Менталитет бурят. Кто мы – буряты, монголы или «дорогие россияне»? Почему буряты называются «бурятами»

Буряты многое забыли о традициях своего народа. Частенько многие из этих людей обладают западной манерой мышления и поведения, которая во многих случаях в корне отличается от принятой у восточных народов. Чтобы разъяснить некоторые особенности бурят-монгольского характера - была написана эта статья. Надеюсь, она поможет быть более терпимыми не только к своим соседям, но и к себе.

1. Итак, первое, что бросается в глаза - долгое приветствие. Возьмём для примера обычную беседу при встрече. Идёт диалог, вроде:
- Амар мэндэ (Здравствуйте)!
- Мэндэ амар (Здравствуйте)!
- Бэетнай һайн гү (Как Ваше здоровье)?
- Һайн (Хорошо)! Танай бэе һайн гү (Как Ваше здоровье)?

Далее беседа переходит на здоровье родственников, скот, погоду и может занимать до получаса. За это время собеседник собирает как можно более полную информацию о своём оппоненте, анализирует её путём дедукции почище всяких Шерлоков.

По одной только немногословной встрече острый умом человек может сделать огромное количество выводов.

Сегодня древний этикет нудного приветствия напрягает, особенно, если ты человек решительный и привык сразу «брать быка за рога». Но лучше всего вспомнить, что твоя торопливость может сильно обидеть, даже оскорбить. Так что будет лучше взглянуть на всю ситуацию как на тест по тренировке терпения и дедукции.

2. Говорить только хорошее… Жалко, что в сегодняшнее суматошное время всё больше людей видят во всём только негатив, ищут слабые места для колкостей. Новости о крови, насилии, жестокости становятся самыми рейтинговыми. Но так было не всегда. Традиции призывают говорить лишь хорошее, доброе, светлое. Так что стандартный разговор бурят-монгола обязательно должен повествовать о позитиве, и лишь при необходимости ненадолго скатываться к проблемам.

Из-за этой черты характера многим буряты кажутся закрытыми и даже лицемерными. Тут будет кстати вспомнить много раз подтверждаемую истину, что наша жизнь - то, что мы сами своими притягиваем в неё своими словами. Так бессмысленны ли передаваемые из поколения в поколение традиции?

3. У бурят-монголов высоки в почёте неторопливость, неспешность. Иногда это очень похоже на медлительность. Создаётся ощущение, что окружающие обладают ментальными расстройствами, до которых всё «доходит» чрезвычайно долго.

Зато в действии этот человек будет быстр, точен, аккуратен и придумает самое верное решение. Об этом есть русская пословица, которая гласит: «Кто долго думает - до чего-нибудь додумается».

В таких условиях человеку с русским мышлением, с привычкой торопиться, собирать и «отдавать» негатив может быть очень сложно.

Валерия Мухина, Туяна Дугарова

МЕНТАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННЫХ БУРЯТ РОССИИ

Аннотация. В статье речь идет о сущности менталитета человека, глубинно принадлежащего исконным традициям своего этноса. Анализируются ключевые понятия, составляющие ядро этнического самосознания бурят: традиционные аттитюды, проявляющиеся в ритуальных действиях (в камлании шаманов, в хуралах, проводимых буддистскими ламами) и в обрядах; наполнение структурных звеньев самосознания; множественные идентификации; религиозный синкретизм (соединенность анимизма, шаманизма и буддизма); особый стиль этнического самосознания; сущностные реальности, в которых бытует человек; феномен этнического капсулирования.

Ключевые слова: этническое самосознание; традиционные атти-тюды; структурные звенья самосознания; множественные идентификации; религиозный синкретизм; стиль этнического самосознания.

Abstract. This study characterizes essence of mentality deeply based on authentic primordial traditions. Understanding these processes is important, as key concepts of ethnic identity of Buryat: traditional attitudes, shown in ritual actions (shaman"s actions, hurals made by Buddhist lamas); specificity of structural components of ethnic identity; plural identifications; religious syncretism (animism, shamanism, the Buddhism); special style of ethnic identity; realities of a human-being; a phenomenon ethnic capsulizing.

Keywords: ethnic identity, patrimonial attitudes, structural components of identity, plurality of identifications, religious syncretism, style of ethnic identity.

Истинная сущность

ментальности

человека

Когда мы ведем речь о ментальности какого-либо этноса, мы обсуждаем особенности его общественного сознания, особенности картины мира, образа мыслей, верований, духовных установок, эмоционального интонирования и других составляющих. Здесь важно не забывать, что самосознание и жизненный стиль этноса выступают содержательной основой индивидуального самосознания каждого отдельного представителя конкретного этноса.

Ментальные особенности человека проявляются через его религиозные верования, традиционные ценности, родовые пристрастия, историческое пространство и время, которые фиксируют акценты особенностей самосознания, высвечивают весь спектр особенностей этноса и проявляют истинные сущности сознательного и бессознательного, рационального и эмоционального.

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

Особенности исторического происхождения бурят

Исконные родовые ориентации на ценности этнических предков

Этничность самосознания

Буряты - коренное население Бурятии, говорящее на бурятском и русском языках. Современные буряты, проживающие на территории России, имеют выраженные ментальные особенности, которые презентируют их как уникальный этнос, сочетающий в себе исконные родовые ориентации, ориентации на бурят сопряженных стран (Китай, Монголия), ориентации на титульный этнос России (русских с их уникальной культурой), а также с ориентацией на интеграцию некоторой части культуры ведущих стран мира. В то же время ментальные особенности раскрываются в религиозной приверженности.

Анализ результатов долговременного и тщательного исследования дал авторам основание выделить сущностные особенности этнического самосознания современных бурят.

Буряты России являются этносом, говорящим на бурятском и русском языках, сохраняющим исконные родовые ориентации этнических предков: родословные (угай бэшэг); поклонение родовым землям (тоонто); поклонение родовым предкам (уг гарбал); соблюдение традиционных норм поведения (е^ заншал).

Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность: сохранение родопле-менных ориентаций и выраженной родоцентрической идентификации. У современных бурят при наличии четырех крупных племен (булагаты, эхириты, хонгодо-ры, хори) в каждом племени существует множество родов. Все родовые группы носят исторически сложившиеся наименования, которые соединены с тотемными существами, придающими особое содержание традиционному самосознанию представителей родов. У бурят в практике межличностного общения до сих пор присутствуют ориентации на родовые связи («Ты кто?» (какого рода-племени?), «Ты откуда?» - вопросы, которые задают при знакомстве). Понятия «свои/чужие» присутствуют в самосознании современных бурят, что подразумевает идентификацию со своим родом и обособление от другого рода. До сих пор сохраняются: культ родовых территориальных покровителей; родовое предпочтение в браках; сохраняется анимизм и различия в исполнении анимистических обрядов (обряды жертвоприношения, вызывания дождя, поклонения воде, поклонение антропоморфным покровителям родов и др.); сохраняются обряды, связанные с рождением, имянаречением, свадьбами, похоронами, поселением в новую юрту (дом) и др.; сохраняются различия в традиционной одежде, украшениях. В этой связи можно говорить о том, что у бурят

Уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания

Специфика именника

Особенности самосознания

Особенности половой идентификации

Особенности

психологического

как у монолитного целостного этноса присутствуют наборы традиционных аттитюдов, которые проявляются в ритуальных действиях (в камлании шаманов, в хуралах, проводимых ламами) и в выражении намерений по поводу исполнения обрядов.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

У бурят проявляются уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания:

Имя. Идентификация с именником происходит через взаимодействие традиционных и новых идентификаций с именем собственным. Идентификация с традиционным и привнесенным именником имеет специфические характеристики: и взрослые, и молодежь тяготеют к традиционным именам, но одновременно заинтересованно относятся к привнесенным именам различного происхождения (можно обнаружить моду на привнесенные имена). Следует указать на несомненный факт - по сей день особое значение для бурят имеют два имени: Будда и Чингисхан. Оба эти имени являются знаковыми сущностными ориентирами этноса.

Притязания на признание. У бурят осуществляется выраженная идентификация с традиционными и новыми тенденциями в притязаниях на признание: сохраняются прежние и присваиваются новые предпочтения в одежде, вкусах, ценности в межличностных отношениях. Сохраняются прежние и появляются новые профессиональные притязания на признание.

Половая идентификация. У бурят сохраняются традиционные и появляются новые тенденции половой идентификации и гендерных ролей. Если в традиционных родовых культурах мужчины и женщины находились внутри гендера и в межгендерных отношениях в строго табуированных ролях и зависимостях, то у современных бурят наблюдается большая вариативность: от идентификаций «традиционного бурятского мужчины», «традиционной бурятской женщины», обусловленных множеством культурных ожиданий, контролем, до идентификаций современных гендерных ролей.

Психологическое время личности. Следует отметить многоплановость психологического времени у современных бурят.

Наблюдается усложнение идентификаций психологического времени от традиционных представлений о времени, связанных с архаической картиной мира, тру-

Особенности социально-нормативного пространства

довыми действиями и сопряжения времени с пространством (это до сих пор отражается в традиционных лексических оборотах, а также в народном календаре: звездном, лунно-звездном и лунно-солнечном календарях и др.), до современного линейного восприятия времени; от циклического времени, связанного с традиционными видами трудовой деятельности, до протяженного времени истории рода: каждый бурятский род изустно помнит свои родословные (жизнь и смерть каждого из предков до семи и более поколений); от индивидуального психологического времени, проживаемого отдельным человеком, до истории всего бурятского этноса в пределах России, Монголии и Китая, а также до истории России и мировой истории.

У современных бурят сосуществуют в самосознании бытовавшие в их истории временные отсчеты, которые сегодня психологически слиты в целостную систему психологического времени.

Реально все исторически сложившиеся идентификации психологического времени личности по-разному представлены в обыденном самосознании бурят разных социальных слоев и разного культурного уровня: эти идентификации относятся к разным культурно-историческим слоям бурятского этноса.

Социально-нормативное пространство. Это нормативное пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания со стороны их включения в сложившиеся в истории нормативные ожидания, обязанности и права в отношении к каждому члену рода и ко всей совокупности этноса. Социально-нормативное пространство бурят образовано через традиционные и новые идентификации со всеми нормативными сущностями, сформировавшимися в истории этноса. Речь идет о социально-нормативном отношении: к природе (специфика идентификации с этноланд-шафтом, с геополитической историей «малой родины»); к предметному миру (идентификация с традиционными и новым предметами как условием бытия); к образно-знаковым и социально-нормативным реалиям (от усвоения значений и смыслов прав и обязанностей, сформулированных в истории этноса, до усвоения общечеловеческих норм). У молодого поколения наблюдается усложнение идентификаций от пространства традиционных и новых отношений и ожиданий до формирования личного автономного социально-нормативного пространства - внутренней позиции самого человека по отношению к истории социально-нормативных ожиданий этноса.

Множественность

идентификаций

Религиозный синкретизм бурят

Особенностью этнического самосознания современных бурят России является множественность их идентификаций. Эти идентификации обладают пятью сущностными особенностями: 1 - с родом и племенем; 2 - с бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3 - с Россией как с большой Родиной; 4 - с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5 - с мировым сообществом.

Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции - кругов Л. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

Особенность этничности бурят состоит в том, что для них идентификация с народом России и с бурятами сопряженных стран (Монголии и Китая) одновременно амбивалентна и одновременно однопорядкова. Одна идентификация с российской культурой и с русским языком, другая идентификация с бурятами сопряженных стран, развивающими свою идентичность в своей общей истории.

Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Исконные религии (анимизм, шаманизм и буддизм) равноправно сосуществуют в самосознании обыденного человека. Современный бурят может обратиться и к шаману и к ламе за советом, за решением своих проблем; может приносить жертвы заветному дереву, камню, горе; может обращаться к шаману и принимать участие в шаманских обрядах. В то же время может исповедовать буддизм, присутствовать на хуралах (молебнах). Он одновременно поклоняется горе, почитает шамана и ламу. Смешение религиозных практик, наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования.

Анимизм (от лат. anima - душа) - отношение к природе и ее явлениям как к одушевленным сущностям, подобным человеку. (Э. Б. Тайлор справедливо полагал, что анимизм - это простейшая и первичная форма религиозного сознания, появившаяся в первобытную эпоху.) Анимизм поднимается из глубин истории народов, сохраняя некоторые исконные свои основы и глубоко видоизменяя новые верования при переходе к современной культуре.

Фото 1. Тайлаган - обряд жертвоприношения коня духам местности прибайкальских бурят (Иркутская область). Шаман Игорь Олзоев

Шаманизм

Фото 2. Обряд кормления огня: женщины-шаманки. Слева направо: 1 - Любовь Васильева; 2 - Надежда

Спасова. В центре -помощница в костюме прибайкальских бурят

Анимизм, как показывает включенное наблюдение, в самосознании бурят находится в сложном переплетении с тотемизмом, фетишизмом, магией и другими архаичными формами религии. Именно к тотемизму восходят такие образцы бурятского мифологического сознания, как почитание антропоморфных божеств: быка Буха нойон - предка западных бурят; лебедя Хун шубу-ун - предка восточных бурят. Тотемизм глубинно соединен с фетишизмом. К фетишизму восходят: культ буудалов - камней, стрел и других предметов, считавшихся «спустившимися» с неба; культ сэргэ - коновязь - сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни; культ онгонов - изображений родовых духов, духов предков, многообразных талисманов и амулетов.

Шаманизм - архаичное верование в духов и шаманов, выступающих посредниками между человеком и духами. В большинстве шаманских обрядов есть элементы магии (обряды очищения, исцеления больных, влияния на природные явления (вызывание дождя), прекращения эпидемий, получения удачи на охоте и во время промыслов, обряды вызывания удачи в жизни и т.д.). По существу, шаманизм органично связан с анимизмом.

Анимизм и шаманизм переплетаются в сознании бурят и своеобразно влияют на особенности их отношения к миру: мифологическое сознание, присущее анимизму и шаманизму, доминирует в коллективных представлениях и во многом влияет на ценностные ориентации в обыденной жизни и в традиционных празднованиях бурят.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность бурят в идентификационные практики анимизма и шаманизма (см. фото 1, 2).

Буддизм как мировая религия со сложной философией и нравственными ценностями сегодня, безусловно, влияет на личностные ориентации бурят.

о несуществовании

индивидуального

Однако сущностные идеи буддизма минуют самосознание обыденного человека. Так, например, буддизм провозглашает Четыре Благородные Истины: первая Истина - о страдании, вторая Истина - о причинах страдания, третья Истина - о прекращении страдания, то есть о нирване, четвертая Истина - о пути, ведущем к прекращению страданий. Сущностное наполнение благородных истин в его трудоемком пути к «полному», «целостному», «всеохватному» идеалу обычно проходит мимо самосознания обыденного человека (так это, впрочем, происходит с самосознанием большинства представителей разных конфессий).

Глубоко философское постижение такой наиважнейшей буддийской доктрины, как учение о несуществовании индивидуального «я» человека, не поддается сознанию верующих бурят. Эта доктрина отличает буддизм от других религий, которые признают сущностное «я» людей.

Философы, психологи и буддологи горячо обсуждают значение наличия и отсутствия сущностного «я» человека. Обыденный человек, исповедующий буддизм, не затрудняет себя размышлениями о том, почему буддизм отрицает существование вечного «я»? Между тем обыденный человек постоянно пользуется в своем непосредственном общении местоимением «я», не затрудняя себя размышлениями о догмах Будды. Буддизм предлагает идею постоянных перевоплощений от примитивного уровня духовного развития до духовного уровня будды.

Однако каждый верующий знает об особом состоянии нирваны, к которому стремятся монахи и некоторые мирские. Нирвана - наивысшее состояние сознания: состояние покоя, свободы и блаженства. Обыденный человек склонен трепетно поклоняться ушедшему в нирвану (см. фото 3).

Если философия буддизма труднодоступна для мирян, то простые нравственно-этические ее постулаты усваиваются на уровне обыденного сознания каждого человека. Основные заповеди буддизма: не убивать животных и людей, не лгать, не красть, избегать чувственных наслаждений и не употреблять опьяняющих напитков и др., кроме того, буддизм учит ока-

Фото 3. Перенесение в храм ушедшего в нирвану 12-го Пандито Хамбо-ламы для обряда поклонения верующих

Фото 4. Поклонение мандале у буддистских верующих

осведомленность бурят в сфере религиозных знаний

Выраженная внутриэтническая идентификация бурят

зывать материальную поддержку монашеской общине. Согласно учению буддизма, соблюдая заповеди, мирянин обеспечивает себе хорошую карму.

Мирской человек, исповедующий буддизм, знает о его канонах понаслышке, имея лишь достаточно синкретические представления о ценностях, определяющих карму, о бесконечной череде перевоплощений и о некоторых обрядах.

Особенность сегодняшнего бурятского буддизма - низкая осведомленность большинства верующих в сфере религиозных знаний, догматики, обрядности и традиций. Такая картина особенностей религиозного самосознания просматривается у всех социальных слоев независимо от образования человека.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность мирян в практику традиционных буддистских служб, где они послушно следуют за монахами (см. фото 4, 5, 6).

Помимо названных широко бытующих в Бурятии традиционных верований также традиционно практикуется православное верование (в основном у западных бурят). Но православное верование в Бурятии не имеет сущностного, определяющего значения для формирования и поддержания ментального самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация. В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка,

традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев)

Фото 5. Поклонение священной горе Алханай: женщина ложится на молельное место. (Анимистические действия, включенные в контекст буддистского служения.)

Исконные реальности задают особый стиль этническому самосознанию

Предметная реальность

Фото 6. Цветные ленты, украшающие ветки деревьев: элементы анимистических акций, включенные в контекст буддистского служения

Образно-знаковая реальность

в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций - «бурятскость».

Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых и социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят является латентная интраэтническая (внутриэтни-ческая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями традиционной культуры: реалии предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Эти реалии задают логику развития самосознания личности бурят через контекст исторически складывающихся условий.

Предметная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Предметная реальность воссоздается, с одной стороны, в соответствии с традициями и влиянием интеграции иных культур, с другой стороны, она является условием, влияющим на развитие этнического самосознания нового поколения бурят. Так, в современной культуре бурят можно наблюдать спонтанное смешение традиционного и нового предметного мира (в юрте могут сохраняться знаковые пространственные и предметные ориентиры, и одновременно она может быть наполнена современной бытовой техникой, эксклюзивной посудой, мебелью современного дизайна и т.д.).

Образно-знаковая реальность по-прежнему отражает этническое самосознание бурят в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Образно-знаковая реальность, с одной стороны, воспроизводится и развивается в соответствии с исторически сложившимися образными и знаковыми сущностными единицами этнического идеополя общественного сознания, с другой стороны, образно-знаковая реальность определяется влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры. Сегодня мы можем наблюдать модификацию иден-

Природная реальность

Социально-

нормативная

реальность

Латентная

внутриэтническая

напряженность

тификаций образно-знаковых реалий из-за спонтанного взаимодействия образно-знаковых систем, существующих в родовой, общероссийской и мировой культуре.

Природная реальность является исходным условием, определяющим развитие этнического самосознания личности в контексте заданного геоисторического пространства и сложившегося отношения к конкретному ландшафту, его потенциальным возможностям сохранения и воспроизведения жизни культурных традиций и нравственного отношения к самой природе и действующего человека. Однако новое время меняет идентификационное отношение бурят к природе: в связи с процессами нарастающей урбанизации новое время влияет на возникновение выраженного отчуждения от природы. Сегодня необходимы специальные общественные усилия для удержания идентификационной позиции бурят в отношении к природной реальности.

Социально-нормативная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Социально-нормативная реальность осуществляется как в установленных традиционных нормативах общения и системе прав и обязанностей, так и под влиянием интеграции культур доминирующего этноса (русских) и интеграции мировой культуры.

Латентная внутриэтническая напряженность -идентификационное состояние личности возникает в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Латентная внутриэтниче-ская напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

Латентная внутриэтническая напряженность в аффективной и когнитивной сферах проявляется через соединение множественных защит - идентификаций: приписывания, самоприписывания.

Латентная внутриэтническая напряженность в аффективной сфере проявляется через переживание оценки качеств собственной группы, этнические чувства (гордости, стыда, вины), самоуважение, этнические аттитюды (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям рода, племени), интраэтнические стереотипы.

Латентная внутриэтническая напряженность в регулятивно-поведенческой сфере проявляется на уровне модальности аффицированности, страдательности

Структурные звенья

самосознания

находятся под

влиянием

социального

контроля

Этническое капсулирование

Депривация

структурных

самосознания

приводит

к выраженной

фрустрации

(как способности подвергаться воздействиям внешнего мира) во взаимодействии личности с бытием.

Структурные звенья самосознания находятся под влиянием социального контроля: 1 - имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса (этническая ономастика); телесные, физические и поведенческие особенности (этнический тип, мимика, позы и жесты); 2 - содержание притязаний на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации на традиционные ожидания; 3 - половая идентификация, типичная в своих нюансах для каждого конкретного этноса; 4 - психологическое прошлое, настоящее и будущее каждого конкретного индивида и этноса; 5 - обязанности и права, которыми обладает каждый индивид в системе своего государства, этнических традиций.

Результатом латентной внутриэтнической напряженности становится этническое капсулирование, что проявляется через включение механизмов внутриэтни-ческой идентификации: в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем роде, этносе. Этническое капсулирование сопряжено прежде всего с исторически сложившимся персистентом (гомеостазом).

При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания «имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство» происходит выраженная фрустрация.

Исследование показало, что имеется выраженная степень различий распределения типов реакций в ситуации фрустрации от места проживания. Исследование фрустрированности городских юношей и девушек показало, что у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в реакциях агрессии и игнорирования. Исследование фрустри-рованности сельских юношей и девушек показало зависимость их социальных реакций от воспитания и традиционного стиля общения при депривации родителями и педагогом. Сельские буряты проявляют неадекватно-лояльный и пассивный типы реакции. Пассивный тип реакции, свойственный сельским буряткам, свидетельствует о традиционных способах поведения молодежи по отношению к старшим.

При депривации сверстниками независимо от места проживания и пола проявляется максимальное

количество агрессивных реакций, направленных на сверстников, что говорит о субъективной значимости сохранения лица, сущностного «Я» перед представителями своего поколения. Противоречивость Результаты экспресс-диагностики межэтнической

аккультурационных аккультурации показали, что особенностью этнического стратегий самосознания современных бурят России является про-

тиворечивость аккультурационных стратегий - при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы - россияне» доминирует сепаративная стратегия.

Анализ этнического самосознания современных бурят дает основание говорить об особенностях сознательного и бессознательного, осознанно принятого и спонтанно эмоционально возникающего в истории народа и бытующего по сей день в его представлениях.

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

УДК 367.15

Серебрякова Зоя Александровна

Zoya Serebryakova

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР В БУРЯТСКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ 1958-1965 гг.

В статье приведён анализ исторических ро-манов Б. Санжина и Б. Дандарона «Путь правед -ный», Д. Батожабая «Похищенное счастье» и А. Бальбурова «Поющие стрелы». В романах выявляются такие значимые аспекты национального бурятского характера как добросердечность, любовь к родной земле и природе, искренность, сдержанность, терпимость, мудрость и другие. Очень убедительно особенности бурятского на -ционального характера показаны в романах «По-хищенное счастье» и «Поющие стрелы», кото -рые признаны шедеврами бурятской литературы

Ключевые слова: бурятский исторический роман, бурятская литература

В 1958-1965 гг. в бурятской литературе было создано несколько значительных исторических романов.

Повесть, впоследствии роман Б. Санжина и Б. Дандарона «Путь праведный» (1963 г.) описывает поход хоринцев, одной из основных групп бурятского этноса, к Петру I. Имя второго автора романа, ставшего жертвой репрессий, в некоторых изданиях не указывалось. Коллизии и основные сюжетные линии разворачиваются вокруг ключевой проблемы - выбора путей дальнейшего развития бурятского народа, стоящего перед необходимостью поиска надежных союзников и выбора в качестве таковых между Россией и ее восточными соседями. Положительные герои, в числе которых глава хоринцев князь Туракай и его старший

NATIONAL CHARACTER IN THE BURYAT HISTORICAL NOVEL (1958-1965)

The article is devoted to the analysis of the novels "A Just Way" by B. Sanzhin and B.D. Dandaron, "Stolen happiness” by D. Batozhabay and "Singing Arrows" by A. Balburov. The essential aspects of the Buryat national character (kindheartedness, love for native land and nature, sincerity, moderateness, tolerance, wisdom, and others) are revealed in the novels. The Buryat national character is convincingly demonstrated in such novels as "Stolen happiness" and "Singing Arrows", which are considered to be the best in Buryat literature

Key words: Buryat historical novel, Buryat literature

сын Бадан, понимают необходимость присоединения к России. В этих и других образах воплощены, прежде всего, общечеловеческие качества: доброта, великодушие, смелость, мудрость, любовь к родине, любовь к семье и т.д.

Под пером авторов общечеловеческие качества приобретают черты национального своеобразия. Так, любовь к родине проявляется как любовь к родным местам. Мунко в плену поет о красоте Селенги и ее берегов. Перед дальним походом его участники берут с собой горстку родной бурятской земли. Возвращающийся из дальней поездки Бадан видит бесконечно дорогую его сердцу степь, видит в безоблачном небе парящих ястребов, стремительно взлетающих жаворонков, слышит крик

лебедя. Приведем небольшой фрагмент авторского описания: «Покой над степью, сытая умиротворенность. Кочевники-буряты любят спокойные, солнечные осенние дни; скот откормился на тучных лугах, почти каждый хозяин наготовил на зиму сколько надо масла, ар -сы...хватит на долгие морозные месяцы» .

Любовь к семье проявляется, в частности, в форме уважения к предкам, которых вспоминают герои и продолжателями которых считают себя. Убеждая хоринцев не покоряться маньчжурским захватчикам, Бадан призывает их быть достойными предков, не сдававшихся врагам. Его смелость и отвага подчеркиваются сравнением с батором из улигера. Привязанность к семье свойственна Тэхэ, который тревожится о ней в поездках.

В мудрых поступках Туракая проявляется, в частности, толерантность: он отправляет Бадана пожить а в остроге, чтобы тот перенял у русских полезные навыки, овладел их языком. Это качество присуще и Бадану, который умеет общаться с людьми разной национальной принадлежности, проявляет интерес к разным культурам.

Показана сдержанность персонажей. Например, отец Залмы старается не показывать тревоги о дочери, находящейся в плену.

Трилогия известнейшего бурятского писателя Д. Батожабая «Похищенное счастье», первая книга которой появилась в 1958 г., -одно из самых масштабных произведений, первая национальная историческая эпопея. В ней создана широкая панорама жизни первых десятилетий прошлого века, прежде всего в Забайкалье, передан ее драматизм, показаны события разного масштаба, убедительные характеры, а также национальные характеры изображенных писателем народов. Наиболее многочисленны, обстоятельно выписаны и колоритны образы представителей бурятского народа: силач Бухэ-лама, услужливый Тагар, честолюбец Гамбал, хитрый, алчный, мстительный Далай. Образы поляризованы и отне -сены либо к лагерю власть имущих, либо к стану трудящихся и бедноты. Носителями

лучших общечеловеческих качеств и традиционных черт национального характера оказываются именно последние.

Среди них можно выделить несколько групп:

1) борцы за социальную справедливость.

В их образах доминируют общечеловече -

ские качества: доброта, отзывчивость, справедливость, смелость, готовность к самопожертвованию и т.п. Истоки личности такого типа показаны на примере поденщика Галсана, лишившегося по вине хозяина невесты и ставшего горбуном. Впоследствии он превратился в бесстрашного защитника народных интересов. Он спас ребенка, который чуть не погиб в давке. Галсан учит думать, понимать причины происходящего, призывает к борьбе. «Если хочешь стать хотя бы жаворонком, не бойся колючих трав», - говорит он .

Похожи на Галсана Шара-Дамба и Булад. Первый - хороший организатор, в конце романа возглавивший вооруженную дружину; отличается свободомыслием, в шутку предупреждает Аламжи, что вместе со скотом бедняки и сами могут попасть в дацанский котел. Булад решителен, опытный оратор. На волостной сходке призывает к борьбе против произвола властей. В составе вооруженного отряда спасает от гибели Долгор;

2) противоречивые, сложные натуры.

Таков центральный герой Аламжи, с юно -

сти терпящий лишения и ради заработка отправившийся в Тибет. В это время недруги довели до потери рассудка его жену Жалму, по -губив их младшего сына, а старшего Булада ограбили. Аламжи как бы соткан из противоречий: он богобоязнен, покорен и наряду с этим независим и решителен. Из любви к Жалме он чуть не убил отца и во избежание кары небес за это, как требовали предписания религии, возжег светильник от собственного пальца. Надеясь, что благословение святого избавит его от бедности, он, тем не менее, борется с жестокой нуждой. Вернувшись на родину и отомстив главному врагу, Самбу-ламе, он покидает сочувствующих ему Шара-Дамбу и его

друзей, не найдя общего языка с сыном, отправляется к хунхузам в Монголию. Он с горечью думает о себе, что прежде поклонялся богам, верил в добрые намерения людей, а те -перь не верит никому и ни во что.

Герою присущи многие прекрасные обще -человеческие качества. Он спас замерзающего в степи человека, выходил его и подарил шубу. За это был арестован и едва не подвергся суровому наказанию, т.к. спасенный им оказался беглым политзаключенным. Отвага и смелость Аламжи показаны в схватках с разбойниками и во время работы прислужником в монгольской тюрьме. Сочувствуя узникам, содержащимся в нечеловеческих условиях, пытался помочь главарю хунхузов Ван-Тумэру, но был уличен и изгнан.

Раскрыты и национальные особенности образа и особенно впечатляюще - любовь к детям. Самоотверженный отец, он ради сыно -вей готовится к состязанию силачей, стремясь выиграть приз. На чужбине тоскует о семье. Честный по натуре, он, отчаявшись, предпринимает неудачную попытку грабежа, не видя другого способа поскорее попасть домой. По -теряв надежду найти свою семью, Аламжи усыновляет сироту. Любовь к детям проявляют и другие персонажи. Улигершин заботливо и терпеливо обучает и воспитывает чужих детей. Колоритно описание того, как бездетные женщины просят благословения ламы, неустанно молятся богам и духам в надежде обрести детей.

В характере Аламжи проявляется свойственное бурятам бережное отношение к животным. Он не позволяет бить старого коня, заботится о нем и трогательно прощается при расставании.

В описании трудолюбивого, обладающего большой физической силой героя чрезмерно преувеличена его бедность. У них с Жалмой нет ни юрты, ни лошади, ни козы, ни божницы.

Сирота Жалма до замужества была те -лятницей у Шаралдая. Ее внешняя привлекательность сочетается с внутренней красотой. Внешне, при кажущейся покорности обладает

силой духа, мужеством, противостоит домогательствам Самбу-ламы, вызвав его гнев. Жалма добра, отзывчива, любит мужа, детей, скромна, застенчива. Несмотря на тяготы, любуется природой, радуется ее красоте;

3) покорные жертвы социальной несправедливости.

Они не способны к борьбе с угнетателями. Это батрачки Долгор и Дарима, а также отец Аламжи Наван-Чингиз. Он силен, неподкупен, неглуп, но теряется перед богачами, предпочитая смолчать, когда его обманывают, ему кажется неудобным открыто сказать подлецу, что он подлец. После смерти жены пропил все имущество и готов был насильно женить сына на старой дочери богача. Кражу им скота у богачей нельзя считать формой протеста против социальной несправедливости.

Как черта бурятского характера показано гостеприимство. Незнакомые бедняки угощают Жалму с детьми ужином, предлагают кров. В бурятских и монгольских степях Аламжи всегда находил стол и приют.

Не обойдена вниманием религиозность, присущая и богачам, и беднякам, которые жертвуют храму даже последнюю корову.

В трилогии нашла отражение толерантность бурятского народа. Галсан благодарен многим русским людям за помощь и поддержку в его многотрудной жизни. Его связывает крепкая дружба с лесником Клименко. Булад любит и считает второй матерью воспитавшую его революционерку Искрову. Верными друзьями Аламжи стали русский политкаторжанин, охотники-тунгусы, монголы, китайцы, с которыми ему довелось встречаться в годы скитаний. Дондок неразлучен со Степкой. Отмечена то -лерантность даже у некоторых из угнетателей: Торговойн-Жапа, Самбу-ламы и др. Они тесно общаются и устанавливают приятельские отношения с русскими представителями своего сословия.

Как одну из черт национального характе -ра Батожабай отмечает мастерство, умение украшать предметы обихода. В подтексте прослеживается мысль, что трудом и талантом

народа создано богатство и великолепие дацанов и юрт богачей.

Национальной чертой поведения является сдержанность. Возчикам любопытно, за что арестован Аламжи, что ему говорил Туван-хамбо, но они из деликатности не расспрашивают. Обмениваясь традиционными вопросами о здоровье скота, бедняки делают вид, что не знают об отсутствии такового у собеседника, а сетуют, что их собственная телка погибла, давая собеседнику возможность ответить аналогичной фразой.

Описание бедняков внушает читателю симпатию, тогда как в изображении угнетате-лей доминируют негативные краски.

Образы последних можно дифференцировать на такие группы.

Во-первых, это виновники народного горя: Самбу-лама, Лонхо и Далай. В облике Самбу-ламы выделены лишь холеные руки. Он жаден, завистлив. За добро отвечает Аламжи вероломством, отослав его в Тибет и пытаясь соблазнить Жалму, а в ответ на ее сопротивление жестоко отомстил. Он страшный человек, попирающий все законы.

Вид нойона Лонхо подчеркнуто отталкивающий: большие уши, слезящиеся глаза, глуповатый вид, несмотря на хитрость и коварство. Он подстроил нападение на Галсана якобы бешеной собаки и пытался сжечь его, ограбил и прогнал Булада, избивал и пытался заживо похоронить Долгор.

У Далая за пазухой всегда есть камень против того, кто его обидит. Он также безмерно жаден.

Вторую группу составляют их подручные. Десятскому Шаргай-нойону Самбу-лама поручил отравить Шара-Дамбу и Галсана. Более разнопланов и образ заседателя Лубсан-нойона, грубияна, оскорбляющего бедняков, часто пускающего в ход кулаки, но при этом обладающего некоторыми позитивными чертами.

Наконец, третья разновидность представителей стана угнетателей состоит из персонажей, которые лично не творят бесчинства.

Через одну или нескольких черт демонстрируется их аморальность, сочетающаяся с внешним уродством. Бестолковый и скупой богач Намдак, пьяница и обжора, честолюбив. Его жена груба, похотлива и так грузна, что руками переставляет ногу через порог. Первый в округе богач тайша Намсарай непомерно жаден и собирает на ярмарке разный хлам. Жадность -ведущее свойство богача Шаралдая. Нарушая вековые обычаи, богачи отказывают в приюте и пище Жалме и ее детям, оскорбляют их. По -ведение многих власть имущих расходится с принципами буддизма. Даже в день религиозного торжества ламы ищут в толпе женщин. Настоятель дацана пьет, курит, нарушает все запреты религии и мечтает вытянуть из верующих как можно больше пожертвований. Шобдок-лама бьет, не поит сутками коня, не разнуздывает его на привалах.

Вместе с тем, показана сложность жизненных явлений и судеб, не укладывающихся в прокрустово ложе правил официально одобряемой беллетристики. Автор стремится к их объективной характеристике некоторых власть имущих, например, Петра Бадмаева и Туван-хамбо. Человечность и доброта присущи представителям не только беднейших сословий. Начальник почтовой конторы в Урге не раз помогал Аламжи, устроил его конюхом в русское консульство. Сын богача Локсой, обучающийся в Лондоне, поддержал Осора-ламу, помог ему вернуться на родину. Лубсан-нойон храбр, гордится воинскими наградами и знаменем полка. Намдак безошибочно определяет на скачках самого резвого скакуна, а также самого сильного борца. Писатель показывает, что и бедняки не свободны от пороков. Например, Тагар не в меру услужлив перед вышестоящими, более того - он доносит властям на Галсана.

Писатель проводит грань между религией и духовенством, представителей которого развенчивает как носителей зла, «лечением» сводящих пациентов в могилу, нередко выступающих сообщниками преступлений. Мудрый улигершин, которому отведена роль высшей

нравственной инстанции, говорит, что ламы придумали шолмосов и оборотней, а сам он верит богам, но не верит ламам.

Д. Батожабай воспроизвел образы неко-торых исторических деятелей. Известный придворный лекарь Петр Александрович (Жамса-ран) Бадмаев - тонкий политик, умный, хитрый, изворотливый. Будучи гостем на своей родине, смело вмешивается в дела генерал -губернаторства, давая основания называть его вершителем восточных дел. Он показан как крупный, удачливый коммерсант и, по мнению местных коммерсантов, излишне напористый.

Это свидетельствует о справедливости мнения исследователя, отмечавшего огромную чуткость писателя ко всякому проявлению зла. Он «всюду, где только мог, не упускал случая прибегнуть к ироническому, сатирическому изображению его, помогающему ярче отте-нить, подчеркнуть, выявить существенные стороны уродливых явлений действительности, вызвать к ним вполне определенное отношение » .

«Поющие стрелы» А. Бальбурова - исто -рический роман со многими чертами историкореволюционного. В нем воссоздана жизнь улуса Хасанга в 1916 г., вся палитра отношений персонажей, обычаи, традиции и др., атмосфера ожидания больших перемен. Основной конфликт - классовый: между центральным героем батраком Ута Мархасом и зловещим шаманом Пилу. У них есть союзники: у Марха-са - Ондре, на его стороне также Дарба, Михаил Дорондоев, Кузнецов, заодно с шаманом его сын Орбод, Ханта Дорондоев, Питрэ. Созданы в основном яркие, индивидуализированные образы. Черты бурятского характера раскрываются, прежде всего, в описаниях положительных героев, среди которых полнее прочих обрисованы Мархас, Ондре и Михаил Дорондоев.

Полуголодный, оборванный, батрачивший с девяти лет Мархас терпел побои, жил в атмосфере ненависти и презрения со стороны земляков, но вырос на редкость трудолюбивым, работает за двоих, все делает наилуч-

шим образом, и платят ему больше, чем другим. Несмотря на это, он изгой, и по облику тоже: бос, в уродливой одежде. Д. Б. Деркач отмечает, что по самой специфике историкореволюционной прозы «предполагается четкое и определенное акцентирование именно на социальной сущности характеров. Но эта социальная сущность не должна затмевать собой, вытеснять то индивидуальное, неповто-римое, что есть в том или ином герое. Для это -го образы должны находить свою художественную реализацию в различных взаимосвязях с другими характерами и типическими обстоятельствами, в движении, в различных проявлениях, которые образуют единую целостность » . Характер Мархаса именно таков, он раскрыт в самых разных ситуациях. Наряду с классово заостренными герой наделен индивидуальными качествами: независимостью, смелостью: спас Питрэ от волков, готов всту -пить в схватку с волком, и зверь, чуя это, убегает. Не боясь гнева шамана, во время обряда держится независимо; дерзит Ханте, и тот терпит, ценя силу своего батрака. Мархас - прекрасный друг и товарищ: отдает последний рубль, предназначенный для покупки обуви себе, Ондре на лекарство для его жены, неуклюже ласков с ним, помогает чем может его нуждающейся семье. Герой беззаветно любит свою невесту Мани, мечтает о семье, собственном доме. Несмотря ни на что, любит свой улус. Вернувшись после долгого отсутствия, он с волнением любуется им.

Лучший, верный и преданный друг Мар -хаса - один из беднейших хасангинцев Ондре. Их дружба зародилась в детстве, когда Ондре выручил Мархаса от нападения ватаги драчунов. В их судьбах и характерах много общего: вечные труженики, добрые, отзывчивые, любящие своих родных и близких, самостоятельные в поступках и взглядах. Ондре единственный в улусе дал кров Кузнецову, не расспрашивая и не опасаясь его положения ссыльно -го. Он же, не страшась гнева шамана, прерывает «лечение »своей жены Мани.

Лаконичен образ кузнеца Дарбы, всеми

уважаемого, справедливого, немногословного, сдержанного, гордого и смелого. С виду суровый Дарба бесплатно выполняет кузнечные работы беднякам. Он - один из немногих людей, осознающих ценность собранных Михаилом Дорондоевым сокровищ народного творчества. И к самому Михаилу относится тепло. Благодаря Дарбе, хасангинцы сумели договориться с крестьянами из села Козулино и предъявить совместные условия купцу Галь-перу.

Мани и Магрина - работящие, скромные, женственные. Магрина впечатлительна, восприимчива. Не умея иначе выразить благодар -ность вылечившему ее Кузнецову, она помогает ему в лечении больных и быстро приобретает необходимые навыки. Мани, насильно выданная за Орбода, за попытку побега подвергается мучительным наказаниям, которые и сводят ее в могилу. Смерть невесты - причина вступления Мархаса в борьбу с виновниками ее гибели. Мать Магрины Хатиха всю жизнь страдает от грубости и жестокости мужа.

Колоритен характер члена Восточно-Сибирского отделения Русского географического общества, учителя Михаила Дорондоева, широко образованного и интеллигентного человека. После учительской семинарии он прослушал трехлетний курс в Петербургском университете. У него огромная библиотека, кото -рая свидетельствует о его широком кругозоре и свободном владении немецким языком.

Главное дело жизни, ради которого он отказался от женитьбы и собственности, - собирание бурятского фольклора, свидетельства творческого гения его создателей. За тридцать лет им собрано девятнадцать вариантов героического эпоса «Гэсэр». Беззаветно преданный своему маленькому народу, Михаил уверен, что тот обречен на исчезновение, и собранные им материалы - своего рода памятник родному народу.

Дорондоев особенно близко сходится с Кузнецовым. Тот отмечает сложность фигуры учителя: Михаил и обеспеченный человек, и восторженный труженик, бессребреник. Как

видим, писатель далек от нередко встречавшегося штампа в изображении социальной сути персонажей, в соответствии с которым обеспеченный человек непременно скуп или жаден. Михаил же бесплатно обучает детей, отличается добротой и отзывчивостью.

Столь сложный характер неоднозначно оценивается окружающими. С одной стороны, в улусе уважают и даже любят учителя. С другой - его энтузиазм, отказ от нормальной семейной жизни воспринимается как чудачество.

Хотя писатель трактует образ Михаила как исключение среди персонажей своего повествования, человека необычного, даже чудаковатого, этот характер в определенной мере типичен, т.к. грамотных и даже образованных людей в Бурятии в те годы было немало. Дорондоев - бурятский интеллигент. Будучи истинным интеллигентом, он требователен к себе, даже беспощаден. Удержав Кузнецова от вмешательства в расправу Орбода над Мани, Михаил мучительно корит себя за это.

Таковы главные герои, олицетворяющие в романе силы добра и справедливости. Именно в их поведении, мыслях, чувствах проявляются особенности национального характера. Одна из них - трудолюбие, которое присуще Марха-су, Ондре, Магрине, Дарбе, Йолэ, М. Дорон-доеву и др. Это качество бурят отмечает Кузнецов.

Другая национальная черта - особая любовь к детям. «Надо очень хорошо знать бурят, чтобы понимать, что такое дети в бурятской семье», - говорит М. Дорондоев. Не случайно принято называть человека по имени его ребенка, например: «отец Мани». Подчиняясь общественному мнению, дальний родственник взял маленького Мархаса на воспитание, т.к. никто из окрестных бурят не простил бы родичу Мархаса Бабасану, если бы тот не помог осиротевшему мальчику-родственнику.

Однако эта помощь была лишь формаль-ной: на самом деле Мархас сполна испил горькую долю сироты. Это описание детства обиженного дальними родственниками ребенка-сироты напоминает описание детства Хэшэгтэ

из романа Ч. Цыдендамбаева «Вдали от родных степей». Образ гонителя сироты, нарушающего общепринятые нормы, выступает в негативном свете.

К числу особенностей характера ското-водческих народов относится сноровка в обращении с животными, забота о них. Хотя в «Поющих стрелах» нет типичных для бурятских романов образов коней, А. Бальбуров пишет о добром отношении бурят к другому домашнему животному - собаке.

В романе показаны разные аспекты толе -рантности бурят на примере уже упомянутых поступков Ондре, приютившего Кузнецова, Дарбы, установившего связь бедняков Хасанги с козулинцами, Магрины, помогающей Кузне -цову в лечении больных. Михаил Дорондоев обладает разносторонними интересами и широкими познаниями, свободно владеет немецким языком, о чем свидетельствует его богатая библиотека.

Герои романа почитают святыни. М. До -рондоев поясняет Кузнецову, что к онгонам (святыням) не должны прикасаться руки без специальных молитв и заклинаний.

Неоднозначна авторская оценка обрядов. В ряде эпизодов (например, при описании тай-лагана) дана позитивная оценка или объективное воспроизведение действа. Что касается шаманского обряда - в его описании доминирует осуждение, т.к. писатель вынужден был считаться с позицией официальной идеологии.

В качестве безусловной ценности охарактеризованы бурятские обычаи: помощь родственникам, усыновление осиротевших детей родичей, твердое соблюдение обещания. Улус изумлен, узнав, что Питрэ, отец Мани, нарушил данное Мархасу слово. Неодобрение вызывает перенос Питрэ предписанных обычаем сроков свадьбы, поэтому в Хасанге не готовятся к состязаниям, обычно сопровождающим это торжественное событие.

Большинство действующих лиц романа по достоинству оценивают наследие предков, следуют традиционным нормам поведения и руководствуются общепринятыми ценностями.

Так, Ондре, Ута Мархас, Дарба, Магрина, Мани и др. сдержанны, немногословны, проявляют предупредительность и такт.

В романе описываются прекрасной рабо -ты произведения декоративно-прикладного искусства.

Являются ли носителями национального характера отрицательные персонажи? Для ответа на этот вопрос обратимся к рассмотрению таковых.

В образе главного из них, Пилу, сконцентрированы негативные черты. Хотя в его облике есть детали, указывающие на силу и высокий социальный статус (богатая одежда, стать, рокочущий бас), писатель неизменно акцентирует внимание читателей на снижающих деталях: лице, напоминающем больших размеров бычий пузырь, бешено сверкающем, похожем на кошачий единственном глазе, хриплом голосе, тяжелых волосатых кулаках. Описание шаманского обряда содержит отрицательную оценку. Добыв старую шапку своего недруга Тапхана, отца Мархаса, Пилу полдня произно -сил над ней мрачные заклинания, потом лег навзничь, хрипя и дергаясь. После этого объявил, что Тапхан долго не проживет, а потомство его будет походить на последнюю головешку из очага. Ровно через год после этого Тапхан провалился в волчью яму и умер. Правда, говорили, что у него была проломлена голова, что друзья Тапхана, мстя за него, повесили за ноги родного дядю шамана. Следовательно, в авторском изложении Пилу выступает олицетворением зла.

В таком же ключе показан Орбод. Узкие, щелочками, колючие, злобно прищуренные глаза, редкие желтые зубы, сильно выдающиеся скулы, глубоко провалившиеся щеки, низкий, с глубокой продольной складкой лоб, -таков его портрет. К тому же он кривит рот, прежде чем говорить. Усиливает отрицательное впечатление хриплый грубый голос, сравнение взгляда со сверкнувшим в темноте но -жом, а также такая деталь: Орбод ехидно и недоверчиво осклабился. Из-за жестокости все его боятся. Он избивает не только беззащит-

ных бедняков, но и во многом схожего с ним по духу Питрэ. Орбод лишен какой-либо привлекательности. Нет в нем даже внешней импозантности, ощущения силы и властности, исходящей от личности Пилу.

Более развернут характер Ханты Дорон-доева, разительно отличающегося от личности его брата Михаила. Коротконогий, с квадратным телом и такой же головой, с кирпично-красным лицом, с маленькими, очень быстро бегающими глазками, как у мыши, увидевшей кошку, с длинными, невероятно сильными руками, которых боятся батраки, Ханта свирепо дерется, зверски избивает жену, а вступившегося за нее Кузнецова вышибает из юрты. При дележе покосов весь его вид, с наклоненной вперед головой, будто Ханта приготовился бодаться, свидетельствует об алчности и жесто -кости - главных чертах его характера - и как бы говорит собравшимся: «не зря такими длинными и сильными руками наделили Ханту злые духи! Вот он схватит сейчас за горло всех и начнет душить, без всякой жалости».

И без того самый богатый в улусе, он извлекает прибыль даже из благородного порыва Кузнецова, начавшего лечить хасангинцев и жителей окрестных улусов: Ханта без ведома врача и без согласия брата берет с пациентов плату за лечение.

Во внешности эпизодического образа Питрэ Хармаева обращает на себя внимание снижающая деталь: у него маленькие зверова-тые глаза под кустистыми бровями. Персонаж славится патологической, доходящей до глупости жадностью. Ходил слух, что он прослаивал ножом мясо, заливал водой, выносил на мороз и в таком виде продавал в городе. Ха-сангинцы осуждают Питрэ: никогда такого не бывало в улусе. Негативная авторская оценка усилена описаниями того, как Хармаев часами любуется своим богатством, завидует еще более богатому Ханте, ненавидит и бьет жену.

Жену Ханты Сыпин в улусе знают как женщину с двумя лицами и зовут не иначе как Сыпин, неумеющая краснеть. Она слывет развязной и бестыжей.

Очевидно, что отрицательные персонажи лишены сколько-нибудь существенных общечеловеческих и национальных черт характера.

Классовый подход, в соответствии с кото -рым создавалось большинство произведений крупных жанров советского периода, в особенности на историко-революционную тему, обусловил соответствующую интерпретацию не -которых деталей повествования.

Как правило, в эпические произведения крупных жанровых форм, особенно в романы, органически включены эпизоды, описывающие эстетическое отношение героев к природе, чаще всего позитивное. Любовь к родной природе обычно раскрывается писателями в не -разрывной связи с любовью к родине. Однако в данном романе дана другая трактовка этого естественного для человека чувства. Почти нет выразительных описаний природы. Более того, отношение Ута Мархаса к природе нетипично: он воспринимает ее с позиции обездоленного сироты, страдающего от холода, ветров и сырости.

Другая деталь свидетельствует о существенной трансформации одной из основополагающих черт национального характера - любви к детям - для усиления впечатления о Мар -хасе как страдающем и несправедливо обиженном ребенке. Родственник Мархаса, взяв его на воспитание, лишь формально последовал общепринятой норме. На деле он и его жена не только не заботятся о сироте, но и изощренно издеваются над ним.

Наконец, в противовес традиционным заботе и даже любви к домашним животным Мархас иначе относится к ним, воспринимая телят с позиции подневольного батрака-пастуха, для которого они - самые несносные животные в мире.

Подобные эпизоды следует рассматривать как неизбежную дань сложившимся в годы создания романа идеологическим стереотипам. Тем не менее, как отмечалось, писатель демонстрирует способность выходить за рамки поляризации персонажей по классовому критерию, пытается обозначить свойства на-

ционального характера в целом, вкладывая оценки в уста персонажей иной национальной принадлежности. Наиболее обобщающие мне -ния принадлежат Савелию Кузнецову. Прожив в улусе некоторое время, он убедился, что буряты - отменно скромные люди, необычно восприимчивые, легко и прочно усваивают очень сложные вещи, но никогда ничему не поверят на слово. По мере развития сюжета писатель показывает, что у поселенца складывается такое впечатление: буряты - маленький, но сильный духом народ. Молодежь бурятская отважна и даже кое в чем задириста, старики же мудры и сдержанны.

В романе встречаются описания, в неко-торой степени оттеняющие представление читателя о национальном характере, например, такое: «бурятское старинное правило ведения дел: никогда не спеши, никогда не начинай прямо с того, с чем ты приехал, а плети все, что тебе угодно, и лишь под конец, как бы между прочим, как можно небрежнее оброни главное».

1. Санжин, Б.С. Путь праведный [Текст] / Б.С. Санжин. - Улан-Удэ, 1986. - С. 126.

2. Батожабай, Д.О. Похищенное счастье [Текст]/ Д.О. Батожабай. - М., 1973. - С. 81.

3. Найдаков, ВЦ. Даширабдан Батожабай ¡Текст]/ВЦ. Найдаков. - Улан-Удэ, 1991. - С. 90.

Таким образом, в романе «Поющие стре -лы» Африкан Бальбуров показал важные общечеловеческие, а также присущие бурятскому национальному характеру качества своих героев.

А.В. Васильева пишет, что исторический роман, «как никакой другой жанр, позволил авторам выражать свои идеи глубоко опосредованно, трансформируя сквозь призму изображаемых картин и образов далекого прошлого, через аналогии разных эпох, через другие поэтические средства, имеющиеся только в его арсенале».

Несмотря на неизбежную в 1950-1960-е гг. дань писателей канонам социалистического реализма, в рассмотренных романах художественно убедительно воплощены важные грани бурятского характера. Особенно ярко и впе -чатляюще это удалось сделать авторам романов «Похищенное счастье» и «Поющие стрелы», вошедших в золотой фонд бурятской литературы.

Литература

4. Деркач, Д.Б. Современный историкореволюционный роман (проблемы поэтики) ¡Текст]/Д.Б. Деркач. - Киев, 1989. - С. 52.

5. Васильева, А.В. Историзм, народность, общечеловеческое в историческом романе [Текст]/А.В. Васильева. - Улан-Удэ, 1991. - С. 6.

Briefly about author

Серебрякова З.А., канд. филол. наук, доцент кафедры Z. Serebryakova, candidate of science (philology), associate

литературы, теории и истории искусства, Восточно- professor, department of Literature, Theory and History of

Сибирская государственная академия культуры и ис- Art, East-Siberian State Academy of Culture and Arts, Ulan-

кусств (ВСГАКи), г. Улан-Удэ Ude

[email protected] [email protected]

Научные интересы: изучение бурятской литературы, Research interests: Buryat literature, philology

Думается, что одной из причин является открытость культуры монгольских народов – экстравертов по своей натуре – в отличие, скажем, от закрытости мусульманской культуры. Желание познать мир, модернизироваться заставляет монголов перенимать много нового, чужого в ущерб своему, традиционному. Ведь недаром монголы, как в КНР, так и в России, отличаются высоким образовательным цензом.

Значение также имеет и то, что Бурятия расположена на далеких окраинах России, монгольского мира и буддийской цивилизации, что наложило определенный отпечаток на бурятский менталитет. У бурят как и в каждом народе была и есть своя элита. На рубеже веков эту элиту составляли бурятские национальные демократы. Свое образование они получали в ведущих российских университетах, став первыми бурятскими учеными и просветителями. Вместе с тем, будучи подданными Российской империи, они стали вольно или невольно эмиссарами во Внутренней Азии царской и советской политики.

В самосознании и политической практике элиты произошел синтез западной и восточной картин мира. С определенного момента они стали видеть себя в качестве авангарда просвещенной Европы в родственной Азии, посредником в продвижении глобальных идеологических проектов Российской империи и Советского Союза. В этом я вижу начало формирования среди бурят некоей транснациональной идентичности в ущерб собственно бурятской. Это нельзя назвать исторической и культурной тривиальностью. Ведь тибетцам, чеченцам и другим таким же интравертным, т.е. сосредоточенным на своей культуре, народам внешний мир совершенно безразличен, они самодостаточны в своем мироощущении и бытии, и поэтому ассимиляция им не грозит.

Пан-монгольская идентичность

Национальная идентичность любого народа имеет сложную природу. В национальной идентичности бурят можно выделить несколько компонентов: пан-монгольский, российский, буддийский и собственно бурятский. Буряты относятся и по сути являются составной частью общемонгольского мира. Монголия для бурят связывается с понятиями чистоты, прародины, великой истории, великих предков. Практически все деятели науки и культуры постсоветской Бурятии призывали к восстановлению общемонгольского единства, справедливо полагая, что только через осознание себя частью монгольского мира буряты могут сохраниться как этнос.

Однако исторический факт разъединения монгольских народов пустил глубокие корни. В Монголии зачастую наблюдается дискриминация или отрицание монголов не из Монголии, в выражениях «русские монголы», «китайские монголы» определение зачастую становится более важным, чем определяемое слово.

В Бурятии же многие вообще не склонны считать себя монголами. Но эту проблему инаковости не стоит преувеличивать. «Хаанахибта?» - вот первый вопрос, который задают друг другу буряты при первом знакомстве, и никуда от этого не денешься. Безусловно, идеи всемонгольского единства по-прежнему питают душевные настроения монгольской элиты и народа трех стран, ибо вера в единое происхождение и общую культуру всегда составляла и составляет главную отличительную особенность этнической идентичности.

Российская идентичность

Наверное, допустимо сказать, что пан-монгольское единство относится к пространству «идеального». В противовес «идеальному» существует парадигма реальности (realpolitic) – это нахождение этнической Бурятии в составе Российской Федерации. В бурятском националистическом дискурсе российское/советское приобрело негативную коннотацию: политические репрессии, лишение исконного названия республики (Бурят-Монголия), территориальный раздел, постепенная языковая и культурная ассимиляция.

Вместе с тем парадигма реальности – это также общероссийская история, политические реалии Бурятии как субъекта РФ, глубокое приобщение к русскому языку и русской культуре, наконец, индивидуальные ощущения бурят на повседневном уровне. Прагматически настроенные буряты понимают, что у «пан-монгольского проекта» мало шансов, и это диктует им необходимость включиться в общероссийские процессы интеграции и модернизации. И соответственно, их российская идентичность берет верх над общемонгольской, в их сознании реальное перевешивает идеальное.

Мои родители были глубоко убеждены, что наш бурятский мир заключается не только в наших обычаях и традициях. Не менее важным для них было единение с русским миром – современное образование и приведение нашего миропорядка с миропорядком империи. Но результат противоречив: все мы не хуже русских знаем русский язык, но язык наших предков безвозвратно уходит. Я, как практически все городские буряты, никогда не изучала бурятского языка в школе, чему не могут поверить мои коллеги иностранные ученые. Что это: вина самого народа или результат целенаправленной политики? Нынешняя активность по возрождению бурятского языка назрела давным-давно. Остается надеется, что бурятский язык еще не перешел черту, отделяющую его от кандидатства в список мертвых языков мира.

Бурятская этническая идентичность

Говоря о бурятской идентичности, я имею в виду бурятскую традиционную культуру, основанную на принципах родового общества. Все мы знаем, что так называемые пережитки родового общества по-прежнему очень сильны в бурятском обществе. До сих пор поддержание тесной связи с родными местами считается залогом благополучного течения жизни и духовного умиротворения. Значимость исконной бурятской земли, ее истории, культуры и религии всегда была чрезвычайно важной в дискурсе национальной бурятской идентичности, о чем свидетельствует активное возрождение шаманизма, которое мы наблюдаем в настоящее время.

Но как это ни странно, возрождение родовых и территориальных традиций входит в противоречие с консолидацией бурятского народа. Самой большой проблемой единения бурят и по сию пору остаются этнолокальные различия и их деление на западных и восточных, шаманистов и буддистов, русскоязычных и бурятоязычных. Интересным выходом из этой ситуации представляется своеобразная попытка современных шаманов г. Улан-Удэ консолидировать бурятский народ на основе тайлганов общебурятским божествам – 13 северным нойонам, Ойхони Бабаю, Бархан-ула, Тункинским хатам и т.д.

Буддийская идентичность

В отличие от шаманизма консолидирующая роль буддизма очень высока. Согласно социологическим опросам 70 % бурят считают себя буддистами и 18 % шаманистами. Однако в какой степени эта религиозность относится именно к буддизму, сказать сложно. Наиболее устойчивым компонентом религиозного комплекса в этнической Бурятии является бытовая религиозная обрядность буддийско-шаманского толка.

Она имеет форму поклонения буддийским и локальным божествам и духам. Все наиболее популярные в Бурятии обряды, такие как возлияние сэржэм, культ почитания родовых мест обо тахилга, поклонение местным божествам хада тахилга имеют синкретический шаманско-буддийский характер. Их суть одна и та же, только исполняются они либо в буддийской, либо в шаманской традиции.

Таким образом, среди выделенных нами компонентов национальной идентичности бурят к наиболее важным с точки зрения консолидации этноса можно отнести собственно бурятскую и религиозную (буддийско-шаманскую) идентичности. В настоящее время только в буддийской и традиционной бурятской сферах продолжает сохраняться бурятский националистический дискурс, используется бурятский язык, осуществляется реальная поддержка бурятской культуры и спорта. Бурятская традиционная сангха сейчас открыто заявляет о своих целях сохранения и развития национальной культуры бурят.

Дискуссия о национализме

Не могу не высказать своего отношения к дискуссии по поводу бурятского языка и бурятской культуры. По мнению Лазаря Бартунаева, онаносит несколько истерический характер и чревата ростом национализма среди бурят. Думается, что его опасения напрасны. Чтобы была понятна моя позиция, приведу некоторые выдержки из статьи известного китайского ученого, писателя и правозащитника Ван Лисюна под названием «Два империализма в Тибете». Он вместе со своей женой, известной тибетской поэтессой Церинг Осер посвятил свою жизнь служению интересам тибетского народа и защите прав национальных меньшинств Китая. Важная мысль его статьи заключается в том, что культурный империализм характерен не только для автократических, но и для демократических обществ, в особенности тех, где существует большая разница в количестве населения титульной нации и нацменьшинств.

В них не нужно использовать политическое подавление или насилие, вместо этого можно просто полагаться на демократические методы для создания «мэйнстрима», который сам по себе уже может маргинализовать меньшинства и их культуры. Последние, будучи на периферии, могут постепенно ослабляться или даже полностью исчезать. Именно поэтому национализм является необходимой частью движения меньшинств за культурное выживание.

На самом деле, протест против глобализации уже и есть протест против мэйнстрима, поэтому до тех пор, пока этот национализм не обретает политических форм и не становится насильственным, он может быть конструктивным. Этот вид культурного национализма должен обрести свое разумное место в открытом и справедливом обществе.

Ван Лисюн особо подчеркивает, что для того чтобы быть услышанным большинством, меньшинства должны научиться «себя артикулировать». Лично мне это напоминает афористичную фразу из гайдаевской комедии, где на бестолковый лепет «паки, паки… иже херувимы…» царь Иоанн разумно спросил: «Да как же тебя понять, боярин, коли ты ничего не говоришь?» В нашем случае китайский писатель приводит пример различия между уйгурами и тибетцами. Уйгуры гораздо жестче, чем тибетцы отстаивают свои права и сопротивляются государственному мэйнстриму. Однако они не удосуживаются артикулировать свои идеи ханьскому большинству в культурной сфере.

Уйгурские интеллектуалы отказываются использовать китайский язык в китайских СМИ и публичной сфере. В результате в китайском обществе нет никакого понимания уйгурского вопроса, низок интерес к культуре уйгуров, ханьцы полностью во власти государственной пропаганды по уйгурскому вопросу. Они испытывают только страх и враждебность к уйгурам, что навряд ли выгодно для положительного решения уйгурского вопроса. Другое дело – тибетский вопрос.

В противоположность, включенность тибетской религии, ее общие черты с китайской, активные усилия Далай-ламы урегулировать тибетский вопрос c китайцами, изобилие тибетских культурных профессионалов, пишущих на китайском (объясняющих тибетскую культуру и устанавливающих тесные связи между двумя культурами) – все это помогает тибетской культуре становится популярной и даже модной в Китае сегодня. Сейчас даже имеет место китайская субкультура, сконцентрированная вокруг «тибетской лихорадки».

Между тем, эта культурная артикуляция на эстетическом уровне делает тибетскую повестку дня понятной китайцам, она постепенно вызывает понимание и симпатию к тибетской позиции. Сила тибетского движения в использовании мирных и гибких средств в целях преодоления доминирующей силы должна стать примером для других национальных меньшинств. Здесь мне приходит на ум Чингисхан и его великая военная мощь, которой не смогла противостоять ни одна нация. Но он не победил тибетцев. Наоборот, монголы приняли тибетский буддизм. Это доказывает силу культуры.

С точкой зрения Ван Лисюна трудно не согласиться. Его решительная позиция в тибетском вопросе, равно как широкомасштабные протесты в Тибете накануне Пекинских олимпийских игр вызвали в Китае серьезные интеллектуальные дебаты по поводу ситуации в Тибете. И когда Ван Лисюн организовал публичное обращение к правительству в марте 2008 г. с призывом пересмотреть политику в Тибете, его подписали более 300 самых известных китайских ученых и интеллектуалов.

Как оценить в этом свете артикуляцию бурятского национального вопроса и ее эффективность? И то и другое оставляют желать лучшего. В Советский период говорить по-бурятски было едва ли не признаком отсталости. Предпринятые в конце 70-х гг. прошлого века меры по ограничению преподавания бурятского языка в средней школе вызвали если не индифферентную, то очень слабую протестную реакцию в обществе. В постсоветский период республика не смогла вернуть себе свое исконное название. Не смогла отстоять и бурятские автономии в Читинской и Иркутской областях.

Сейчас же наши парламентарии, принимая закон о языке, даже не поняли, как сообщают СМИ, что из него изъято положение об обязательном изучении бурятского языка в школах.

Исходя из сказанного, мне кажется, бурятам не нужно бояться национализма. Ведь во всем мире это понятие понимается совсем не так, как в России. Оно означает скорее право на сохранение своей культуры и языка, своей этнической идентичности и никак не связано с ущемлением прав других народов, сепаратизмом и шовинизмом. В этом смысле бурятам следовало бы воспользоваться открытостью характера своей культуры, умением находить общий язык с представителями различных национальностей себе на пользу.

И каким бы сомнительным не казался «кодекс чести истинного бурята», какими бы «истеричными» не представлялись разговоры и дискуссии по вопросу о том, что значит быть бурятом и как он должен ощущать себя в современном мире, сам вопрос может перейти в новое качество: могут ли буряты жить с ощущением и сознанием того, что они являются носителями уникальной самобытной и в то же время современной традиции? И если этот вопрос имеет положительный ответ, то по отношению к ним можно будет забыть о таких понятиях, как «этнический маргинал», космополит или так называемый «человек мира».

Буряты

представители потомков монгольского суперэтноса, сформировавшегося в XII-XIV веках, проживают в Иркутской и Читинской областях в достаточно сложных условиях.

Развитие и жизнь бурят с давних пор их существования характеризовались низким уровнем экономических отношений, длительное время определялись патриархально-родовым строем, тесными и устойчивыми связями только внутри узкого круга близких и родственников. Как правило, они вели кочевой образ жизни, были изолированы от внешнего мира, что сформировало их серьезную зависимость от сил природы, способствовало появлению множества связанных со взаимоотношениями с ней традиций и обрядов. Каждое племя, каждый род могли надеяться только на собственные силы и возможности, неоткуда было ждать помощи.

Вместе с тем суровые условия Забайкалья и Прибайкалья "не терпели" поспешных решений, туманных размышлений и многословья. Подрастающее поколение также воспитывалось через непосредственное включение людей в систему традиционного для бурят миросозерцания, определяемого условиями жизни в степи, лесостепи, тайге. Основной упор делался на наглядно-действенное видение мира и был направлен главным образом на формирование особой сенсорной чувствительности и конкретно-образного мышления. Для выживания существенное значение имело высокое развитие пространственной ориентации, физической выносливости, наблюдательности, хорошего глазомера, внимательности и собранности, т. е. весьма своеобразного комплекса черт, занимавших особое место в национальном характере бурят.

Вот почему в национальной психологии бурят утвердились, с одной стороны, такие качества как выдержанность, рассудительность, немногословность, слабое выражение эмоций и чувств, внутренняя уравновешенность, а с другой - активно функционировали коллективизм, взаимопомощь, взаимовыручка, исполнительность, устойчивость родственных связей, немногословность и сдержанность в межличностных отношениях, уважительное отношение к старшим, стремление обойти острые углы, конформность, терпеливость во взаимоотношениях.

Сегодня буряты - это люди со своеобразной психикой, особенности которой нужно принимать во внимание в межнациональных отношениях.

Этнопсихологический словарь. - М.: МПСИ . В.Г. Крысько . 1999 .

Смотреть что такое "буряты" в других словарях:

Буряты - Буряадууд … Википедия

БУРЯТЫ Современная энциклопедия

БУРЯТЫ - (самоназвание баряат) народ в Российской Федерации, основное население Бурятии (250 тыс. человек). Всего в Российской Федерации 421 тыс. человек. Живут также на севере Монголии и северо востоке Китая. Общая численность 520 тыс. человек (1992).… … Большой Энциклопедический словарь

БУРЯТЫ - БУРЯТЫ, бурят, ед. бурят, бурята, муж. Одна из монгольских народностей в Сибири. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

БУРЯТЫ - БУРЯТЫ, ят, ед. ят, а, муж. Народ, составляющий основное коренное население Бурятии. | жен. бурятка, и. | прил. бурятский, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

БУРЯТЫ - (самоназвание бурят, буряад), народ в Российской Федерации (421 тыс. человек), коренное население Бурятии (249,5 тыс.Х Живут также на Севере Монголии Северо Востоке Китая. Язык бурятский северной подгруппы монгольской группы алтайской семьи… … Русская история

Буряты - (самоназвание бурят, баряат) народность общей численностью 520 тыс. чел. Основные страны расселения: Российская Федерация 421 тыс. чел., в т.ч. Бурятия 250 тыс. чел. Другие страны расселения: Монголия 70 тыс. чел., Китай 25 тыс. чел. Язык… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

буряты - рят; мн. (ед. бурят, а; м.). Народ, коренное население Бурятии; представители этого народа. ◁ Бурятка, и; мн. род. ток, дат. ткам; ж. Бурятский, ая, ое. Б. язык. Б ие обычаи. По бурятски, нареч. Говорить по бурятски. * * * буряты (самоназвание … … Энциклопедический словарь

Буряты - (местное русское название Братские) наиболее распространенное и наиболее многочисленное инородческое племя Восточной Сибири, населяющее Иркутскую губернию и Забайкальскую область; район занятого ими пространства начинается на западе у рек Ии и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Буряты - (самоназвание бурят) нация, коренное население Бурятской АССР. Живут также в Агинском бурятском национальном округе Читинской области РСФСР, Усть Ордынском бурятском национальному округе Иркутской области РСФСР и некоторых др. районах… … Большая советская энциклопедия

Книги

• Буряты. (изд. 1901 г.) , Н. Б. Веселовская. Воспроизведено в оригинальной авторской орфографии издания 1901 года (издательство`Москва. Типография И. А. Баладина.`). В…