнельсон С.Д., Бурлакова В.В., Филичева Н.И., Мухин А.М. и др.). Современное языкознание располагает большим количеством работ, посвященных как разработке теоретических проблем, так и исследованию валентных свойств различных частей речи. Если в начале появления круг применения теории валентности ограничивался глаголом, то дальнейшая разработка теории доказала, что не только глаголы, но и другие части речи обладают валентностными свойствами. В настоящее время существует тенденция приписывать валентностные свойства не только глаголу, прилагательному и существительному, но и наречию, предлогу и союзу. Однако, особое внимание лингвистов, как отмечает В.В. Бурлакова, продолжают привлекать вопросы валентности глагола - языковой единицы, обладающей наиболее сложными и разнообразными сочетательными потенциями. Организующую роль глагола для большинства предложений признают большинство языковедов.

Именно такое исследование, проведенное на материале текстовой и словарной выборке, предпринимается в настоящей курсовой работе. Целью курсовой работы является исследование валентностных свойств группы глаголов ощущения.

Объектом исследования являются глаголы ощущения русского языка.

Задачами работы являются анализ частотности глаголов, исследование валентностей глаголов ощущения: индивидуальной и категориальной, синтаксической и семантической, субъектной и объектной.

В качестве основного метода исследования в курсовой работе используется метод лингвистического описания с привлечением методов сравнительного анализа, валентностного анализа, контекстуального анализа.

Цели и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Понятие валентности в современной лингвистике

Трактовка валентности в отечественной и зарубежной лингвистике

Изучение сочетательных свойств языковых единиц неизбежно приводит к теории валентности . Теория валентности, как и сам термин, возникли в лингвистике сравнительно недавно. Существуют три точки зрения по поводу использования термина «валентность». Одни лингвисты применяют его, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин «валентность» может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц как языка, так и речи.

Термин «валентность» заимствован в лингвистику из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Свое начало в лингвистике термин «валентность» ведет от работ французского лингвиста, представителя структурального направления Л. Теньера, который не только ввел этот термин, но разработал теорию валентности . Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина «валентность» заключается в специфике трактовки глагола. Согласно теории Теньера, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все остальные члены предложения, включая и подлежащее, подчинены ему. Однако, в валентный набор глагола Теньер включил только подлежащее и дополнение и назвал эти элементы «актантами», то есть участниками действия . Все виды обстоятельств в терминологии Теньера «сиркостанты», из валентного набора глагола исключаются. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников - «актантов», которые на уровне предложения могут быть представлены либо как дополнение, либо как подлежащее. По мнению, Теньера, все обстоятельственные элементы (сиркостанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входят в его валентный набор. В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некоторые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали включаться в валентный набор глагола. Дальнейшее развитие теории «валентности» позволило доказать, что существуют глаголы, для реализации значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Термин «валентность» сравнительно молод. В отечественном языкознании его впервые применил С.Д. Кацнельсон, определивший валентность, как «способность слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: «валентность - это свойство определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова». Каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими словами, но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения».

Термин «валентность» для В.М. Лейкиной означает сочетательную способность встречаться с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами . В.В. Бондцио утверждает, что при изучении моделей предложения значительное место принадлежит теории валентности. При этом под валентностью понимается прежде всего сочетаемость глаголов с определенными обязательными членами предложения, что и служит часто в сочетании с традиционным учением о глагольном управлении, основой моделирования предложений, однотипно связанных с ним распространителей его значения .

Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, следует признать, что понятие валентности, главным образом, касается семантического содержания глагола . Валентность, как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций некоторые лингвисты противопоставляют сочетаемости, понимая валентность как потенциальную способность языкового элемента сочетаться с другими элементами.

О.С. Ахманова определяет сочетаемость как способность элементов соединяться друг с другом в речи . Н. 3. Котелова трактует сочетаемость слова, как совокупность его синтагматических потенций, принадлежность которых слову, характеризует его как определенное свойство, иначе говоря, это набор и условия реализации распространителей слова, его синтагматических свойств, его связеизменение . По определению М.Д. Степановой термин «валентность» можно считать синонимом «сочетаемости», то есть термин «валентность» используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, это как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний . Сочетаемость слова - это его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного смыслового задания. Иначе говоря, сочетаемость слова есть реализация его валентности .

Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина «валентность», который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным. Первоначально значение термина «валентность» не отличалось от значения «сочетание». Подобное толкование этого термина характерно для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Однако в последнее время появилась тенденция сузить значение термина «валентность» и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина «валентность» не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако, тенденция употреблять термин «валентность» в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи .

За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления валентность связывалась с глаголом, то по мере развития валентностному анализу стали подвергаться и другие части речи, способные открывать вокруг себя места для актантов. Если первоначально валентность определялась только как сочетаемость глагола с дополнениями, то позднее круг «участников» расширялся за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу и в первую очередь - структурно-обязательных обстоятельств. Небезынтересно отметить, что несмотря на наличие большого количества исследований по валентности языковых единиц, некоторые лингвисты признают, что законы, управляющие функционированием слова, в частности, его сочетаемостью в одних случаях представляются достаточно простыми и очевидными, в других же - сложными, трудно объяснимыми и даже загадочными .

Семантический уровень валентности основан на понятийном содержании и представлен предикатным словом с открытыми им позициями. На семантическом уровне валентности члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами, а вся структура - "предикатно-аргументной" структурой. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют актантам. Такое разделение терминологии для обозначения участников действия на семантическом и синтаксическом уровнях является нововведением, так как у Л. Теньера термин "актанты" используется для обоих уровней . Описывая семантическую сочетаемость, Э. М. Медникова замечает, что свобода сочетаемости в этом смысле ограничивается собственной семантикой слов, участвующих в словосочетании: значение одного члена словосочетания и значение другого члена словосочетания допускает или не допускает их соединение. Этим объясняется то, почему в английском языке, например, слово firm , а не слово hard сочетается со словами principles, believes, faith . Под семантической валентностью глагола, которая аналогична лексической валентности Б. А. Абрамов понимает его сочетаемость с определенными семантическими классами детерминантов. В понимании сущности семантической валентности нет особых расхождений, хотя количество семантических рядов, выделяемых при описании сочетаемости глагола, и их наименований у отдельных авторов не совпадают. Под синтаксической валентностью глагола понимается его способность выступать в определенном окружении. Учитывая многоплановость понятия "синтаксическая валентность", Б. А. Абрамов, выделил в ней два аспекта; реляционную и конфигурационную валентность. Реляционная валентность определяется как синтаксические отношения, образующие окружения слова. Конфигурационная валентность регламентирует формальные средства выражения синтаксических отношений .

Различая синтаксическую и лексическую сочетаемость Е. С. Кубрякова определяет первую как, способность слова вступать в те или иные связи с другими словами, а также занимать определенную позицию высказывания. Способность данного слова как определенной лексемы встречаться совместно с другой лексемой и проявлять избирательность в выборе лексического партнера, составляет то, что можно назвать лексической сочетаемостью . Если синтаксическая сочетаемость слова есть выражение его принадлежности к грамматическим классам слов, прежде всего - частям речи, лексическая сочетаемость слова обусловлена более его индивидуальными семантическими свойствами и потому она связана чаще с факторами узуального порядка. Правила синтаксической сочетаемости обычно фиксируют более общие закономерности употребления слова, правила лексической сочетаемости -- более индивидуальны. Они диктуются не только принципами согласования определенных смыслов, но и более частными закономерностями их сочетания. Они не столько предписывают связи, сколько фиксируют распространенность тех или иных сочетаний и привычность ассоциации одних слов с другими .

Понятиям семантической и синтаксической валентностей соответствуют понятия лексической и грамматической валентности, которыми оперируют некоторые исследователи. Суть грамматической валентности, по мнению М. Д. Степановой, заключается в способности слова комбинироваться с определенными частями речи в определенных грамматических факторах как, например, "переходный глагол + имя в винительном падеже", тогда как лексическая валентность, то есть "заполнение синтаксических моделей конкретными лексическими единицами"", связана с экстралингвистическими факторами .

Р. С. Гинзбург в курсе лексикологии английского языка также описывает два типа валентности: лексическую и грамматическую, определяя первую (collocability) как способность слова появляться в различных комбинациях, а способность слова появляться в определенной грамматической (или даже синтаксической) структуре, назвал грамматической валентностью (grammatical valency). Грамматическая валентность определяется частью речи, к которой принадлежит слово, и внутренней структурой языка. Например, глагол suggest и propose является синонимами. Оба глагола требуют после себя существительное (propose or suggest a plan), но только глагол propose сочетается с глаголом в форме инфинитива (propose to do smth.). P. С. Гинзбург считает, что грамматическая и лексическая валентность слов являются основными лингвистическими факторами в объединении слов в словосочетании . Однако, если понимать валентность как потенциальное свойство языковых единиц вступать в сочетания с другими языковыми единицами, то нет надобности вводить термин "грамматическая валентность", так как он дублирует значение термина "валентность", ибо потенциальная способность разрядов слов к взаимной комбинаторике как раз и обозначает то, что называется грамматической валентностью.

В связи с тем, что понятие валентности включает в себя не только категориальную принадлежность комбинирующихся единиц, но также требует учета форм и их расположения по отношению друг к другу, М Д. Степанова различает правую и левую валентности. Многие классы слов имеют доминирующую пространственную направленность валентности. Для некоторых классов слов указание направления валентности помогает выявить их зависимое или доминантное положение. Так, например, для имени существительного правая направленность валентности свидетельствует о его зависимом положении в группе, тогда как левая указывает на его доминантность .

Идеи о валентных свойствах морфологических единиц перекликаются с отечественным учением о факультативной и обязательной сочетаемости. Согласно этому учению языковые элементы способны иметь два вида сочетаемости: обязательную и факультативную. Теория факультативной и обязательной валентности получила окончательное признание после ее развития в трудах ведущих отечественных ученых (В. В. Виноградова, В. Г. Адмони) и нашла свое дальнейшее развитие в работах целого ряда исследователей. Как доказательство того, что обязательная сочетаемость действительно существует, часто приводят в качестве примера глагол "быть" в русском языке и его аналоги в других языках. Предполагается, что глагол "быть" или "to be" являет собой пример языкового элемента, который не способен к абсолютному функционированию и требует обязательного восполнения. Если рассматривать глагол "to be" изолированно, вне определенной синтаксической структуры, то это утверждение может оказаться справедливым. При рассмотрении определенных слов в качестве словарных единиц понятия факультативной и обязательной сочетаемости оказывается вполне обоснованным. Например, английский глагол to lie-lay-lain, взятый изолированно, как словарная единица, требует указания места, и это его свойство проявляется в ряде синтаксических построений: the dog was lying on the ground / at the feet of the boy. Обязательность приглагольного элемента легко доказуема с помощью применения метода опущения, так как синтаксические построения типа the dog was lying имеют незаконченный смысл и не могут расцениваться как правильные. В. Н. Малащенко считает, что сочетаемость обстоятельственных детерминантов следует квалифицировать как факультативную лишь на уровне формальной структуры. В коммуникативном плане такая сочетаемость является обязательной . Под обязательной валентностью В. В. Бурлакова понимает так называемые валентно-связанные члены сочетания, противопоставляя им факультативные члены, которые не детерминированы ведущим элементом словосочетания . Факультативность в содержательном плане С. Д. Кацнельсон называет валентность, которая присуща предикату в самом общем виде. Предикат в этом случае не содержит специальных "мест" для каждого из своих компонентов, а указывает лишь на общую категориальную область, к которой они относятся . Существенное значение разграничению обязательной и факультативной валентностей придает Г. Хельбиг. Обязательную валентность Г. Хельбиг определяет минимальным количеством "участников", образующих грамматически отмеченное предложение. Для ее выявления Г. Хельбиг вслед за 3. Херрисом, Ч. Лизом использует трансформацию свертывания, порождающую ядерное предложение. Позиции, предерминированные глаголом, но не входящие в ядерное предложение, являются факультативными .

С. Д. Кацнельсон различает валентнность формальную и содержательную. В первом случае валентность связана с определенной словоформой и обусловлена элементами синтаксической морфологии в данном языке. Во втором случае валентность зависит исключительно от значения слова и, следовательно, ни в каком подчинении морфологии языка не находится. Формальная валентность не всегда совпадает с содержательной, поэтому в ряде случаев переход от формальной валентности к содержательной требует специальных процедур редукционного плана . Формальная валентность очень важна для описания характерных особенностей данного языка. Она может колебаться даже в пределах валентности одного глагола в зависимости от существительного, с которым данный глагол сочетается. Что касается содержательной валентности, то она будучи сформулирована в функционально-грамматических терминах сохраняет силу для всех языков .

В отечественной лингвистике было введено понятие "активной" и "пассивной" валентности. Активной валентностью единицы называют ее способность подчинять себе определенные типы зависимых членов предложения. Так, глагол в личной форме имеет только активную валентность, так как все остальные элементы структуры считаются подчиненными ему. В отличие от активной, пассивная валентность проявляется подчиненной единицей по отношению к подчиняющей, Например, наличные формы глагола, выступая в функции определения, проявляют пассивную валентность по отношению к своему определяемому. В сочетании a smiling face причастие I smiling проявляет пассивную валентность по отношению к имени существительному face . Как активная, так и пассивная сочетаемость слова нередко обуславливается разными компонентами его семантической структуры (обстоятельства) . Н. И. Филичева описывает несколько типов валентности: многоместную, одноместную, потенциальную, реализованную и комплексную. Общую валентность, содержащую совместные члены она называет многоместной, а общую валентность, не содержащую совместных членов - одноместной. Потенциальная валентность присуща слову как единице языка, а реализованная валентность свойственна слову как единице речи. Различие между потенциальной и реализованной валентностями выявляется при сопоставлении связей одного и того же слова в языке и речи. Совокупность обязательных элементарных валентностей одного и того же слова Н. И. Филичева называет комплексной валентностью.

Существенным помимо рассмотренных выше видов валентностей является противопоставление категориальной и индивидуальной валентности. Категориальная валентность -- это валентность, присущая всем элементам, входящим в данный класс, валентность, характеризующая данную категорию языковых элементов в целом. Категориальная синтаксическая валентность зависит, прежде всего, от принадлежности слова к определенному лексико-грамматическому разряду (части речи). Так, например, глагол как часть речи характеризуется совершенно иными валентностными свойствами, чем имя существительное. В отличие от категориальной валентности, индивидуальная валентность характеризует отдельный элемент или отдельные элементы того или иного класса, а не весь класс в целом. Для грамматики, в частности, для синтаксического строя, типичны в основном категориальные (стандартные) валентности .

А. М. Мухин, рассматривая валентность различных лексико-семантических групп глаголов, описывает следующие типы валентности: 1) Объектная валентность глаголов из числа как однопереходных, так и двупереходных. Объектные синтаксемы используются по-разному в предложениях при переходных глаголах различных лексико-семантических групп. Так, разницу в употреблении объектных синтаксем в речи можно обнаружить при однопереходных глаголах английского языка: с одной стороны со значением ожидания или надежды (hope, look, wait, watch), с другой - со значением поиска, добывания чего-либо (angle, look, dive, fist, fumble, mine). 2) Косвенно-объектная валентность глаголов (в основном из числа двупереходных), поскольку в отношении употребительности косвенно-объектных синтаксем при них переходные глаголы также неоднородны. Примером использования косвенно-объектных синтаксем, выраженных сочетаниями существительного или местоимения с предлогом for при переходных глаголах, может служить следующее предложение, включающее объектную синтаксему: he is always pestering me for something. Специфика объектных и косвенно-объектных синтаксем заключается в том, что лексическая наполняемость их различных позиционных и лексико-комбинаторных вариантов сводится к тем лексемам-дополнениям, сочетаемость с которыми учитывается при выделении лексико-семантических групп переходных глаголов.

3) Медиативная валентность. Эта валентность обнаруживается у многочисленных переходных глаголов со значением "держать" (capture, catch, clutch, get, grip, have, hold, take), "приводить, тащить, тянуть" (lift. Pick up, raise) и др. При этих глаголах употребляется объектная синтаксема, выраженная существительными или местоимениями без предлога, и синтаксема, представленная сочетанием существительного с предлогом by: his mother clutched him by the shoulder, 4) Респективная валентность - сочетание предлога in и существительного абстрактного значения при переходных глаголах в таких случаях как: ... a currency that has diminished in value. К числу переходных глаголов, которые допускают употребление подобных предложных сочетаний, относятся глаголы со значением изменения. 5) Каузальная валентность свойственна глаголам со значением осуждения или порицания, похвалы (to blame, to reproach, to adore). Характерным признаком каузальной валентности является употребление таких предлогов: for или because of. Особую значимость, по А. М. Мухину, имеет объектная валентность, определяя которую он относит глаголы в предложениях к числу переходных .

А. М. Кунин, описывая фразеологическую сочетаемость, различает узуальную и окказиональную сочетаемость. Под узуальной сочетаемостью понимается регламентированная, нормативная сочетаемость, например, put the final touches to. В свою очередь узуальная сочетаемость подразделяется на узуальную синтаксическую и узуальную семантическую сочетаемость . Описывая эти виды сочетаемости, Д. Н. Шмелев справедливо замечает: "будучи различными по природе, эти два вида сочетаемости представляют собой как бы две ступени проявления единой и целостной семантики каждого слова" . При окказиональной сочетаемости, используемой в стилистических целях, нарушается привычная комбинаторика, создается дополнительный эффект, так называемый эффект обманутого ожидания. В литературе по фразеологической стилистике окказиональная сочетаемость получила название "нарушение стилистической дистрибуции", например: the houses turned their backs on the passers-by. В этом предложении произошла своеобразная "переадресовка" предметной соотнесенности и изменение стереотипов сочетаемости. Для окказиональной сочетаемости характерно семантическое разногласие. Чем она значительнее, тем значительнее экспрессивность и создаваемый ею стилистический эффект.

С точки зрения позиционной противопоставленности А. В. Кунин разграничивает контактную и дистантную сочетаемость. Контактная сочетаемость - это примыкание фразеологической единицы к актантам как в постпозиции, так и в препозиции. Многие виды контактной сочетаемости являются широко распространенными, например, сочетание глагола с наречием или существительным: poor lady Sophia looks as white as a sheet. Дистантная сочетаемость - это позиция, в которой фразеологическая единица и примыкающий к ней актант разделены словом или сочетанием слов. Особым видом дистантной сочетаемости является позиция, в которой фразеологическая единица и ее актант разделены знаком препинания, например: the cat can run, as the proverb says, like greased lightening .

Некоторые лингвисты (В. Г. Гак, В. И. Шаховский, И. В. НикитинЮ, А. Ф. Лосев, Г. В. Колшанский) выделяют эмотивную валентность. Под эмотивнои валентностью они понимают способность данной лингвистической единицы вступать в эмотивные связи с другими единицами на основе явных или скрытых эмосем и тем самым осуществлять свою эмотивную функцию. Идея эмотивнои валентности является дальнейшим развитием тезиса о закономерности эмоционально-экспрессивного и экспрессивно-стилистического согласования языковых единиц в речевой цепи . В. И. Шаховский исходит из предположения, что среди составляющих компонентов значения лингвистических единиц имеются эмосемы. Достаточно наличие в значении языковой единицы всего лишь одной из них, пусть даже скрытой, чтобы эта единица в потенции имела возможность когда-то ее реализовать, и потому, такая единица характеризуется как эмотивно-валентная. Эта валентность объясняет всякие "неожиданные", оригинальные, даже "невероятные" сочетания, типа: Hair-butcher - парикмахер, Nut-doctor -психиатр. Потенциальные эмотивные валентности языковых единиц делают возможным их окказиональные сочетания как на уровне слов, так и на уровне их элементов (морфем). В этом смысле можно говорить от относительно бесконечной эмотивной валентности . Эмотивная валентность в описанном выше плане является бесконечной, так как бесчисленны типы эмосем, отражающих бесчисленные виды сиюминутных эмоций и их градаций по степени интенсивности, которые мотивируются ситуативным контекстом и индивидуальностью говорящего . Эмотивная валентность - важнейший компонент вероятной системы семантики языковой единицы, и наряду с другими потенциальными характеристиками формирует общее поле номинационного потенциала слова и словосочетания . Может показаться, что эмотивная валентность полностью перерассматривает нормы сочетаемости, сметая все ограничения и отменяя понятия нормы. Но сколько бы нормы сочетаемости не расшатывались, имеется порог, за пределом которого некоторые сочетания остаются невозможными .

Обзор работ отечественных и зарубежных лингвистов показал, что различные лингвисты выделяют различные типы валентности: семантическую и синтаксическую ; лексическую и грамматическую , ; синтаксическую и лексическую , реляционную и конфигурационную ; содержательную и формальную ; обязательную и факультативную , потенциальную, реализованную, одноместную и многоместную ; категориальную и индивидуальную ; активную и пассивную ; узуальную и окказиональную, контактную и дистантную ; эмотивную , , , , ; объектную, косвенно-объектную, медиативную, респективную и каузальную .

Все типы валентностей заслуживают самого тщательного изучения, однако, наибольший интерес лингвистов вызывает проблема соответствия семантической и синтаксической валентности. Уже сейчас лингвистам ясно, что между уровнем семантики и уровнем синтаксиса нет однозначного соответствия .

Впервые ввёл это понятие С. Д. Кацнельсон (1948). Л. Теньер, введший термин «валентность» в западноевропейское языкознание для обозначения сочета­е­мо­сти , относил его только к глаголу и определял валентность как число актантов , которые может присоединять глагол. Он различал глаголы авалентные (безличные: «Светает»), одно­ва­лент­ные (непереходные: «Пётр спит»), двухвалентные (переходные: «Пётр читает книгу»), трёхвалентные («Он даёт книгу брату») и описывал средства изменения глагольной валент­но­сти (залог , возвратная форма, каузативная конструкция, лексические глагольные па́ры типа «идти» ↔ «посылать»). В этой трактовке понятие валентности сопоставимо с восходящим к логике предикатов понятием об одно-, двух- или трёхместных предикатах и связано с вербо­центри­че­ской теорией предложения .

В советском языкознании развивается более широкое понимание валентности как общей сочета­тель­ной способности слов (Кацнельсон) и единиц иных уровней . Различаются специ­фич­ные для каждого языка сочетательные потенции частей речи , отражающие грамматические законо­мер­но­сти сочетаемости слов (например, в русском языке существи­тель­ные шире сочета­ют­ся с наречием , чем во французском языке), и лексические валентности, связанная с семан­ти­кой слова. Характеристики лексической валентности, определяющие её реализацию:

Общий тип валентности: активная валентность (способность слова присоединять зависи­мый элемент)​/​пассивная валентность (способность слова присоединяться к господ­ству­ю­ще­му компоненту сочетания).

Облигаторность валентности: обязательная​/​факультативная валентность (понятие, соот­но­си­мое с сильным и слабым управлением). Слово открывает в предложении ряд позиций, из которых одни заполняются обязательно, другие - нет. Во фразе «Пётр взял книгу из шкафа» «книгу» - обязательная валентность, «из шкафа» - факультативная. Обязательной актив­ной валентностью обладают глаголы неполной предикации («иметь», «ставить», «давать», «делать», «держать», «находиться» и др.) и их узкие синонимы («представить», «оказать», «осуществить» и др.). Среди существительных обязательную валентность имеют имена действия («приезд отца»), качества («красота пейзажа»), относи­тель­ные («отец Марии»), категориальные («тип», «пример», «резуль­тат»), параметрические («происхож­де­ние языка», «высота дома», «цвет платья») и др. Отсутствие зависимого компонента может свиде­тель­ство­вать об изменении значения слова : расширении («любить красоту»), сужении [«пришёл отец» (данной семьи)] или переносе («взять высоту» - «гору»). С валентностью связаны возможности редукции словосочетания . Валентность может преобра­зо­вы­вать­ся также в опреде­лён­ных условиях контекста : например, слово «начало» может утрачивать обяза­тель­ную объектную валентность в условиях анафоры (см. Анафорическое отноше­ние) («Прочи­тать рассказ от начала до конца»), а слово «глаз» получает обяза­тель­ную определи­тель­ную валент­ность во фразе «У неё голубые глаза».

Число валентностей, например одно-, двух-, трёхвалентные глаголы.

Синтаксическая функция дополняющего члена: например, при глаголе может быть обяза­тель­ной валент­но­стью субъект­ная («Пётр спит»), объект­ная («Он держит ручку»), обстоя­тель­ствен­ная («Он проживает в Москве»), предика­тив­ная («Он стал врачом»).

Форма дополняющего члена (часть речи, слово или предложение, форма связи), ср.: «Я знаю это», «Я знаю этого чело­ве­ка» и «Я знаю, что он пришёл»; «Он показал мне свой дом» и «Он показал на дом».

Категориальная семантика слова, реализующего валентность (для глаголов, напри­мер, важны такие семантические катего­рии субъекта и объекта, как одушевлённость​/​неоду­шев­лён­ность , конкретность​/​абстрактность, счисляемость​/​несчи­сля­е­мость и др.).

Любое качественное и количественное изменение валентности слова может свиде­тель­ство­вать о сдвиге в его значении.

• Кацнельсон С. Д., О грамматической категории, «Вестник ЛГУ», 1948, № 2;
• Абрамов Б. А., Синтаксические потенции глагола, НДВШ. ФН, 1966, № 3;
• Степанова М. Д., Хельбиг Г., Части речи и проблема валентности в современном немецком языке, М., 1978;
• Теньер Л., Основы структурного синтаксиса, пер. с франц., М., 1988;
• Busse W., Klasse, Transitivität, Valenz, Münch., 1974.

Валентность ‒ способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом. Термин был введен в лингвистику Л. Теньером и А. В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто? кого? о чем?); (ср.: герцог просил короля о милосердии ). Множество валентностей глагола образует его валентную структуру. Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами. В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение (ср.: просить помиловать всех родственников илипросить, чтобы он помиловал всех родственников казненного ).

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто? смеется ), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем?/чем? смеется ).

Вначале, когда термин валентность только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин валентная структура используется не очень широко (ср.: конкурирующий терминаргументная структура ), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср.: сердитый кто? на кого? за что? – Вернулся Коля, сердитый на меня за то, что я опоздал ) и существительным (сестра кого? – Германа ).

Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины, сравните: вернулся вечером/ с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности .

В-третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников. Эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Принято различать семантическую валентность (лексическую /семантико-логическую ) и синтаксическую валентность (грамматическую ) или ее уровни.

Первая основана на понятийном содержании, вытекает из лексического значения слова и представлена предикатным словом с открытыми им позициями. Именно на этом уровне члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами (семантическими актантами), а вся структура – предикатно-apгументной.

Синтаксическaя валентность представляет собой совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют синтаксическим актантам. У Л. Теньера термин актант используется для обоих уровней. Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, большинство ученых признает понятие валентности главным образом принадлежащим семантическому уровню.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. Эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Сравните: строитель = ‘тот, кто строит’; предикат строить двухвалентен (кто? строит что?) – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную (ср.: строить метро – строители метро ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей. В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президент а), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и другие. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агент а) и другие.

http://www.krugosvet.ru/enc/lingvistika/valentnost

▲ Наверх

Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

Так, формы существительных: столу, стене, пути , хотя и имеют разное оформление аффикса: -у, -э, -и , т.е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как достигать – достичь; нарезать – нарезать; делать – сделать; толкать – толкнуть; решать – решить; посылать – послать; брать – взять.

Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

Категории в грамматике могут быть более широкие, например, части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т.п., в пределах глагола – категории залога, вида и так далее.

Следовательно, термины грамматическая форма/грамматические формы и грамматическая категория/грамматические категории не следует смешивать.

Грамматическая форма связана со способом выражения: это соотношение грамматического значения и грамматического способа выражения этого значения в их единстве.

Грамматическая категория не связана с определенным или данным способом грамматического выражения, но это не значит, что грамматическая категория – область понятий, логики и стоит вне языка, может быть «надъязыковой», общей всем языкам. Наоборот, грамматическая категория только тогда факт языка (а иным она быть не может), если она в языке выражена грамматически, т.е. опять же теми или иными грамматическими способами, но одним или разными – для грамматической категории не существенно.

Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т.е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т.д. для определенности и какой-то, некий и т.д. для неопределенности). Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т.д.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: тот, та, то, те после слова (дом-тот, изба-та, окно-то, грибки-те и т.п.).

Особый всесторонне окончательный вид сомалийского языка, выраженный повтором fen-fen от глагола fen ‘глодать’, по-русски мы переводим: ‘обгладывать со всех сторон, до конца’, где то, что для сомалийского языка (грамматическое значение вида) выражено грамматическим способом повтора, по-русски передается лексически, словами: ‘со всех сторон’, ‘до конца’, тем самым такая видовая категория свойственна сомалийскому языку и несвойственна русскому.

Значение «двойственности» в одних языках имеет узаконенное грамматическое выражение формами двойственного числа (старославянский, древнегреческий, санскрит, древнерусский, литовский), в других же языках, где нет категории двойственного числа, то же самое может быть выражено сочетанием числительных со значением ‘два’, ‘двое’ и соответствующих существительных.

Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца ), необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от 3 (арабский), 4 (немецкий), 6 (русский) до 15 (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (твор. п. с предлогом), а в казахском это же самое передается как Отынга барды (где отынга – дат. п.).

Сочетание более широких и более узких категорий в каждом языке может быть также особым и своеобразным. Так, для русской грамматики привычно, что имена, а также причастия склоняются (т.е. изменяются по падежам и числам), а глаголы спрягаются (т.е. изменяются по лицам и числам), но в ряде языков, например в тюркских, угро-финских, самодийских и других, имена могут изменяться по лицам, сравните, в казахском: эке-м ‘моя мать’, эке-н ‘твоя мать’, эке-си ‘его мать’ – это, конечно, не спряжение, а присоединение аффикса притяжательности; наоборот, в латинском языке форма герундия склонялась.

В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционнее в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т.е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число.

А. А. Реформатский. Введение в языковедение

▲ Наверх

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Язык как коммуникативная система обеспечивает передачу информации различного рода. Это и информация о предметах, явлениях, положениях дел во внешней дествительности, и информация о субъективных актах когнитивной (познавательной) деятельности и личных переживаниях говорящего, и информация служебного характера, касающаяся используемых способов построения связной речи и особенностей поведения в ней употребляемых языковых единиц и их вариантов.

Передачу служебной информации берут на себя грамматические средства, в том числе и морфологические.

В традиционной лингвистике принято разграничивать в содержательной структуре слова значения лексические и значения грамматические. Первые обычно характеризуют как вещественные, конкретные, а вторые как формальные, абстрактные.

Иногда предлагается квалифицировать грамматические значения (в отличие от лексических) как обязательные. Так, в русском языке для любого существительного обязательно выражение значений предметности, числа, падежа, а в единственном числе и рода. Но и этот критерий не абсолютен. В одном и том же языке одно и то же значение может быть передано в одних случаях грамматически, в других лексически, в третьих остаться невыраженным.

Поэтому можно просто исходить из того, что лексические значения выражаются знаменательными словами, формообразующими основами знаменательных слов, корневыми морфемами знаменательных слов. Носителями же грамматических значений выступают используемые в формообразовании слов аффиксальные морфемы, служебные слова, морфологические операции типа значащих чередований фонем и т.п. Но многие из этих средств используются также в словоообразовании, т.е. в процессах построения новых лексических единиц (например, суффикс -ск- в университетский , префикс при - в пригород ). Такого рода факты затрудняют разграничение лексических и грамматических значений.

• затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании ‒ синтагматическое /реляционное значение;
• фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи ‒ частеречное значение ;
• характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова ‒ морфологическое значение ;
• соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим ‒ словообразовательное/деривационное значение .

В данном разделе предметом разговора являются прежде всего собственно морфологические значения, элементарные значения словоформ многоформенных слов. Они могут:

• иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета;
• характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесенностью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта;
• указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного;
• служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного.

Грамматические категории слов. Элементарные грамматические значения даны в противопоставлениях друг другу. Так, в немецком языке противопоставлены друг другу значения четырех падежей (им., род., дат., вин.); в английском языке систему оппозиций образуют 16 временных форм глагола. Система падежных противопоставлений образует грамматическую категорию падежа. Система противопоставлений значений временных форм образует грамматическую категорию времени.

Но элементарные грамматические значения в рамках грамматических категорий противопоставлены не сами по себе. Семиотический подход к языковым единицам предполагает, что нет языковых значений самих по себе, как и нет языковых форм, которые были бы лишены значений. О грамматическом значении можно говорить лишь тогда, когда в данном языке имеется регулярно с ним соотносимый экспонент, т.е. формальный показатель грамматического значения. Таких показателей для одного и того же значения может быть несколько.

Единство грамматического значения и соотносимого с ним стандартного формального показателя образует двухстороннюю языковую единицу, грамматический знак, которому в отечественной лингвистике (А. В. Бондарко и др.) было присвоено имя граммемы . Это понятие близко к понятиям формальной категории у А. М. Пешковского и категориальной формы у А. И. Смирницкого. Его эквивалентами являются понятия разряда грамматической категории , частной грамматической категории и грамматической формы .

Соответственно и грамматическая категория слова (морфологическая категория) представляет собой не просто систему оппозиций элементарных грамматических значений, а систему противопоставлений граммем как двустороних сущностей, обладающих каждая своим означаемым и своим означающим (или стандартным набором означающих). Надо отметить, что если нет подобного противопоставления граммем определенного вида в данном языке, то нет и соответствующей грамматической категории. Так, например, не приходится говорить о категории падежа во французском, испанском или итальянском языках.

Наборы граммем и грамматических категорий слов определенных частей речи неодинаковы от языка к языку. Так, немецкие и английские имена существительные обладают категориями числа, падежа и соотнесенности (внутри которой противопоставлены граммемы несоотнесенности, неопределенной соотнесенности и определенной соотнесености), но в английском отсутствует категория рода. В ходе исторического развития данного языка инвентари грамматических категорий слов и различаемых в них граммем могут испытывать изменения. Так, категория соотнесенности имен существительных в германских и романских языках формировалась в тот исторический период, когда эти языки уже обладали письменностью. Современные славянские и германские языки не сохранили граммему двойственного числа, входившую в формообразовательную парадигму праиндоевропейского глагола.

http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm#2