Первый тенор. Мужские и женские певческие голоса

Лирический тенор, понятие довольно растяжимое. Обладатели этого типа голоса, могут звучать как легко, так и довольно крепко, иногда их даже можно спутать с драматическими тенорами, столь "объемно" и мощно они звучат. Особенность лирического тенора, в его мягкости звукоизвлечения, возможности достижения совсем тихого звучания, большой подвижности голоса, обычно легкости тембра, но при этом в отличие от легкого тенора эти голоса звучат уже вполне мужественно, крепко, иногда даже с некими баритональными нотками в тембре. Наверху у них обычно бывает До - До Диез, а иногда Ре второй октавы.
Некоторые лирические тенора, обладая прекрасной техникой, иногда позволяют себе петь и более тяжелый репертуар, расчитанный на другой тип голосов.

Беньямино Джильи. Мягкий лирический тенор (первой половины двадцатого века), обладал светлым тембром, часто пел пиано, так что казалось, он поет не голосом а скорее фальцетом, но при желании он мог и показать, что у него далеко не легонький голос и так сказать "выдать" звука.
Плачь Федерико "Арлезианка" Франческо Чилея.
Эту арию, Джильи большей частью поет пиано, но в кульминационные моменты он позволяет себе дать побольше звука. Именно такие партии, больше расчитанные на широту голоса, кантилену, мягкость звучания, больше всего подходят лирическим тенорам.

Смейся Паяц "Паяцы" Леонкавалло.
В этой арии, Джильи поет на пределе своего голоса, и вполне вероятно, на пределе своих эмоциональных возможностей. Беньямино был очень добрым и эмоциональным человеком, в одном из своих интервью он рассказывал, что когда он дебютировал в партии Канио, то на арии "Смейся паяц" ему стало настолько жаль своего героя, что он в слезах ушел со сцены, и смог продолжать представление только через некоторое время.

Юсси Бьерлинг, знаменитый шведский певец, лирический тенор, обладая большим диапазоном и звучностью голоса, при необходимости мог соперничать почти с любым драматическим тенором, но лирическая природа его голоса позволяла ему также петь очень мягко и легко.
Иногда Бьерлинга относят к лирико-драматическим тенорам, но я считаю подобную классификацию ошибочной, просто у него был широкий динамический диапазон, он мог расширать и сужать тембр голоса, но по природе он все таки был лирическим.

Плачь Федерико. В отличие от Джильи Бьерлинг поет большим звуком, и не делает такого "фальцетного" звучания, все равно, он поет лирически, позволяя звуку плавно течь лишь иногда превращая его в бурный поток.

Смейся Паяц. В данной арии от лирического звучания у Бьерлинга не остается почти ничего, вся мощь его голоса, весь тембральный объем задействован, порой может даже показаться, что поет не тенор а легкий баритон.

Лучиано Паваротти. Лучиано обладал, наверное, наиболее идеальной техникой, в его репертуаре были партии от самых легких, обычно исполняемых легкими тенорами, вроде оперы "Дочь Полка", до тяжелой, требующей мощного звучания партии Отелло из одноименной оперы Верди.

Плачь Федерико. Манера Лучиано тут чем-то похожа на Джильи, тоже много легкого звучания, правда без фальцетных призвуков, он нигде не давит на звук, поет легко, мягко, звук льется совершенно свободно.

Смейся Паяц. В отличие от Бьерлинга, Паваротти постарался сохранить в этой партии лирическое звучание, хотя и ощутимо добавил силы в голос.

Дуэт Яго и Отелло "Отелло" Джузеппе Верди.
Вот тут, Лучиано уже постарался максимально показать свой голос, заключенную в нем энергетику. Впрочем, даже тут он не стал пытаться показать, что он драматический тенор.

— самый высокий мужской голос; по звучанию его можно сравнить с тембром виолончели, удвоенной кларнетом, и, может быть, фаготом, по мере усиления драматических нот оттенков голоса.
Объем голоса от до малой октавы (иногда си большой октавы) до до2; у тенора-альтино до до-диез2—ре2. Судя по арии с хором Собииина «Что нам метель» из-«Ивана Сусанина» (IV д.), в которой встречается и ре-бемоль2, очевидно, раньше драматические тенора имели эти ноты в своем объёме, «Рабочей серединой» можно считать отрезок от ми—фа малой октавы до фа-диез— соль первой октавы.
Нижний отрезок тенора-альтино и лирического тенора также звучит слабо и невыразительно, как и у колоратурного и лирико-колоратурного сопрано; в пиано, при легком сопровождении, звучит удовлетворительно. Более высокие ноты звучат все светлее, ярче и безмятежнее, становясь похожими на альт (отсюда — альтино), сохраняя, однако, легкость, приятность и нежность и приобретая некоторую мужественность. Этим двум голосам свойственна большая подвижность. Хотя они довольно легко справляются с колоратурной техникой, но не в такой степени, как соответствующие им женские голоса,
Лирический тенор нередко называют тенором «ди грация» и это добавление дает ясное представление об этом голосе.

Драматический тенор или, как его раньше называли, тенор «ди форца» (тенор силы), или героический, также свидетельствует об определенных свойствах, а главным образом о все увеличивающейся силе голоса, его мощи, мужественности, решительности. Чтобы представить себе его тембр, к прежнему «сплаву» из виолончели, фагота, нужно добавить валторну, а, может быть, и трубу.
Это драматически-героическое звучание усиливается по направлению к верху; вместе с тем па верхнем отрезке чувствуется и некоторая напряженность.
Лирико-драматический тенор — промежуточный между лирическим и драматическим, но в зависимости от субъективных исполнительских данных, приближающийся то к первому, то ко второму. Мы уже говорили выше о том, что драматические голоса встречаются все реже и реже и что их репертуар ведут лирико-драматические голоса. Это явление наблюдается и среди теноров. Лирико-драматический тенор имеет те же, в общем, свойства, что и лирико-драматическое сопрано.
Упомянем еще о характерном теноре, неизменном участнике всех спектаклей, исполняющем роли второго плана. Однако, среди них есть и очень заметные. Характерный тенор может быть и лирическим, и драматическим, но, главное, он за пределы «рабочей середины» не выходит. Он должен работать па таком небольшом, сравнительно, среднем отрезке, чтобы любой динамический оттенок, любое характерное звучание, например, чрезмерная угодливость, или наоборот, угрожающий шепот, а, может быть, крик — все это было легко исполнимо. Такова, например, драматическая роль Шуиского («Борис Годунов»), комическая Винокура («Майская ночь»).
Свойства характерных голосов, а таковыми могут быть и женские, и мужские, выявляются в процессе исполнительской практики, реже в начале, чаще тогда, когда певец уже владеет мастерством исполнения, но его вокальные возможности подвергаются возрастным изменениям. В театральной практике нет еще терминов «характерное сопрано, меццо-сопрано или баритон», хотя партии такие есть, например, Домна Сабурова («Царская невеста») или Свояченица («Майская ночь»).однако характерный тенор и характерный бас уже cyществуют.
Специфической особенностью мужских голосов является так называемый фальцетный звук, очень похожий своим тембром на женский голос. До открытия, которое сделал Дюпре, этим звуком пользовались все тенора, беря звуки выше ля-бемоль второй октавы. Для нотации этого способа употребляется, надписываемое над соответствующими нотами слово «фальцет», (что означает фистула, под этим названием этот звук и известен в народе). Звук этот можно почти всегда услышать при исполнении, например, арии «О, дай мне забвенье, родная» («Дубровский») и каватины «Медленно день угасал» («Князь Игорь»). В обоих случаях тенор последний слог в слове «приди» (которым оканчивается и ария Дубровского и каватина Владимира Игоревича) берет фальцетом.
Существует и еще прием пения, присущий всем мужским голосам, это пение «меццо-воче», т. е. вполголоса. Его можно сравнить с засурдиненным звучанием струнных или медных (отчетливо слышится форте, но оно звучит как бы в отдалении, приглушенно). Женским голосам это почти не свойственно.

Для легких теноров, а иногда и для лирико-драматического, также создаются произведения в виде вокализов, т. е. без слов.
Образы, воплощаемые тенором очень разнообразны: от молодых героев до почтенных старых людей. Причем характерно то, что партии самых высоких мужских голосов — теноров-альтиио и теноров — нередко предназначаются старикам (например, певец Баян, царь Берендей, Звездочет, Юродивый, и т.д.), но чаще всего — это молодые любовники.
Репертуар лирико-драматических и драматических теноров почти одинаков (из-за редкого появления драматических голосов, о чем мы уже говорили в разделе о драматическом сопрано).
Говоря о все уменьшающемся притоке сильных, мощных драматических голосов — чаще всего в категориях сопрано, тенора, баса — мы не связываем это обстоятельство с вокальной школой, хотя отдельные просчеты в этой области и возможны. Причиной этого являются, вероятно, какие-то физиологические изменения в человеческом организме, зависящие от изменений окружающих его условий. Возможно, что имеет место и другая причина, о которой не раз говорилось и писалось, а именно: в школах не только общеобразовательных, но даже музыкальных, до сих пор нет правильного музыкального воспитания, а, следовательно, нет учета, нет отбора голосов, нет и их «выращивания».
Делаем это отступление, как оговорку, чтобы, прослушивая соответствующие произведения, студенты учитывали, что партию драматического тенора поет, возможно, и лирико-драматический тенор.
Тенор-альтино, лирический легкий и крепкий тенор рекомендуем прослушать в следующих партиях:

Альмавива, каватина «Скоро восток золотою» (I д.)—Россини, «Севильский цирюльник».
Леопольд, партия — Галеви, «Жидовка».
Герцог, баллада «Та иль эта» (I д.); песенка «Сердце красавицы» (IV д.)—Верди, «Риголетто».
Надир, романс «В сияньи ночи лунной» (I д.) — Бизе, «Искатели жемчуга».
Фауст, каватина «Привет тебе, приют невинный» (ПГ д.) — Гуно, «Фауст».
Ромео, каватина «Солнце, взойди скорей» (I д., 2 к.) — Гуно, «Ромео и Джульетта».
Вертер, ария «О, не буди меня» — Массне, «Вертер».
Арлекин, серенада «О Коломбина» (2 к.)—Леонкавалло, «Паяцы».
Лоэнгрин, рассказ «В краю чужом, в далеком горнем царстве» (Ш д., 2 к.)—Вагнер, «Лоэнгрин».
Рудольф, ариозо «Совсем замерзла ручка» (I д.)—Пуччини, «Богема».
Баян, песня «Есть пустынный край» (I д.) — Глинка, «Руслан и Людмила».
Юродивый, песня-присказка «Месяц едет, котенок плачет»; плач «Лейтесь, лейтесь, слезы горькие» (IV д., 3 к.) — Мусоргский, «Борис Годунов».
Грицько, думка «Зачем ты, сердце, рыдаешь и стонешь» (I д.) — Мусоргский, «Сорочинская ярмарка».
Звездочет, обращение к царю Додону «Славен будь, великий царь» (I д.)—Римский-Корсаков, «Сказка о золотом петушке».
Берендей, каватина «Полна, полна чудес» (II д,)—Римский-Корсаков, «Снегурочка».
Индийский гость, песня «Не счесть алмазов» (4 к.) — Римский-Корсаков, «Садко».
Левко, песня «Солнышко низко» (I д.); ариозо и песня «Спи, моя красавица» (III д.) — Римский-Корсаков, «Майская ночь».
Владимир Игоревич, каватина «Медленно день угасал» (II д.) — Бородин, «Князь Игорь».
Синодал, ариозо «Обернувшись соколом» (I д., 3" к.) — Рубинштейн, «Демон».
Владимир, романс «О, дай мне забвенье, родная» (I д., 2 к.) — Направник, «Дубровский».
Ленский, ария «Куда, куда вы удалились» (II д., 4 к.) — Чайковский, «Евгений Онегин».
Молодой цыган, песня «Взгляни, под отдаленным сводом» — Рахманинов, «Алеко».
Алеша Попович, 2-я песенка «Расцветали в поле цветики» (I д,) — Гречанинов, «Добрыня Никитич»,
Салават Юлаев, партия — Коваль, «Емельяи Пугачев».
Задрипанный мужичонка, песня «У меня была кума» (финал 6-й к.)—Шостакович, «Катерина Измайлова».
Купчик, романс «Сам не знаю, почему» (IV д.) — Хренников, «Мать».
В симфонической литературе имеется и интересный образец партии первого тенора соло (теиор-альтино) — Третья симфония (I и IV части) Книппера.
В приведенном списке только в партии Звездочета автором указано, что она исполняется тенором-альтино. Однако и партия Задрипанного мужичонки впервые исполнялась тенором-альтино (все ее построение и характер подтверждают правильность этого). И, конечно, только тенор-альтиио может исполнить партию первого тенора соло в Третьей симфонии Книппера. Остальные партии — и Берендея, и графа Альмавивы, и Юродивого, и Салавата, и Индийского гостя, и Баяна, и Арлекина и ряд других также могут быть хорошо исполнены тенором-альтино.

В каватине Альмавивы можно блеснуть и вставным до и колоратурой вставных каденций.
Лирико-драматический и драматический тенор рекомендуем прослушать в следующих партиях:

Рауль, романс «Вся прелесть в ней» (I д.), дуэт Валентины н Рауля (IV д.)—Мейербер, «Гугеноты».
Васко да Гама, ария «О, чудный край» (IV д.)—Мейербер, «Африканка».
Манрико, песня «Вечно один с тоскою» (I д., 2 к.); ария «Когда пред алтарем» (III д., 2 к.); кабаллетта «Нет не удастся дерзким злодеям» (И1 д., 2 к.) — Верди, «Трубадур».
Радамес, романс «Милая Аида» (I д.)—Верди, «Аида».
Отелло, ариозо «С вами прощаюсь навсегда, воспоминанья» (II д.); монолог «Боже, ты мог дать мне позор» (III д.); монолог «Я не страшен, хоть и вооруженный» (IV д.)—Верди, «Отелло».
Самсон, партия — Сен-Санс, «Самсон и Далила».
Хозе, ария «Видишь, как свято сохраняю цветок» (II д.) —Визе, «Кармен».
Еник, ариозо «Как можно верить» (И д.) — Сметана, «Проданная невеста».
Йонтек, думка «Меж горами ветер воет» (IV д.) — Монюшко, «Галька».
Зигмунд, весенняя песня «Мрак зимы теперь побежден» (I д.) -— Вагнер, «Валькирия».
Зигфрид, героическая песня плавки «Ыотуиг! Нотунг! Меч боевой» и песня ковки меча (I д.)—Вагнер, «Зигфрид»,
Вальтер, песня «Сад озарен» (III д., 1 к.)—Вагнер, Нюрнбергские мейстерзингеры».
Джонсон, ариозо «Пусть она верит, будто я на воле» (III д.) — Пуччини, «Девушка с Запада».
Калаф, ариозо «Не плачь, моя Лю» (Г д.); ариозо «Спать не смейте» (III д.)—Пуччини, «Турандот».
Собииин, партия — Глинка, «Иван Сусанин».
Садко, речитатив и ария «Кабы была у меня золота казна» (I к.); «Высота, высота, поднебесная» (4 к.) — Римский-Корсаков, «Садко».
Вакула, песня-жалоба «Где ты, сила моя?» (I д., 2 к.) — Римский-Корсаков, «Ночь перед Рождеством».
Герман, ариозо «Я имени ее не знаю»; клятва «Получишь смертельный удар. Гром, молния.» (финал I д.); ария, «Что наша жизнь?» (7 к.)—Чайковский, «Пиковая дама».
Вакула, ария «О, что мне- мать, что мне отец» (2 к.); ария-песня «Слышит ли, девица, сердце твое» (II д., 1 к.) — Чайковский, «Черевички».
Нерон, строфы «О, печаль и тоска» — Рубинштейн, «Нерон».
Кер-Оглы, песня «Пусть грохочет гром», ариозо «Все нам братья», ария «Тебе предан я» (НГ д.) Гаджибеков; «Кер-Оглы».
Ленька, колыбельная (финал 4 к.); песня «Из-за леса светится» (6 к.)—Хренников, «В бурю».
Пьер Безухов, ариозо «Если б самым красивым», финал (б к.) — Прокофьев, «Война и мир».
Матюшенко, песня «Ой, ты, ветер» (II д.); речитатив и ариозо «А если я не так веду людей?» (III д.); монолог «Так что ж, по-темкинцы, назад?» (IV д.)—Чишко, «Броненосец „Потемкин"».
Богун, речитатив и ария «О край родной» (III д.) —Данькевич, «Богдан Хмельницкий».
Назар, ария «Туман, туман долиною» — Данькевич, «Назар Стодоля».
Джалиль, ария «Прощай, Казань»; «Разве таким я знал тебя» (финал)—Жиганов, «Муса Джалиль».
Все произведения, указанные в списке исполняются и лирико-драматическим, и драматическим тенором. Более того, партии из предыдущего списка такие, как Рудольф («Богема»), Дубровский, Фауст, Ромео исполнялись с успехом лирико-драматическим и драматическим тенором при наличии хорошей школы у певца (например, И. А. Алчевским, И. В. Ершовым). Но и в приведенном списке некоторые партии исполняются лирическими крепкими тенорами, как например, партия Лыкова, Гвидона, Ионтека; Калафа,— каждый вид голоса компенсирует недостающее ему тем, чем наделен он сам в преобладающем количестве.
Но есть партии, которые должны исполняться только драматическими тенорами, чтобы сила и мощь их голоса соответствовали образу героя, воплощаемого на сцене; таковы, например, Садко, Вакула, Зигмунд, Зигфрид, Самсон, Отелло. При прослушивании все это необходимо учитывать, тем более это нужно иметь в виду при воплощении замысла в сочинении.
Из вокализов можно рекомендовать:

Шуйский, сцена с Борисом (II д.) —Мусоргский, «Борис Годунов». Мисаил, сцена в корчме (II д., 1 к.)—Мусоргский, «Борис Годунов».
Попович, сцена с Хиврей (II д.)—Мусоргский, «Сорочинская ярмарка».
Подьячий, партия (I д.) — Мусоргский, «Хованщина». Бомелий, сцена с Любашей (II д.) — Римский-Корсаков. «Царская невеста».
Винокур, рассказ «Вечером, как помнится» (И дм 1 к.) — Римский-Корсаков, «Майская ночь».
Сопель, партия (4 к.) — Римский-Корсаков, «Садко».
Брошка, партия — Бородин, «Киязь Игорь».
Овлур, «Позволь мне, княже, слово молвить» (II д.) — Бородин, «Князь Игорь».
Трике, куплеты «Какой прекрасный этот день» (II д.) — Чайковский, «Евгений Онегин».
Школьный учитель, сцена с Солохой и песенка «Баба к бесу привязалась» (II д.)—Чайковский, «Черевички».
Вашек, ария «Матушка сказала так» (И д.)—Сметана, «Проданная невеста».
Назар, песенка «Пристрастился медведь» (II д.) — Кабалевский, «Семья Тараса».
Мишук, песенка «Эх вы, девушки-красотки» (I д.)—Дзержинский, «Тихий Дон».
Два древних старика, сцена на свадьбе «Какого года присяги?»— Дзержинский, «Тихий Дон».

Три — бас, баритон и тенор.

Тенор – высокий мужской певческий голос, возможно, самый популярный голос в мире. В переводе с латинского tenor означает равномерное движение, напряжение голоса.

Диапазон солистов от «до» малой октавы до «до» второй, а в хоровых партиях верхний предел — это «ля» первой октавы. У солистов очень высоко ценится умение чисто и крепко брать си-бемоль первой — до второй.

Переходная регистровая нота (между грудным и головным регистрами) — ми -фа-фа-диез первой октавы.

Партия тенора записывается в скрипичном ключе (на октаву выше действительного звучания), а также в басовом и теноровом ключах.

По тембру и диапазону различают:

• контратенор
• альтино-тенор
• лирический тенор (tenore di grazia)
• лирико-драматический тенор
• драматический тенор (tenore di forza)
• характерный тенор

Контратенор (Контр-тенор) - самый высокий из мужских оперных голосов, диапазон «до » малой октавы — «си» второй! До недавнего времени встречался сравнительно редко, сейчас получает всё большее распространение.

Стоит отметить, что контр-тенор — это даже не тип голоса, это ТЕХНИКА ПЕНИЯ . Как правило контр-тенорами становятся баритоны, которые крепко поют в фальцетном регистре. Звучание контр-тенора похоже на звучание женского голоса.

Послушайте песню «El Condor Pasa» («Полет кондора») перуанского композитора Даниэля Роблеса (1913 год) в исполнении всемирно известного контратенора Fernando Lima (Фернандо Лима) .

В этой песне диапазон от «фа-диез» малой до «ре» второй октавы.

Тенор-альтино — это разновидность лирического тенора , у которого хорошо развит верхний регистр, диапазон достигает «ми» второй октавы. Обычно этот голос небольшого диапазона, что накладывает ограничения на репертуар.

Для тенора-альтино написана партия Звездочета в опере Римского-Корсакова «Золотой петушок».

Лирический тенор. Наибольшее количество партий в оперном репертуаре написано именно для него: Фауст (Гуно «Фауст»), Ленский (Чайковский «Евгений Онегин»), Альфред (Верди «Травиата»), Пьер Безухов (Прокофьев «Война и мир»).

В операх Россини и Моцарта от тенора требуется очень высокая подвижность голоса и широчайший диапазон. Поэтому возникло понятие россиниевского (моцартовского) тенора.

Послушайте, как Ричард Крофт — американский оперный певец, который часто характеризуется как лирический тенор или «Моцарт тенор», великолепно исполняет Арию Митридата «Vado incontro al fato estremo» («Иду навстречу необычной судьбе») из оперы Моцарта.

Обратите внимание, какие в этой партии огромные скачки.

Лирико-драматический тенор способен исполнять партии как лирического так и драматического тенора.

Послушайте пение уникального в своем роде российского певца Александра Градского.

Музыка А. Пахмутовой, слова Н. Добронравова, «Как молоды мы были», песня из кинофильма «Моя любовь на третьем курсе»

Диапазон в этом исполнении Градского «ля» большой — «ре» второй октавы!

Драматический тенор. Этот голос встречается в операх реже, чем лирический тенор, но для него созданы великолепные роли — образы людей с противоречивыми характерами, судьба которых складывается трагически: Хозе (Бизе «Кармен»), Отелло (Верди «Отелло»), Герман (Чайковский «Пиковая дама»). Арии этих героев звучат намного напряженнее, драматичнее.

Также существует понятие героический вагнеровский тенор. Оперы Вагнера невероятно масштабны, и от исполнителя требуется колоссальная выносливость, чтобы непрерывно петь несколько часов подряд героически, мощно, сильно.

Послушайте, как поет немецкий оперный певец — драматический тенор Йонас Кауфман (Jonas Kaufmann)

Рихард Вагнер опера «Лоэнгрин» «In fernem land»

История о том, как один вокальный эксперимент совершил настоящую революцию в мире оперы и каковы были вкусы публики той эпохи.

Йонас Кауфманн в роли Андре Шенье в одноименной опере

В апреле 1837 года Жильбер-Луи Дюпре дебютировал в Парижской опере в роли Арнольда в « ». Он знал, что ему недостает элегантной виртуозности его предшественника, известного оперного певца Адольфа Нури, и решил сделать ставку на верхний регистр своего голоса. В арии Арнольда в четвертом акте оперы он поразил публику своим высоким до, который он исполнил не головным, а грудным голосом, вопреки замыслу . Звук, как сообщают некоторые современники, был малоприятным, – в частности, он очень не понравился самому – но эксперимент Дюпре заставил певцов и композиторов обратиться к не использовавшемуся в то время потенциалу высокого мужского голоса.

Любителям оперы той поры было куда привычнее слышать теноров, поющих в технике бельканто, с использованием колоратуры, красивым легато и широким диапазоном голоса. Вместе с тем тенором в те времена называли разнообразные голоса от высокого и живого до более низкого, но вместе с тем более мощного. Нури обладал выдающейся силой голоса, но придерживался традиции бельканто и пел в высоких регистрах фальцетом. Начиная с 1837 году, он работал над овладением новой техники Дюпре, но лишь испортил себе голос и в 1839 году покончил жизнь самоубийством.

Других певцов ждала более счастливая судьба. Тенор Энрико Тамберлик мог, используя технику Дюпре, петь еще более высокие ноты, чем он, и вдохновил на создание произведений, написанных специально для драматического тенора. Именно он, как драматический тенор, впервые исполнил арию Di quella pira, а также создал образ смелого, но измученного испытаниями судьбы Альваро в опере « ». Голос Франческо Таманьо, первым исполнившего главную роль в опере « », еще более сильный, чем у Тамберлика, музыкальные критики той эпохи сравнивали со звуком трубы или даже пушки. Его высокий регистр, вдохновил на создание замечательных сольных номеров в “ “, начиная с первого выхода “Esultate!”

В Германии (большой любитель « ») поставил целью создать новый образ тенора, более «маскулинный» и героический. Его первые теноры – Йозеф Тихачек, Людвиг Шнор фон Карольсфельд и Альберт Ниман – были известны своей физической выносливостью, на сцене им удавалось одновременно исполнять партии (иногда они достигали в нижнем регистре звучания баритона) и фактически выступать в роли актеров. Произведения Вагнера, написанные специально для них, заложили основы развития хельдентенора, широкого по диапазону и мощного голоса с сильным нижним и средним регистрами, а также полноценным звучанием в верхнем регистре.

Французское пение всегда концентрировалось на сдержанности исполнения и грациозности, неудивительно, что лирическая традиция оставалась популярной во Франции, в особенности в Опера-Комик. Александр Тальзак, первым исполнивший партию графа де Грие в опере « », отличался своим мягким тембром и нежной манерой исполнения. И все же подход Дюпре оставил свой след в развитии оперного искусства во Франции, в качестве примера можно привести партии Бенвенуто Челлини и Энея в операх Берлиоза. Несколько теноров могли исполнять оперы в обоих стилях: Ян Решке успешно выступал в роли Ромео, но с учетом его мощного тембра он все же был скорее еще одним вагнеровским тенором.

Композиторы 20 столетия продолжили искать новые пути сочетания музыки и драматического тенора. Невероятно сложные партии авторства вроде Вакха в « » или Императора в «Женщине без тени» требуют мощи голоса хельдентенора и вместе с тем лирической красоты. Пуччини открыл новые горизонты звучания высокого мужского голоса. Здесь и глубоко лиричный образ Родолфо в « », и героический персонаж Калаф в « ». Теноры-исполнители в операх , на творчество которого в значительной степени повлиял долгое время работавший с ним оперный певец Питер Пирс, должны обладать гибким высоким голосом, напоминающим исполнение в технике бельканто. Современник Пирса Ричард Льюис, обладавший сильным высоким регистром, напротив, вдохновлял композиторов на создание партий для гельдентенора, вроде Ахилла в опере Типпетта «Царь Приам» или Троила в опере «Троил и Крессида» Уильяма Уолтона.

Благодаря исполнению роли Арнольда Жильбер Дюпре считается революционером в мире оперы, первым тенором современной эпохи. Но, пожалуй, даже он был бы удивлен тем разнообразием ролей для драматического тенора, которые были созданы благодаря его смелому эксперименту.

Переводил – Марат Абзалов

Источник – www.roh.org.uk

Текст является переводом статьи, размещенной на сайте ROH. По договоренности с театром текст дается в точной редакции автора статьи, имя которого указано в тексте перевода. За все неточности и ошибки в тексте «Музыкальные сезоны» ответственности не несут.

Копирование запрещено

Тесситура может быть низкой, но произведение - содержать предельные верхние звуки, и наоборот - высокой, но без предельных верхних звуков. Таким образом, понятие тесситуры отражает тот участок диапазона, где голос чаще всего должен держаться при пении данного произведения. Если голос, близкий по характеру к теноровому, упорно не держит теноровой тесситуры, то можно сомневаться в правильности выбранной им манеры голосообразования и говорит за то, что данный голос, вероятно, - баритон. Тесситура - важный показатель в выявлении типа голоса, определяющий возможности данного певца в смысле пения тех или иных партий.

Среди признаков, помогающих определить тип голоса, имеются и анатомо-физиологические. Давно отмечено, что разным типам голосов соответствует различная длина голосовых связок.

Действительно, многочисленные наблюдения показывают существование такой зависимости. Чем выше тип голоса, тем короче и тоньше голосовые связки.

История вопроса

Еще в 30-х годах Дюмонт обратил внимание на то, что тип голоса имеет отношение к возбудимости двигательного нерва гортани. В связи с работами, посвященными глубокому изучению деятельности нервно-мышечного аппарата гортани, произведенными главным образом французскими авторами, были, в частности, измерены возбудимости двигательного (реккурентного, возвратного) нерва гортани более чем у 150 профессиональных певцов. Эти исследования, сделанные Р. Юссоном и К. Шенеем в 1953-1955 годах, показали, что каждый тип голоса обладает свойственной ему возбудимостью возвратного нерва. Исследования эти, подтвердившие нейрохронаксическую теорию работы голосовых связок, дают новую, своеобразную классификацию голосов по признаку возбудимости возвратного нерва, так называемой хронаксии, измеряемой при помощи специального прибора - хронаксиметра.

Под хронаксией в физиологии понимается минимальное время, которое нужно для того, чтобы электрический ток определенной силы вызвал сокращение мышцы. Чем это время короче- тем, следовательно, возбудимость выше. Хронаксия возвратного нерва измеряется в миллисекундах (тысячных долях секунды) путем прикладывания электрода к коже шеи в области грудино-ключично-сосковой мышцы. Хронаксия того или иного нерва или мышцы является прирожденным качеством данного организма и потому стабильна, меняясь только вследствие утомления. Методика хронаксиметрии возвратного нерва очень тонка, требует большого навыка и пока еще не получила распространения в нашей стране. Ниже мы приводим данные о хронаксии, характерной для разных типов голосов, взятые из работы Р. Юссона «Певческий голос».

Рис. 90. Проведение хронаксиметрии в лаборатории Музыкально-педагогического института им. Гнесиных.

В этих данных обращает на себя внимание тот факт, что таблица хронаксий включает целый ряд промежуточных голосов, а также показывает, что один и тот же тип голоса может иметь несколько близких хронаксий. Этот принципиально новый взгляд на природу того или иного типа голоса, однако, отнюдь не снимает еще вопроса о значении длины и толщины голосовых связок в образовании типа голоса, как это пытается делать автор исследования и создатель нейро-хронаксической теории фонации Р. Юссон. Собственно хронаксия отражает лишь способность данного голосового аппарата брать звуки той или иной высоты, но не качество его тембра. Между тем мы знаем, что тембровая окраска в определении типа голоса имеет не меньшее значение, чем диапазон. Следовательно, хронаксия возвратного нерва может лишь подсказать наиболее естественные границы диапазона для данного голоса и тем подсказать, в случае сомнения, каким типом голоса следует пользоваться певцу. Однако, как и другие признаки, она не может ставить безапелляционный диагноз типа голоса.

Следует помнить также, что голосовые связки могут быть по-разному организованы в работе и поэтому использованы для образования разных тембров. Об этом ясно говорят случаи смены типа голоса у профессиональных певцов. Одни и те же голосовые связки могут служить для пения разными типами голосов в зависимости от своего приспособления. Все же типовая их длина, а при опытном взгляде фониатра и примерное представление о толщине голосовых связок, могут ориентировать в отношении типа голоса. Отечественный ученый Е. Н. Малютин, впервые обративший внимание на форму и размеры нёбного свода у певцов, пытался связать его строение с типом голоса. Он, в частности, указывал, что высокие голоса обладают глубоким и крутым нёбным сводом, а более низкие - чашеобразным и т. п. Однако более многочисленные наблюдения других авторов (И. Л. Ямштекин, Л. Б. Дмитриев) не нашли такой взаимосвязи и показывают, что форма нёбного свода не определяет типа голоса, но имеет отношение к общим удобствам голосового аппарата данного человека к певческой фонации.

Нет сомнения, что и нейро-эндокринная конституция, как и общее строение тела, его анатомическая структура, позволяют в известной мере судить о типе голоса. В ряде случаев уже при выходе певца на эстраду можно безошибочно судить о типе его голоса. Поэтому и существуют, например, такие термины, как «теноровая» или «басовая» внешность. Однако связь между типом голоса и конституциональными особенностями организма нельзя считать разработанной областью знаний и опираться на нее при определении типа голоса. Но и здесь в общую сумму признаков может быть вложена еще некоторая добавка.

УСТАНОВКА КОРПУСА, ГОЛОВЫ И РТА В ПЕНИИ

Начиная заниматься пением с новым учеником, следует сразу обратить внимание на некоторые внешние моменты: на установку корпуса, головы, рта.

Об установке корпуса при пении писалось во многих методических трудах по вокальному искусству. В некоторых школах этому моменту придается исключительно важное значение, в других - о нем упоминается вскользь. Многие педагоги считают необходимым в пении хорошо упереться на обе йоги, выпрямить позвоночный столб и грудную клетку подать вперед. Так, например, одни настойчиво рекомендуют для такой установки сплести кисти рук сзади и, вывернув их, расправить плечи, подав при этом грудь вперед, и такую напряженную позу считают правильной для пения. Другие предлагают свободное положение корпуса, не устанавливая его в какую-то определенную позу. Некоторые говорят о том, что, поскольку певец должен двигаться и петь стоя, сидя и лежа, нет смысла приучать ученика к определенной, раз навсегда фиксированной позе, и дают в этом смысле ему полную свободу. Крайним антиподом этому мнению можно считать мнение Рутца, считающего, что именно поза определяет характер и правильность звука, что тело певца играет роль, аналогичную корпусу музыкального инструмента. Поэтому в его книге позе уделяется одно из самых важных мест

Рассматривая вопрос о положении корпуса в пении, следует, прежде всего, признать, что само по себе это положение серьезного значения в голосообразовании играть не может. Поэтому мнение Рутца о том, что туловище играет роль, подобную роли корпуса музыкального инструмента, совершенно несостоятельно. Такая аналогия имеет лишь внешний характер, и, как мы помним из главы об акустическом строении голоса, не имеет под собой никакой почвы. Нельзя не согласиться с мнением, что певец должен уметь хорошо и правильно петь при любом положении тела, в зависимости от предложенной ему сценической ситуации. Однако можно ли отсюда сделать вывод о том, что при обучении пению положению корпуса не следует уделять серьезного внимания? Безусловно нет.

Вопрос об установке корпуса в пении следует рассматривать с двух сторон - с точки зрения эстетической и с точки зрения влияния позы на голосообразование.

Поза певца во время пения составляет один из важнейших моментов поведения певца на эстраде. Как выйти на эстраду, как встать у инструмента, как держаться во время исполнения - все это весьма важно для профессионального пения. Выработка навыков поведения на эстраде - одна из задач педагога класса сольного пения, и поэтому педагогу следует обращать на это внимание с первых же шагов занятий. Певец сразу должен привыкать к естественной, непринужденной, красивой позе у инструмента, без всяких зажимов внутри и тем более без судорожно сведенных рук или сжатых кулаков, т. е. без всех тех лишних, сопутствующих движений, которые отвлекают внимание и нарушают ту гармонию, которую слушателю всегда хочется видеть у артиста, стоящего на эстраде. Певец, умеющий красиво стоять на эстраде, - уже много сделал для успеха своего выступления. Привычка к естественному положению корпуса, свободным рукам, выпрямленной спине должна воспитываться с самых первых этапов обучения. Педагог обязан не допускать никаких лишних движений, сопутствующих напряжений, нарочитой позы. Если их допустить в начале работы, то они быстро укореняются и борьба с ними в дальнейшем будет весьма трудна. Таким образом, эстетическая сторона этого вопроса уже с первых шагов требует к себе серьезного внимания как певца, так и педагога.

Однако и с другой стороны, с точки зрения влияния установки корпуса на фонацию, этот вопрос также имеет весьма большое значение. Не следует, конечно, думать, что положение корпуса определяет характер голосообразования, однако та поза, при которой брюшной пресс натянут и грудная клетка находится в свободном, развернутом состоянии, может считаться наилучшей для работы над певческим голосом. Всем известно, что петь сидя труднее, чем стоя, и что, когда певцы поют в опере сидя, они либо опускают одно колено со стула, либо стараются петь вытянувшись, полулежа. Это определяется тем, что при сидячем положении брюшной пресс расслаблен из-за изменения положения таза. Спустив ногу или выпрямившись полулежа в кресле, певцы разгибают таз, и брюшной пресс получает лучшие условия для своей выдыхательной работы. Развернутая грудная клетка создает наилучшие возможности для работы диафрагмы, для хорошего тонуса дыхательных мышц. Подробнее об этом сказано в главе о дыхании.

Но не это заставляет нас обращать самое серьезное внимание на позу ученика во время пения. Как известно, свободное, но активное состояние корпуса, которое декларирует большинство школ (выпрямленный корпус, хороший упор на одну или обе ноги, развернутые в той или иной степени плечи, свободные руки), мобилизует наши мышцы на выполнение фонационного задания. Привлечение внимания к позе, к установке корпуса, создает ту мышечную подобранность, которая необходима для успешного осуществления такой сложной функции, как певческая. Особенно важна она в период обучения, в то время, когда формируются певческие навыки. Если мышцы распущены, поза вялая, пассивная - трудно рассчитывать на быстрое развитие нужных навыков. Надо всегда помнить, что мышечная собранность, в сущности, есть нервно-мышечная собранность, что мобилизация мышц одновременно мобилизует и нервную систему. А мы знаем, что именно в нервной системе и устанавливаются те рефлексы, те навыки, которые мы хотим привить ученику.

Ведь любой спортсмен - например гимнаст, тяжелоатлет, так же как и артист цирка на манеже, никогда не начинает упражнений, не подходит к снаряду, не сделав стойки «смирно», не подойдя к нему гимнастическим шагом. Эти изготовочные моменты играют существенную роль в успешном выполнении последующей функции. Мышечная дисциплина - дисциплинирует наш мозг, обостряет наше внимание, поднимает тонус нервной системы, создает состояние готовности к выполнению деятельности, аналогичное предстартовому состоянию спортсменов. Нельзя допускать начала пения без предварительной подготовки к нему. Она должна идти и по линии сосредоточения внимания на содержании, на музыке, и чисто внешне, для нервно-мышечной мобилизации организма.

Таким образом, основное, ради чего требуется внимание к установке корпуса в пении, определяется прежде всего ее общим мобилизующим воздействием и эстетической стороной вопроса. Влияние же позы непосредственно на работу дыхательных мышц имеет, возможно, меньшее значение.

Положение головы также важно как с эстетической стороны, так и с точки зрения влияния его на голосообразование. В артисте весь внешний облик должен быть гармоничным. Певец, задирающий голову высоко вверх, или опускающий ее к груди, а еще хуже - наклоняющий ее на один бок, производит неприятное впечатление. Голова должна смотреть на публику прямо и поворачиваться, двигаться в зависимости от исполнительской задачи. Напряженное ее положение в опущенном или поднятом состоянии, даже когда оно определяется якобы лучшим певческим звучанием или удобством для пения, всегда режет глаз и не может быть оправдано с точки зрения физиологии пения. Сильная степень подъема головы всегда ведет к напряжению передних мышц шеи и сковывает гортань, что не может не отразиться вредно на звучании. Наоборот, слишком низко наклоненная голова через артикуляционные движения нижней челюсти также мешает свободному звукообразованию, так как влияет на положение гортани. Слишком запрокинутая или слишком опущенная голова - как правило - результат дурных привычек, вовремя не исправленных педагогом. Педагог может допустить только сравнительно небольшое ее поднятие или опускание, при котором в голосовом аппарате могут сложиться условия, благоприятствующие пению. Боковые наклоны головы ничем не могут быть оправданы - это только дурная привычка, с которой надо бороться, как только она начинает проявляться.

Одним из внешних моментов, на которые приходится обращать внимание, является лицевая мускулатура, ее спокойствие, ненапряженность в пении. Лицо должно быть свободно от гримас и подчинено общей задаче - выражению содержания произведения. Тоти даль Монте говорит, что свободное лицо, свободный рот, мягкий подбородок - необходимые условия верного голосообразования, что любая специально удерживаемая позиция рта - большая ошибка. Обязательная улыбка, по мнению некоторых педагогов якобы необходимая для правильного пения, в действительности совершенно не для всех является нужной. Ее можно употреблять во время занятий - как важный прием, о чем мы говорили в разделе работы артикуляционного аппарата в пении. Певческая практика ясно показывает, что отличное звукообразование возможно без всякой улыбки, что многие певцы, особенно те из них, которые в пении пользуются темным тембром, поют все звуки на вытянутых вперед губах, совершенно игнорируя улыбку.

В процессе занятий улыбка важна как фактор, вне зависимости от воли певца действующий на состояние организма тонизирующим образом. Как чувство радости и удовольствия вызывает улыбку, блеск глаз, так и улыбка на лице и в глазах заставляет ученика ощутить радостную приподнятость, столь важную для успеха в уроке. На этом обратном влиянии моторики (работа мышц) на психику основывался К. С. Станиславский в своем методе физических действий. Не случайно старые итальянские педагоги требовали во время пения и перед ним улыбаться и делать «ласковые глаза». Все эти действия, по закону рефлекса, вызывают нужное внутреннее состояние радостной приподнятости и, так же как мышечная собранность, - нервную готовность к выполнению задания. Для занятий над голосом чрезвычайно важно ими пользоваться. Однако эти внешние моменты, столь важные с точки зрения успешности проведения урока, могут сыграть отрицательную роль, если станут «дежурными», обязательными во всех случаях пения. Надо уметь вовремя отвести от них ученика, использовав все их положительные стороны, иначе певец на сцене не ощутит той необходимой свободы мышц своего тела, столь необходимой для того, чтобы мимикой и движением выражать то, о чем он поет.

Все эти установочные моменты важно провести в жизнь с первых же уроков. Следует обязательно добиваться от ученика выполнения их. С этими заданиями певец легко справляется потому, что они выполняются до начала звучания, когда внимание еще свободно от фонационных задач. Все дело в том, чтобы педагог неустанно следил и напоминал певцу о них.