Как возникла украинская мова? Правда о происхождении украинского языка.

Как создавался украинский язык - искусственно и по политическим причинам. «Правда никогда не бывает сладкой», - заметила недавно Ирина Фарион, презентуя на Первом канале Национального радио Украины свою очередную книжку об украинском языке. И в чем-чем, а в этом с широко известной ныне депутатшей Верховной Рады трудно не согласиться. Правда для украинских «национально сознательных» деятелей всегда будет горькой. Уж слишком они с ней расходятся. Тем не менее знать правду необходимо. В том числе - правду об украинском языке. Для Галиции это особенно важно. Ведь это еще Михаил Сергеевич Грушевский признавал.

«Работа над языком, как вообще работа над культурным развитием украинства, велась преимущественно на почве галицкой», - написал он.

Вот на этой работе, начатой еще во второй половине ХІХ столетия, стоит остановиться подробнее. Галиция входила тогда в состав Австрийской империи. Соответственно, Россия для галичан являлась заграницей. Но, несмотря на это обстоятельство, русский литературный язык в крае не считался чужим. Галицкие русины воспринимали его как общерусский, общий культурный язык для всех частей исторической Руси, а значит - и для Руси Галицкой.

Когда на съезде галицко-русских ученых, состоявшемся в 1848 году во Львове, было принято решение о необходимости очищения народной речи от полонизмов, то рассматривалось это как постепенное приближение галицких говоров к нормам русского литературного языка. «Пускай россияне начали от головы, а мы начнем от ног, то мы раньше или позже встретим друг друга и сойдемся в сердце», - говорил на съезде видный галицкий историк Антоний Петрушевич. На русском литературном языке творили в Галиции ученые и писатели, выходили газеты и журналы, издавались книги.

Все это очень не нравилось австрийским властям. Не без основания опасались они, что культурное сближение с соседним государством повлечет за собой сближение политическое и, в конце концов, русские провинции империи (Галиция, Буковина, Закарпатье) открыто заявят о желании воссоединиться с Россией.

А потом придумали и корни у «мовы»

Из Вены всячески препятствовали галицко-российским культурным связям. На галичан пытались воздействовать уговорами, угрозами, подкупом. Когда не подействовало, перешли к более энергичным мерам. «Рутены (так официальные власти в Австрии называли галицких русинов - Авт.) не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении», - заявил наместник Франца-Иосифа в Галиции Агенор Голуховский.

Поначалу власти просто хотели запретить использование в крае кириллицы и ввести в галицко-русскую письменность латинский алфавит. Но возмущение русинов таковым намерением оказалось столь велико, что правительство пошло на попятную.

Борьбу с русским языком повели более изощренно. Вена озаботилась созданием движения «молодых рутенов». Молодыми их назвали не из-за возраста, а по причине отказа от «старых» взглядов. Если «старые» русины (рутены) считали великорусов и малорусов единой нацией, то «молодые» настаивали на существовании самостоятельной нации рутенской (или малорусской - термин «украинская» был пущен в ход позднее). Ну а самостоятельная нация должна, конечно, и литературный язык иметь самостоятельный. Задача сочинить такой язык была поставлена перед «молодыми рутенами».

Украинцев начали растить вместе с мовой

Получалось у них, правда, с трудом. Хотя власти оказывали движению всяческую поддержку, влияния в народе оно не имело. На «молодых рутенов» смотрели как на предателей, беспринципных прислужников правительства. К тому же состояло движение из людей, как правило, ничтожных в интеллектуальном отношении. О том, что такие деятели сумеют создать и распространить в обществе новый литературный язык, не могло быть и речи.

На помощь пришли поляки, чье влияние в Галиции было в то время доминирующим. Будучи ярыми русофобами, представители польского движения видели прямую выгоду для себя в расколе русской нации. А потому приняли деятельное участие в «языковых» потугах «молодых рутенов». «Все польские чиновники, профессора, учителя, даже ксендзы стали заниматься по преимуществу филологией, не мазурской или польской, нет, но исключительно нашей, русской, чтобы при содействии русских изменников создать новый русско-польский язык», - вспоминал крупный общественный деятель Галиции и Закарпатья Адольф Добрянский.

Благодаря полякам дело пошло быстрее. Кириллический алфавит сохранили, но «реформировали», чтобы сделать его не похожим на принятый в русском языке. За основу взяли так называемую «кулишивку», придуманную когда-то российским украинофилом Пантелеймоном Кулишем все с той же целью - отмежевать малорусов от великорусов. Из алфавита изъяли буквы «ы», «э», «ъ», зато включили отсутствующие в русской грамматике «є» и «ї».

Чтобы русинское население приняло перемены, «реформированный» алфавит в приказном порядке ввели в школы. Мотивировалась необходимость нововведения тем, что подданным австрийского императора «и лучше, и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России».

Интересно, что против подобных новшеств выступил сам изобретатель «кулишивки», отошедший к тому времени от украинофильского движения. «Клянусь, - писал он «молодому рутену» Омеляну Партицкому, - что если ляхи будут печатать моим правописанием в ознаменование нашего раздора с Великой Русью, если наше фонетическое правописание будет выставляться не как подмога народу к просвещению, а как знамя нашей русской розни, то я, писавши по-своему, по-украински, буду печатать этимологической старосветской орфографией. То есть - мы себе дома живем, разговариваем и песни поем не одинаково, а если до чего дойдет, то разделять себя никому не позволим. Разделяла нас лихая судьба долго, и продвигались мы к единству русскому кровавой дорогой, и уж теперь бесполезны лядские попытки нас разлучить».

Но мнение Кулиша поляки позволили себе игнорировать. Им-то как раз и нужен был русский раздор. Вслед за правописанием настал черед лексики. Из литературы и словарей старались изгнать как можно больше слов, используемых в русском литературном языке. Образовавшиеся пустоты заполнялись заимствованиями из польского, немецкого, других языков или просто выдуманными словами.

«Большая часть слов, оборотов и форм из прежнего австро-рутенского периода оказалась «московскою» и должна была уступить место словам новым, будто бы менее вредным, - рассказывал о языковой «реформе» один из «преобразователей», позднее раскаявшийся. - «Направление» - вот слово московское, не может дальше употребляться - говорили «молодым», и те сейчас ставят слово «напрям». «Современный» - также слово московское и уступает место слову «сучасний», «исключительно» заменяется словом «виключно», «просветительный» - словом «просвітний», «общество» - словом «товариство» или «суспільство»...».

Усердие, с каким «реформировали» русинскую речь, вызывало удивление ученых-филологов. Причем не только местных. «Галицкие украинцы не хотят принять в соображение, что никто из малороссов не имеет права древнее словесное достояние, на которое в одинаковой мере Киев и Москва имеют притязание, легкомысленно оставлять и заменять полонизмами или просто вымышленными словами, - писал профессор славистики Берлинского университета Александр Брикнер (поляк по национальности). - Я не могу понять, для чего в Галичине несколько лет назад анафемизировано слово «господин» и вместо него употребляется слово «добродій». «Добродій» - остаток патриархально-рабских отношений, и мы его не выносим даже в польщизне».

Однако причины «новаторства» нужно было, конечно, искать не в филологии, а в политике. «По-новому» стали переписывать школьные учебники. Напрасно конференции народных учителей, состоявшиеся в августе и сентябре 1896 года в Перемышлянах и Глинянах, отмечали, что теперь учебные пособия стали непонятны. И непонятны не только для учащихся, но и для учащих. Напрасно сетовали педагоги, что при сложившихся условиях «необходимо издание для учителей объяснительного словаря».

Власть оставалась непреклонной. Недовольных учителей увольняли из школ. Чиновников-русинов, указывавших на абсурдность перемен, смещали с должностей. Писателей и журналистов, упорно придерживающихся «дореформенного» правописания и лексики, объявляли «москалями» и подвергали травле. «Наш язык идет на польское решето, - замечал выдающийся галицкий писатель и общественный деятель священник Иоанн Наумович. - Здоровое зерно отделяется как московщина, а высевки остаются нам по милости».

В этом отношении любопытно сопоставить различные издания сочинений Ивана Франко. Многие слова из произведений писателя, изданных в 1870-1880 годах, например - «взгляд», «воздух», «войско», «вчера» и другие, при позднейших переизданиях заменялись на «погляд», «повітря», «військо», «вчора» и т.д. Изменения вносились как самим Франко, примкнувшим к украинскому движению, так и его «помощниками» из числа «национально сознательных» редакторов.

Всего в 43 произведениях, вышедших при жизни автора двумя и более изданиями, специалисты насчитали более 10 тысяч (!) изменений. Причем после смерти писателя «правки» текстов продолжались. Так же, впрочем, как и «исправления» текстов произведений других авторов. Так создавалась самостоятельная литература на самостоятельном языке, названном потом украинским.

Вот только язык этот не принимался народом. Изданные по-украински произведения испытывали острый недостаток в читателях. «Десять-пятнадцать лет проходит, пока книга Франко, Коцюбинского, Кобылянской разойдется в тысяче-полторы тысячи экземпляров», - жаловался в 1911 году живший тогда в Галиции Михаил Грушевский. Тем временем книги русских писателей (особенно гоголевский «Тарас Бульба») быстро расходились по галицким селам огромными для той эпохи тиражами.

И еще один замечательный момент. Когда вспыхнула Первая мировая война, австрийское военное издательство выпустило в Вене специальный разговорник. Предназначен он был для солдат, мобилизованных в армию из различных частей Австро-Венгрии, чтобы военнослужащие разных национальностей могли общаться между собой. Разговорник составили на шести языках: немецком, венгерском, чешском, польском, хорватском и русском. «Украинский язык пропустили. Неправильно это», - сокрушалась по сему поводу «национально сознательная» газета «Діло». Между тем, все было логично. Австрийские власти прекрасно знали, что украинский язык создан искусственно и в народе не распространен.

Насадить сей язык на территории Западной Украины удалось (да и то не сразу) лишь после массовой резни коренного населения, учиненной в Галиции, Буковине и Закарпатье австро-венграми в 1914-1917 годах. Та резня многое изменила в регионе. В Центральной и Восточной Украине украинский язык распространился еще позднее, но уже в другой период истории...

Александр Каревин

Как создавался украинский язык – искусственно и по политическим причинам

«Правда никогда не бывает сладкой», – заметила недавно Ирина Фарион, презентуя на Первом канале Национального радио Украины свою очередную книжку об украинском языке.

И в чем-чем, а в этом с широко известной ныне депутатшей Верховной Рады трудно не согласиться.

Правда для украинских «национально сознательных» деятелей всегда будет горькой.

Уж слишком они с ней расходятся. Тем не менее знать правду необходимо. В том числе – правду об украинском языке. Для Галиции это особенно важно.

Ведь это еще Михаил Сергеевич Грушевский признавал.

«Работа над языком, как вообще работа над культурным развитием украинства, велась преимущественно на почве галицкой», – написал он.

Вот на этой работе, начатой еще во второй половине ХІХ столетия, стоит остановиться подробнее.

Галиция входила тогда в состав Австрийской империи. Соответственно, Россия для галичан являлась заграницей.

Но, несмотря на это обстоятельство, русский литературный язык в крае не считался чужим. Галицкие русины воспринимали его как общерусский, общий культурный язык для всех частей исторической Руси, а значит – и для Руси Галицкой.

Когда на съезде галицко-русских ученых, состоявшемся в 1848 году во Львове, было принято решение о необходимости очищения народной речи от полонизмов, то рассматривалось это как постепенное приближение галицких говоров к нормам русского литературного языка.

«Пускай россияне начали от головы, а мы начнем от ног, то мы раньше или позже встретим друг друга и сойдемся в сердце», – говорил на съезде видный галицкий историк Антоний Петрушевич. На русском литературном языке творили в Галиции ученые и писатели, выходили газеты и журналы, издавались книги. Все это очень не нравилось австрийским властям. Не без основания опасались они, что культурное сближение с соседним государством повлечет за собой сближение политическое и, в конце концов, русские провинции империи (Галиция, Буковина, Закарпатье) открыто заявят о желании воссоединиться с Россией. А потом придумали и корни у «мовы» Из Вены всячески препятствовали галицко-российским культурным связям.

На галичан пытались воздействовать уговорами, угрозами, подкупом. Когда не подействовало, перешли к более энергичным мерам. «Рутены (так официальные власти в Австрии называли галицких русинов – Авт.) не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении», – заявил наместник Франца-Иосифа в Галиции Агенор Голуховский.

Поначалу власти просто хотели запретить использование в крае кириллицы и ввести в галицко-русскую письменность латинский алфавит. Но возмущение русинов таковым намерением оказалось столь велико, что правительство пошло на попятную. Борьбу с русским языком повели более изощренно. Вена озаботилась созданием движения «молодых рутенов». Молодыми их назвали не из-за возраста, а по причине отказа от «старых» взглядов. Если «старые» русины (рутены) считали великорусов и малорусов единой нацией, то «молодые» настаивали на существовании самостоятельной нации рутенской (или малорусской – термин «украинская» был пущен в ход позднее). Ну а самостоятельная нация должна, конечно, и литературный язык иметь самостоятельный. Задача сочинить такой язык была поставлена перед «молодыми рутенами».

Украинцев начали растить вместе с мовой

Получалось у них, правда, с трудом. Хотя власти оказывали движению всяческую поддержку, влияния в народе оно не имело. На «молодых рутенов» смотрели как на предателей, беспринципных прислужников правительства. К тому же состояло движение из людей, как правило, ничтожных в интеллектуальном отношении. О том, что такие деятели сумеют создать и распространить в обществе новый литературный язык, не могло быть и речи. На помощь пришли поляки, чье влияние в Галиции было в то время доминирующим.

Будучи ярыми русофобами, представители польского движения видели прямую выгоду для себя в расколе русской нации. А потому приняли деятельное участие в «языковых» потугах «молодых рутенов».

«Все польские чиновники, профессора, учителя, даже ксендзы стали заниматься по преимуществу филологией, не мазурской или польской, нет, но исключительно нашей, русской, чтобы при содействии русских изменников создать новый русско-польский язык», – вспоминал крупный общественный деятель Галиции и Закарпатья Адольф Добрянский.

Благодаря полякам дело пошло быстрее. Кириллический алфавит сохранили, но «реформировали», чтобы сделать его не похожим на принятый в русском языке.

За основу взяли так называемую «кулишивку», придуманную когда-то российским украинофилом Пантелеймоном Кулишем все с той же целью – отмежевать малорусов от великорусов. Из алфавита изъяли буквы «ы», «э», «ъ», зато включили отсутствующие в русской грамматике «є» и «ї». Пытались все запутать с алфавитом...

Чтобы русинское население приняло перемены, «реформированный» алфавит в приказном порядке ввели в школы. Мотивировалась необходимость нововведения тем, что подданным австрийского императора «и лучше, и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России».

Интересно, что против подобных новшеств выступил сам изобретатель «кулишивки», отошедший к тому времени от украинофильского движения.

«Клянусь, – писал он «молодому рутену» Омеляну Партицкому, – что если ляхи будут печатать моим правописанием в ознаменование нашего раздора с Великой Русью, если наше фонетическое правописание будет выставляться не как подмога народу к просвещению, а как знамя нашей русской розни, то я, писавши по-своему, по-украински, буду печатать этимологической старосветской орфографией.

То есть – мы себе дома живем, разговариваем и песни поем не одинаково, а если до чего дойдет, то разделять себя никому не позволим. Разделяла нас лихая судьба долго, и продвигались мы к единству русскому кровавой дорогой, и уж теперь бесполезны лядские попытки нас разлучить».

Но мнение Кулиша поляки позволили себе игнорировать. Им-то как раз и нужен был русский раздор. Вслед за правописанием настал черед лексики. Из литературы и словарей старались изгнать как можно больше слов, используемых в русском литературном языке. Образовавшиеся пустоты заполнялись заимствованиями из польского, немецкого, других языков или просто выдуманными словами.

Мову сделали предметом политической борьбы

«Большая часть слов, оборотов и форм из прежнего австро-рутенского периода оказалась «московскою» и должна была уступить место словам новым, будто бы менее вредным, – рассказывал о языковой «реформе» один из «преобразователей», позднее раскаявшийся. – «Направление» – вот слово московское, не может дальше употребляться – говорили «молодым», и те сейчас ставят слово «напрям». «Современный» – также слово московское и уступает место слову «сучасний», «исключительно» заменяется словом «виключно», «просветительный» – словом «просвітний», «общество» – словом «товариство» или «суспільство»…».

Усердие, с каким «реформировали» русинскую речь, вызывало удивление ученых-филологов.

Причем не только местных.

«Галицкие украинцы не хотят принять в соображение, что никто из малороссов не имеет права древнее словесное достояние, на которое в одинаковой мере Киев и Москва имеют притязание, легкомысленно оставлять и заменять полонизмами или просто вымышленными словами, – писал профессор славистики Берлинского университета Александр Брикнер (поляк по национальности). – Я не могу понять, для чего в Галичине несколько лет назад анафемизировано слово «господин» и вместо него употребляется слово «добродій». «Добродій» – остаток патриархально-рабских отношений, и мы его не выносим даже в польщизне».

Однако причины «новаторства» нужно было, конечно, искать не в филологии, а в политике. «По-новому» стали переписывать школьные учебники.

Напрасно конференции народных учителей, состоявшиеся в августе и сентябре 1896 года в Перемышлянах и Глинянах, отмечали, что теперь учебные пособия стали непонятны. И непонятны не только для учащихся, но и для учащих. Напрасно сетовали педагоги, что при сложившихся условиях «необходимо издание для учителей объяснительного словаря».

А потом вообще весь смысл начали сводить к языку Власть оставалась непреклонной. Недовольных учителей увольняли из школ.

Чиновников-русинов, указывавших на абсурдность перемен, смещали с должностей. Писателей и журналистов, упорно придерживающихся «дореформенного» правописания и лексики, объявляли «москалями» и подвергали травле. «Наш язык идет на польское решето, – замечал выдающийся галицкий писатель и общественный деятель священник Иоанн Наумович. – Здоровое зерно отделяется как московщина, а высевки остаются нам по милости».

В этом отношении любопытно сопоставить различные издания сочинений Ивана Франко. Многие слова из произведений писателя, изданных в 1870-1880 годах, например – «взгляд», «воздух», «войско», «вчера» и другие, при позднейших переизданиях заменялись на «погляд», «повітря», «військо», «вчора» и т.д. Изменения вносились как самим Франко, примкнувшим к украинскому движению, так и его «помощниками» из числа «национально сознательных» редакторов. Всего в 43 произведениях, вышедших при жизни автора двумя и более изданиями, специалисты насчитали более 10 тысяч (!) изменений. Причем после смерти писателя «правки» текстов продолжались. Так же, впрочем, как и «исправления» текстов произведений других авторов. Так создавалась самостоятельная литература на самостоятельном языке, названном потом украинским. Вот только язык этот не принимался народом.

Изданные по-украински произведения испытывали острый недостаток в читателях.

«Десять-пятнадцать лет проходит, пока книга Франко, Коцюбинского, Кобылянской разойдется в тысяче-полторы тысячи экземпляров», – жаловался в 1911 году живший тогда в Галиции Михаил Грушевский. Тем временем книги русских писателей (особенно гоголевский «Тарас Бульба») быстро расходились по галицким селам огромными для той эпохи тиражами. Приехали, завоевали и запретили...

И еще один замечательный момент.

Когда вспыхнула Первая мировая война, австрийское военное издательство выпустило в Вене специальный разговорник. Предназначен он был для солдат, мобилизованных в армию из различных частей Австро-Венгрии, чтобы военнослужащие разных национальностей могли общаться между собой.

Разговорник составили на шести языках: немецком, венгерском, чешском, польском, хорватском и русском.

«Украинский язык пропустили.

Неправильно это», – сокрушалась по сему поводу «национально сознательная» газета «Діло».

Между тем, все было логично. Австрийские власти прекрасно знали, что украинский язык создан искусственно и в народе не распространен.

Насадить сей язык на территории Западной Украины удалось (да и то не сразу) лишь после массовой резни коренного населения, учиненной в Галиции, Буковине и Закарпатье австро-венграми в 1914-1917 годах. Та резня многое изменила в регионе. В Центральной и Восточной Украине украинский язык распространился еще позднее, но уже в другой период истории...

Украинский язык - самый удачный искусственный язык в истории.

В 1848 году по территории Австрии начал блуждать еще один призрак - призрак Антироссии. Чешский политический и общественный деятель Франтишек Палацкий в 1848 году написал знаменитое письмо, в котором утверждал, что Дунайская империя (Австрия) является единственно возможным бастионом против России, «государства, которое уже сегодня, достигнув огромных размеров, увеличивает свою силу сверхвозможностей любой западной страны...

Российская всемирная монархия была бы невероятно огромной угрозой, неизмеримой и беспредельной катастрофой».

Со временем и сам монарх писал в письме к матери, объясняя, почему он отказался предоставить помощь России в крымской кампании: «Наше будущее - на Востоке, и мы загоним могущество и влияние России в те рамки, за которые она вышла только по причине слабости и дезорганизации в нашем лагере.

Постепенно, желательно незаметно для царя Николая, но уверенно мы приведем российскую политику к упадку.

Разумеется, некрасиво выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе, а наш естественный враг на Востоке - Россия».

Именно во времена Франца-Иосифа поняли, что самой естественной защитой от российской экспансии может быть Украина. Но Украина без Галиции и Буковины, входивших в состав Дунайской монархии, - так называемая «российская Украина». Галичане должны были стать инкубатором идей для Приднепровья... Потому и неудивительно, что самым национально сознательным регионом Украины стала Галиция - и не в последнюю очередь благодаря политике цесаря» Целенаправленная политика Трудно не согласиться с известным политологом, что вклад Франца-Иосифа в создание Украины и особенно «украинства» трудно переценить!

Как известно, восемнадцатилетний эрцгерцог стал императором на волне революционных событий, заставивших отречься от престола его дядю и отца.

В борьбе против венгерских повстанцев приняли активное участие и русины - сказалась и традиционная вражда между народами-соседями, а также неразумная политика венгерских революционных властей по отношению к другим народам. Император за верную службу пожаловал галицкой дивизии сине-желтый флаг, который в 1918 г. стал национальным символом независимой Украины.

По просьбе цесаря Франца-Иосифа для подавления венгерского восстания на помощь Австрии в 1848 г. пришла стотысячная русская армия под командованием фельдмаршала Ивана Паскевича. Появление в Галиции и Закарпатье русской армии, говорившей на совершенно понятном почти местном языке, было с восторгом воспринято галицкими и закарпатскими русинами и стало толчком для начала возрождения русской культуры.

Кроме того, русины увидели в русской армии своих освободителей от мадьярского гнета. А это инициировало и стремление к политическому сближению с Россией, что становилось опасным для единства Австро-Венгрии. Масла в огонь подлил и русский император, предложивший обменять русские Галицию и Буковину на равную по площади часть польской территории.

На волне революционных реформ русины также требовали для себя больших прав и получили четкий ответ от графа Фpанца Стадиона, австрийского губернатора Галиции: «Вы можете рассчитывать на поддержку правительства только в том случае, если захотите быть самостоятельным народом и откажетесь от национального единства с народом вне государства, именно в России, то есть если захотите быть рутенами, не русскими. Вам не повредит, если примете новое название для того, чтобы отличаться от русских, живущих за пределами Австрии».

Как видим, термина «украинцы» еще никто не знал, и становиться ими галицийским русинам (они же - русские) никто не предлагал. До его появления должно было пройти сорок с лишним лет упорной работы австрийских властей, пришедшихся как раз на годы правления Франца-Иосифа.

В 1859-м в Вене на немецком языке появилась брошюра чешского филолога Йожефа Иречека Uber den Vorschlag das Rutenische mit lateinischen Schriftzeichen zu schreiben («О предложении русинам писать латинскими буквами»), отпечатанная в правительственной типографии. На титульной странице красовались слова: «По поручению императорско-королевского министерства культов и просвещения». Иречек предельно ясно изложил цель реформы правописания: «Пока русины пишут и печатают кириллицей, у них будет проявляться склонность к церковнославянщине и тем самым к российщине. Церковнославянское и русское влияние настолько велики, что грозят совсем вытеснить местный язык и местную литературу». Но размах народных выступлений против реформы несказанно поразил власти. События 1859 г. вошли в историю Галиции как «азбучная война». Население Галиции протестует против нового названия жителей и нового правописания: собираются стихийные собрания, появляются статьи в печати, сочиняются петиции и отправляются депутации. Протест принял совершенно неожиданную форму: началось массовое увлечение русской культурой и языком.

Во Львове возникло литературное общество имени Пушкина. По всей Галичине проводились Дни русской культуры. Интеллигенция зачитывалась Пушкиным, сельские громады ставили Александру Сергеевичу памятники. Культурное движение быстро переросло в политическое. В сейме и рейхсрате появились «объединители» - так называли сторонников объединения Галицкой Руси с Россией. Испуганная австрийская власть отступает - слишком свежи еще воспоминания о венгерском восстании.

Однако от затеи с выращиванием «украинской нации» не отказывается. Столкнувшись с непризнанием латинского алфавита, австрийские власти и их пособники обратили внимание на наличие еще одной украинской грамматики. В 1860 г. писатель и деятель просвещения российской Малороссии Пантелеймон Кулиш придумал упрощенный алфавит, дабы облегчить ликвидацию неграмотности в Украине. Именно «кулишовку» и превратили в Галиции в украинскую письменность, которую мы знаем и сегодня. Сам П. А. Кулиш, узнав об этом, с гневом писал в Галицию: «Вам известно, что правописание, прозванное у вас в Галиции «кулишивкой», было изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но теперь из него делают политическое знамя... Видя это знамя в неприятельских руках, я первым по нему ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства».

Однако на протест Кулиша внимания не обратили. Дабы еще больше «кулишивка» отличалась от русской письменности, в 1892 г. в Галиции было введено фонетическое написание слов, вместо этимологического. Напомним, что фонетическое написание означает, что буквы пишутся так, как слышатся. Если фонетику ввести в русский язык, то «окающие» и «акающие» говоры превратятся в отдельные системы письменности. Нечто подобное и внедрили австрийские власти Галиции. Началось изобретение новых слов, создаваемых по одному критерию - лишь бы звучало не так, как по-русски. Но ведь австрийскую власть интересовало не удобство и целесообразность фонетического правописания, а именно разрушение языковой связи с Россией. Фонетическая реформа украинского правописания преследовала исключительно политические цели.

В 1893 г. австрийский парламент официально утвердил фонетическое письмо для «украинского языка». Открытие украинцев Именно с этого момента термин «украинцы» официально вводится в оборот. Естественно, посильную помощь австрийским властям оказывает и неизбежная в таких случаях «пятая колонна». Интересно, что - в 1890 г. с трибуны Львовского областного сейма депутат молодорусской партии Юлиан Романчук объявил о наступлении «новой эры»: «галицко-рускiй народ», заявил он «от его имени», «считает себя обособленным от русского державного народа»

Т. е. - о том, что он украинец, пан Романчук еще просто не знал?! К слову - все эти годы, пока не ввели в обиход термин «украинцы», шла яростная борьба вокруг того, сколько букв «с» писать в слове «русский». Далее методика была проста: при помощи полицейских мер во всех учебных заведениях стали насаждать «кулишивку», отбирать книжки, написанные на литературном русском языке, закрывать литературные общества и увольнять всех несогласных с этим нововведением преподавателей.

«Фонетика» используется для официального делопроизводства, выпуска периодических изданий, печатания книг. По более позднему признанию министра просвещения и вероисповеданий петлюровской Директории митрополита Иллариона (он же Иван Огиенко), успех введения «фонетики» был обусловлен только тем, что «цей правопис здобув соби урядове затвердження». Для украинизации применяются и экономические методы: власть щедро ссужает деньгами крестьянские кооперативы «украинцев», которые дают по деревням взаймы только своим приверженцам. Крестьяне, не желающие назвать себя украинцами, займов не получают.

А в Буковине, где начали возводить сегодня первый памятник Францу-Иосифу, ввели правило требовать от выпускников семинарий письменного обязательства: «Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским; лишь украинцем и только украинцем». Священникам, не подписавшим такого документа, не давали прихода. Новому народу нужна своя история.

Для ее создания на вновь созданную кафедру украинской истории во Львовском университете приглашают никому не известного выпускника Киевского университета Михаила Грушевского. Ему, на щедрых хлебах умирающей Империи Франца-Иосифа, и суждено было стать «отцом украинской истории».

Михаилом Грушевским была предложена следующая схема украинской истории: 1) украинцы как отдельный народ существуют еще со времен раннесредневекового (антского) периода; 2) в Киевской Руси украинцы представляли ядро государства, отдельную от северо-восточной (в будущем - русской) народности; 3) наследником государственности Киевской Руси выступило сначала Галицко-Волынское княжество, а позже - частично Великое княжество Литовское. Заказчик рассчитался щедро - университетский профессор стал крупным владельцем недвижимости и в Галиции, и в Киеве.

Все киевляне знали роскошный доходный «дом Грушевского» возле вокзала. На войне без сантиментов Однако украинизация Галиции, Буковины и Закарпатской Руси продвигалась медленно.

Поэтому с началом Первой мировой войны, австрийские власти прибегли к более действенным методам.

«Задолго до мировой войны австрийская жандармерия вела подробные списки «неблагонадежных в политическом отношении». Делалось это в стиле того неподражаемого бюрократического идиотизма, который блестяще описан в «Бравом солдате Швейке».

В специальные таблицы наряду с именами подозреваемых, их семейным положением и родом занятий в графу 8 заносились «более подробные сведения» о неблагонадежности или подозрительности». Такими «преступлениями» были: «ездит в Россию», «агитатор кандидатуры Маркова (лидера москвофильской партии) в парламент» или просто «русофил».

В следующей графе рекомендовалось, как поступить с данным лицом, если Австрия начнет даже не войну, а просто мобилизацию. Например: «Пристально следить, в случае чего - арестовать». Или: «Выслать в глубь страны». Легко заметить, что карать намеревались даже не за поступки, а за взгляды и симпатии - вещи, трудно поддающиеся однозначному толкованию. Арест считался самым надежным средством. Стоило 1 августа 1914 г. разразиться Мировой войне, как в одном Львове сразу было заключено под стражу около 2000 украинцев-москвофилов. Арестантов оказалось так много, что ими битком набили сразу три тюрьмы!..

Озабоченный «перенаселением» президиум императорско-королевской дирекции полиции во Львове даже ходатайствовал перед наместником Галиции поскорее вывезти «опасный элемент» внутрь страны «ввиду недостатка места» и «возмущения тех заключенных, которые уже теперь высказывают громкие угрозы, что они, мол, посчитаются»

Согласно переписи 1900 года, во Львове жило только 36 тыс. украинцев. Впрочем, место «внутри страны» скоро нашлось: первые в Европе концентрационные лагеря Терезин и Талергоф были созданы в последние годы правления Франца-Иосифа для украинцев, не считающих себя украинцами или только подозреваемых в этом «преступлении». В самом страшном из них, Талергофе, около г. Грац, не было даже бараков, зато весь он был истыкан столбами для «анбинден» - из всех пыток австрийцы предпочитали подвешивание жертвы за ногу. Но и в первые «лагеря смерти» попали не все. Священник Иосиф Яворский свидетельствовал после войны: «Армия получила инструкции и карты с подчеркнутыми красным карандашом селами, которые отдали свои голоса русским кандидатам в австрийский парламент. И красная черточка на карте оставила кровавые жертвы в этих селах».

Против священника Петра Сандовича нашлась вещественная улика: собственноручное письмо, где «русская паства» написано с двумя «с». Приговор: «Государственную измену считать доказанной, виновных о. Петра Сандовича и его сына расстрелять». Далее перед трибуналом предстали о. Владимир Мохнацкий с сыном Родионом, гимназистом, о. Феофил Качмарчик с сыном Владимиром, юристом, о. Василий Курилло с двумя сыновьями... Вину сыновей даже не надо доказывать - на них вина отцов. Православных священников стреляли как заведомо «русских».

А триста униатских священников были убиты лишь по подозрению, что они тайно питали симпатии к православию и России». Кофе как национальная идея? Как видим, нашей нынешней «элите», так вольготно живущей в стране, есть за что благодарить покойного австрийского монарха. Исключительно проводимой в годы его правления политике Украина обязана флагом, языком, письменностью и историей!

А «жесткие методы» которыми пришлось украинизировать галичан, служат лишь примером для подражания, так же, как и «методы» уже «канонизированной» ОУН-УПА и ее гауптштурмфюрера! Так что, думаю, памятник в Черновцах - только первая ласточка, а «Университет, железная дорога» - это, извините, для «затравки»!

Следует отдать должное нынешнему советнику главного спонсора памятника - об истиной роли Франца-Иосифа в украинской истории и истинных целях его «украинского проекта» он говорит достаточно откровенно - император «готовил будущее» для своей загнивающей монархии. Кстати, к 1914 году в недрах австрийского царствующего дома подготовили и кандидата на будущий украинский престол - внучатого племянника Франца-Иосифа принца Вильгельма Габсбурга, известного как Василь Вышиванный.

Судя по всему, неудача габсбургского проекта (да и не только его) сильно огорчает многих укропатриотов. Ведь, по их словам, к примеру: «Простой люд Австрию просто любил.

Более того, благодаря этой империи они приобщились к европейской политике, к европейской культуре, к европейским традициям. Приблизительно год назад журналистка газеты «День» писала о своих впечатлениях от Западной Украины.

На одном из провинциальных железнодорожных вокзалов к ней подошла «бедная, но аккуратно одетая бабушка» и попросила гривну «на каву». (Кость Бондаренко, «ЗН» от 19.08.2000). Напомню, это было написано до появления откровений сына самого знаменитого любителя «хорошего кофе». «Бабушка, да вам, наверное, и хлеба не за что купить?» - спросила журналистка. - «Эт, без хлеба как-то проживу. А вот без кофе не могу. Привыкла», - ответила бабушка. «И тогда я поняла, что я - в Европе», - искренне призналась журналистка» «Кофе» как в Европе (как у «хозяев»?) приобретает прямо-таки сакральный смысл.

Возвращаясь к идее памятников всем «друзьям» Украины, приходится признать - вся официальная история «національно-визвольних змаганнь» сводится к попыткам отдельных лиц стать приказчиками при хорошем (для них) хозяине с Запада!

Наиболее четко высказал эту идею - применительно к сегодняшним дням - небезызвестный Владимир Яворивский: «Мы 350 лет были подстилкой России, и ни одного дня - Америки, а стоило бы попробовать» .

Пробуют уже 23 года и сейчас опять в подстилки наряжаются.....

http://telemax-spb.livejournal.com/427558.html

Как создавался украинский язык – искусственно и по политическим причинам «Правда никогда не бывает сладкой», – заметила недавно Ирина Фарион, презентуя на Первом канале Национального радио Украины свою очередную книжку об украинском языке

1. Максимович, проф. Киевского и Питерского Императорских унив-тов — доказывал,что укр.язык равен русскому, и исторически является чуть ли не самым архаичным слав.языком, потому что сохранил наибольшее кол-ство арх.лингвист. черт, кроме носовых гласных ą, ę.
2. Костомаров, так же лауреат Императорских Росс. наград, добавлял к этому, что укр.язык, хоть и принадлежит к восточнослав.группе, но составляет собой отдельный филолог. таксон.
3. Кулиш — чиновник на службе Императора Александра 3.
4. Драгоманов, доцент, историк Киев.Импер.университета.

Все они были не националисты, все они выступали за дружбу с Россией и федералистические отношения с русским братским народом. При этом вот такое говорили о языке.

Если брать уже более украиноцентр.авторов — то это и Франко, и Грушевский, но главный кит в этом деле был Шерех-Шевелев. Для вас важно то, что теория особости и архаичности украинского языка возникла в кругу историков и филологов 1 половины 19 в. в Росс.империи, которые реально изучали аутентичный украинский говор 19 в. Их критики в основном не занимались специально украинскими исследдованиями.
______________________________________
А это идеи Тищенка, соврем. историка-филолога:

Несколько «начальных» веков славянской языковой истории остались без какой-либо письменной фиксации со стороны самих славян. Тем не менее, научное изучение славянских языков дает основания для определения возможного «начального» исторического состояния, из которого далее развились современные славянские языки.

Славянские языки принадлежат к центральной группе «сатем» индоевропейских языков, от которых отделилась в начале нашей эры. Сравнительно общий язык славян существовал предположительно к VII в., когда вследствие диалектного дробления и миграций начали формироваться современные отдельные славянские языки.

Однако есть все основания утверждать о ложности теории о изначально едином славянском праязыке. Ее не удается согласовать с полученной этимологически картиной реконструированной славянской лексики. То есть, монолитности праславянского языка не было. Праславянский был «живым языком со всеми атрибутами сложности живого языка, а значит, был и диалектный дол. Праславянский язык также не имеет территориально ограниченной «прародины». То есть, праславянский язык сформировался «не на одном месте». Наряду со славянскими всегда присутствовали и неславянские этнические элементы.

Кроме того, теория «исконности балто-славянской языковой близости» подлежит сомнению. Особенно уязвима известная теория происхождения славянского языка из балтийского, встречающая сопротивление языкового материала (невозможно, например, вывести весьма архаичные славянские ряды дежурств гласных из инновационных балтийских рядов).

Балты - не вечные жители Верхнего Поднепровья. Так, обнаружено и исследовано балто-фракийские контакты без участия славян. Обнаружены и другие доказательства близости древних балтов и фракийцев.

Зато этимологические исследования выдвигают на передний план центрально-европейские связи славян с древними италиками, причем балты долго остаются в стороне.

Только по миграции балтов и славян на нынешние территории становится заметно их сближение и позже соседство. Балто-славянские языковые отношения начинаются для праславянских языков как уже сложившегося речевого типа с процессами, отличными от балтийских.

В то же время, славяно-кельтские контакты, изучение их следа и локализация могли бы способствовать обработке компромиссного варианта между такими принципиально отличными концепциями, как польская автохтонистская теория славянской прародины на Висле и Одере и вариант дунайской прародины славян. Сейчас малоисследованным является вопрос кельто-славянских отношений, в решении которого А. Трубачев видел перспективу компромисса между его теориями этногенеза славян.

Язык несет историю своего происхождения и формирования в собственном звуковом, грамматическом и словарном материале. В своей «Grammatik der ruthenischen (ukrainischen) Sprache» (1913) Т.Гартнер и С. Смаль-Стоцкий первыми высказали сомнение в «научности» разделения славянских языков на три группы. То, что украинский язык появился непосредственно из праславянского, а идея правосточнославянского языка (единой для украинских, белорусов и россиян) лишена почвы, стало для них очевидным после обстоятельных научных исследований.

В XIX ст., так и теперь ученые и теории, не деформированы идеологическими предрассудками, констатируют неповторимое своеобразие украинского языка среди окружающих славянских. Это своеобразие в конечном счете обусловлена географически и заключается в очевидных соединительных, переходных чертах украинского языка между структурами как географически северных и южных, так и западных и восточных славянских языков.
По 32 признакам из 40 украинский язык отличается от русского. Более того, названные черты украинского языка не просто отличают ее фонетику от российской: большинство из них одновременно соединяют ее с остальными славянскими языками.
Из 82 специфических черт языка исключительно у украинского есть 34; эксклюзивных украинских — белорусских 4, украинских — российских - никаких аналогий, совместных в украинском с других языками черт: верхнелужицкий и белорусских по 29 , нижнелужицкий 27, полабских 19, словенских 18, русских 11.
Показательно, что остальные славянские языки (половина: 7 из 14) имеет с украинским по 20 - 21 общей черты на юге и по 22-23 общие черты на западе, достаточно наглядно показывает подлинные исторические связи украинского языка и его настоящее место в кругу славянских языков.

Где здесь основания для существования единой «восточнославянской славянской» группы языков между русским, украинским и белорусским – непонятно.

Исследовав историю разных славянских языков, ученый-языковед Х. Шустер так и не нашел оснований для выделения традиционных исторических«остановок»после праславянского (в частности, не было ни «прозападнославянского», ни «правосточнославянского»). Вместе с тем, ученый признал существование трех диалектных комплексов. Речь идет о таких диалектных комплексов:
1) ПРОТОСЛОВАЦКИЙ (сербо-хорватский и словенский)
2) ПРАЛЕХИТСКИЙ (польско-поморский и протоболгарский)
3) СЕРБОЛУЖСКИЙ, который присоединяется в древности к центральным и юго-восточным частям позднопраславянского языка (предшественников украинского, чешского и верхнелужицкого).
Собственно праславянский язык просуществовал до III в. н.э. Затем поступил период позднопраславянского языка и начало ранней эпохи существования ранних славянских языков (IV-V вв. / Х-XI вв.). Первым свидетелем существования праукраинского языка был верхнелужицкий язык. (Следует подчеркнуть, что и давний флаг верхне — лужицких славян был сине-желтым).

Плиний (79 г.) и Птолемей (170 г.) упоминают сербов у Меотиды и адыгов-зихов. Получается, предки украинцев и серболужичей соседствовали 1800 лет назад на Азове и за время Великого переселения народов прошли оттуда долгий путь на запад к Сербии и Лужичине, сохранив языковые черты, общие с языком древних соседей - праукраинским.
Вторым свидетелем существования праукраинского языка - полабский язык. Полабский язык, иначе - речь древьян на Лабе, принадлежал к лехитской (северославянской) группе славянских языков (наряду с кашубским, ободритским и др.). Расположен на крайнем западе славянского мира, она была до середины XVIII в. в Германии на левобережье Лабы (Эльбы) в окрестностях Люнебурга, Люхова и Сютена.
Редкую возможность упускали исследователи, обходя вниманием похожую на этноним украинского название полабского племя wkrzanie. Почему она так похожа на имя «Вкраина»? Первым заметил сходство хоронимив Украины и Ukermark, Й.Егли. Эту этимологию вспоминает и О.Стрижак: название Украина - «того же корня, что и топоним Укермарк — земля полабских укров».
Древность украинского языка доказывает и ее общие элементы с группой кельтсьских языков (ирландский, шотландский и менский) . Исследователи также отмечают роль носителей милоградской культуры в формировании древлян и остатки кельтской топонимики от Полесья до Карпат. Историк Брайчевский в своей книге о происхождении Руси пишет, что древлянам предшествовала население с кельтскими связями. Причастность кельтов к украинскому языку отстаивал и О.Шахматов, анализируя некоторые славяно-кельтские словарные пары.
Таким образом, ни одним из различных способов конкретного научного анализа не удается обнаружить какую-то свою отдельную, особую славянскость языков трех народов «наследников Киевского государства» Х-ХIII вв. В их истории это государство было лишь общим этапом: «В связи с этим кажется неудачной распространенная формула: «древнерусская народность - общий предок трех народов - русского, украинского и белорусского».

Считаем более правильным говорить о том, что Русь составляла общий период (или этап) в историческом развитии трех восточнославянских народов. Для ученых этого было бы достаточно, чтобы закрыть вопрос о «едином языке Киевской Руси» и заняться содержательными вещами. То, что эти разговоры идут дальше, указывает на их вненаучную цель. Между тем иллюзия «древнерусского языка» уже массово рассеянная по тысячам книг, статей, десяткам этимологических словарей. От этого она не перестает быть замаскированной под науку идеологией.
Украинский язык отражает формирование украинцев как этноса, сложившигося в VI-XVI вв. вследствие интеграции потомков трех славянских племен - полян, древлян, сиверцов с участием групп степного населения - ираноязычного (В. Петров, А. Стрижак) и тюркоязычного (О. Прицак) - и был носителем трех местных диалектов исторического продолжения праславянской речи (Полянской, Древлянской, Сиверянской), что лишь впоследствии получило название «украинский язык».

Украинский не унаследовал языковых особенностей таких славянских племен, как радимичи, кривичи, вятичи или новгородские словени: языковым продолжением их диалектов является современный белорусский и русский языки. Настоящий, «живой» украинский язык никогда не был «древнерусским», никогда не была «общерусским», никогда не был тождественнен с русским, не был предком или потомком, или ответвлением русского языка. Он вставал и появился из праславянского, формируясь от VI до XVI в. На основании объективных фактов становится очевидным, что украинский язык является таким же языковым родственником русского, как сербский или чешский.

(Философия украинского языка)

Одни “спецы” выводят украинский едва ли не из санскрита, другие распространяют мифы о мнимом польском или даже венгерском влиянии, хотя в большинстве своем не владеют ни польским, ни украинским, ни тем более венгерским языком.

Недавно опубликованная мной популярная статья о формировании русского языка вызвала значительный интерес среди посетителей сайта УНИАН. Читатели прислали нам множество отзывов, замечаний, вопросов из сферы языкознания. Обобщив эти вопросы, попробую ответить на них на “популярном языке”, не углубляясь в научные дебри.

Почему в украинском языке много слов из санскрита?

Сравнивая различные языки, ученые пришли к выводу, что некоторые из них очень близки друг другу, иные являются родственниками более отдаленными. А есть такие, которые вообще не имеют между собой ничего общего. Например, установлено, что родственными являются украинский, латынь, норвежский, таджикский, хинди, английский и т.д. А вот японский, венгерский, финский, турецкий, этрусский, арабский, баскский и пр. с украинским или, скажем, испанским никак не связаны.

Доказано, что несколько тысячелетий до нашей эры существовало некое сообщество людей (племен), которые разговаривали на близких диалектах. Мы не знаем, где это было и в какое точно время. Возможно, 3–5 тысяч лет до н.э. Допускают, что эти племена проживали где-то в Северном Средиземноморье, возможно даже, в Поднепровье. Индоевропейский праязык не сохранился до наших времен. Древнейшие письменные памятники, дошедшие до наших дней, были написаны тысячу лет до нашей эры на языке давних жителей Индии, которая имеет название “санскрит”. Будучи самым давним, этот язык считается наиболее приближенным к индоевропейскому.

Ученые реконструируют праязык на основании законов изменения звуков и грамматических форм, двигаясь, так сказать, в обратном направлении: от современных языков – к общему языку. Реконструированные слова приведены в этимологических словарях, древние грамматические формы – в литераторе из истории грамматик.

Современные индоевропейские языки унаследовали большинство корней со времен былого единства. В разных языках родственные слова порой звучат очень по-разному, но эти различия подчиняются определенным звуковым закономерностям.

Сравните украинские и английские слова, имеющие общее происхождение: день – day, ніч – night, сонце – sun, матір – mother, син – son, око – eye, дерево – tree, вода – water, два – two, могти – might, сварити – swear, веліти – will. Таким образом, украинский, как и все остальные индоевропейские языки, имеет много общих слов с санскритом и другими родственными языками – греческим, исландским, древнеперсидским, армянским и пр., не говоря уже о близких славянских – российским, словацким, польским…

В результате переселения народов, войн, завоеваний одних народов другими языковые диалекты отдалялись друг от друга, образовывались новые языки, исчезали старые. Индоевропейцы расселились по всей Европе и проникли в Азию (потому и получили такое название).

Праиндоевропейская языковая семья оставила после себя, в частности, следующие группы языков: романские (мертвая латынь, французский, итальянский, испанский, португальский, румынский, молдавский и др.); германские (мертвый готский, английский, немецкий, шведский, норвежский, исландский, датский, голландский, африкаанс и т.д.); кельтские (валлийский, шотландский, ирландский и др.), индоиранские (мертвый санскрит, хинди, урду, фарси, таджикский, осетинский, цыганский, возможно, также мертвый скифский и пр.); балтийские (мертвый прусский, литовский, латышский и др.), славянские (мертвый старославянский, или “староболгарский”, украинский, болгарский, польский, великорусский, белорусский и т.д.). Отдельные индоевропейские ветви пустили греческий, армянский, албанский языки, у которых нет близких родственников. Достаточно много индоевропейских языков не дожили до исторических времен.

Почему индоевропейские языки так отличаются друг от друга?

Как правило, формирование языка связано с географическим обособлением её носителей, миграцией, завоеваниями одних народов другими. Различия в языках индоевропейцев объясняются взаимодействием с другими – часто неиндоевропейскими – языками. Один язык, вытесняя другой, получал определенные признаки побежденного языка и соответственно отличался этими признаками от своего сородича (вытесненный язык, оставивший свои следы, называют субстратом), а также испытывал грамматические и лексические изменения. Возможно, существуют определенные внутренние закономерности развития языки, которые со временем “отдаляют” его от родственных говоров. Хотя, по всей видимости, причиной появления любых внутренних закономерностей является влияние других (субстратных) языков.

Так, в древнейшие времена в Европе были распространены многочисленные языки, влияние которых и привело к нынешней пестрой языковой картине. На развитие греческого языка повлияли, в частности, иллирийський (албанский) и этрусский. На английский – норманский и различные кельтские говоры, на французский – галльський, на великорусский – угро-финнские языки, а также “староболгарский”. Угро-финнское влияние в великорусском языке дало ослабление безударных гласных (в частности аканье: молоко – малако), закрепления g на месте г , оглушение согласных в конце слога.

Считается, что на определенном этапе языковой эволюции, до образования отдельных славянских и балтийских языков, существовало балто-славянское единство, поскольку эти языки имеют огромное количество общих слов, морфем и даже грамматических форм. Допускают, что общие предки балтов и славян населяли территории от Северного Поднепровья – до Балтийского моря. Однако в результате миграционных процессов это единство распалось.

На языковом уровне это отразилось удивительным образом: праславянский язык возникает как отдельный язык (а не балто-славянский диалект) с началом действия так называемого закона открытого слога. Праславяне получили этот языковой закон, взаимодействуя с каким-то неиндоевропейским народом, язык которого не терпел сочетания нескольких согласных звуков. Суть его сводилась к тому, что все слоги заканчивались на гласный звук. Старые слова начали перестраиваться таким образом, что между согласными вставлялись краткие гласные или гласные менялись местом с согласными, конечные согласные терялись или после них появлялись краткие гласные. Так, “ал-ктис” превратился на “ло-ко-ти” (локоть), “кор-вас” на “ко-ро-ва” (корова), “ме-дус” на “ме-до” (мед), “ор-би-ти” на “ро-би-ти” (работать) “драу-гас” на “дру-ги” (другой) и т.п. Грубо говоря, представление о “дославянском” языковом периоде дают балтийские языки, которые не затронул закон открытого слога.

Откуда нам известно об этом законе? Прежде всего, из древнейших памятников славянской письменности (Х – ХІІ века). Краткие гласные звуки передавались на письме буквами “ъ” (что-то среднее между коротким “о” и “ы”) и “ь” (короткий “і”). Традиция написания “ъ” в конце слов после согласных, перешедшая в великорусский язык по киевской традиции передачи церковнославянского, дожила до начала ХХ века, хотя, конечно, эти гласные в великорусском никогда не читались.

На каком языке разговаривали праславяне?

Этот язык просуществовал с І тысячелетие до н.э. до середины ІІ тысячелетия н.э. Конечно, не было какого-то целостного языка в современном понимании этого слова, а тем более его литературного варианта. Речь идет о близких диалектах, которые характеризовались общими признаками.

Праславянский язык, приняв закон открытого слога, звучал приблизительно так: зе-ле-нъ лие-съ шу-ми-тъ (читается “зе-ле-ни лие-со шу-ми-то” – зеленый лес шумит); къ-де і-доун-тъ медъ-вие-дъ и влъ-къ? (читается “ко-де і-доу-то ме-до-вие-до и влы-ко? (где идут медведь и волк?). Монотонно и равномерно: тра-та-та-та … тра-та-та… тра-та-та… Наше современное ухо вряд ли бы могло распознать в этом потоке знакомые слова.

Некоторые ученые считают, что субстратным языком для праславян, “запустившим” в действие закон открытого слога, был неиндоевропейский язык трипольцев, которые населяли нынешние украинские земли (субстратный язык – поглощенный язык, который оставил в победившем языке фонетические и другие следы).

Именно он не терпел скоплений согласных, слоги в нем заканчивались только на гласные звуки. И именно якобы от трипольцев к нам дошли такие слова неизвестного происхождения, характеризующиеся открытостью слогов и строгим порядком звуков (согласный – гласный), как мо-ги-ла, ко-бы-ла и некоторые другие. Мол, от трипольского языка украинский – через посредничество других языков и праславянских диалектов – унаследовал свою мелодику и некоторые фонетические особенности (например чередование у–в, і–й, которое помогает избегать неблагозвучных скоплений звуков).

К сожалению, невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить эту гипотезу, поскольку каких-либо достоверных данных о языке трипольцев (как, кстати, и скифов) не сохранилось. В то же время известно, что субстрат на определенной территории (фонетические и другие следы побежденного языка) действительно очень живуч и может передаваться через несколько языковых “эпох”, даже через посредничество языков, которые не дожили до наших дней.

Относительное единство праславянских говоров продлилось до V–VI веков новой эры. Где жили праславяне – точно не известно. Считается, что где-то к северу от Черного моря – в Поднепровье, Подунавье, в Карпатах или между Вислой и Одером. В середине первого тысячелетия в результате бурных миграционных процессов праславянское единство распалось. Славяне заселили всю центральную Европу – от Средиземного до Северного моря.

С тех пор начали формироваться праязыки современных славянских языков. Точкой отсчета появления новых языков стало падение закона открытого слога. Такое же загадочное, как и его возникновение. Мы не знаем, что стало причиной этого падения – очередной субстрат или какой-то внутренний закон языковой эволюции, который начал действовать еще во времена праславянского единства. Однако ни одном славянском языке закон открытого слога не уцелел. Хотя и оставил в каждом из них глубокие следы. По большому счету, фонетические и морфологические различия между этими языками сводятся к тому, насколько различными являются рефлексы, вызванные падением открытого слога, в каждом из языков.

Как появились современные славянские языки?

Приходил в упадок этот закон неравномерно. В одном говоре напевное произношение (“тра-та-та”) сохранилось дольше, в других – фонетическая “революция” состоялась быстрее. В итоге праславянский язык дал три подгруппы диалектов: южнославянские (современные болгарский, сербский, хорватский, македонский, словенский и др.); западнославянские (польский, чешский, словацкий и т.д.); восточнославянские (современные украинский, великорусский, белорусский). В древние времена каждая из подгрупп являла собой многочисленные говоры, характеризовавшиеся определенными общими чертами, которые отличали их от других подгрупп. Эти говоры далеко не всегда совпадают с современным делением славянских языков и расселением славян. Большую роль в языковой эволюции в разные периоды сыграли процессы образования государств, взаимное влияние славянских наречий, а также иноязычные элементы.

Собственно, распад праславянского языкового единства мог происходить следующим образом. Сначала территориально “оторвались” от остальных племен южные (балканские) славяне. Этим объясняется то, что в их говорах закон открытого слога продержался дольше всего – до ІХ–ХІІ веков.

У племен, являвшихся предками восточных и западных славян, в отличие от балканских, в середине первого тысячелетия язык испытал кардинальные изменения. Падение закона открытого слога дала старт развитию новых европейских языков, многие из которых не дожили до нашего времени.

Носители праукраинского языка представляли собой разрозненные племена, каждое из которых разговаривало на собственном наречии. Поляны разговаривали по-полянски, деревляне – по-деревлянски, сиверяне – по-сиверянски, уличи и тиверцы – по-своему и т.д. Но все эти наречия характеризовались общими чертами, то есть одинаковыми последствиями падения открытого слога, которые и сейчас отличают украинский язык от других славянских языков.

Откуда нам известно о том, как разговаривали в Украине в древние времена?

Имеется два реальных источника наших сегодняшних знаний о древнеукраинских говорах. Первый – письменные памятники, давнейшие из которых были написаны в Х–ХII веках. Однако, к сожалению, записей на том языке, на котором разговаривали наши предки, не велось вообще. Литературным языком Киева была “староболгарский” (церковнословянский) язык, пришедший к нам с Балкан. Это язык, на который в ІХ веке Кирилл и Мефодий перевели Библию. Он был не понятен для восточных славян, поскольку сохранила древний закон открытого слога. В частности, в нем звучали краткие гласные после согласных звуков, обозначавшиеся буквами “ъ” и “ь”. Однако в Киеве этот язык постепенно украинизировали: краткие звуки не читались, а некоторые гласные были заменены на свои – украинские. В частности, носовые гласные, которые до сих пор сохранились, скажем, в польском, произносились как обычные, “староболгарские” дифтонги (двойные гласные) читались на украинский манер. Кирилл и Мефодий очень бы удивились, услышав “свой” язык в киевской церкви.

Интересно, что некоторые ученые пытались реконструировать так называемый “древнерусский” язык, который был якобы общим для всех восточных славян, – опираясь на древние киевские тексты. И получалось, что в Киеве разговаривали едва ли не на “староболгарском” языке, что, конечно, никоим образом не соответствовало исторической правде.

Древние тексты можно использовать для изучения языка наших предков, но в весьма своеобразный способ. Что и сделал профессор Иван Огиенко в первой половине ХХ века. Он исследовал описки, ошибки киевских авторов и переписчиков, которые помимо воли испытывали влияние живого народного языка. Временами древние писари “переделывали” слова и “староболгарские” грамматические формы умышленно – чтобы было “понятнее”.

Второй источник наших знаний – современные украинские говоры, особенно те, которые долго оставались изолированными и почти не подвергались внешнему влиянию. Например, потомки деревлян до сих пор населяют север Житомирской области, а сиверян – север Черниговской. Во многих говорах сохранились древнеукраинские фонетические, грамматические, морфологические формы, совпадающие с описками киевских писарей и писателей.

В научной литературе можно найти другие даты падения кратких гласных у восточных славян – ХІІ – ХІІІ века. Однако подобное “удлинение жизни” закона открытого слога вряд ли обосновано.

Когда появился украинский язык?

Отсчет, видимо, можно начать с середины первого тысячелетия – когда исчезли краткие гласные. Именно это вызвало появление собственно украинских языковых признаков – как, в конечном итоге, и признаков большинства славянских языков. Перечень признаков, отличавших наш праязык от других языков, может оказаться несколько скучным для неспециалистов. Вот лишь некоторые из них.

Древние украинские говоры характеризовались так называемым полногласием: на месте южнославянских звукосочетаний ра-, ла-, ре-, ле – в языке наших предков звучало -оро-, -оло-, -ере-, -еле-. Например: солодкий (по-“староболгарски” – сладкий), полон (плен), середа (среда), морок (мрак) и т.п. “Совпадения” в болгарском и русском языках объясняются огромным влиянием “староболгарского” на формирование русского языка.

Болгарским (южнославянским) звукосочетанием в начале корня ра-, ла – отвечали восточнославянские ро-, ло-: робота (работа), рости (расти), уловлюю (улавливаю). На месте типичного болгарского звукосочетания -жд – украинцы имели -ж-: ворожнеча (вражда), кожен (каждый). Болгарским суффиксам -ащ-, -ющ – отвечали украинские -ач-, -юч-: виючий (воющий), спопеляючий (испепеляющий).

Когда краткие гласные звуки пали после звонких согласных, в праукраинских говорах эти согласные продолжали произноситься звонко, как и в настоящее время (дуб, сніг, любов, кров). В польской развилось оглушение, в великорусском тоже (дуп, снек, любофь, крофь).

Академик Потебня обнаружил, что исчезновение кратких звуков (ъ и ь) кое-где “заставило” продлить произнесение предыдущих гласных “о” и “е” в новом закрытом слоге, чтобы компенсировать “сокращение” слова. Так, сто-лъ (“сто-ло”) превратился на “стіел” (конечный ъ исчез, зато стал дольше “внутренний” гласный, превратившись в двойной звук – дифтонг). Но в формах, где после конечного согласного идет гласный, старый звук не изменился: сто-лу, сто-ли. Мо-стъ (“мо-сто”) превратился на міест, муест, міист и т.п. (в зависимости от говора). Дифтонг со временем трансформировался в обычный гласный. Потому в современном литературном языке “і” в закрытом слоге чередуется с “о” и “е” – в открытом (кіт – ко-та, попіл – по-пе-лу, ріг – ро-гу, міг – мо-же и т.д.). Хотя некоторые украинские говоры хранят древние дифтонги в закрытом слоге (кіет, попіел, ріег).

Древние праславянские дифтонги, в частности в падежных окончаниях, обозначавшиеся на письме буквой “ять”, нашли свое продолжение в древнеукраинском языке. В одних говорах они сохранились до сих пор, в других трансформировались в “і” (как и в литературном языке): ліес, на земліе, міех, біелий и пр. Кстати, украинцы, зная свой язык, никогда не путали написание “ять” и “е” в дореволюционной российской орфографии. В некоторых украинских говорах древний дифтонг активно вытеснялся гласным “і” (ліс, на землі, міх, білий), закрепившись в литературном языке.

Часть фонетических и грамматических особенностей праславянского языка нашла продолжение в украинских диалектах. Так, праукраинский унаследовал древнее чередование к–ч, г–з, х–с (рука – руці, ріг – розі, муха – мусі), которое сохранилось и в современном литературном языке. Издавна в нашем языке используется звательный падеж. В диалектах активной является древня форма “предбудущего" времени (буду брав), а также древние указатели лица и числа в глаголах прошедшего времени (я – ходивем, мы – ходилисьмо, ты – ходивесь, вы – ходилисте).

Описание всех этих признаков занимает целые тома в академической литературе…

На каком языке разговаривали в Киеве в доисторические времена?

Конечно же, не на современном литературном языке.

Любой литературный язык в известной мере искусственен – он вырабатывается писателями, просветителями, деятелями культуры в результате переосмысления живого языка. Часто литературный язык является чужим, заимствованным, а порой и непонятным для необразованной части населения. Так, в Украине с Х по ХVIII век литературным языком считался искусственный – украинизированный “староболгарский” язык, на котором написано большинство литературных памятников, в частности “Изборники Святослава”, “Слово о полку Игореви”, “Повисть времянных лит”, произведения Ивана Вишенского, Григория Сковороды и пр. Литературный язык не была застывшим: он постоянно развивался, изменялся на протяжении веков, обогащался новой лексикой, грамматика его упрощалась. Степень украинизации текстов зависела от образованности и “свободомыслия” авторов (церковь не одобряла проникновения народного языка в письмо). Этот киевский литературный язык, созданный на основе “староболгарского”, сыграл огромную роль в формировании великорусского («российского») языка.

Современный литературный язык был сформирован на основе надднепрянских говоров – наследников диалекта летописных полян (а также, видимо, антского союза племен, известного из иноязычных исторических источников) – в первой половине ХІХ века благодаря писателям Котляревскому, Гребинке, Квитке-Основяненко, а также Тарасу Шевченко.

Следовательно, до формирования общенационального языка украинцы разговаривали на разных украинских наречиях, используя на письме украинизированный “староболгарский”.

В княжескую эпоху в Киеве разговаривали на “общепонятном” для жителей стольного города языке (койне), который был сформирован на основе различных древнеукраинских племенных говоров, главным образом полян. Никто никогда его не слышал, и в записях он не сохранился. Но, опять же, описки древних летописцев и переписчиков, а также современные украинские диалекты дают представление об этом языке. Чтобы представить его, следует, видимо, “скрестить” грамматику закарпатских говоров, где древние формы сохранились лучше всего, черниговские дифтонги на месте “ять” и современного “і” в закрытом слоге, особенности “глубокого” произношения гласных звуков у нынешних жителей юга Киевщины, а такоже Черкащины и Полтавщини.

Способны ли были современные украинцы понять язык, на котором разговаривали киевляне, скажем, в первой половине ХІІІ века (до орды)?

Бесспорно, да. Для “современного” уха звучал бы он как своеобразное украинское наречие. Что-то наподобие того, что мы слышим в электричках, на базарах и строительных площадках столицы.

Можно ли называть древний язык “украинским”, если самого слова “Украина” не было?

Назвать язык можно как угодно – суть от этого не меняется. Древние индоевропейские племена тоже свой язык “индоевропейским” не называли.

Законы языковой эволюции никоим образом не зависят от названия языка, которое ему дают в разные периоды истории её носители или посторонние люди.

Мы не знаем, как именовали свой язык праславяне. Возможно, обобщенного названия не существовало вообще. Так же нам не известно, как называли свое наречие восточные славяне в доисторическую эпоху. Скорее всего, каждое племя имело свое самоназвание и по-своему называло свой говор. Имеется предположение, что славяне именовали свой язык просто “свой”.

Слово “руський” касательно языка наших предков появилось относительно поздно. Этим словом сначала обозначали простой народный язык – в противоположность письменному “славянскому”. Позже “руська мова” противопоставлялась “польскому”, “московскому”, а также неславянским языкам, на которых разговаривали соседние народы (в разные периоды – чудь, мурома, мещера, половцы, татары, хазары, печенеги и пр). Украинский язык назывался “руським” до Х VІІІ века.

В украинском языке четко различаются названия – “руський” и “російський”, в отличие от великорусского, где эти названия безосновательно путаются.

Слово “Украина” появилось тоже относительно поздно. В летописях оно встречается с ХІІ века, следовательно, возникло несколькими веками раньше.

Как другие языки повлияли на формирование украинского?

Украинский язык принадлежит к “архаичным” языкам по своему словарному составу и грамматическому строю (как, скажем, литовский и исландский). Большинство украинских слов унаследованы из индоевропейского праязыка, а также из праславянских наречий.

Достаточно много слов пришли к нам из племен, которые соседствовали с нашими предками, вели с ними торговлю, воевали и т.д., – готов, греков, тюрков, угров, римлян и др. (корабель, миска, мак, козак, хата и пр.). В украинском имеются также заимствования из «староболгарского» (например, область, благо, предок), польского (шпаргалка, забавний, сабля) и других славянских. Однако ни один из этих языков не повлиял ни на грамматику, ни на фонетику (звуковой строй) языка. Мифы о польском влиянии распространяют, как правило неспециалисты, которые имеют весьма далекое представление как о польском, так и об украинском языке, об общем происхождении всех славянских языков.

Украинский постоянно пополняется за счет английских, немецких, французских, итальянских, испанских слов, что является характерным для любого европейского языка.

Изобретатель малороссийского наречия Иван Петрович Котляре́вский (29 августа (9 сентября) 1769, Полтава - 29 октября (10 ноября) 1838, Полтава).

Украинский язык был создан в 1794 году на основе некоторых особенностей южнорусских диалектов, бытующего и поныне в Ростовской и Воронежской областях и при этом абсолютно взаимопонимаемых с русским языком, бытующим в Центральной России. Создан он был путём нарочитого искажения общеславянской фонетики, при которой вместо общеславянских «о» и «ѣ» стали для комического эффекта применять звук «и», «хв» вместо «ф» а также путём засорения языка инославными заимствованиями и нарочно выдуманными неологизмами.

В первом случае это выразилось в том, что, например, конь, который звучит как конь и по-сербски, и по-болгарски, и даже по-лужицки, по-украински стал называться кiнь. Кот же стал называться кіт, а чтобы кота не путали с китом, кит стал произноситься как кыт.

По второму же принципу табуретка стала пiдсральником, насморк нежитью, а зонт – розчипіркой. Потом уже советские украинские филологи заменили розчипірку на парасольку (от французского parasol), табуретке вернули русское название, поскольку пiдсральник звучал не совсем прилично, а насморк так и остался нежитью. Но в годы незалэжности общеславянские и международные слова стали заменять на искусственно созданные, стилизованные под простанародные лексемы. В результате акушерка стала пупорезкой, лiфт – підйомником, дзеркало – люстром, процент – відсотком, а коробка передач – скринькой перепихунців.

Что же касается систем склонения и спряжения, то последние были просто заимствованы из церковно-славянского языка, выполнявшего до середины 18-го столетия функцию общего литературного языка для всех православных славян и даже у валахов, впоследствии переименовавших себя в румын.

Первоначально сфера применения будущего языка ограничивалась бытовыми сатирическими произведениями, высмеивающими безграмотную болтовню маргинальных социальных слоёв. Первым, кто синтезировал так называемый малороссійскій языкъ, был полтавский дворянин Иван Котляревский. В 1794 году Котляревский ради хохмы создал своего рода йазык падонкафф, на котором он написал шутливое переложение «Энеиды» величайшего ветхоримского поэта Публия Вергилия Марона.

«Энеида» Котляревского в те времена воспринималась как макароническая поэзия - род шуточных стихов, созданных по принципу, сформулированному тогдашней франко-латинской пословицей «Qui nescit motos, forgere debet eos» - кто не знает слов, должен их создавать. Именно так и создавались слова малороссийского наречия.

Создание искусственных языков, как показала практика, доступно не только филологам. Так, в 2005 году томский предприниматель Ярослав Золотарёв создал так называемый сибирский язык, «которой идьот ешшо со времьов Великово Новгорода и дошедшы до нашенских дньов в нареччах сибирсково народа». На этом псевдоязыке 1 октября 2006 года был даже создан целый раздел Википедии, насчитывавший боле пяти тысяч страниц и удалённый 5 ноября 2007 года. В плане содержания проект был рупором политически активных нелюбителей «Этой Страны». В результате каждая вторая статья СибВики представляла собой неиллюзорный шедевр русофобского троллинга. Например: «Опосля большевицка переворота большевики издеяли Центросибирь, а потом и вовсе приткнувшы Сибирь до Россеи». К этому всему прилагались стихотворения первого поэта сибирского говору Золотарёва с говорящими названиями «Москальска сволочь» и «Москальски вы..дки». Пользуясь правами админа, Золотарёв любые правки откатывал как написанные «на иностранном языке.

Если бы эту деятельность не прикрыли в самом зародыше, то уже сейчас мы бы имели движение сибирских сепаратистов, внушающих сибирякам, что те являются отдельным народом, что не следует кормить москалей (несибирские русские на этом языке назывались именно так), а следует самостоятельно торговать нефтью и газом, для чего надо учредить под патронажем Америки независимую сибирскую державу.

Идея создания на основе языка, придуманного Котляревским, отдельного национального языка была сначала подхвачена поляками – бывшими хозяевами украинных земель: Уже через год после появления «Энеиды» Котляревского Ян Потоцкий призвал называть земли Волынши и Подолии, недавно вошедшие в состав России словом «Украина», а народ их населяющий, именовать не русскими, а украинцами. Другой поляк, граф Тадеуш Чацкий, лишённый имений после второго раздела Польши, в своём сочинении «O nazwiku Ukrajnj i poczatku kozakow» стал изобретателем термина «Укр». Именно Чацкий произвёл его от какой-то никому до него не ведомой орды «древних укров», вышедшей якобы из-за Волги в VII столетии.

Одновременно польская интеллигенция начала предпринимать попытки кодификации языка, изобретённого Котляревским. Так, в 1818 году в Петербурге Алексеем Павловским была издана «Грамматика малороссійскаго наречія», но на самой Украине эта книжка была вспринята в штыки. Павловского ругали за внедрение польских слов, называли ляхом, и в «Прибавленіяхъ къ Грамматике малороссійскаго наречія», вышедших в 1822 году, он специально написал: «Я божусь вамъ, что я вашъ единоземецъ». Главным нововведением Павловского стало то, что он предложил писать «i» вместо «ѣ» дабы усугубить начавшие было стираться различия между южнорусским и среднерусским диалектами.

Но самым большим шагом в пропаганде так называемого украинского языка стала крупная мистификация, связанная с искусственно созданным образом Тараса Шевченки, который, будучи неграмотным, на самом деле ничего не писал, а все его произведения были плодом мистификаторского труда сначала Евгения Гребёнки, а потом Пантелеймона Кулиша.

Австрийские власти рассматривали русское население Галиции как естественный противовес полякам. Однако в месте с тем они боялись, что русские рано или поздно захотят присоединиться к России. Поэтому идея украинства была для них как нельзя более удобна – искусственно созданный народец можно было противопоставить и полякам, и русским.

Первым, кто начал внедрять в умы галичан новоизобретённое наречие, стал греко-католический каноник Иван Могильницкий. Вместе с митрополитом Левицким Могильницкий в 1816 году при поддержке австрийского правительства приступил к созданию начальных школ с «местным языком» в Восточной Галиции. Правда, пропагандируемый им «местный язык» Могильницкий лукаво называл руським. Помощь австрийского правительства Могильницкому главный теоретик украинства Грушевский, также существовавший на австрийские гранты, обосновывал так: «Австрийское правительство в виду глубокого порабощения польской шляхтой украинского населения изыскивало способы поднять последнее в общественном и культурном отношении». Отличительной особенностью галицко-русского возрождения является его полная лояльность и крайний сервилизм по отношению к правительству, а первым произведением на «местном языке» стало стихотворение Маркияна Шашкевича в честь императора Франца, по случаю его именин.

8 декабря 1868 года во Львове под эгидой австрийских властей было создано Всеукраїнське товариство «Просвіта» імені Тараса Шевченка.

Чтобы иметь представление о том, каким был настоящий малороссийский диалект в 19-м веке, можно прочесть отрывок тогдашнего украинского текста: «Читая благозвучный текстъ Слова, не трудно замѣтити стихотворный розмѣръ его; для того старался я не только по внутренной части исправити текстъ того же, но такожь по внѣшной формѣ, по возможности, возстановити первоначальный стихотворный складъ Слова».

Общество задалось целью вести пропаганду украинского языка среди русского населения Червоной Руси. В 1886 году член общества Евгений Желеховский изобрёл украинскую письменность без «ъ», «э» и «ѣ». В 1922 году эта письменность Желиховка стала основой для радяньского украинского алфавита.

Стараниями общества в русских гимназиях Львова и Перемышля преподавание было переведено на изобретённый Котляреским ради хохмы украинский язык, а воспитанникам этих гимназий стали прививаться идеи украинской идентичности. Из выпускников этих гимназий стали готовиться учителя народных школ, несшие украинство в массы. Результат не заставил себя ждать – до распада Австро-Венгрии удалось вырастить несколько поколений укроговорящего населения.

Этот процесс происходил на глазах галицийских евреев, и опыт Австро-Венгрии был успешнно ими использован: подобный же процесс искусственного внедрения искусственного языка был проделан сионистами в Палестине. Там основную массу населения удалось заставить говорить на иврите – языке, изобретенном лужковским евреем Лазарем Перельманом (более известен как Элиэзер Бен-Йехуда, ивр. ‏אֱלִיעֶזֶר בֶּן־יְהוּדָה). В 1885 году иврит был признан единственным языком преподавания некоторых предметов в иерусалимской школе «Библия и труд». В 1904 году Союз взаимопомощи немецких евреев Хильфсферайн основал. первую в Иерусалиме учительскую семинарию для преподавателей иврита. Широко практиковалась ивриизация имён и фамилий. Все Моисеи стали Моше, Соломоны – Шломо. Иврит не просто усиленно пропагандировался. Пропаганда подкреплялась тем, что с 1923 по 1936 годы по подмандатной англичанам Палестине шныряли так называемые отряды защиты языка Гдут Мегиней Хасафа (גדוד מגיני השפה), которые били морды всем говорящим не на иврите, а на идише. Особо упорным морды били до смерти. В иврите не допускается заимствование слов. Даже компьютер в нём не קאמפיוטער, а מחשב, зонт не שירעם (от немецкого der Schirm), а מטריה, а акушерка не אַבסטאַטרישאַן, а מְיַלֶדֶת – почти как украинская пупорезка.

P.S. от Мастодонта. Некто "П.С.В. комментатор", укрофашист, контовец, обиделся на меня за то, что вчера я опубликовал в Конте юмореску " Вышел заец погулять...", в которой Н. Хрущёв в своём стремлении избавиться от трудностей русской грамматики путём её ликвидации, сравнивается с одним из изобретателей украинского языка П. Кулешом (он создал безграмотную "Кулешовку" как один из первоначальных письменных вариантов укромовы). Напрасно обиделся. Созидание укромовы - серьёзный коллективный труд, закончившийся успехом. Такой работой свидомым гордиться надо.