О ритме тургеневской прозы. О ранней романтической лирике и поэмах тургенева Тургеневская проза

Исключительная художественная чуткость писателя к новым формам. общественной жизни в известной мере способствовала преодолению им ложных идейных посылок в конкретном творчестве» Это отмечал Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?», посвященной анализу романа «Накануне». В ранней романтической лирике и поэмах Тургенев развивал традиции Пушкина и Лермонтова, а позднее и Гоголя» Наиболее полно передовые убеждения Тургенева выразились в цикле рассказов и новелл под общим названием «Записки охотника», которые он начал создавать во второй половине 40-х годов» Антикрепостническая направленность ряда рассказов, возникшая под благотворным влиянием Белинского, обусловила их огромный общественный резонанс.

Композиционно все очерки и новеллы объединяются образом рассказчика - охотника» В лиризме пейзажных зарисовок сказалось своеобразие тургеневской манеры. Близка по идейному смыслу к «Запискам охотника» повесть «Муму»! противопоставление духовного ничтожества избалованной и капризной барыни-самодурки нравственному величию и стойкости немого дворника Герасима, фигура которого получает символическое значение, олицетворяя дремлющие могучие силы народа и одновременно его покорность, финал повести говорит о пробуждении в Герасиме чувства протеста» В 5 0-х годах Тургенев создает ряд повестей, объединенных темой внутренней духовной слабости дворянской интеллигенции («Дневник лишнего человека», «фауст», «Ася»), Тип либерала-идеалиста, «человека сороковых годов», создал Тургенев в романе «Рудин». Рудин пропагандирует передовые идеи, отличается силой ума, но в итоге оказывается слабым, безвольным мечтателем (в противовес трезвому практицизму Лежнева), не умеющим действовать. В психологии героя отразилась общественная несостоятельность передового дворянства» В романе «Дворянское гнездо» Тургенев критикует столичную бюрократию (Паншин), поэтизирует романтику «дворянских гнезд» как средоточия положительных сил русской культуры, в трагической фигуре Лаврецкого он обнаруживает стремление к «признанию народной правды и смирению перед ней» и в этом видит нравственный долг передового дворянина. Идея верности нравственному долгу раскрывается и в образе Лизы Калитиной, которая разделяет с Лаврецким стремление к высокому идеалу правды.

В следующем романе - «Накануне» - проблематика существенно расширяется. Обострение борьбы либералов и демократов 60-х годов сказалось в том, что Тургенев создает образ революционера-разночинца! болгарина Инсарова, обладающего героическим характером борца за освобождение Родины. Простота и твердость его характера, духовная независимость и благородство, умение действовать ради достижения ясно поставленной цели выгодно отличают Инсарова от романтика Шубина и скромного интеллигента Берсенева. Исключительные личные достоинства Инсарова, его пламенная убежденность в необходимости героической борьбы за освобождение Родины увлекают Елену Стахову, идущую за ним на подвиг.

Исключительная художественная чуткость писателя к новым формам. общественной жизни в известной мере способствовала преодолению им ложных идейных посылок в конкретном творчестве» Это отмечал Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?», посвященной анализу романа «Накануне». В ранней романтической лирике и поэмах Тургенев развивал традиции Пушкина и Лермонтова, а позднее и Гоголя»

Наиболее полно передовые убеждения Тургенева выразились в цикле рассказов и новелл под общим названием «Записки охотника», которые он начал создавать во второй половине 40-х годов»

В художественной форме «Записок охотника» отчетливо обнаруживаются характерные черты натуральной школы; очер-ковость, преобладание развернутых описаний быта, природы. Композиционно все очерки и новеллы объединяются образом рассказчика - охотника» В лиризме пейзажных зарисовок сказалось своеобразие тургеневской манеры.

Близка по идейному смыслу к «Запискам охотника» повесть «Муму»! противопоставление духовного ничтожества избалованной и капризной барыни-самодурки нравственному величию и стойкости немого дворника Герасима, фигура которого получает символическое значение, олицетворяя дремлющие могучие силы народа и одновременно его покорность, финал повести говорит о пробуждении в Герасиме чувства протеста»

В 5 0-х годах Тургенев создает ряд повестей, объединенных темой внутренней духовной слабости дворянской интеллигенции («Дневник лишнего человека», «фауст», «Ася»), Тип либерала-идеалиста, «человека сороковых годов», создал Тургенев в романе «Рудин». пропагандирует передовые идеи, отличается силой ума, но в итоге оказывается слабым, безвольным мечтателем (в противовес трезвому практицизму Лежнева), не умеющим действовать. В психологии героя отразилась общественная несостоятельность передового дворянства»

В романе «Дворянское гнездо» Тургенев критикует столичную бюрократию (Паншин), поэтизирует романтику «дворянских гнезд» как средоточия положительных сил русской культуры, в трагической фигуре Лаврецкого он обнаруживает стремление к «признанию народной правды и смирению перед ней» и в этом видит нравственный долг передового дворянина. Идея верности нравственному долгу раскрывается и в образе Лизы Калитиной, которая разделяет с Лаврецким стремление к высокому идеалу правды.

В следующем романе - «Накануне» - проблематика существенно расширяется. Обострение борьбы либералов и демократов 60-х годов сказалось в том, что Тургенев создает образ революционера-разночинца! болгарина Инсарова, обладающего героическим характером борца за освобождение Родины.

Простота и твердость его характера, духовная независимость и благородство, умение действовать ради достижения ясно поставленной цели выгодно отличают Инсарова от романтика Шубина и скромного интеллигента Берсенева. Исключительные личные достоинства Инсарова, его пламенная убежденность в необходимости героической борьбы за освобождение Родины увлекают Елену Стахову, идущую за ним на . Роман пронизывает ожидание нового, скорого изменения существующих условий» Добролюбов в своем отзыве о романе сделал вывод, что Тургенев приводит читателей к мысли о необходимости борьбы «против внутренних турок» (на эзоповском языке того времени это означало борьбу с самодержавием). Тургенев не согласился с этим выводом, подчеркивая первенство общенациональных интересов над внутриклассовыми, в чем косвенно сказалась его боязнь революции. Статья Добролюбова «Когда же придет настоящий день?» послужила поводом к разрыву Тургенева с «Современником».

Центральное место в творчестве Тургенева занимает роман «Отцы и дети». В основе произведения лежит столкновение и идейная борьба двух общественных сил - разночинцев-демократов («детей») и либеральных дворян («отцов»), Тургенев преодолевал в процессе разработки сюжета ограниченность своего идейного замысла и оказался во многом верным действительности. Антидворянская направленность романа очевидна (образы старших Кирсановых, Аркадия, Одинцовой), ясен и общественный смысл поражения Павла Петровича Кирсанова в идейных спорах с Базаровым.

Тургенев верно отразил многие типические черты разночинцев-демократов 60-х годов! в Базарове подчеркнуты любовь к труду, материалистические убеждения, принципиальный демократизм, глубокая увлеченность естественными науками, резкая критика существующих общественных порядков, трезвость мышления, сила воли и цельность характера.

Но писатель, несомненно, сознательно преувеличил недостатки некоторых «шестидесятников» г нигилизм в отношении к искусству, романтике любви и природы, отрицание душевных, нравственных переживаний человека, родственных чувств (как проявления патриархальщины), узкое понимание пользы. В психологическом плане Тургенев наделяет Базарова резкостью, доходящей до грубости и цинизма, отмечает в нем презрительное отношение к мужику» Хотя Базаров ближе к народу, чем дворяне Кирсановы, народ не понимает его целей, идей и намерений» Все это связано с особым отношением автора к центральному герою, которого он несколько снижает в соответствии со своими социальными симпатиями. Базаров показан вне среды единомышленников, вне сферы практического дела. Ранняя и случайная смерть, неудача в любви - формы выявления авторской тенденции идейного отрицания социальной перспективы героя

Идеологический пафос Базарова может быть правильно понят в свете различий в мировоззрении Чернышевского и Писарева, различий между. крестьянскими демократами - сторонниками идей общинного социализма и представителями утилитарного, естественнонаучного материализма, у которых отсутствовала последовательная социально-политическая теория революционного переустройства русского общества»

При анализе художественного своеобразия романа следует рассмотреть композиционный смысл идейных споров персонажей, ослабленность сюжетного движения, важную роль любовной интриги, идейную «нагрузку» пейзажа, особое значение «портретов» героев, подробных биографий, функциональное значение второстепенных действующих лиц и, наконец, своеобразие речевого стиля авторского повествования. Идейная значимость романа раскрывается в оценке его современниками (Писарев, Герцен, Антонович) и последующей русской критикой» Статью Писарева «Базаров» следует проконспектировать»

Идейный кризис Тургенева после 186 2 года отразился в его романе «Дым». Тургенев неверно понял новую расстановку сил после реформы 1861 года. Хотя отношение автора к реакционному светскому обществу (образ Ратмирова) и петербургской аристократии, безусловно, отрицательное, однако он шаржированно и тенденциозно изображает революционную эмиграцию (кружок Губарева), а в качестве положительного героя выдвигает «честного» либерального дворянина, стремящегося к хозяйственным успехам на «родной ниве» (образ Литвинова).

На активизацию общественного движения 70-х годов Тургенев откликнулся романом «Новь», в котором революционеры-народники изображены людьми, наделенными моральной чистотой, идеальной устремленностью, глубиной идейных запросов (образы Нежданова, Маркелова, Марианны, Мишуриной), но в то же время автор подчеркивает утопизм их идеалов и оторванность от практических нужд народа.

Народное восстание не может быть вызвано лишь силой героического энтузиазма отдельных личностей - этот вывод Тургенева верен, но писатель все же недооценивает значения той формы социального протеста, которая нашла свое выражение в практике «хождения в народ» Итогом творчества Тургенева стали его «Стихотворения в прозе», где выражена глубокая вера в величие России, русского народа, его славное будущее («Русский язык»).

В заключение следует осмыслить художественное новаторство Тургенева-романиста, раскрыть особенности соотношения героя и среды, ведущий пафос романов, значение любовного конфликта (образы «тургеневских девушек», композицию отдельных образов» особенности сюжетооложения, поэтической речи, мастерство «тайной психологии», лиризм повествования»

Ответ оставил Гость

КАЛИНЫЧ - герой рассказа И.С.Тургенева «Хорь и Калиныч» (1847) из цикла «Записки охотника». В противоположность Хорю, герою того же рассказа, К. символизирует поэтическую сторону русского национального характера. Бытовая жизнь не обладающего деловой хваткой героя устроена плохо: у него нет семьи, все время ему приходится проводить со своим помещиком Полутыкиным, ходить с ним на охоту и т.д. Вместе с тем в поведении К. нет раболепства, он любит и уважает Полу-тыкина, полностью доверяет ему и наблюдает за ним как за ребенком. Самые лучшие черты характера К. проявляются в его трогательной дружбе с Хорем. Так, рассказчик впервые встречает его, когда К, приносит своему другу пучок полевой земляники, и признается, что не ожидал от мужика таких «нежностей». Образ К. открывает в «Записках охотника» целый ряд «вольных людей» из народа: они не могут постоянно жить на одном и том же месте, занимаясь одним и тем же делом. В числе таких героев Касьян из «Красивой Мечи», Ер-молай - спутник рассказчика-охотника, появляющийся в рассказах «Ермолай и мельничиха», «Мой сосед Радилов», «Льгов» и др. Такой тип с его поэтичностью, душевной мягкостью, чутким отношением к природе не менее важен для Тургенева, чем разумный и практичный герой: они оба представляют различные, но дополняющие друг друга стороны натуры русского человека. Следуя традиции Тургенева, два противоположных характера, подобных Хорю и К., создает А.И.Куприн в рассказе «Лесная глушь» (первоначально «В лесной глуши», 1898). Это сотский Кирилл и полесовщик Талимон, но такой типаж, как К., оказывается более привлекательным для Куприна, поэтому его непрактичный, добрый и скромный Талимон по своему душевному облику выше самовлюбленного и болтливого Кирилла.
ХОРЬ - герой рассказа И.С.Тургенева «Хорь и Калиныч» (1847) из цикла «Записки охотника». Это один из наиболее интересных крестьянских типов русской литературы. Он олицетворяет собой здоровое практическое начало: будучи оброчным крестьянином, X. живет независимо от своего помещика, Полутыкина, хозяйство его налажено, много детей. Автор особенно отмечает деятельный ум своего героя как неотъемлемую часть его натуры. Это проявляется в беседах с другим героем «Записок» - рассказчиком: «из наших разговоров я вынес одно убежденье что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Что хорошо - то ему и нравится, что разумно - того ему и подавай, а откуда оно идет - ему все равно». Это сопоставление, как и сравнение внешности X. с наружностью Сократа, придает особую значимость образу X. Важнейшее средство характеристики этого героя - параллель с другим персонажем, Ка-линычем. С одной стороны, они четко противопоставлены как рационалист и идеалист, с другой - дружба с Калинычем выявляет в образе X. такие черты, как понимание музыки, природы. Своеобразно отражается характер героя и в его отношениях с Полутыкиным: в поведении X. нет зависимости, и он не выкупается из крепостных по каким-то практическим соображениям. X. не единственный подобный тип в ряду тургеневских героев. В «Записках охотника» формируется определенный образ русского национального характера, свидетельствующий о жизнеспособности этого твердого, делового начала. К нему относятся наряду с X. такие герои, как однодворец Овсянников, Пав-луша, Чертопханов, уездный Гамлет. Черты этого литературного типа встречаются у Тургенева позже в образе Базарова.

О ритме тургеневской прозы

тургеневский художественный стих проза

Своеобразие ритмической организации тургеневского повествования традиционно привлекает внимание исследователей и нередко рассматривается как один из основных структурных признаков его поэтической прозы. История проблемы восходит к экспериментальным опытам русских формалистов, пытавшихся применить принципы метрической организации стиха к исследованию особенностей прозы Тургенева. Как известно, попытки прямой метризации тургеневских текстов уже тогда вызывали бурную и по-революционному непримиримую реакцию носителей более традиционных историко-культурных воззрений. «Ничего более отвратительного, наглого и беззастенчиво-бездарного, чем статья Энгельгардта о прозе Тургенева - нам читать не приходилось...», - пишет, к примеру, в своей рецензии Г. О. Винокур. - «Сей почтенный исследователь хочет доказать, что Тургенев писал свои повести и рассказы не прозой, а стихами, ...и нисколько не трудясь пояснить смысл сей чудовищной ахинеи, предлагает нам опыт того, что он называет «экспериментальной версификацией», и что на деле является просто бессмысленным набором слов, составленных так, чтобы получились те ритмы, которые счастливый взор исследователя различил в тургеневской прозе» .

На сегодняшний день представление о различной природе поэтического и прозаического ритма и непродуктивности прямого применения законов метрической организации стиха к исследованию структуры художественной прозы является общепринятым в науке. Однако отголоски давних полемик все же можно усмотреть в существовании двух смежных, но явно не тождественных подходов к пониманию природы переходных форм повествования - и в частности, структуры поэтической прозы.

Первый из них - вариант стиховедческого подхода - последовательнее и полнее всего изложен в работах Ю. Б. Орлицкого. В качестве первичного обязательного признака стихотворной формы он рассматривает не метрическую организацию, а двойную сегментацию и вертикальный «ритм строк» поэтического текста. Выявление и систематизация прозаических аналогов стиховой строки и строфы используется как главный инструмент типологического исследования переходных форм между стихом и прозой. Очевидно, что при таком подходе «поэзия» и «проза» воспринимаются, прежде всего, как «два способа организации речевого материала» , а их изучение осуществляется в русле обширной традиции лингвистического и графического исследования художественного текста.

На протяжении всего ХХ века активно формируется и другой - структурно-семантический - подход к исследованию особенностей поэтического и прозаического типов художественной структуры. В русле этого направления «поэзия» и «проза» рассматриваются не только как «два способа организации речевого материала», но и как два типа художественного дискурса, структурно тяготеющие либо к «поэтической», либо к «прозаической» («монологической» - «диалогической», по терминологии М. М. Бахтина) модели авторского мышления. При такой постановке вопроса оппозиция «поэзия - проза» в большей степени коррелирует не со стиховедческой и лингвистической проблематикой, но с жанровостилевым и родо-видовым содержанием, а проблема ритма приобретает не только формально-речевой, но и художественно-эстетический статус.

Первые шаги в этом направлении были сделаны уже самими русскими формалистами, достаточно скоро пересмотревшими некоторые крайности своего первоначального подхода. Б. В. Томашевский высказывает мысль о принципиальной специфике ритмической организации художественной прозы. Он вводит в научный обиход термин «речевой колон», обозначая им единицу ритмического строения прозаического текста, представляющую собой «синтаксически-интонационное объединение фразовых групп (или «синтагм», по терминологии Л. В. Щербы)» .

В.М. Жирмунский также полагает, что основу ритма художественной прозы «образуют не звуковые повторы, а различные формы грамматикосинтаксического параллелизма» . Одним из первых он обращается к исследованию семантики ритма поэтической прозы. По его мнению, «именно эмоционально-лирическое содержание такой прозы подсказывает» ее стилистические особенности и, в частности, «связанную с ними ритмизацию» .

Важным этапом в развитии структурно-семантического метода стали работы Ю. М. Лотмана. По верному замечанию исследователя, именно в силу богатства и обширности накопленного стиховедением и лингвистикой статистического и классификационного материала, целесообразно поставить «не только вопрос: “как организован текст в ритмическом отношении?”, но и: “зачем он так организован?”» . Развивая идеи семантической синтагматики, Лотман предлагает рассматривать ее не только как привычную для лингвиста «синтагматику цепочки» - но и как «синтагматику иерархии» «конструктивно-разнородных» уровней, «соположение» которых является «одним из основных структурных законов художественного текста».

Существенным вкладом в развитие современной теории и методологии исследования ритма художественной прозы является концепция М. М. Гиршмана. Важнейшей методологической заслугой исследователя является, на наш взгляд, разграничение понятий речевого микроритма и композиционного макроритма, то есть ритма, проявляющегося на всех уровнях художественной структуры. «Ритм, становясь художественно значимым, перестает быть только узкоречевым», - пишет М. М. Гиршман, - «он наполняется внутренними связями с другими уровнями повествовательной структуры, обретает интонационно-выразительные, сюжетнокомпозиционные, характерологические функции,... воплощает, наконец, авторскую художественную энергию, образующую и организующую прозаическое художественное целое» .

Таким образом, диалектический подход к пониманию природы ритма художественной прозы все более уравновешивает сегодня некоторые «крайности» формально-стиховедческих методик. «Поэзия и проза» рассматриваются одновременно и как речевые структуры, формально соотносимые с оппозицией «стих - проза», и как архитектонические (по терминологии М. М. Бахтина) художественные формы, обнаруживающие свое смысловое родство с жанрово-родовой оппозицией «лирика - эпос». В русле подобных воззрений авторы современной «Теории литературы» (под редакцией Н. Д. Тамарченко) понимают художественный ритм как глубинный уровень субъектной структуры, как «речевую “генерализацию” текста»: «Ритмика интонирует всю субъектную организацию литературного произведения в ее взаимоналожениях и взаимодействиях с объектной организацией» . Исследование «ритмотектоники целого» - «скрытого от поверхностного впечатления, “мозгового” слоя художественной реальности» текста - является одним из продуктивных и актуальных сегодня направлений литературоведческих исследований.

Использование новейших методик позволяет по-новому взглянуть на проблему структурного своеобразия поэтической прозы, и в частности, прозы И. С. Тургенева. Интересная попытка исследования жанрообразующей функции ритма «Стихотворений в прозе» предпринята в диссертационной работе С. В. Галанинской . М. В. Половнева, исследуя общие принципы структурной организации ранних лирико-философских повестей Тургенева, рассматривает в качестве одного из таких принципов наличие символического подтекста повествования, формирующего своеобразный лирический макроритм ранней тургеневской прозы .

Романы Тургенева реже становились объектом применения подобных методик. История изучения отразила процесс содержательного углубления исследовательской мысли от внешних социально-исторических характеристик до универсально-философского, онтологического осмысления их художественного содержания (в работах Г. Б. Курляндской, Л. В. Пумпянского, В.М. Марковича, Ю. М. Лотмана, С. М. Аюпова и других). Гораздо реже романное творчество исследовалось в другом, на наш взгляд, не менее важном аспекте - как продолжение и развитие тех общих для идиостиля Тургенева структурных тенденций, которые сложились в его ранней поэтической прозе и не могли не сказаться в романной поэтике.

Основы современных представлений о своеобразии «поэтической манеры» Тургенева были заложены в работах В. М. Жирмунского. Анализируя отрывок из повести «Три встречи», исследователь разработал актуальную систему способов и приемов манифестации «ритмических воздействий», в целом характерных для тургеневской прозы. Ее «композиционный остов» образуют, на его взгляд, «различные формы грамматикосинтаксического параллелизма, поддержанного словесными повторениями (в особенности анафорами)» . Среди других ритмических признаков В. М. Жирмунский выделяет повторение «парных (реже тройных) групп слов», «двойных и сложных эпитетов», лирических вопросов, восклицаний, лексических «подхватываний». Особую группу приемов составляют «характерные стилизующие мотивы» (или «стилизующие словесные темы»), ритмически организующие тургеневское повествование. К ним относится повторение «обобщенных» слов («лирических гипербол»), «неопределённых эпитетов», «сказочного словаря». Весьма продуктивной представляется мысль исследователя о существовании особых приемов «лирического вчувствования в пейзаж», описание которого чаще всего имеет ритмический характер в прозе Тургенева. К ним относятся использование «одушевляющей метафоры», «полуэмоциональных слов» (размытых, неопределенных форм с приглушенным или вытесненным вещественным значением), поэтика света, звука, запаха . Исследователь отмечает также наличие нерегулярных, «изолированных случаев звуковых повторов, главным образом аллитераций» и использование «лирической» пунктуации (главным образом, многоточия) - как возможные «вторичные признаки ритмической организации словесного материала» в тургеневской прозе .

Интересно отметить, что практически все вышеперечисленные приемы, со всей очевидностью проявляются и в своеобразии эпистолярной манеры Тургенева, начиная с первых опытов его ранней романтической переписки с друзьями. Стилистическая близость эпистолярной прозы Тургенева и его произведений неоднократно отмечалась исследователями. М. П. Алексеев называет тургеневские письма «экспериментальным участком», «своего рода вариантами его художественных текстов», которые нередко предшествовали работе над повестью или романом . Прочтение творчества Тургенева на фоне его богатейшего эпистолярного наследия представляется одной из актуальных методологических возможностей исследования структурообразующих особенностей его творческого мышления. К примеру, небольшой отрывок из письма Н. В. Станкевичу 1840 года, непосредственно фиксирующий те самые «итальянские» впечатления Тургенева, которые позже были положены в основу повести «Три встречи», обнаруживает не только тематические переклички, но и весьма существенные общеструктурные закономерности тургеневского дискурса. «Итак, во всем нужен порядок, хоть бы в письме, писанном в полудремот- ном состоянье. Вид Неаполя неописанно прекрасен - из наших окон - но особенно с замка S. Elmo. Прямо перед нашим домом, на другой стороне залива, стоит Везувий; ни малейшей струи дыма не вьется над его двойной вершиной. По краям полукруглого залива теснятся ряды белых домиков непрерывной цепью до самого Неаполя; там город и гавань, и Кастель- дель-Ово: на высоком зеленом холме стоит замок S. Elmo - почти на середине залива. - Но цвет и блеск моря, серебристого там, где отражается в нем солнце, пересеченного долгими лиловыми полосами немного далее, темно-голубого на небосклоне, его туманное сияние около островов Капри и Нексия - это небо, это благовонье, эта нега...» .

Композиционно отрывок складывается из двух внутритекстовых дискурсов, субъектно не дифференцированных, однако маркированных сменой речевого и в особенности ритмико-интонационного строя. Первый из них представляет собой пример «аналитического» описания с «подробной и точной пространственной диспозицией» и «внимательной регистрацией деталей»: «Прямо перед нашим домом.», «.на высоком зеленом холме.», «почти на середине залива». Описание движет интонация перечисления, точная фиксация пространственно-визуальных впечатлений, использование изобразительных эпитетов: «двойная вершина», «полукруглый залив», «белые домики», «высокий зеленый холм». По мнению В. М. Жирмунского, такой тип «рассудочно-аналитических» описаний характерен в большей степени для художественной манеры Л. Н. Толстого, отличая его прозу от «эмоциональносинтетической» прозы Тургенева .

Синтетический характер тургеневского повествования реализуется в переключении из плана аналитического описания в план медитативного авторского рассуждения, манифестированного сменой способа речевого высказывания. Начиная с противительного союза «но», употребление которого объективно не мотивировано (объект изображения не меняется), происходит смена ракурса зрения: от внешнего наблюдения - к внутреннему проживанию («лирическому вчувствованию» в предмет). Эта перемена фиксируется, прежде всего, ритмически: лексическими и синтаксическими повторами («это небо, это благовонье, эта нега.»), двойными «полуэмоциональными» эпитетами («долгими лиловыми полосами»), употреблением «парных слов» («цвет и блеск моря»), увеличением средней длины ритмического ряда за счет понижения плотности его акцентуации. Обилие назывных конструкций - в противовес уверенной двусос- тавности предшествующего изобразительного описания - создает ощущение недоговоренности, эмоционального потрясения перед невербальным великолепием изображаемой картины. «Лирическая» пунктуация (излюбленное тургеневское многоточие и сугубо авторский знак двойное тире «--», чрезвычайно характерный для его писем), открытая вокализация («о» и «а» в сильных, ударных позициях), облегченная акцентная структура порождают более плавную, протяжную интонацию, передавая не только течение мысли, но и индивидуальную манеру интонирования, звучания. Рассудочно-визуальная фиксация отрезка сменяется внутренним проживанием увиденного, аналитическая манера изложения - интонационноритмическим курсивом авторского переживания.

Такое переключение из плана описания (изображения), эксплицирующего взгляд объективного наблюдателя и требующего рассудочноаналитического «порядка» изложения, в план медитации (воображения) - «полудремотного», внерассудочного состояния, фиксирующего мгновенные лирические импульсы, переливы авторских эмоций и акцентирующего, прежде всего, манеру интонирования, звучания авторской речи, является, на наш взгляд, одним из наиболее устойчивых ритмических механизмов тургеневского дискурса. Зарождаясь в его ранней поэтике, в дальнейшем он актуализируется в различных жанровых модификациях, в том числе и в зрелых формах тургеневского романа.

Романы Тургенева, согласно общепринятым воззрениям, представляют собой вершину его «объективного» творчества, воплощая новую анти- поэтическую манеру повествования. В известном письме к П. В. Анненкову от 28 октября 1852 года он сам решительно формулирует свое непреклонное желание расстаться со «старой манерой» и «пойти другой дорогой» - дорогой «простой, ясной» прозы. Вполне понятно, поэтому, что формирование романного стиля Тургенева в 1850 - 60-х годах окрашено очевидным нежеланием самого автора обнаружить малейшие рецидивы поэтического мышления в тех своих текстах, где он осознанно и целенаправленно работает над выработкой новой «объективной» манеры письма. Исследователями неоднократно отмечена последовательная авторская чистка всех формальных признаков поэтизации речи в его романах (элементы речевой метризации, излишняя метафоризация и т. д.).

Однако не менее очевидно, что история осознанного «переделывания» себя в писателя «объективного» сопровождалась у Тургенева бесконечными колебаниями и сомнениями в собственной внутренней способности к столь радикальной перемене. В том же письме к П. В. Анненкову он пишет: «Но вот вопрос: способен ли я к чему-нибудь большому, спокойному?

Дадутся ли мне простые, ясные линии.»; «.мне тридцать четыре года, а переродиться в эти годы очень трудно». Ему действительно требуется всерьез «собраться с духом», чтобы «счастливо переменить свою манеру» . Результатом этой творческой рефлексии и стала блестяще выработанная поэтика «отказов» (термин Ю. М. Лотмана) и самоограничений, своеобразная поэтическая тайнопись Тургенева, искусно вживленная в ткань объективного повествования. Система «ритмических воздействий», формирующая «особую лирическую окраску» прозы Тургенева, безусловно, является одним из таких скрытых, «мозговых» механизмов его художественного дискурса. Очевидно, что в ранней философско-лирической прозе эта структурная тенденция воплощается полнее и свободнее, нежели в романах. Очевидно также и то, что в процессе переделывания себя в «объективного» писателя он все активнее пытается избавиться от этой двойственности, придать своему повествованию «ясность» и «простоту», заставить себя без поэтических обиняков двигаться «прямее и проще к цели» . Однако и в зрелых формах тургеневского романа (в ином процентном соотношении) можно, на наш взгляд, усмотреть действие той же «генерализующей» структурной закономерности.

Роман «Отцы и дети» принято считать вершиной реалистического творчества Тургенева. Как пишет Д. П. Святополк-Мирский, это единственный роман, в котором Тургеневу удалось победить «противоречие между воображением и социальной тематикой» и где «общественные проблемы без остатка растворились в искусстве» . Иными словами, драматические поиски новой манеры, продолжавшиеся на протяжении 1850-х годов, наконец, увенчались успехом. Однако, нигде, по мнению того же исследователя, уникальность личности автора, его «тайное желание перешагнуть границы, предписанные русским романистам догматами реализма», «не проявились так ясно, как в этом лучшем его романе»: «Лирический элемент у него всегда близко. Он не только начал свой литературный путь как лирический поэт и закончил его «Стихотворениями в прозе», но даже в самых реалистических вещах - и конструкция, и атмосфера в основном лирические» .

Описанный выше механизм дискурсивного переключения - своеобразного ритмического сбоя, маркирующего смену ракурса внутреннего зрения от объективного «изображения» к «лирическому вчувствованию», поэтическому «переживанию» изображаемого - является, на наш взгляд, одним из устойчивых элементов подобной гибридной конструкции. Нередко встречаясь в романной прозе Тургенева, он способствует формированию сложной ритмотектоники целого, выявляя субъективно отвергаемый автором «лирический элемент» объективного повествования. В «Отцах и детях», к примеру, факультативное использование подобного конструкта способствует формированию характерной зигзагообразности интонационно-ритмического рисунка тургеневского романа.

Чаще всего в данной связи упоминаются два композиционных эпизода: изображение весеннего пейзажа III главы («Все кругом золотисто зеленело.») и вечернего сада в главе XI («Уже вечерело...). И в том, и в другом случае происходит очевидный сбой объективного повествования, маркируемый устойчивой системой вышеописанных лексикосинтаксических приемов. Семантика знака несет в себе двойную нагрузку. С одной стороны, она мотивирована объективно - ходом развития сюжета, развитием характера персонажа и т.д. Так, описание весеннего пейзажа в III главе романа, данное сквозь призму восприятия Аркадия, способствует формированию и детализации субъектной сферы этого героя, мотивирует постепенную смену его настроения: «Аркадий глядел, глядел, и, понемногу ослабевая, исчезали его размышления.». Описание вечернего пейзажа XI главы, включенное в сферу восприятия Николая Петровича, становится знаком погружения героя в мир воспоминаний и медитативных размышлений. Однако, всякий раз подобный ритмический курсив, переключая ход динамического изложения в субъектную сферу персонажа, одновременно акцентирует внутреннее усложнение самой структуры повествования, активизируя субъектно не зафиксированную, но преломленную в сфере персонажа лирическую авторскую интенцию. Иногда такая внутриструктурная активизация авторской интенциональности маркируется прямым цитированием выдержек из писем, которые, как это отмечалось исследователями, нередко почти дословно включались Тургеневым в литературные тексты. Так происходит, скажем, в упомянутом выше описании вечернего пейзажа XI главы, данного в восприятии Николая Петровича, но отрывочно воспроизводящего письмо самого Тургенева к С. Т. Аксакову, написанное в мае 1853 года: «Вчера мы ходили вдоль осинового леса со стороны тени, вечером; солнечные лучи забирались со своей стороны в глубь леса и обливали стволы осин таким теплым светом, что они становились похожи на стволы сосен; а листва их почти синела - и над нею поднималось бледно-голубое небо, чуть обрумяненное зарей. Эта картина была удивительна - ее словами передать невозможно» . Интересно, что те весьма незначительные изменения, которые были внесены при «пересадке» эпистолярного отрывка в роман, способствовали именно сгущению атмосферы «невербальности» изображаемого, нивелируя элементы изобразительности и актуализируя его мелодическое воздействие. Наличие подобных перекличек является наиболее очевидным проявлением специфической структурной закономерности тургеневского дискурса - внесубъектной актуализации лирической авторской интенции, факультативно активизирующейся в сфере того или иного романного персонажа. Подобные «гибридные конструкции» являются одним из вариантов реализации принципиальной «диалогичности», «двухголосого» романного слова. В них всегда «разыгрывается диалог между автором и его героями - специфический романный диалог, осуществляющийся в пределах внешне монологических конструкций» . Такой субъектно не маркированный диалог, по словам М. М. Бахтина, разворачивается во «внутриатомных», «внутримолекулярных» слоях художественной структуры: «Раздел голосов и языков проходит в пределах одного синтаксического целого, часто -- в пределах простого предложения, часто даже одно и то же слово принадлежит одновременно двум языкам, двум кругозорам, скрещивающимся в гибридной конструкции, и, следовательно, имеет два разноречивых смысла, два акцента» . Структурно-семантическая типология и систематизация подобных гибридных структур в тургеневской прозе, безусловно, требует отдельного самостоятельного исследования. Описанный в работе механизм ритмико-интонационного внутриструктур- ного переключения является, на наш взгляд, одним из продуктивных инструментов такого анализа.

Таким образом, историческое углубление научных представлений о функции и природе прозаического ритма расширяет возможности и перспективы изучения структурно-семантических особенностей смешанных гибридных форм художественного повествования. Исследование макроритма прозы И. С. Тургенева обнаруживает существование общеструктурных ритмических закономерностей тургеневского дискурса, зарождающихся в его ранней романтической поэтике и жанрово модифицирующихся в процессе его творческой эволюции. Одной из них является механизм ритмико-интонационного переключения, маркирующий внутри- структурное расслоение субъектно единого повествования, которое происходит либо в результате перемены ракурса внутреннего авторского зрения (от внешнего изображения - к «лирическому вчувствованию»), либо как следствие нарастания авторской интенциональности, преломленной в сфере персонажа. Описанный повествовательный механизм, эксплицируя присущий Тургеневу синтетический гибридный способ художественного мышления, является одним из миромоделирующих принципов его поэтики, одним из элементов лирической тайнописи его «объективного» повествования.

Список литературы

1. Алексеев М. П. Письма И. С. Тургенева // Тургенев И. С. Полн. Собр. соч. и писем: в 28 т. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960-1968. Соч.: в 15 т. Письма: в 13 т. (Т. 1-15; т. 1-13). - Письма. - Т. 1. - С. 15 - 144.

2. Бахтин М. М. Слово в романе // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Худож. лит., 1975. - С. 71 - 87.

3. Винокур Г. О. Рец.: Формальная халтура: Творческий путь Тургенева. - Пг., 1923. - [Вып.] I // Леф. - 1924. - № 4.

4. Галанинская С. В. Способы ритмизации цикла И. С. Тургенева «Стихотворения в прозе» и основные тенденции развития жанра в русской литературе конца XIX - начала ХХ вв.: дис. . канд. филол. наук. - М., 2004.

5. Гиршман М. М. Ритм художественной прозы. - М.: Сов. писатель, 1982.

6. Жирмунский В. М. Задачи поэтики // Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л.: Наука, 1977.

7. Жирмунский В. М. О ритмической прозе // Жирмунский В. М. Теория стиха. - Л., 1975.

8. Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Лотман Ю. М. Об искусстве. - СПб.: Искусство - СПб, 1998.

9. Орлицкий Ю. Б. Стих и проза в русской литературе. - М.: РГГУ, 2002.

10. Половнева М. В. Поэтика тургеневской повести 1850-х годов (К проблеме межтекстовой целостности): дис. . канд. филол. наук. - Орел, 2002.

11. Святополк-Мирский Д. П. Тургенев // Святополк-Мирский Д. П. История русской литературы с древнейших времен по 1925 г. - М.: ЭКСМО, 2008.

12. Теория литературы: учеб. пособие в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. - Т. 1: Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. - М.: Академия, 2010.

13. Томашевский Б. В. Ритм прозы // Томашевский Б. В. О стихе. - Л., 1929.

Введение С. 4

Глава 1. Проблема взаимодействия литературных родов... С. 17

Лирический, эпический и драматический способы художественного высказывания как основа «родового содержания» художественного текста С. 17

«Лирическое» как «родовая идея» С.25

Основные черты лиро-эпических произведений. Баллада. Поэма С.32

1.4. Выводы к главе С.42

Глава 2. Лирика И.^Тургенева как система С.45

Лирика И.С. Тургенева в восприятий современников. Метод исследования С.45

«Природные образы» как основа лирического сюжета И.С.Тургенева С.50

Оппозиция День - Ночь (Вечер) в лирической системе И.С.Тургенева С.51

Взаимосвязь смены времен года с внутренним миром человека в лирической системе И.С.Тургенева С.62

2.2.3. Художественное пространство в лирической
системе И.С.Тургенева С.65

2.3. Тема «человек и социум». Приемы «эпизации» в лирике
И.С.Тургенева С.72

2.4. Циклизация в поэзии И.С.Тургенева как проявление
«эпизации» лирического творчества С.83

2.5. Выводы к главе С.95

Глава 3. Лиро-эпические жанры в творчестве
И.С.Тургенева С.99

3.1. Жанровые особенности стихотворений И.С.Тургенева,
обладающих повествовательным сюжетом С.99

3.2.Синтез романтического и реалистического, лирического
и эпического начал в поэмах И.С.Тургенева С. 110

3.3. Выводы к главе.... С. 145

Глава 4. Лирическое начало в драматургии
И.С.Тургенева С.148

4.1. Драматургия И.С.Тургенева: театральная и литературная

судьба С.148

4.2. Подтекст как проявление лирического в пьесах
И.С.Тургенева С. 153

4.3. Драматическая поэма И.С.Тургенева «Стено» С. 156

4.4. Лирическое начало в монологах Кузовкина
(«Нахлебник») и Мошкина («Холостяк») как способ
раскрытия внутреннего мира персонажей и
психологической мотивации их характеров С. 164

Функция лирического начала в комедии И.С.Тургенева «Где тонко, там и рвется» С. 176

Синтез родовых начал в пьесе И.С.Тургенева «Месяц в деревне» С. 185

4.7. Выводы к главе С.200

Заключение С.203

Библиографический список С.206

Введение к работе

И.С.Тургенев известен в истории русской литературы в трех ипостасях:

как драматург (1843-1850)

и, безусловно, в большей степени, " как создатель эпических произведений (начиная с 1847 года, когда был опубликован рассказ «Хорь и Калиныч» - первое прозаическое произведение Тургенева из цикла «Записки охотника» - Тургенев писал преимущественно прозой).

Соответственно, его вполне можно считать «двуязычным» автором, 1 то есть таким автором, в чьем творческом арсенале есть и стихи, и проза. Тургенев, как и некоторые другие писатели XIX века (Пушкин, Лермонтов, Гоголь), освоил в процессе своей литературной деятельности и прозаический, и поэтический языки. Традиционно считается, что поэзия писателя явилась лабораторией, в которой созрел и окреп его творческий метод.

Тургенев начинал как лирик, а впоследствии пошел дорогой прозы. Этот переход вполне закономерен - его определил общий ход литературного процесса XIX века. Вот что писал, например, Ю.Ф. Басихин: «Девятнадцатый век в истории русской литературы - переломный. Романтизм сменяется реализмом, поэзия - прозой, возникает и развивается классический роман, завоевавший всемирное значение». 3 На «факт общего тяготения направлений к большей стихотворности или большей прозаичности» указывал и Р.А.Папаян, отмечавший, что в России «классицизм и романтизм является

Надо заметить: юношеские стихи обычно считают школой литературного языка, что и является чуть ли не обязательным условием для достижения определенного мастерства. Достаточно вспомнить высказывание И.В.Киреевского: «... хочешь ли быть хорошим писателем в прозе? - пиши стихи». См.: Сочинения И.В.Киреевского. - М., 1861. - C.I. - С.15. 3 Басихин Ю.Ф. Поэмы Тургенева (Путь к роману). - Саранск, 1973. - С. 9.

преимущественно эпохой расцвета поэзии, между тем эпохи расцвета русской прозы совпали с развитием карамзинизма и реализма».

Тургенев жил и работал в то время, когда доминирующая роль перешла от поэзии к прозе, поскольку романтизм уступил приоритетное место новому литературному направлению - реализму. Творчество Тургенева является переходным. Иначе говоря, «искусство Тургенева - как бы мост (здесь и далее выделено мною - Н.З.) между двумя половинами века, между двумя основными этапами в историко-литературном процессе этого века». 5 Однако, став прозаиком, создав целый ряд первоклассных повестей и романов, Тургенев продолжал восприниматься как мастер поэтического слова.

Ф.М.Достоевский в письме к брату Михаилу от 16 ноября 1845 года писал, в частности: «На днях воротился из Парижа поэт Тургенев». 7 Современный Тургеневу поэт и критик С.А. Андреевский заявлял: «Тургенев

всегда был и оставался поэтом». В отзыве о тургеневском «Фаусте» Н.А.Некрасов констатировал: «Целое море поэзии могучей, благоуханной и обаятельной вылил он в эту повесть из своей души». 9 Современники Тургенева действительно знали его преимущественно как автора стихотворений.

Восприятие Тургенева в качестве лирика характерно и для XX века, однако в такой оценке творческой манеры Тургенева, как правило, речь идет об активном присутствии в его сочинениях лирического начала. И.Бунин, в определенной степени отрицавший деление литературы на стихи и прозу и считавший, что эти художественные стихии призваны, взаимопроникая,

4 Папаян Р.А. Структура стиха и литературного направления (К постановке проблемы) // Проблемы
стиховедения.

Ереван, 1976. - С.76.

5 Басихин Ю.Ф. Поэмы Тургенева... - С.9.

Выявление лирической основы всего творчества писателя стало главным критерием отбора материала. Обзор литературы представлен не в хронологическом порядке, а как того требует логика изложения материала. Научно-критические работы, затрагивающие другие аспекты творческой деятельности Тургенева, не являются предметом рассмотрения. Преимущественный интерес представляют исследования, так или иначе выявляющие взаимосвязь поэзии и прозы, а также различных родовых стихий (эпоса, лирики, драмы), характерные для творчества Тургенева в целом.

7 Басихин Ю.Ф. Поэмы Тургенева... - С. 10.

8 Андреевский С.А. Тургенев // Андреевский С.А. Литературные очерки. - СПб., 1913. - С.231.

6
обогащать друг друга, 10 признавался: «Я, вероятно, все-таки рожден
стихотворцем <...> Тургенев тоже был стихотворец прежде всего».
Б.Эйхенбаум утверждал, что «у Тургенева, вообще, один стиль - тот,
который выработался и созрел в русской литературе (больше в поэзии, чем в
прозе)». 12 Ю.Басихин, хотя и говорил о явном приоритете романного начала
в творчестве Тургенева, все же отмечал «взаимопроникновение поэзии и
прозы» 13 в нем. Он считает прозу этого автора некоей пограничной областью
между стихом и прозой и не делает различия в стиле Тургенева-романиста и
Тургенева-лирика. Для него Тургенев - прежде всего родоначальник

поэтической прозы России, поскольку этот художник сумел найти «поэтический ключ к прозе». 14

О лиризме как о важном свойстве тургеневской прозы писал К.Матиев.

Лиризм в творчестве Тургенева, по его мнению, «играет решающую роль в

освещении явлений, в передаче тона и колорита природы». В определенной

щ степени упрощая функцию лирического начала, хотя и признавая за ним

способность передавать все как «живое, дышащее, насыщенное красками

подлинного бытия», Матиев рассматривал лирическое как категорию эстетическую. 15

Особый интерес для данного диссертационного исследования представляет работа В.Жирмунского «Задачи поэтики» (1919-1923). 16 Рассуждая об особенностях «поэтического стиля» (термин Жирмунского) Тургенева на примере отрывка художественной прозы, взятого из рассказа «Три встречи», ученый выделил ряд приемов, создающих «эмоциональную

+ В частности, Бунин писал: «Поэтический язык должен приближаться к простоте и естественности

разговорной речи, а прозаическому слогу должна быть усвоена музыкальность и гибкость стиха». См.: Бунин И.А. Собр. соч.: В 6-ти т. - М., 1987. - Т.1. - С.36.

11 Там же.-С. 431.

12 Эйхенбаум Б.М. Артистизм Тургенева // Эйхенбаум Б.М. Мой временник. - Л., 1929. - С.94.

13 Басихин Ю.Ф. Поэмы Тургенева... -СП.

14 Там же.-С. 15.

15 См. об этом подробнее: Матиев К. Лирическое в искусстве как эстетическое явление. - Фрунзе, 1971. - С. 104-
105. Следует уточнить, что в работе К.Матиева нет разграничения понятий «лиризм» и «лирическое».

16 Жирмунский В. Задачи поэтики //Жирмунский В. Поэтика русской поэзии. - СПб., 2001. - С. 25-79.

стилизацию пейзажа, те прозрачные и нежные лирические тона, которые так характерны для Тургенева». «Поэтическое одушевление явлений природы, их созвучность настроению человеческой души», по мнению Жирмунского, выражают «эмоциональные эпитеты», «лирические многоточия», «лирическая гипербола» и некоторые другие приемы, характерные для прозы Тургенева и формирующие в итоге индивидуальный стиль этого писателя.

В литературоведении абсолютно признанным является тот факт, что тургеневский роман принадлежит к особому типу романа. Писатель не только использовал опыт своих предшественников - Карамзина и Гоголя, но и создал по-своему уникальный жанр: реалистический роман, отличающийся «лирической концентрацией» повествования. В.Маркович, занимаясь изучением типологической характеристики тургеневского романа 1856-1862 годов, пришел к выводу, что эпическая структура тургеневских текстов данного периода неоднородна: она окрашена трагическими и лирическими элементами. Их функция представляется исследователю весьма существенной, ибо трагическое, являясь «вечным условием человеческого бытия» , служит

«опорой эпоса», а «лирическое откровение», в свою очередь, позволяет уйти от сиюминутного, временного и в конечном счете «провидеть в быте бытие». Речь, таким образом, идет об «эпической, трагической и лирической стихиях романа» Тургенева, которые существуют и «развиваются

лишь во взаимной связи». В.Маркович в своих работах говорит об уникальной тургеневской поэтике, в основе которой - проникновение в романную структуру других родовых начал, и, соответственно, о новаторстве Тургенева в области жанровой формы и ее содержательности.

17 Маркович В.М. И.С.Тургенев и русский реалистический роман XIX века. - Л., 1982. - С.203.

18 Там же. -С. 144.

19 Там же.-С. 134.

20 Там же.-С. 133.

21 Маркович В.М. Человек в романах И.С.Тургенева. - Л., 1975. - С. 5.

22 Маркович В.М. И.С.Тургенев и русский реалистический роман... - С. 165.

Новаторские поиски Тургенева интересовали Ю.Б.Орлицкого, занимающегося теорией взаимодействия стиха и прозы. В своем диссертационном исследовании он утверждал, что Тургенев продолжал писать стихи, по сути дела, всю жизнь. Действительно, Тургенев на протяжении своей литературной деятельности периодически обращался к стихотворной форме, даже вставлял поэтические отрывки в произведения, написанные прозой. Как раз данное обстоятельство не укладывается, по мнению Орлицкого, в «классическую схему», поскольку стихи не были для Тургенева лишь периодом ученичества и органически вошли в художественную практику этого автора. Проза Тургенева интересует Орлицкого с точки зрения ее «ометривания» и «лиризации». 26 Диссертант по достоинству отметил и тот факт, что Тургенев, продолжая экспериментировать в области стиха и прозы, в конце своего творческого пути создал цикл миниатюр под названием «Стихотворения в прозе» (1877-1882), где осуществляется синтез лирического и эпического, стихотворного и прозаического начал. Тургенев, по мнению Орлицкого, «словно бы исследует «проницаемость» стиховой структуры одновременно «изнутри» - как поэт «со стажем» - и «снаружи» - как прозаик, мастер гармонической, лирически окрашенной прозы». 2 В этом и заключается художественный феномен этого автора, поскольку «проницаемость» стиховой структуры» доказана им на практике: став прозаиком, Тургенев до конца своих дней остался верным поэтическому мировосприятию.

Историческая динамика стиха и прозы без тургеневских опытов в этой области была бы неполной. Неточной была бы и оценка творческого наследия

.# См.: Орлицкий Ю.Б. Взаимодействие стиха и прозы: типология переходных форм. Автореферат дисс... д.

филол. н.-М., 1992.-С. 10.

24 Широко известны позднее стихотворение Тургенева «Крокет в Виндзоре» (1876), его стихотворные тексты для романсов Полины Виардо (например, «Синица» (1863), «На заре» (1868), «Лесная тишь» (1871) и др.).

В качестве эпиграфа к рассказу «Лес и степь» (цикл «Записки охотника») Тургенев поместил лирический отрывок «Из поэмы, преданной сожжению», а в роман «Дворянское гнездо» включил четверостишие «Новым чувствам всем сердцем отдался...». Особого внимания заслуживает стихотворение Тургенева «Сон» из романа «Новь». Стоит заметить, что если тематика лирического цикла «Деревня» отразилась в прозаических «Записках охотника», то на содержание стихотворения «Сон» оказало влияние романное творчество писателя.

26 Орлицкий Ю.Б. Взаимодействие стиха и прозы: типология переходных форм... - С. 11-12.

27 Там же. - С. 11.

Тургенева без признания того, что «лирическое начало» является своеобразной «визитной карточкой» этого автора, независимо от того, какими формальными - стиховыми или прозаическими - признаками обладает тургеневский текст.

Об уникальности тургеневской творческой манеры писал Д.П.Святополк-Мирский, считавший, что «только у Тургенева из всех его современников была живая связь с веком поэзии». 28 Эта связь, по мнению исследователя, определялась тем, что Тургенев учился в университете у профессора Плетнева, друга Пушкина, что свои первые стихи Тургенев опубликовал в 1838 году в пушкинском «Современнике», редактором которого являлся к тому времени Плетнев. Отметив, что к 1847 году Тургенев «оставил поэзию для прозы», 29 Мирский указывал на некий синтез, являющийся отличительной чертой тургеневских текстов: «В его произведениях все было правдой, и вместе с тем они были исполнены поэзии и красоты». 30 Очевидно, что под «правдой» Мирский подразумевал реалистический способ освоения действительности. Он неоднократно подчеркивал, что, несмотря на верность реализму, «поэзия» продолжает жить в текстах Тургенева, сугубо прозаических по способу организации речи. Давая оценку повествовательной манере Тургенева, Мирский, в частности, отмечал, что «Записки охотника» насчитывают множество лирических страниц», «Поездка в Полесье» является «строгой и простой прозой, достигающей уровня поэзии», 31 а рассказ «Три встречи» наполнен «поэтическими» пассажами». 3 В какой-то мере Мирский в своей оценке прозаического творчества Тургенева настаивал на том, что «у Тургенева всегда была поэтическая <...> или романтическая жилка (как можно заметить, «поэзию» Мирский связывал с романтическим мировосприятием - Н.З.),

Святополк-Мирский Д.П. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. - London, 1992. - С. 290. 29 Там же.-С. 291.

30 Там же. - С. 292.

31 Там же. - С.307.

32 Там же. - С. 296.

JL ~ 33

противостоящая реалистической атмосфере его главных произведении». Именно «тонкое и поэтическое повествовательное мастерство» отличает этого автора от его современников. Основу «поэтического повествовательного мастерства» Тургенева составляет, по мнению Мирского, «лирический элемент». 35 Как можно заметить, исследователь, правомерно признавая за прозой Тургенева свойства, отличающие ее от традиционного повествования, не дал объяснения тому, что он понимает под «лирическим элементом» и «лирической атмосферой». В его работе, в отличие от исследований В.Жирмунского и В.Марковича, не нашлось места и вопросу функционального использования лирического начала в прозе Тургенева.

Об экспериментальном характере драматургического творчества И.С.Тургенева писал М.К.Клеман, утверждая, что «Тургенев искал путей к обновлению русского театра». 36 Драматургическое творчество Тургенева также представляет интерес с точки зрения обнаружения в нем взаимодействия разных родовых стихий. По мнению С.Н. Патапенко, Тургеневу интересно работать на стыке драмы и эпоса, поэтому он, «не вдаваясь в теоретические объяснения, нашел драматургический эквивалент содержанию, считавшемуся уделом эпической формы литературы. Объясняя читателям пьесы свое вторжение на «чужую территорию», он в предисловии к первой журнальной публикации «Месяца в деревне» подчеркнул: «Собственно не комедия, - а повесть в драматической форме». 37

Другие исследователи обнаружили в пьесах Тургенева активность лирического начала. Так, Л.С.Журавлева считает, что «в комедии Тургенева

33 Там же. - С. 306.

34 Там же. - С. 304.

35 Мирский, завершая свое исследование тургеневского наследия, подвел итог: «Лирический элемент у него (у
Тургенева - Н.З.) всегда близко. Он не только начал свой литературный путь как лирический поэт и закончил
его стихотворениями в прозе, но даже в самых его реалистических, в гражданских вещах и конструкциях^..,?
атмосфера в основном лирическая». - С. 307.

36 Клеман М.К. Тургенев И.С. // Классики русской драмы. Научно-популярные очерки. - Л.; М., 1940. - С. 161.

37 Патапенко С.Н. Драматургия И.С.Тургенева как предшественница «новой драмы» // Драматургические
искания серебряного века: Межвуз. сб. научных трудов. - Вологда, 1997. - С. 56.

11 удивительно органически сочеталась лирика с едкой сатирой». В. Фролов придерживается иной точки зрения, утверждая, что «в пьесах Тургенева заметно слияние трех мотивов, порожденных авторской «установкой»: тонкого

лиризма с драматизмом и с печальным, почти гоголевским комизмом». О

новаторстве Тургенева в области психологизма, интересе к раскрытию переживаний, глубоком лиризме и отказе от театральных эффектов упоминает Н.В.Климова. 40 Е.М.Аксенова также подчеркивает новаторский характер драматургии Тургенева и обнаруживает связь творчества Тургенева с драмой рубежа XIX-XX веков: «Создавая свои социально-психологические пьесы, Тургенев прокладывал дорогу гениальным лирическим драмам Чехова». 4 " Как бы в деталях ни разнились мнения исследователей, все они единодушны в одном: родовая природа пьес Тургенева не так однозначна, как кажется на первый взгляд.

Уже в самом начале творческой деятельности Тургенева обнаруживал себя и поиск новых жанровых форм. В 1834 году вышло самое первое произведение Тургенева - «Стено». Сам автор в подзаголовке заявлял о жанре этого сочинения как о «драматической поэме», то есть, по признанию самого Тургенева, «Стено» «могла бы быть вместо драмы и поэмой». 42 А поэма «Параша» определялась автором как «рассказ в стихах». Очевидно, что с самых первых шагов на творческом пути Тургеневу была интересна «драматическая форма поэзии». Кстати сказать, впоследствии именно драматургический опыт помог Тургеневу-романисту. Не случайно картина дворянского быта, воссозданная Тургеневым в пьесе «Месяц в деревне», в дальнейшем получила столь широкое распространение в его прозе, так что тема «дворянских гнезд»

38 Журавлева Л.С. Драматургия И.С.Тургенева. Дисс... к. филол.н. - Саратов, 1952. - С. 299.

39 Фролов В. Судьбы жанров драматургии. Анализ драматических жанров в России XX века. - М., 1979. - С. 64.

40 См. подробнее: Климова Н.В. Мастерство И.С.Тургенева-драматурга. Дисс... к. филолн. - М., 1960.

41 Аксенова Е.М. Драматургия И.СХургенева // Творчество И.С.Тургенева: Сб. статей. - М., 1959. - С. 186.

42 Тургенев И.С. Сочинения//Полное собрание сочинений и писем. -М. - Л., 1960. -Т. 1. -С. 552.

См. об этом подробнее: Путинцев А. Тургенево-лутовиновский крепостной театр. (К драматической деятельности И.С.Тургенева.) // Подъем. - Воронеж, 1997. - № 10-11. - С. 227-239. Толчком к пробуждению у Тургенева творчества в драматических формах, по мнению автора статьи, являлись постановки крепостного театра в с. Спасском-Лутовинове.

прочно вошла в историю русской литературы XIX века. Отказ Тургенева от драмы в пользу повести и романа был, что называется, «в духе времени»: «драматические опыты стали стеснять формально, показались узкими», поэтому стали облекаться в эпическую форму. Без сомнения, поиски новых художественных форм Тургенев продолжал в течение всей творческой жизни. «Стихотворения в прозе» Тургенева - последнее его произведение - еще одно свидетельство этому.

Обобщая вышеизложенное, следует говорить о том, что в творчестве Тургенева различные ученые отмечали синтез родовых начал. Характерно, что был период, когда молодой еще Тургенев не мог решить, кем ему стать -поэтом, прозаиком или драматургом. «В течение 40-х годов Тургенев складывался как художник многосторонний по дарованию». 46 С 1838 по 1844 г. он поэт, однако более зрелое произведение - лирический цикл «Деревня»-датируется 1847 г., одновременно с этим начал публиковаться прозаический цикл «Записки охотника». В период с 1843 по 1846 год появились поэмы Тургенева («Параша», «Разговор», «Помещик», «Андрей»), в которых развивался «повествовательный слог» Тургенева. 7 Но «конец сороковых годов в творчестве И.С.Тургенева был временем по преимуществу драматургическим». 48 С 1843 по 1850 год одна за другой рождались пьесы Тургенева «Неосторожность», «Нахлебник», «Безденежье», «Где тонко, там и рвется», «Холостяк», «Завтрак у предводителя», «Месяц в деревне», Провинциалка». Итак, как можно заметить, примерно с 1843 по 1850 год Тургенев пробовал себя во всех литературных родах. И только после 1850-го года совершил определенный творческий выбор и однозначно остановился на

44 «Место действия чеховских пьес напоминает об усадьбе в романах и драмах Тургенева» - так начинается
глава «Тургенев, Чехов, Пастернак. К проблеме пространства в пьесах Чехова» монографии Б.Зингермана. См.
об этом: Зингерман Б. Театр Чехова и его мировое значение. - М., 1988. - С. 131-167.

45 Бродский Н.Л. Тургенев-драматург. Замыслы // Документы по истории литературы и общественности.
И.С.Тургенев. - М., 1923. - С. 9.

46 Там же.-С. 183.

Ю.Б.Басихин: «... от романтической лирики Тургенев переходит к рассказу в стихах, развивая свой повествовательный слог» (выделено автором - H.3.). См.: Басихин Ю.Б. Поэмы Тургенева... - С. 92. 48 Бродский Н.Л. Тургенев-драматург... - С. 3.

прозаической форме изложения художественного материала, включив в него лирическую интонацию.

Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена, с одной стороны, особой ролью лирического начала в художественной системе Тургенева, с другой - неразработанностью, непроясненностью этого явления в творчестве писателя 1840-1850-х годов. Лиризм тургеневского творчества общепризнан, но до сих пор нет системного структурно-семантического осмысления роли лирического начала в произведениях Тургенева с различной жанровой природой.

Сделанное в этом плане позволяет поставить вопрос о лирическом как основе своеобразного синтеза различных родовых содержаний и формальных элементов в творчестве писателя, синтезе, истоки которого следует искать в рассматриваемом периоде его биографии и истории русской литературы. В синтезе разных родовых стихий в произведениях Тургенева этого времени приоритетная роль отводится лирическому началу. 49 Благодаря активному присутствию лирического начала преимущественно развивается не фабульная сторона текста, не событийный ряд как таковой, а так называемый «внутренний», в центре которого «душа с ее субъективным суждением, с ее радостями, изумлением, болью и чувством». 50

Многие исследователи неоднократно отмечали факт взаимовлияния поэзии и прозы, приводящий к смещению лирических и эпических форм, нередко порождающий новый вид произведения, зачастую уникальный по своей родовой природе. В истории русской литературы существует явление, антонимичное «лиризации». Речь идет о «прозаизации» лирики. Это понятие, как правило, ассоциируется прежде всего с именем Н.Некрасова. Очевидно, что исследование «лиризации» различных жанровых форм, выявление причин

49 «Лирическое начало» понимается как «родовая идея», преимущественно воплощенная в лирике, но и
характерная для текстов другой жанровой природы. Подробно о теоретических аспектах проблемы
«лирического» пойдет речь в 1 главе диссертации.

50 Гегель. Эстетика: В 4-х т. - М., 1971. - Т.З. - С. 414.

ее постоянного присутствия в текстах Тургенева, поможет понять и обратное явление, развивающееся практически параллельно, - «прозаизацию» лирики.

Цель диссертационного исследования: рассмотреть роль и проявления лирического в лирических, лиро-эпических и драматических произведениях; доказать, что вышеперечисленные формы при всех очевидных родовых различиях объединены друг с другом общим лирическим камертоном, они тяготеют к взаимопроникновению и формируют в конечном счете «поэтический стиль» (термин Жирмунского) Тургенева.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

рассмотреть современное состояние проблемы взаимодействия содержания и формы различных родовых стихий - лирики, эпоса, драмы; определить содержание терминов «лирическое начало», «лиризация», «лиризм»;

проследить, как осуществлялся в творчестве Тургенева процесс взаимопроникновения лирического и эпического в соответствии с общей

тенденцией развития русской литературы от романтизма к реализму;

выявить в структуре стихотворений, лиро-эпических и драматических произведений Тургенева художественные приемы, создающие «лирическую атмосферу» и использованные им впоследствии в прозе;

исследовать специфику драматургии Тургенева, обусловленную стремлением к синтезу родовых начал.

Объект исследования: раннее творчество Тургенева.

Предмет исследования: движение к синтезу лирического, эпического и драматического в творчестве писателя, выявить которое позволяют стихотворения, поэмы и пьесы Тургенева периода 1840-1850-х годов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые стихотворения, поэмы и пьесы И.С.Тургенева рассматриваются

15 ВЗАИМОПрОНИКНОВЄНИЕ

как произведения сложных жанровых форм, для которых характерноу«родовых идей» (родовой синтез) с преобладанием лирического начала. Положения, выносимые на защиту:

Раннее творчество И.С.Тургенева - своеобразный синтез лирического, эпического и драматического начал.

«Природное» и «социальное» - структурно-содержательный компонент лирической системы И.С.Тургенева.

В раннем творчестве И.С.Тургенева наблюдается «лиризация» эпического и «эпизация» лирического.

В основе драматургии Тургенева - совмещение драматического, лирического и эпического начал. Это, в свою очередь, в определенной степени предвосхитило появление драматургии Чехова и - шире - такого явления XX века, как «новая драма».

Лирическая поэтика, сложившаяся в дороманном творчестве И.С.Тургенева, определила своеобразие тургеневского наследия в целом.

Методологическую основу исследования составляют работы по теории
лирики и ее взаимодействию с другими родами литературы (В.М.Жирмунский,
Р.О.Якобсон, Б.В.Томашевский, Б.М.Эйхенбаум, Л.Я.Гинзбург, В.Е.Хализев,
В.В.Кожинов, В.Д.Сквозников, М.М.Гиршман, Ю.Б.Орлицкий, СИ

Кормилов), по теории жанров (М.М.Бахтин, Ю.Н.Тынянов), теории автора (Ю.М. Лотман, Б.О.Корман), теории драмы (Л.М.Лотман, Б.И.Зингерман, Е.Г.Холодов).

В основе исследования лежит единство исторического и структурно-сопоставительного подходов к литературному тексту.

Апробация. Материалы исследования осуждались на ежегодных научных конференциях преподавателей и сотрудников СамГУ, межвузовских научных конференциях молодых ученых и специалистов в 1997, 1999, 2002, 2003, 2005 годах, а также на международных конференциях «Морфология

16 страха» и «Коды русской классики. Проблемы обнаружения, считывания и актуализации» в 2005 году.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Захарченко Н.А. «Параша» И.С.Тургенева как реалистическая поэма // Вестник СамГУ. - Самара, 1998. - № 3(9). - С. 56-64.

Захарченко Н.А. Теоретические аспекты школьного изучения цикла «Стихотворений в прозе» И.С.Тургенева // Проблемы изучения литературного процесса XIX- XX веков. Самара, 2000. - С. 248-255.

Захарченко Н.А. Лирический компонент в пьесе И.С.Тургенева «Месяц в деревне»// Художественный язык эпохи: Межвузовский сборник научных трудов. Самара, 2002. - С. 88-107.

Захарченко Н.А. Лирическое начало как форма проявления авторского сознания в пьесе И.С.Тургенева «Где тонко, там и рвется» // Художественный язык эпохи: Межвузовский сборник научных трудов. Самара, 2002. - С. 78-87.

Научная и практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы для преподавания истории русской литературы XIX века в высшей школе, в учебных пособиях и спецкурсах по творчеству И.С.Тургенева.

Структура диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации 226 страниц, включая 21 страницу списка используемой литературы, содержащего 312 наименований.