Ново-Тихвинский женский монастырь: Схимонахиня Николая. “И на войне побудешь, и в монастырь придешь…” Незаметные победы схимонахини Николаи

Если бы военную медсестру Галину Засыпкину встретил какой-нибудь советский режиссер, то решил бы, что перед ним идеальный типаж советской девушки-активистки. Смешливая, расторопная, за словом в карман не полезет. А главное - чувствуется в ней какая-то решительность, воля, несгибаемый внутренний стержень… Наверное, он не поверил бы, если бы ему сказали, что бойкая пышноволосая «активистка» - рясофорная послушница уральского монастыря. И ее твердый внутренний стержень - вовсе не «революционная закалка», а вера в Бога.

«Не трогай ее, у нее крест тяжелый…»

Галя Засыпкина родилась в 1912 году в селе Троицком Екатеринбургского уезда. Отец ее, Андрей Дмитриевич, сам с детства хотел стать монахом. Не отпустили родители: он был старший сын, крепкая опора семье. Впрочем, строгое благочестие Андрея Дмитриевича все же дало богатые плоды. Его семья стала поистине «малой Церковью». В ней, как и во многих русских семьях того времени, существовали даже некоторые монастырские обычаи. Например, во время трапезы кто-нибудь из членов семьи обязательно читал вслух жития святых или Священное Писание.

Родители Галины Засыпкиной

Галина Засыпкина (слева) в детстве

Почти все Засыпкины отличались звучными голосами и пели на клиросе. Детей, по старой русской традиции, воспитывали в любви и строгости. Научали вере в Бога, уважению к старшим, смирению и послушанию. Ребенка старались вырастить прежде всего хорошим христианином, а не «всесторонне развитой личностью». Но именно это и делало его настоящим человеком - цельным, свободным, нравственным - и нисколько не подавляло индивидуальных особенностей.

В 1915 году Андрей Дмитриевич погиб на фронте. Мать Гали, Анна Кузьминична, решилась идти в Каслинский Казанско-Богородицкий монастырь, взяв с собой и трехлетнюю малышку. Но прежде пошла благословиться у своей духовной матери - прозорливой схимонахини Евфросинии. Зашли к ней в избу, мать подталкивает Галину к схимнице: «Поклонись ей в ножки». А схимонахиня в ответ: «Не трогай ее, у нее крест тяжелый» - и надела на малышку крестик. Действительно, через несколько лет настанут времена, когда просто носить на шее крест станет большим подвигом. Анну Кузьминичну матушка Евфросиния в монастырь благословила, а Галю - нет: «Скоро разгонят монастыри. Куда же ты с девочкой-то? Ты оставь ее у родителей, потом сама туда и вернешься». Так и порешили.

Галина Засыпкина

Через три года жизнь в стране резко поменялась. Галина к тому времени подросла, и родственники собирались отдать ее в школу. Но дед, узнав, что в школах отменили преподавание Закона Божия, решительно воспротивился: «Чему учить-то? Безбожию, что ли?» Девочку, как и ее двоюродных братьев и сестер, решили учить дома. В 1930-м году Гале исполнилось восемнадцать лет, и она переехала в Екатеринбург, где уже жила ее мать. Там и состоялось знакомство, которое перевернуло всю жизнь Гали Засыпкиной.

«Это же веретешко!»

Среди родственниц Галины была послушница екатеринбургского Ново-Тихвинского монастыря, Елизавета. Официально монастырь в те годы был, конечно, закрыт, но община продолжала существовать нелегально. Сестры жили в отдельных домах или на съемных квартирах, ходили на работу в государственные учреждения – но при этом ничего не предпринимали без благословения своей наставницы, игумении Магдалины (Досмановой).

Мать Гали, зная ее пылкий нрав, не раз с беспокойством ее предупреждала: «Ты такая бойкая, не вздумай принимать монашество». За Галей уже несколько лет ухаживал молодой человек, и мать ожидала, что дочь вот-вот выйдет замуж. Наступил решающий день – вечером должно было состояться сватовство. Анна Кузьминична попросила дочь после работы нигде не задерживаться, сразу прийти домой. Но Промысл Божий предопределил Галине в этот день сватовство иное. Елизавета пригласила ее зайти к матушке Магдалине. Та, увидев Галю, сразу предсказала ей, что она будет монахиней. И сама Галя в беседе с игуменией поняла: если она и хочет быть невестой, то только Христовой. Анна Кузьминична, узнав о таком повороте дела, очень расстроилась: «Какое тебе монашество? На монахов гонения, да и духовных наставников сейчас не найти». «А нам хватит одной матушки игумении», - не испугалась Галина. Впрочем, в сестринство вступать пока не стала, боялась: вдруг мать права, и ей, с ее бойким характером, лучше выйти замуж? Решила, что время само покажет, ей как поступить.

Так и вышло. Как-то игумения Магдалина сильно заболела, все думали, что она скоро умрет. Галя, обливаясь слезами, сидела около матушки. «Что ты плачешь?» - спросила ее та. «Плачу, что я не ваша! Что я не в монашестве…» - всхлипывая, ответила Галина. Матушка обрадовалась: «Как не наша? Да мы тебя сегодня же оденем!» В ту же ночь Галину облекли в рясофор. Для всех это стало полной неожиданностью. Одна из старших сестер вслух изумилась: «Матушка, кого вы одели-то?! Это же веретешко!» Кипучая неугомонность девушки действительно была притчей во языцех. Отец Игнатий (Кевролетин)1, к которому Галина ходила на воскресные беседы, иногда при всех спрашивал ее:

Галя, ты на службе была сегодня?

Была, батюшка.

А в клуб заходила?

Заходила.

И потанцевать успела?

А на беседу тоже успела?

Тоже успела…

Облечение в рясофор произвело на Галину необыкновенное действие. «Я несколько дней была сама не своя, - рассказывала она потом. - Будто не на земле была, а не знаю где. Молитва была и духовное веселие. Ничего не понимала, не ела, не пила. Хоть на работу и ходила, и там все делала правильно, но по моему виду всем казалось, что я не в себе. Я забыла, что такое есть, что такое спать. Матушка говорит: „Сегодня, Галя, будешь есть“. А я думаю: что такое есть? Вышла на крыльцо и молиться стала: „Матерь Божия, научи меня есть!“. И так молилась, пока за стол не села. Потом матушка говорит: „Будешь спать“. А я думаю: как это - спать? Вспомнила, что, когда спят, глаза закрывают. Села за шкаф, глаза ладошками закрыла и стала молиться: „Матерь Божия, научи меня спать“. А матушка, чтобы я от всего этого не возгордилась, потом две недели меня словно не замечала и к руке не принимала. Я не понимала этого и хотела раз так, то и совсем уйти. Потом батюшка наш знакомый пришел, я ему все рассказала, а он говорит: „Ишь ты какая! Потерпеть не хочешь, смириться не хочешь! Не она же будет перед тобой смиряться! Пойди, поклонись!“ - „Да я уж ходила и в ноги падала не раз, а она только одно говорит: „Закройте дверь!“ - „Ничего, идем!“. Заходим к ней в келию. Она, как ни в чем не бывало, говорит: „Кто там? А, Галя! Ну, ставь самовар“».

Эта необычайная благодать, посетившая Галину после ее облечения в монашеский образ, несомненно свидетельствует о высоте духовной жизни самой матушки Магдалины. А замечательный урок смирения, преподанный молодой послушнице, удостоверяет в истинно духовном рассуждении игумении.

«Туда не сошлете, где Бога нет…»

Через некоторое время Галя по благословению игумении поступила в медицинское училище. Ее родственница, Фекла, прислала ей письмо, в котором укоряла за неосмотрительный выбор профессии: мол, тебя в армию заберут, а там придется мужчин осматривать и лечить, какая же ты после этого монахиня? Галина от таких доводов смутилась и решила дальше не учиться. И на следующий день не пошла на занятия. Но прозорливая настоятельница неожиданно спросила ее: «Что там тебе Феколка написала? Иди, учись, кому-то и там надо быть». И добавила: «Война будет, на войну пойдешь. Будешь в армии, прослужишь, придешь домой, поживешь в монастыре и будешь чиста. Останешься живой. Долго проживешь, и за тобой доходят». Надо сказать, что предсказания игумении Магдалины о судьбе Гали Засыпкиной сбылись с полнотой и точностью.

Г. Засыпкина - в первом ряду слева

Благословение наставницы на всю жизнь придало и без того смелой Галине какое-то непоколебимое бесстрашие. Она не скрывала своей веры. Могла, например, спокойно перекрестить при всех сотрудниках документы перед началом работы. У нее были пышные волосы, но она тщательно прятала их под платок. Как-то сотрудницы увидели Галину без платка и ахнули: «Что ж ты такую красоту прячешь?!» «А голова болит без платка» - отмахнулась девушка. Она без страха носила передачи арестованным сестрам, добивалась свиданий. В 30-е годы на такие поступки мог решиться только человек твердой веры и отчаянной храбрости. Сестры трепетали от страха за судьбу Галины и были уверены, что той несдобровать. Но выходило ровно наоборот: тех, кто прятался, находили и арестовывали, а мужественная послушница продолжала открыто носить передачи, молиться, говорить о Боге… Ее много раз допрашивали, но не арестовывали.

В 1938 году Галина жила в Свердловске на квартире послушницы Вассы Воробьевой. У девушек часто останавливался старец Игнатий (Кевролетин), который вынужден был скрываться от гонений. Однажды поздно вечером в дверь постучали. Спросили Воробьевых, но Галя сразу поняла, в чем дело, и спрятала отца Игнатия в подполе, а сверху поставила кадку с водой.

Вошли пятеро чекистов. Воробьевы им действительно были не нужны, они пришли за Галиной. Ту, впрочем, это не испугало, и ее насмешливые ответы постоянно сбивали с толку чекистов, привыкших вести допрос совсем в другой тональности.

С кровопийцами знаешься? - спросили ее сразу.

У нас тут клопов нет, - пожала плечами Галина.

Ну как? С попами знаешься?

Знаюсь. Разве же они кровопийцы? Такие же люди, как и мы.

Да вот пахнет тут длинноволосым!

Так ведь девушки одни живут, как не длинноволосые?

Монах был у вас?

Что вы делали?

Отужинали, и он ушел.

Ну не настолько же я глупа, чтобы спрашивать старшего, которому седьмой десяток: «Куда вы пойдете?» Да он бы мне ответил: «Какое твое дело?!»

А если тебя сослать туда, где птицы не летают?

А мне птицы-то совсем и не нужны. Все равно туда не сошлете, где Бога нет!

Допрос шел пять часов. Галину не пугали ни провокационные вопросы, ни угроза ареста, она боялась только одного - как бы отец Игнатий не кашлянул. Говорила нарочито громко, чтобы ему в подполе все было слышно. В конце допроса сотрудники ЧК еще раз спросили Галину:

И принимать к себе верующих будешь?

Придут - приму.

И в тюрьмы передачи своим передавать?

Буду передавать. А если вас посадят, то и к вам приду.

На этом обещании допрос закончился. Когда чекисты уходили, один немного задержался и перед уходом разорвал протокол…

«Я скорее голову отдам, чем крест»

Началась Великая Отечественная война - и сбылись пророческие слова матушки Магдалины: Галю Засыпкину отправили на фронт. Работать пришлось сначала в санитарном поезде, потом в госпиталях.

Г.А. Засыпкина (слева) и другие медсестры санитарного поезда

Подпись на обороте фотографии - автограф Г.А. Засыпкиной

Послушница Галина и здесь осталась верна себе: никогда не снимала крест и не скрывала своей веры. Еще до войны коллеги в больницах говорили ей, что крест в такое время носить опасно, называли ее сумасшедшей. Та отвечала: «Как же можно без креста жить, если крещеные?! Еще неизвестно, кто с ума сошел: я или те, которые крест снимают». Вначале она носила крест пристегнутым на булавку к внутренней стороне одежды, но всё же его заметили и доложили комиссару. Тот вызвал к себе Галину и потребовал снять крест. «Я скорее голову отдам, чем этот крест», - сказала Галина. После этого разговора она повесила крест на шею: раз узнали - знайте.

Комиссар все же не отступился. Решил Галину перевоспитать, и в одно воскресенье повел всех с экскурсией в антирелигиозный музей, который располагался в православном храме. Всё осмотрели, зашли в алтарь, а Галина - ни с места. Стоит у амвона. Ей говорят:

Давай, заходи!

Какое имею я право заходить в алтарь?

Ты должна подчиниться.

А я военному всему подчиняюсь, но сегодня у нас - выходной день, так что я свободна, поэтому в алтарь не пойду.

Вышел комиссар:

Надо идти.

Не пойду.

А там есть мощи - посмотришь.

С удовольствием посмотрела бы, но не могу.

Но алтарь уже осквернен. Мы прошли Царскими вратами.

Осквернен, но не мной, а до других мне дела нет.

Пришлось комиссару смириться с тем, что военная медсестра - верующая. Вскоре его отправили с другой частью на фронт. А Галина постепенно стала замечать, что вокруг нее много верующих людей. Как-то, в первый пасхальный день, она услышала, как санитар госпитального поезда тихонько что-то напевает без слов. Она узнала: четвертый глас - и громко продолжила: «Смертию смерть поправ!..» Санитар вздрогнул и растерянно посмотрел ей в глаза.

– Ну чего удивляешься? – засмеялась Галина. – Пасха сегодня! Христос воскресе!

Потом она заметила, что начальник их санитарной части, Алексей Михайлович Трошкин, соблюдает все православные посты, и узнала, что он монах. Врач, с которым работала Галина, оказался бывшим регентом из Ярославля, другая врач тоже была верующей. Медсестра Анна Тагильцева, с которой у Галины завязалась тесная дружба, потом вместе с ней поступила в монастырь и приняла постриг.

В 1943 года Галя вместе с подругой Анной попала в фашистский плен. Когда их привезли в комендатуру, начался допрос:

– Комсомольский значок сняла?

– У меня его отродясь не было.

– Снимай крестик!

– Не сниму! – решительно отказалась Галина, – не вы мне его надевали, не вам и снимать!

Как ни странно, от нее отступились. Во время пыток Галине и трем другим пленным содрали ногти с обеих рук, потом бросили в яму. Эту яму собирались залить известью, но ее не оказалось. Немцы поехали за известью и, по какой-то странной случайности, не поставили у ямы часового. Галя поняла, что эти минуты Бог дает им, чтобы спастись из плена. Она попросила подругу нагнуться, встала ей на плечи и, не жалея израненных рук, выкарабкалась из ямы, затем вытащила подругу. Оставшиеся женщины не смогли преодолеть отчаяния и не последовали примеру мужественных девушек, хотя те настойчиво предлагали им помощь. Галя с подругой побежали к лесу. За спиной началась стрельба. Девушки упали на землю и поползли. Ранение в спину у Галины долго давало о себе знать…

Схимонахиня Николая

После победы и демобилизации Галя, так долго мечтавшая о монастыре, прямо в солдатских галифе отправилась с тремя спутницами на Украину. В России в то время все женские монастыри были закрыты. Они хотели поступить в какой-нибудь киевский монастырь, но одна из ее спутниц была в 30-е годы репрессирована, и теперь ей не разрешалось жить в крупных городах. Поэтому будущие монахини отправились в Золотоношу Черкасской области, где действовала Иоанно-Богословская Красногорская обитель.

Мон. Николая в Красногорском монастыре

Игумения Красногорского монастыря выдала им юбки и приняла в число сестер. Здесь в 1950 году Галя Засыпкина приняла монашеский постриг с именем Николая.

Насельницы Красногорского монастыря: мон. Николая, посл. Клавдия и мон. Асенефа. 1950-е гг.

Энергичная и решительная, она была правой рукой игумении. К чиновникам настоятельница ездила только с монахиней Николаей – знала, что она с любым человеком поговорит как надо, не растеряется.

Красногорский Свято-Покровский женский монастырь

В 1963 году, когда началась новая волна гонений на верующих, закрыли и Красногорский монастырь. Матушке Николае пришлось вернуться в Свердловск, о чем она очень печалилась. Однако и в миру она продолжала вести монашеский образ жизни. В 70-е годы вокруг нее постепенно собралась небольшая община монашествующих и мирян, получавших немалую пользу от ее советов.

В последние годы матушка Николая, тогда уже схимонахиня, жила в небольшой квартире со своей келейницей, монахиней Сергией. Бог судил ей увидеть начало возрождения ее родного Ново-Тихвинского монастыря. Летом 1995 года к ней приехали настоятельница и сестры возобновленной обители. Ей было уже за восемьдесят, болезни не позволяли ей выходить из дома и бывать в храме, о чем она очень скорбела. Но каждый день она вычитывала службу дома. Исповедовали и причащали ее на дому. Несмотря на возраст, во всем чувствовался ее живой характер: все, что матушка Николая могла делать по хозяйству, получалось у нее скоро и легко. Из-за бессонницы она часто все ночные часы посвящала молитве. У нее были четки на пятьсот узлов, принадлежавшие когда-то схимонахине Евфросинии, по ним она и молилась. Ее чада запомнили такое наставление: «Иисусову молитву не оставляйте. Всегда имейте ее в устах. Когда будет холодно – она вас согреет. Когда будет голодно – она вас напитает».

У изголовья матушки Николаи висели фотографии двух молитвенниц, чьим примером она руководствовалась и на чью помощь всегда надеялась - схиигумении Магдалины и схимонахини Евфросинии. Каждый вечер она просила их молитв, и, как верная послушница, брала благословение игумении.

На Рождество 1997 года поздравить матушку Николаю пришло, как всегда, много духовных чад. Она сама приготовила праздничное угощение, пригласила всех на трапезу, но гости стали замечать, что сама матушка ничего не ест и выглядит очень болезненно. Как оказалось, у нее была температура под сорок, но она, превозмогая себя, желала доставить радость своим чадам. От этой болезни матушка Николая уже не оправилась. 18 января 1997 года, в Крещенский сочельник, душа ее отошла ко Господу в то время, когда в храмах совершалась праздничная Божественная литургия.

… Церковным историкам известен крупный уральский процесс 1932 года, по которому в качестве обвиняемых проходило около трехсот монашествующих, представителей духовенства и верующих мирян. Процесс носил характерное название - «Историческая гниль». Но историю обмануть нельзя. Со временем она разоблачает любую человеческую ложь и все называет своими именами. Время показало, что именно те, кого именовали гнилью, на самом деле спасли Россию от разложения. Потому что были, по завету Христа, «солью земли».

Материал подготовлен сестрами Ново-Тихвинского монастыря, Екатеринбург

Мы познакомились со схимонахиней Николаей 19 июля (1 августа) 1995 года. Вот как повествует об этом наша монастырская летопись. «Сегодня – день памяти преподобного Серафима Саровского, наставника и ходатая всех монашествующих. Уж не по молитвам ли батюшки Серафима была нам послана сегодня замечательная встреча? Недавно отец Александр рассказал нам, что исповедовал на дому старенькую монахиню, которая помнит игумению нашего монастыря Магдалину (Досманову). Это известие очень обрадовало нас. После службы прп. Серафиму у матушки Любови неожиданно нашлось свободное время, и мы поехали по указанному адресу – на улицу Крауля. Конечно, предстоящая встреча нас волновала. Неужели найдется живая нить, связующая времена, и мы увидим послушницу схиигумении Магдалины, почившей около 60 лет назад?

И вот мы звоним в квартиру. Открывает худенькая женщина. Нам она представилась как Елена. (Только потом, спустя время, мы узнаем, что она монахиня Сергия). Елена пригласила нас в комнату, где нас уже ждала матушка Николая. Мы увидели невысокую полноватую женщину с добрым лицом и внимательными живыми глазами. Она встречала нас стоя и, здороваясь, поклонилась нашей матушке до земли, как новоначальная послушница. На матушке Николае был черный апостольник, темное платье. В комнате много икон и фотографий, среди икон есть старинные. Мы перекрестились на них, потом нас пригласили сесть. «Вы знали игумению Магдалину?» –спросила матушка Любовь. Матушка Николая голоском школьницы ответила: «Знала». И стала рассказывать, как примерно в 1930-ом году совсем юной пришла в общинку матушки Магдалины, как училась послушанию и смирению, как получила предсказание прозорливой игумении, что единственная из всех доживет до возрождения Ново-Тихвинской обители. При матушке Магдалине Галина Засыпкина (таково мирское имя матушки Николаи) пробыла несколько лет. Эта общинка была по сути своей маленьким монастырем. Матушка игумения не только совершила над юной Галиной обряд облечения в рясофор, но и сформировала в своей послушнице правильное духовное устроение, святоотеческие понятия о духовной жизни.

Теперь же перед нами сидела 83-летняя монахиня (позже мы узнаем, что она была уже в схиме) с богатейшим жизненным и духовным опытом. В последнее время болезни не позволяют матушке Николае выходить из дома, бывать в храме, о чем, конечно, она скорбит. Но каждый день она вычитывает службу дома. Голос у нее тонкий, прямо детский, интонация выразительная, речь изобилует народными, порой лубочными оборотами. За 2-3 часа, которые мы у нее пробыли, матушка Николая рассказала нам очень много интересного. Мы услышали повествования сразу о трех подвижницах, о трех женщинах, посвятивших жизнь Богу. Сначала матушка Николая рассказала нам о постнице Аннушке (схимонахине Евфросинии). При этом чувствовалось, что наша рассказчица спешит исполнить свой долг – передать все, что она знает о святом житии подвижницы, связанным, хоть и косвенно, с нашим монастырем. Во-вторых, нам начала открываться жизнь самой матушки Николаи, тоже необычайно интересная, исповедническая. И, конечно, мы многое узнали о прежней настоятельнице нашего монастыря схиигумении Магдалине (Досмановой). Нам хотелось слушать еще и еще, но пора было возвращаться в монастырь. Прощаясь, матушка Николая пригласила нас навещать ее, чему мы были, конечно, очень рады. Прощаться она научила нас по-монашески, со словами: «Христос посреди нас!» и ответом: «Был, есть и будет!»

Так запечатлено знакомство с матушкой Николаей в нашей летописи, так началось это благотворное общение с монахиней прежнего времени . Мы очень дорожили им, но сейчас понимаем, что могли бы еще больше пользы получить от матушки Николаи, еще чаще к ней ездить, еще больше расспрашивать и записывать. Никто не думал, что очень скоро – через полтора года матушка Николая оставит нас для жизни вечной. Все мы с радостью ездили к ней, но получалось не очень часто. Побывать у матушки Николаи считалось большим утешением. Чем же она утешала? Рассказами – о себе, о встречах с людьми «из книжек». Это было необыкновенно: вот сидит перед тобой человек, общавшийся со столькими людьми, которые уже прославлены в лике святых!

О себе матушка рассказывала всегда с некоторым самоуничижением, что вызывало сочувственную улыбку и помогало проецировать ее рассказы на себя и брать пример. Например, очень ярко рисовался в воображении ее рассказ о белом костюме. «Тетя сшила мне белый костюм, я хотела в нем (без благословения – ред. ) выйти в город, но не успела уйти, матушка Магдалина меня увидела». Одного взгляда игумении было достаточно, чтобы чистая сердцем девушка раскаялась в пристрастии к мирской красоте. «Я пала ей в ноги, – вспоминала матушка Николая, – и больше этот костюм не надевала». Рассказывала старенькая монахиня о своем давнем искушении с неподдельным сокрушением, будто этот случай произошел вчера, а не шестьдесят лет назад. Искусство монашеского смирения она раскрывала нам ненавязчиво, в занимательных рассказах. Так поступают мудрые педагоги.

Кстати, в школе Галина никогда не училась. Родители, узнав, что новая власть отменила для детей урок Закон Божьего, решили сами учить дочку грамоте. А уже взрослой Галина поступила на фельдшерские курсы и успешно закончила их: прекрасная память помогала ей на слух запоминать лекции. Она знала наизусть несколько акафистов, Псалтирь. Очень многое умела делать своими руками: плела четки, шила, вышивала. Ее объяснения, как кроится и шьется монашеское облачение, были очень своевременны для нас. Не менее актуальны для нашего только начавшего возрождение монастыря были и откровения старицы об уроках смирения, которые она проходила у игумении Магдалины. Смиряться юной Галине было очень трудно из-за слишком бойкого характера, ее даже прозвали «веретешко». Зато позже этот характер и выработанный внутренний закон – всегда уповать на Бога – спасали ее в самых сложных ситуациях. В жизни ее было немало испытаний – фронт, плен, работа в госпиталях.

А после победы и демобилизации поступила Галина в другое воинство – Христово. Энергичная, решительная, умелая, она была правой рукой игумении Красногорского женского монастыря в Золотоноше Черкасской области.

В 60-е годы, после новой волны гонений на верующих, пришлось вернуться в Свердловск, о чем матушка очень печалилась. Однако монашеский образ жизни она продолжала и в миру. Много ездила по святым местам. Получив от схииг. Магдалины понятие о правильном духовном пути, м. Николая всю свою жизнь старалась советоваться с теми, кто также был укоренен в святоотеческой традиции. В ее жизни были беседы и встречи со многими подвижниками: прп. Игнатием (Кевролетиным), прп. Севастианом Карагандинским, прп. Кукшей Одесским, архим. Иоанном (Крестьянкиным). Знала она и старцев Глинской пустыни: митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажугу), схиарх. Серафима (Романцова), схиарх. Андроника (Лукаша). С некоторыми из них вела переписку. Духовником ее долгое время был схиарх. Амвросий (Иванов) – из числа последних насельников Оптиной пустыни.

Будучи воспитанной такими наставниками, м. Николая крепко держалась Иисусовой молитвы. Иногда, придя навестить матушку, мы заставали у нее мирских ее чад, которые с почтением ее слушали. Матушка учила молиться постоянно, обязательно со вниманием. Говорила, что надо приготовиться к молитве, сосредоточиться, чтобы не было никаких посторонних мыслей. Советовала ни одного дела не начинать без молитвы – даже пищу готовить с молитвой. Очень важным считала не опаздывать в храм, не пропускать начало богослужения; учила выстаивать службы до конца, стоять не шелохнувшись.

Была матушка Николая и гостеприимной, радушной хозяйкой. Кстати, бойкий характер был виден и в почтенном возрасте ее. Вот стала она печь блины, чтобы угостить нас в родительский день и, действительно, моментально напекла их. И на склоне лет ей были свойственны детская простота, народные обороты речи, прямота суждений, не исключающая, впрочем, деликатности. Ее советы были одновременно по-матерински добры и по-монашески строги. Одной послушнице, которая терзалась помыслами оставить монастырь, матушка Николая дала совет, вполне совпадающий со святоотеческими: «Говори себе: завтра уйду, а сегодня еще побуду здесь». Спросив одну из нас о Дне ангела и выслушав ответ, матушка наставительно заметила: «Надо не по новому, а по старому стилю календарь помнить». В голосе ее при этом чувствовалась некоторая боль от небрежения канонами Церкви. Этот урок нашей сестре запомнился навсегда. В другой раз, когда одна сестра пришла к матушке Николае вечером в субботу, она приняла гостью с обычной теплотой, но все же дала понять свое отношение к богослужению: «Вот не думала, что кто-то сейчас придет. Ведь сегодня – всенощная!»

Матушка Николая имела неподдельное смирение, сокрушение о грехах. Всякий раз при беседах она искренне просила: «Умру, так молитесь обо мне, я грешная». О том, что она схимница, мы узнали случайно. Рассматривали обстановку в комнате и где-то в сторонке увидели недописанную записку о здравии «…схимонахини Николаи». Свою схиму матушка смиренно скрывала. Жалко было ее, как смущенную первоклассницу, когда на вопрос нашей настоятельницы об ее сане (заданный после нашей непреднамеренной «разведки»), матушка Николая ответила: «Монахиня», а затем, низко опустив голову, тихо прибавила: «Вообще-то в схиме».

В раннем детстве – примерно в 1918 году был предсказан матушке Николае тяжелый жизненный крест. Его предвидела близко знавшая семью Засыпкиных схимонахиня Евфросиния. Но знала подвижница, что «крест Господень есть иго благое и бремя легкое, а со Иисусом и на Голгофе - рай» (свт. Игнатий Брянчанинов). На своем опыте познала эту святую истину и матушка Николая. На понесенные скорби она никогда не жаловалась, терпение их не ставила себе в заслугу, сокрушалась лишь о грехах, чем снова и снова давала нам уроки главного монашеского делания – покаяния.

5/ 18 января 1997 года, в Крещенский сочельник в скиту сестры после службы собрались на трапезу. Неожиданно вошла сестра, дежурившая у телефона. Она подошла к матушке Любови и, опустившись на колени, что-то ей прошептала. Матушка встала, прервала чтение книги, которое всегда сопровождает сестринские трапезы, и сообщила всем: «Скончалась схимонахиня Николая». Душа ее отошла ко Господу в то время, когда в храмах совершалась праздничная Божественная литургия.

Цареборцы пишут, что схимонахиня Николая (Гроян) издевалась над Старцем, била его, мучила, держала взаперти, «под арестом», не давала с людьми общаться, всячески его ущемляла, и что она «вообще никакая не схимонахиня, а самозванка» и т.д.

Ниже представлен отрывок из интервью Архимандрита Тихона (Шевкунова) со Старцем Николаем (Гурьяновым) в январе 2001 года, которое было озвучено на радио «Радонеж», а стенограмма опубликована даже на сайте Православие.ру, а также документальная видеозапись, опровергающие все эти лживые заявления цареборцев:

Архим. Тихон: - Появились статьи в газетах: пишут, что Вас ущемляют, не дают Вам с людьми общаться. Это правда?

Старец Николай: - [А вас-то кто сюда пустил? Не матушки ли?! Почему не дают?

Архим. Тихон: - А вот пишут такое вот в газетах...

Старец Николай: - Нет!] Это неправда.

Архим. Тихон: - Пишут, что келейницы Ваши: монахиня Михаила и монахиня НИКОЛАЯ – очень плохо к Вам относятся, что Вы их не любите и хотели бы их выгнать...

Старец Николай: - Нет, нет, всё хорошо.

Архим. Тихон: - Но пишут уже не первый год...

Старец Николай: - ЭТО БЕСЫ ПИШУТ. Сатана пишет. Ай-яй-яй!.. ВЕДЬ ОНИ МОНАХИНИ! РАЗВЕ МОЖНО НА МОНАХИНЬ ТАК ГОВОРИТЬ?

Архим. Тихон: - Пишут, что устроили для Вас тюрьму...

Старец Николай: - КАКОЕ ВРАНЬЁ. БЕДЕНЬКИЕ, ОНИ ТЕРПЯТ... ВРАЖЬЕ ВРАНЬЁ. Кресту Твоему поклоняюся, Владыко, и Святое Воскресение Твое пою и славлю. «Стопы моя направи по Словеси Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие. Избави мя от клеветы человеческия и сохраню Заповеди Твоя...»

(по материалам передачи на радио "Радонеж" от 30.01.2001, стенограмма которой приведена на сайте Православие.ру и в газете "Русский Вестник" №11 от 2003 года)

Иеродьякон Авель (Семёнов) – покаянщик в цареубийстве /духовный цареубийца (т.е. убеждён, что на Русском народе якобы лежит грех цареубийства, и что Русский народ должен принести всенародное покаяние в цареубийстве – грехе, которого не совершал . Эта ересь покаянчества в цареубийстве /духовного цареубийства несёт страшнейшую духовную опасность); антипаспортист-антиИННщик. Запрещён в служении Духовным Собором Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. В своей брошюре «Апология Церкви» он сделал из Старца Николая (Гурьянова) антипаспортиста-антиИННщика, а поскольку документальную видеозапись беседы Старца Иоанна (Крестьянкина) нельзя опровергнуть, то иеродьякон Авель (Семёнов) в своей брошюре «Апология Церкви» сочинил бредовый миф, будто Старец Иоанн (Крестьянкин) не прошёл мытарства, и в аду его бичуют демоны за то, что он на той видеозаписи привёл ряд аргументов, говорящих против боязни принятия ИНН. Антипаспортисты–антиИННщики ещё говорят, что Патриарх Алексий II тоже не прошел мытарства по той же причине – я, р.Б. Николай своими ушами слышал эту бредятину в конце 2010 года. Духовная дочь Старца Николая (Гурьянова) и его келейница схимонахиня Николая (Гроян) в своих документальных книгах-воспоминаниях о Старце отмечает, что её Духовный Отец был решительным противником обвинения Русского Народа в цареубийстве :

«покаянно служили «Молебное пение о спасении Православнаго Отечества нашего Российского от богоборческаго ига жидовскаго и обольщения близ грядущего антихриста». (Изд. РВ. М. 2002). Именно это чинопоследование благословил Старец . Оно в корне отличается от последующих, измененных. Там были внесены несвойственные покаянию мысли, но самое главное – включены слова о прямой «виновности» русского народа в цареубийстве, что ЛОЖНО И НЕ СОООТВЕТСТВУЕТ ДУХОВНОЙ ИСТИНЕ, и что решительно отрицал Батюшка Николай: “РУССКИЕ НЕ УБИВАЛИ ЦАРЯ!”»

(Гроян Н., схим . Старец Николай (Гурьянов). Царь грядёт... М.: Русский Вестник, 2011, с. 57–58).

Монахиня Николая (Сафронова) задорным голосом в этом фильме делится следующими «откровениями» о Старце Николае (Гурьянове): «Первый вопрос, который он мне задал: “Какой паспорт? И как ты дальше будешь жить? А паспорток не надо брать” […] Нельзя брать вот этот паспорт, нельзя брать медицинское страховое… карточку – он сказал, нельзя брать пенсионное зелёное. Он мне трижды (!) сказал, что многие верующие на Руси будут уловлены “пенсионным зелёным” – вот так он мне сказал – карточкой». Далее монахиня Николая (Сафронова) повествует, что Старец Николай якобы говорил, что России не хватает «покаяния за Царя» – уж не за цареубийство ли??? Всё это, как мы убедимся в этой статье – вымысел от начала до конца. Ведь не представлено документальной видеозаписи, на которой сам Старец Николай (Гурьянов) говорил бы это. Этот раздел фильма Галины Царёвой дерзко назван «Встреча с отцом Николаем Гурьяновым». Но по поводу почитания Старцем Николаем (Гурьяновым) Царя Иоанна Грозного и Григория Распутина монахиня Николая (Сафронова) сказала правду – Старец действительно почитал их.

Гроян, Н., схим . Царственная птица взывает к Богу. М.: Русский Вестник, 2009, с. 45–46.

Участники этого фильма, среди которых иеросхимонах Рафаил (Берестов) – антиИННщики, и утверждают, что вырезанный фрагмент видеозаписи беседы архимандрита Тихона (Шевкунова) со Старцем Николаем (Гурьяновым) якобы подтверждает их взгляды и миф о том, что Старец Николай (Гурьянов) якобы отрицательно относился к ИНН. В остальном (кроме идей антипаспортизма-антиИННства) фильм «Небесный Ангел. Слово Истины» очень полезен, опровергает все мифы о Старце Николае (но один миф создаёт – об антиИННстве Старца) – в частности, приведена документальная видеозапись, на которой Старец Николай (Гурьянов) говорит, что он молится Другу Царской Семьи Св. Новомученику и Чудотворцу Старцу Григорию Распутину (обще-Церковно не канонизированному, но тем не менее Святому – местночтимому. Плюс ещё Распутин у Бога Свят – этот факт Сам Господь открыл прозорливому Старцу Николаю, и благодаря этому Божиему Откровению Старец всю свою жизнь почитал во Святых Царскую Семью и Их Друга-Молитвенника Григория), дома Старец молится на икону, написанную Сергеем Арсеньевым в стиле реализма, на которой изображены Святые Новомученики Старец Григорий Распутин в схиме с Царевичем Алексием на руках, которого он неистово вымаливал, спасая жизнь от несвёртываемости крови. В конце видеозаписи Старец Николай (Гурьянов) благословляет этой иконой мужчину, задававшего ему вопросы. А цареборцы создают лживый миф, внушая, будто Старец Николай (Гурьянов) якобы никогда не почитал Григория Распутина – дескать, это «царебожники» (главным образом, его Духовная дочь и келейница схимонахиня Николая (Гроян), на которую цареборцы с особой злобой обрушились) приписывают почитание Старцем Григория Распутина. А миф об отрицательном отношении Старца Николая к паспортам РФ опровергла в приведённой в начале цитате как раз схимонахиня Николая (Гроян), которую так не любят цареборцы, приписывая ей мыслимые и немыслимые грехи.

Не все антипаспортисты-антиИННщики являются покаянщиками в цареубийстве (сиречь духовными цареубийцами), но все покаянщики в цареубийстве являются антипаспортистами-антиИННщиками. Вообще ересь покаянчества в цареубийстве (сиречь духовного цареубийства) очень тесно связана с антипаспортизмом-антиИННством. Когда я, р.Б. Николай, был антипаспортистом-антиИННщиком до 2012 года, то чуть было не впал в ересь покаянчества в цареубийстве (сиречь духовного цареубийства) – я порывался съездить на беззаконные чины «всенародного» покаяния в цареубийстве, проводимые в Подмосковном селе Тайнинское у памятника Св. Блг. Царю-Искупителю Николаю преимущественно раскольниками – главным образом, лже-митрополитом Корнилием (Радченко), возглавляющем секту с красивым названием «[Царская] Православная Церковь Святой Руси» (слово «Царская» появилось в названии секты с 2013 года, поэтому я взял его в квадратные скобки). Но Господь вразумил меня по молитвам моих Небесных Покровителей – Св. Благоверного Царя-Искупителя Николая и Св. Праведного Псковоезерского Старца Николая (Гурьянова). С 2012 года я перестал быть антиИННщиком (антипаспортистом перестал быть ещё на рубеже 2010–2011 годов). Покаянщиком в цареубийстве сиречь духовным цареубийцей вроде никогда не был, а с 2012 года этой страшнейшей ереси, а также жидовским ересям цареборчества с папизмом , я объявил смертельную войну (равно как и антипаспортизму с антиИННством, и крашенинниковерию – анти-Православному культу Славы Крашенинникова).

Http://www.pravoslavie.ru/jurnal/society/arhimtihon_radonezh.htm

Фрагмент, приведённый в квадратных скобках, взят из газеты "Русский Вестник" (№11 от 2003 года). На сайте Православие.ру этот фрагмент отсутствует.

Т.е. Старец Николай Гурьянов подтверждает, что Татиана Гроян имеет монашеский постриг с именем Николая. Монашеский постриг келейниц отца Николая (Валентину Полищук и Татиану Гроян) совершил игумен Роман (Загребнев), являющийся благочинным Плюсского округа Псковской епархии. Отец Роман много лет ездил к батюшке Николаю, любил его глубокой сыновней любовью, ценил каждое сказанное Старцем слово. Когда о. Николай благословил на тайное (!) монашество своих келейниц, отец Роман, считая это для себя послушанием, постриг совершил. Этот факт опровергает лживые заявления цареборцев вроде «ведущего “сектоведа” РПЦ МП» Александра Дворкина : «Схимонахиня Николая (Татьяна Гроян), по свидетельству архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия, никакая не схимонахиня, потому что она не получала никакого благословения на постриг от своего правящего архиерея, что совершенно немыслимо».

ПЕРЕПИСКА

«В ЗАЩИТУ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
СТАРЦА НИКОЛАЯ ГУРЬЯНОВА»

В редакцию пришло письмо группы из 13 православных активистов из Москвы «в ответ на очередную клеветническую публикацию об отце Николае Гурьянове в газете «Вера», 2003 год». Послание путаное, необъятное, более двух газетных полос. Мы передали его автору той публикации, собственному корреспонденту «Веры» в Санкт-Петербурге Игорю Вязовскому, чтобы он еще раз перепроверил сведения, изложенные в ней, побеседовал с людьми, хорошо знавшими о.Николая.

Ниже мы публикуем письмо (в сокращении, разумеется) с комментариями И.Вязовского.

С глубокой болью прочитали мы в вашей православной газете статью И.Вязовского «Он возвращал нам любовь»... Мы – это духовные чада батюшки, много лет ездившие к нему и до последнего дня видевшие батюшку и бывавшие у него в келии. Впервые мы приехали к батюшке, когда он был еще в силе и не было у него келейниц, хотя желающих келейничать было много. Но среди многих батюшка сам выбрал схимонахиню Иоанну (Валентину Васильевну Полещук) и схимонахиню Николаю (Татьяну Ивановну Гроян), благословил их на монашеский постриг в мантию и схиму и был их восприемником. И не отпускал их в последние годы, когда, оклеветанные и оболганные, они просили его отпустить их, чтобы умирить злобу злобствующих, не желающих их видеть возле старца. Наоборот, батюшка со слезами просил матушек не оставлять его до конца и нести тяжелый крест непонимания и зависти.

Когда мы приезжали к батюшке, попадали в атмосферу удивительной взаимной любви и тепла (о чем свидетельствуют и сохранившиеся видеозаписи). Батюшка всегда был чисто одет, ухожен, особенно когда очень тяжело болел. Кормили батюшку вкусно, но сам он ел мало, больше угощал приезжих, и это доставляло ему огромную радость. Матушки же с радостью выполняли все батюшкины желания (...)

Младшая келейница, схимонахиня Николая (Татьяна Гроян), – филолог по образованию, выпускница МГУ, переводчик. Многие из нас знали ее задолго до того, как она стала келейницей у батюшки. Под духовным руководством батюшки, по его благословению и молитвам она написала несколько книг, предваривших канонизацию Царской Семьи, старца Лаврентия Черниговского, митрополита Макария (Невского), а также о местночтимом святом царе Иоанне Грозном и старце Григории Распутине. Об этом свидетельствуют документальные видеофильмы «Слово Истины» и «Человек Божий», выпущенные недавно «Русским Вестником» и студией «Троица» (...)

Всем, близко знавшим батюшку, было известно трепетное почитание им как святых благоверного царя Иоанна Грозного и великого старца Григория Нового, прославлению которых батюшка придавал особое значение. В видеофильме «Слово Истины» батюшка с сожалением и горечью сказал режиссеру Виктору Рыжко, показывавшему батюшке икону Григория Нового, что распространять икону и молиться ему надо, но Россия опоздала (...)

Поэтому совершенно непонятны обвинения в адрес келейниц в своеволии, т.к. все, что они делали, они делали по благословению старца о.Николая (Гурьянова), своего духовного отца, и по послушанию. Это не были какие-то странные «видения» келейниц, о которых пишет автор Вязовский. Это было дело всей жизни батюшки.

Обрушился поток лживых писем и обвинений во все возможные инстанции против келейниц: не кормят, бьют, издеваются, держат в заключении. Слухи с неимоверной быстротой распространялись повсюду. Православные дрожащими руками совали пакеты с едой отказывающимся их брать келейницам (уже и класть было некуда), с ужасом глядели на «келейниц-чудовищ». Создавались группы «по освобождению батюшки», т.к. о.Паисий (Гидраш) в это время в храме на острове усиленно молился «об освобождении заключенного протоиерея Николая» и открыто настраивал против келейниц людей. И, наконец, стали врываться силой в дом батюшки. Самыми активными «освободителями» батюшки стала «группа лиц из Тюмени» (...).

По благословению Святейшего Патриарха для расследования всего этого на остров к батюшке и приехал архимандрит Тихон (Шевкунов), который наедине беседовал с батюшкой для выяснения истинного положения вещей. Отец Николай отверг все обвинения в адрес келейниц (...), а также «просто умолял нас, – сказал о.Тихон, – ничего не трогать и не менять в его жизни», т.е. не менять, как предлагали, келейниц, и оставить его на острове, и не увозить в монастырь. «Это дорогие и близкие мне люди, они останутся со мной», – сказал батюшка архимандриту Тихону. Те же самые слова старец сказал и владыке Евсевию.

После успения батюшки те же самые люди «из Тюмени» стали распространять другую клевету: убили, отравили, выкачали кровь, раскопали могилу, украли тело, издевались, распяли в лесу. (...) А для «доказательства» всех этих безумий клеветники требуют только одного: эксгумации, т.е. осквернения мощей великого старца.

Но вернемся к статье И.Вязовского. Автора сильно коробит от «откровений» некоторых духовных чад отца Николая, т.е. тех, кто постоянно общался с батюшкой. Но у него не остается никаких сомнений в истинности «сна, виденного одной женщиной на девятый день по смерти батюшки» (ни имя, ни фамилия не указаны). Этот странный «сон», всякий раз рассказываемый по-разному, порочит светлую память батюшки (...), сны – это вещь неопределенная, а тем более автор статьи не должен был вводить в заблуждение своих читателей такими «странными», по меньшей мере, «фактами», что батюшка не прошел мытарства из-за духовных чад... это хула на православие (...).

(...) На острове целенаправленно или по неведению (Бог ведает!) автор статьи подхватывает и раздувает пожар из «небольших всполохов пламени» лжи, найденных около великого оклеветанного духоносного старца Николая. Статья полна скрытых намеков, недоговорок и тайных угроз в адрес тех же бедных келейниц, которых автор и не видел в глаза.

Бедный автор! В статье сказано: «батюшка принял кончину», «батюшка мог бы пожить еще». Да, товарищ автор! Если бы не мощный поток клеветы, не многочисленные комиссии, заставлявшие батюшку страдать и за свою оклеветанную Отчизну и за оклеветанных дорогих и близких ему людей, келейниц, батюшка бы, не болея, прожил бы еще много лет, радуя нас.

(...) Очень жаль, что ваша православная газета по неведению распространяет эту клевету, хоть известны неоднократные ответы Генеральной прокуратуры об «отсутствии события преступления», поскольку «установлено, что старец Николай скончался 24.08.2002 вследствие преклонного возраста и имевшихся заболеваний возрастного характера». И ваши публикации дают основание подавать в суд на авторов клеветнических измышлений еще до Страшного Божиего Суда, но матушки-келейницы все терпят и по-христиански прощают всех (...). Ведь Бог предается не только молчанием, но и ложью.

Святотатства над мощами батюшки, к которому призывают такие публикации, Россия и Православная Церковь не допустят!

Подписи

Старец Николай предается ложью

Зайдя недавно в Москве в Данилов монастырь, я услышал в свой адрес такие слова: «Зачем вы еще что-то пишете? В вашем фильме «Свете Тихий» вы показали истинное почитание народом батюшки Николая (Гурьянова) и той обстановки, которая окружала старца в последние годы жизни. Те православные, которые сейчас выступают от имени о.Николая за канонизацию царя Иоанна Грозного и Григория Распутина, только и живут за счет того, что на них обращают внимание, за счет того, что им противодействуют. Они как мыльный пузырь, который лопается, когда его не сдерживает внешнее давление. Не надо писать...»

Будь моя воля – не стал бы больше писать. Но Господь дает новые факты, знакомства, видеозаписи, а теперь вот и до нашей газеты добрались: не понравилось этим людям, как описаны события, происходившие на о.Залит в годовщину со дня успения старца. Снова срабатывает стойкая привычка: они и только они решают, кто пройдет к батюшке (таких было немного), а кто, обливаясь слезами, помолится у калиточки, послушает «пророческие наставления» келейницы Валентины и отойдет в скорби и печали. «Кто не с нами, тот против нас!»

«Наши – не наши»

Давайте попробуем разобраться сначала по существу предъявленных газетной публикации обвинений. Непредвзято читая публикацию, в ней мы обнаружим, что:

1. Во сне, пересказанном в начале публикации, не говорится, что батюшка «не прошел мытарств». Сон свидетельствует о том, что мы своим несмирением и грызней не помогаем батюшке, а огорчаем его. Он не раз говорил: «Я ведь за всех вас пред Богом отвечаю».

3. В очерке совершенно нет «скрытых намеков, недоговорок и тайных угроз в адрес бедных келейниц». Более того, все разговоры о них идут в прошедшем времени, т.к. теперь, после кончины батюшки, эти женщины для героев публикации интереса не представляют.

Можно продолжить список нелепых нападок, но желающие могут просто перечитать публикацию в газете и сами решить для себя, насколько вообще уместен сам безапелляционный тон обвинений.

Однако на одну серьезную подмену, красной нитью идущую сквозь все письмо в редакцию, обратим внимание. Чуть не в каждом абзаце петиции авторы лукаво «подставляют» имя батюшки для защиты «бедных келейниц». Любая критика тетушек немедленно становится «клеветой» на о.Николая и далее – хулой на православие.

А потому мы вынуждены все-таки вернуться к вопросу, кто такие эти келейницы с о.Залит.

Путь в келейницы

Как батюшка Николай «выбрал схимонахиню Иоанну и схимонахиню Николаю»? Середина 80-х годов ХХ века. Об о.Николае знали еще не так широко, но в церковных кругах о нем уже слышали. Услышала о нем и Валентина Полещук. Жила она тогда в Вырице, до этого была келейницей у одного священника. Но к тому времени случилось так, что дом сгорел, священник отошел в мир иной – осталась Валентина не у дел. Взяв своего любимого пуделя, приехала на остров. Поселилась у матушки Ниллы, тогда еще здоровой и не прикованной к постели. К о.Николаю можно было попасть, только взяв благословение у матушки Анастасии – алтарницы в храме. Батюшка еще был в силе и обслуживал себя сам. Женщины приносили ему еду. Напросившись выполнить поручение раз, два, Валентина взяла это дело в свои руки и постепенно стала завсегдатаем в домике о.Николая. Вскоре не редкостью стали такие ситуации, когда люди обращаются к батюшке, а она тут как тут, перехватывает вопрос, перебивает, поучает. Старец рядом, а она свое глаголет!

Здесь может возникнут вполне резонный вопрос: что же сам-то старец, не видел, кого он допускает до себя?

Вот что мне ответила на это монахиня Маркела (о том, как о.Николай благословил матушку Маркелу на монашество и возведение женского монастыря на Камчатке, «Вера» писала): «С появлением Валентины постоянно стали возникать на острове какая-то смута, неурядицы, искушения. И батюшке говорили: «Батюшка, ну, уберите ее!» А он отвечал: «Много бед она может принести. Уж лучше я потерплю!» И терпел до самой смерти.

Выявление «лишних»

Стиль поведения Валентины можно охарактеризовать так – открытый нахрап. Попав в домик к о.Николаю, она постепенно стала «отсекать» доступ к о.Николаю близких ему людей. Одной из первых под «урезание» попала Валентина Алексеевна Писарева. Это к ней в дом звонили страждущие и обремененные со всей России. И эта женщина долгие-долгие годы являлась тем надежным звеном, который соединял людей со старцем. Однажды Валентина Алексеевна сказала о.Николаю: «Батюшка, не буду я больше ходить к вам! Ну, что ж только загружаю и загружаю вас!?» – «Ходи, Валюшка! Ходи, Валюшка!» Это стало его благословением Валентине Алексеевне. Сам батюшка не раз говорил Валентине Алексеевне: «Валюша, ты приходи, приходи ко мне! После смерти мамушки ты одна мне родня осталась».

Этого будущая келейница, конечно, вынести не могла. Доступ для Валентины Алексеевны к старцу был закрыт. Таким образом, утверждение из письма о том, что о.Николай пускал «кого благословит он, старец, а не келейницы» – мягко говоря, не совсем правда. Последние два-три года перед смертью батюшки Валентина Алексеевна немало слез выплакала... Придет с рыбкой, с хлебом печеным, стоит у калитки, плачет... Но об этом старец просто не мог знать, хотя, скорее всего, предвидел и это своим духовным взором, но так смиренно и нес крест от «домашних его».

Много шума

В своем очерке с острова Залит я привел часть услышанных мною рассказов духовных детей о.Николая, передал их сомнения и тревоги. Только малую часть. А кто ответит людям на такие возмущения: «Отходил ко Господу батюшка – почему рядом не было священника!? Почему не пригласили о.Паисия!? На отход души читали келейницы, а где же был священник!? Тех, кого необходимо было пригласить первыми к старцу, – доктора и священника – не было рядом!»

И другие были высказывания, но ни от кого я не слышал о том, что кто-то за эксгумацию останков о.Николая. На эту тему теперь уже определенно высказались архиерей и прокуратура. Поэтому крик, поднятый этой группой «почитателей» о.Николая, не могу воспринимать иначе, как желание лишний раз заявить о себе, «засветиться», обделать на фоне светлого имени о.Николая (а иначе кто заметит!) собственные дела. А это и попытки коммерчески усвоить «право на имя» о.Николая, и закрепить среди православной общественности образ старца – борца за почитание Распутина... Кстати, авторы письма называют Распутина «местночтимым святым» – и это снова передергивание. Где, в каких святцах – будь то общецерковных или епархиальных – встретим мы это имя, где, наконец, решение о канонизации, когда она происходила?

Все эти разговоры о святости Распутина как о решенном факте жизни Русской Православной Церкви – плоды самочинности неуемных ревнителей православия. Не будь самочиннных попыток келейниц решать за старца, с кем ему общаться, а с кем нет, не было бы, быть может, и обвинений в убийстве о.Николая, исходящих от таких же, в сущности, «ревнителей» батюшки из Тюмени, как и подписанты из Москвы.

Опять о Распутине, и не только...

Продолжим, однако, о келейницах. «Младшая» из них – Татьяна Граян – человек иного склада. Она всегда действует более тонко. На острове появилась после середины 90-х годов. Быстро нашла общий язык с Валентиной и постепенно стала лидером. «Она написала несколько книг, предваривших канонизацию Царской Семьи, старца Лаврентия Черниговского, митрополита Макария (Невского), а также о местночтимом святом царе Иоанне Грозном и старце Григории Распутине...» Умолчим о личном вкладе Татьяны Граян в канонизацию Царской Семьи. Главное – источник невиданной активности вокруг имени Распутина на о.Залит назван в письме.

Нам предлагают, основываясь на документальных кадрах видеофильмов «Слово Истины» и «Человек Божий», убедиться, что о.Николай благословляет Татьяну Граян на написание книги о Распутине, а тем паче «духовно руководит» этим процессом! Нет на пленке такого места! Есть кадры, где Татьяна Граян говорит: «Батюшка, вот книга о Григории Распутине... Давайте, я вам ее почитаю». Она не стала читать свои филологические размышления (коими полна большая часть книги) о старчестве, святости и т.п., через которые очень трудно проследить мысль, так как келейница, взяв для подтверждения святости Распутина какой-нибудь факт из его жизни, приводит как бы во утверждение его множество высказываний святых отцов. И создается впечатление, что все они, в том числе о.Иоанн Кронштадтский, только и говорят, что о святости Распутина. Читает же Татьяна Граян о.Николаю то место, где говорится об убийстве Распутина. Батюшка, который жалел даже маленькое насекомое, а тем паче человека, крестится, переживает и повторяет: «Спаси его, Господи!» Эту сцену, вероятно, и считают авторы письма фактом благословения и почитания о.Николаем Григория Распутина.

Здесь позволю себе как специалисту, проработавшему на ТВ десяток лет и снявшему не один фильм, несколько замечаний. Да, действенность кадра чрезвычайно велика – кажется, ну вот же, человек говорит, рядом стоят люди, невольные свидетели, какие могут быть вопросы? Но их не может не быть у того, кто представляет себе процесс монтажа и озвучивания ленты. Поэтому позвольте мне с осторожностью отнестись к использованию фильмов в качестве доказательств в серьезных вопросах. Доказательства могут быть приняты только объективные, из независимых, неангажированных источников. Вряд ли можно к таковым по распутинской проблеме отнести фильм Виктора Рыжко, чья подпись также стоит под этим апологетическим по отношению к Распутину письмом в редакцию.

Кривое зеркало

Авторы письма склонны не доверять снам. Так они заявляют. Однако странно, ведь именно на основании сна некоей р.Б. Марии из С.-Петербурга была написана «икона» батюшки, на которую попал опять все тот же Григорий Распутин. Получается, «почитатели» старца уже присвоили себе (а не духоносным старцам) право выбирать сны «плохие» и «хорошие»?

А какие еще полномочия присвоили себе «келейницы»? После того, как батюшка умер, были открыты и калитка, и двери – все. А Валентина принялась помазывать всех желающих! Помазывала и пророчествовала – вошла в роль старицы. А Татьяна Граян с Жанной Бичевской принялась выступать перед зрителями. Тема все та же: сначала воспоминания об о.Николае, а потом – мягкий переход к Распутину и царю Иоанну Грозному. Именно об этой их деятельности высказался главный специалист по сектам в Русской Православной Церкви Леонид Дворкин, назвавший ее сектантской.

Простите меня, грешного, братья и сестры, если кого обидел неосторожным словом. Давайте хранить в душе то, что передал нам старец о.Николай, не примешивая к этому собственных измышлений.

И.ВЯЗОВСКИЙ