В 1944-м ленинградские власти приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно. Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м.

Павловский дворец горел три дня. Тушить пожар было некому и нечем. Огонь поглотил здание и остановился: к тому времени в дворцовом парке уже нечему было гореть. 600 гектаров некогда лучшего пейзажного парка Европы были вырублены под корень. По изуродованной земле, по грязному от пепла снегу медленно шли саперы, делая свою работу: отступая из Павловска, немцы заминировали территорию. Напоследок, в день своего ухода, 24 января 1944-го, немцы подожгли дворец - чтобы русские в полной мере насладились зрелищем.

Сотрудники Павловского дворца-музея ничего не пропустили из приготовленного фашистами «спектакля»: они примчались в Павловск сразу, в первые же часы после освобождения города, и три дня беспомощно смотрели, как гибнет в огне все, что было им дорого. От великолепного дворца остались обугленные кирпичные стены. Крыша сгорела и обвалилась, на дымящиеся руины падал январский снег, оседая на лепных барельефах и гирляндах. Снег таял и превращался в лед, под тяжестью которого обваливался тронутый огнем гипс. Кое-где уцелели лепной декор стен и даже часть росписей. Но обожженные лепные детали при прикосновении рассыпались в пыль. Уцелевшие фрагменты масляной живописи от сильного жара пошли пузырями, а фрески шелушились и исчезали на глазах от гулявшего по руинам ветра.

Все было столь очевидно, что ленинградские власти быстро приняли решение: восстановить Павловский дворец невозможно . Да и не нужно. От этого идеологического бельма военные и партийные руководители города предлагали избавиться еще в 1941-м, когда немцы стремительно продвигались к Ленинграду: предложения сжечь дворец вместе со всем содержимым звучали громко и часто.

Павловск - одно из тех мест, существование которых кажется нам привычным и естественным. «Жемчужина в ожерелье дворцово-парковых ансамблей Северной Венеции». Не было бы этой «жемчужины», не было бы и всего «ожерелья», если бы не одна женщина - молодая, невысокая, хрупкая, в смешных очках. Анна Ивановна Зеленова , назначенная директором Павловского дворца-музея в 1941 году, стала легендой еще при жизни. В 1944-м ей удалось дойти до «самого верха» и изменить решение властей, ей удалось уже весной начать то, что позже назовут «подвигом века» - возрождение пригородных дворцов-музеев и парков Ленинграда. Именно Павловск Зеленовой стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Именно здесь родилась та школа, которую прошли все послевоенные музейщики и реставраторы.

— Все-таки личность в истории многое значит. Не было человека более самоотверженного и преданного своей работе, чем Анна Ивановна. В 1944-м она ездила в Москву и добилась того, чтобы дворец в Павловске реставрировали в первую очередь. Позже, в 1950-е, она писала Молотову, Косыгину, Вышинскому, встречалась с Ворошиловым - благодаря своей ‎п‎р‎е‎д‎п‎р‎и‎и‎м‎ч‎и‎в‎о‎с‎ти‎ ‎и‎ ‎п‎р‎и‎н‎ц‎и‎п‎и‎а‎л‎ь‎н‎о‎с‎ти она всегда умудрялась добиться всего, что было нужно Павловску, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль , главный специалист музея-заповедника по научной работе. - Просто Анна Ивановна безмерно любила Павловск, она считала его лучшим местом на Земле.

«Мы вернемся и найдем тебя»

— Мы вернулись в Ленинград в 1943 году, когда еще не была снята блокада. Ленинград был разрушен, на улицах покойники лежали. Дома стояли без стен, город казался мертвым: ни электричества, ни трамваев, ни воды. Иногда я прохожу по Невскому и не верю, что могла идти по нему и не встретить ни души… - вспоминает Татьяна Матвеевна Телюкова , художник-реставратор, мастер по позолоте Павловского музея-заповедника.

Татьяне Матвеевне - восемьдесят пять. Из них 65 она посвятила восстановлению сокровищ Павловского дворца. Работала с золотом в то время, когда и хлеба-то не всегда хватало.

— Да, все мы были голодными и холодными. Но мы были молоды и любили свою жизнь, даже несмотря на то, что пришлось испытать в годы войны. Мы не искали ни выгоды, ни славы. Мы просто работали. Да, восстанавливали дворянские усадьбы и дворцы - но нашей целью было восстановить любимые места! Иногда я прохожу по интерьерам дворца и думаю: неужели мы и правда это сделали?

Работы у юной Тани Телюковой было много. Пожар 24-26 января 1944 года уничтожил все, что к тому времени не успели вывезти немцы, но еще раньше, в 1941-м, из дворца были эвакуированы наиболее ценные вещи, которые ждали возвращения домой в ящиках, помеченных аббревиатурой ПДМ, «Павловский дворец-музей», раскиданных по разным городам СССР. Часть находилась совсем рядом, в ленинградском Исаакиевском соборе. Часть - в Нижнем Новгороде, часть - в Сарапуле, часть - в Новосибирске.

Малоизвестный факт: план эвакуации музейных ценностей из пригородных дворцов-музеев Ленинграда был разработан еще в 1936 году. Казалось бы, следует восхититься дальновидностью советских властей - обстановка в Европе того времени уже вызывала беспокойство, и разработка плана спасения народного достояния «на всякий пожарный» могла бы считаться мудрым решением. Только вот представления властей о количестве и подлинной ценности музейных реликвий были своеобразными. Даже название плана говорит о многом: не «план эвакуации», а «план разгрузки».

Согласно этому плану, из дворцов Пушкина, Петергофа, Гатчины (тогда - Красногвардейска) и Павловска (тогда - Слуцка), подлежал эвакуации 4871 экспонат за 4 дня. Исходя из этих цифр, были предусмотрены финансовые средства, рабочая сила, транспорт. Октябрьская железная дорога должна была выделить восемь вагонов. Четыре - для гатчинских ценностей, а Пушкину, Петергофу и Павловску предлагалось «утрамбоваться» в оставшиеся четыре вагона. Никакого отношения к реальности «план разгрузки» не имел - количество музейных ценностей в каждом из пригородных дворцов измерялось десятками тысяч.

Все пять лет до начала войны музейные работники пытались убедить руководство, местное и центральное, пересмотреть план эвакуации. От надоедливых музейщиков все пять лет в лучшем случае отмахивались, а излишняя настойчивость в те годы могла стоить жизни. Так и получилось, что 22 июня 1941 года в действие вступил план 1936 года: 4871 экспонат, 8 вагонов, 4 дня.

Все работы по срочной эвакуации легли на плечи музейщиков - в основном женщин. Плановые партии были упакованы и отправлены в первую очередь. Потом кончились ящики и вагоны, зато начались артобстрелы и бомбежки. Параллельно с погрузкой ценностей сотрудники дворцов-музеев пытались защитить сами здания: заклеивали и заколачивали окна, на чердаки ставили емкости с песком и водой для тушения пожаров… Возникли «перебои» с охраной - военным уже было не до музеев. Появились первые мародеры.

Про план 1936 года все давно забыли. Музейщики воспользовались общей неразберихой, чтобы успеть спасти как можно больше предметов. Работами в Павловске руководила недавно назначенная директором музея Анна Зеленова.

Из воспоминаний Анны Ивановны Зеленовой:

«Вначале пользовались ящиками, заготовленными по размерам каждого предмета, затем начали сколачивать типовые трех вариантов и, уже глядя на ящик, определяли, какую вещь в него лучше укладывать, а когда кончились доски на хоз. дворе, пришлось ломать заборы у хозяйственных построек…»

«Особенно трудно было с дворцовой скульптурой. Отправить ее в далекое путешествие не решились, но и в залах оставлять ее тоже нельзя. Вовремя вспомнили о прочных сводчатых подвалах. В узком отсеке скульптуру поставили как можно теснее, к античным статуям дворца присоединили всех муз из парадной библиотеки южной анфилады… Замуровали отсек кирпичом, но стена выглядела предательски свежей. Тогда, облив водой, мы забросали ее песком и грязью. Отсек стал незаметным, и это прочно спасло скульптуру».

Открытие захоронения скульптуры в подвале дворца, 1944. Фото из архива Павловского музея-заповедника.

Парковую скульптуру «хоронили» в земле, нанося расположение «могил» на парковые планы. Места для захоронений выбирали на газонах. Свежевскопанная земля быстро зарастала травой, а ранний листопад еще надежнее укрывал тайники. «Среди мраморных итальянских статуй у дворца на «Больших кругах» есть статуя «Мир». Перед тем как ее закопали, сделали карандашную надпись «Мы вернемся и найдем тебя»», вспоминала Анна Ивановна.

Работы прерывались только при налетах и бомбежках. Во время артобстрелов - продолжались. Вечером, когда стрельба усиливалась, измотанные сотрудники музея садились ужинать - каша, картошка…

Молодой директор Анна Зеленова действовала так, словно уже предвидела страшную картину разорения в январе 1944-го и необходимость будущего восстановления не только дворца, но и его особой, «семейной» атмосферы.

Первым предметом, эвакуированным из Павловска, был туалетный набор императрицы Марии Федоровны, самый ценный экспонат в соответствии с «планом разгрузки». А в последний ящик, отправленный в тыл, она уложила вещи, которые никакими планами не предусматривались: документацию проведенной еще в предвоенные годы ландшафтной инвентаризации лучших парковых районов, созданных Гонзаго. В Сарапул и Ленинград она отправила те произведения, которые придавали Павловску его особое семейное обаяние: изделия из слоновой кости и янтаря; акварели на стекле молочного цвета, исполненные Марией Федоровной в дар супругу; семейный архив.

Дневниковая запись от 15 сентября 1941 года, сухой подсчет ущерба, попытка подготовиться к будущему масштабу разрушений:

«Сильные повреждения принесли оружейный обстрел, авиация и снаряды. <…> Многие деревья должны быть вырублены, так как сильно повреждены осколками бомб и снарядов (насквозь пробиты стволы, некоторые из них расщеплены, ветви поломаны). Невзирая на крупные повреждения, нанесенные парку, и на массовую порубку деревьев (10 %), Павловский парк на 15 сентября все еще сохранял свою высокую художественную ценность. Восстановление утраченного на 15 сентября не явится невозможным, так как, главным образом, вырублены деревья не из основных пейзажных групп.
Бронзовая и мраморная скульптура парка захоронена и почти полностью законсервирована, за исключением памятника Павла и памятника Марии Федоровны».

На следующий день, 16 сентября 1941 года, Анна Ивановна вместе с немногими остававшимися до конца сотрудниками ушла из Павловска в сторону Ленинграда, уже взятого в тиски блокады. Немецкие мотоциклисты были в полутора километрах от дворца.

«Восстановление не явится невозможным»

В зоне фашистской оккупации Павловск находился с 17 сентября 1941 года по 24 января 1944 года. «Восстановление утраченного не явится невозможным» - вспомнила ли Анна Зеленова свою дневниковую запись 1941 года, увидев полностью уничтоженный парк и полностью выгоревший дворец?

Времени на скорбь и оцепенение она себе не дала. Через три недели после освобождения Павловска, 17 февраля 1944-го, она изложила свою «программу действий» в письме летчикам, охранявшим Ленинград: «Разве мы можем допустить, чтобы вместо Павловского дворца, который мы хорошо знали и любили до войны, любили из-за его красоты, навечно теперь остались эти руины как памятник арийского кретинизма, гитлеризма и фашистского мракобесия? Нет! Я убеждена, что вы солидарны со мной, что мы должны уготовить ему другую судьбу. Это зависит от нас с вами. Мы же гоним гитлеровцев с нашей земли, драпают так, что вы едва успеваете свои аэродромы переносить. Мы побеждаем фашизм в военных действиях, нам сам Бог велел избавить нашу землю от следов фашистского пребывания, избавить Павловск от руин. Поэтому острейшая необходимость - восстановить Павловск. Второго пути нет. Наша культура, наследие России слишком обеднели во время войны. И мы не имеем права опускать Павловск в небытие, когда его можно и нужно восстановить на прежнем уровне, только нельзя медлить. Нет такого права ни у вас, ни тем более у меня. Это ведь тоже бой, и здесь тоже нужна оперативность».

«Сам Бог велел». Ее главная битва за Павловск началась. Началась без пафоса и героики: с расчистки завалов, уборки обгоревших и обвалившихся балок перекрытий.

— Завалы дворца помогали разбирать даже дети: Анна Ивановна привлекала всех, но никого - в принудительном порядке. Она просто обходила дома и убеждала людей. И все стекались помогать. Почему? Людям было не все равно. Многие вернулись в родные места, и им скорее хотелось сделать что-то, изменить, помочь. Конечно, эти самые первые работы трудно назвать реставрацией. Но это была та база, которая позволила потом начать возрождение, - рассказывает Людмила Валентиновна Коваль.

Стоя на шатких стремянках под открытым небом, мастера начали с закрепления уцелевшего декора. Детали, не поддававшиеся закреплению, осторожно снимали со стен и размещали в кладовых. Лепнину, плохо державшуюся на стенах, снимали, нумеровали и отправляли на хранение.

Так начались работы по восстановлению дворца, которые продолжались под руководством Анны Зеленовой почти 35 лет - до 1978 года, когда Павловск стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Анна Ивановна скончалась в 1980 году - не в собственном доме, а на собрании, где в многотысячный раз отстаивала интересы своего Павловска, «лучшего места на Земле».

— Говорить о том, что все работы закончены и поставить на этом точку мы не можем. И никогда не сможем, - убеждена Людмила Валентиновна. - Дворец это живой организм, он постоянно требует заботы и внимания. Ведь даже не все экспонаты заняли свои исторические места…

Многое уже никогда не вернется домой: с войны в розыске числятся более 30000 произведений живописи и декоративно-прикладного искусства из Павловского дворца. Надежды на их обнаружение сегодня уже нет.

Но сотрудники и реставраторы музея, как в свое время Анна Зеленова, предпочитают не горевать, а действовать. О каждом возвращенном к жизни предмете, о любом прогрессе в реставрации публикуются ежегодные сообщения на сайте музея-заповедника. Как сводки боевых действий, закончившихся победой. Людмила Валентиновна показывает нам парные треножники с хрустальными чашами, которые изначально стояли в Зале мира и Зале войны.

— Эти чаши - шедевры русского стеклоделия. Одна из них была сильно повреждена в годы войны, другая - безвозвратно утеряна. Послевоенная методика реставрации сильно отличалась от нынешней, да и материалы оставляли желать лучшего. Уникальная чаша была просто склеена эпоксидной смолой, и это был единственный материал, которым тогда пользовались. В результате чаша треснула снова по тому же сколу и многие годы находилась в фондах музея. Благодаря техническому прогрессу и новым материалам, сегодня оригинальная чаша полностью отреставрирована, а исчезнувшая полностью воссоздана - так, что ее трудно отличить от настоящей.

Триумф 2010 года - восстановление «иллюзий Гонзаго», уникальных фресок, сильно пострадавших во время январского пожара 1944 года.
2011 год - воссозданы два утраченных предмета мебели из Библиотеки Росси. Проведены реставрационные посадки крупномерных деревьев в парке. В парадную библиотеку Павла I вернулись из реставрации французские ковры XVIII века.

Ковры, мебель, деревья… Звучит просто и по-домашнему. Но ведь и Павловск - самый уютный, самый «семейный» из загородных дворцов Петербурга. Резиденция не парадная, но частная, и этот дух тихого семейного счастья хотела вернуть Павловску его легендарная хранительница, Анна Ивановна Зеленова. Вернуть любовь - из пепла и руин.

29 февраля в 16.00 в Концертно-выставочном зале Павловского дворца состоится вечер памяти Анны Ивановны Зеленовой, легендарного директора музея, отдавшего служению Павловску более 40 лет.

Ежегодно на протяжении уже почти 30 лет в последний день февраля в Павловский дворец приезжают люди, которые знали и любили Анну Ивановну, работали с ней. Приезжают все, кто искренне любит Павловск, чтобы почтить память уникального человека, внесшего неоценимый вклад в спасение, сохранение и воссоздание музея после Великой Отечественной войны.

Власть света
Тень моя — на стенах твоих.

Анна Ахматова

Анна Ивановна Зеленова — директор Павловского дворца-музея и парка с 1941 по 1979 г. Ее жизнь — подвиг во имя дела и людей. Среди спасенных ею — ее предшественник директор Павловского дворца-музея и парка Иван Кондратьевич Микрюков, которого она не дала упрятать в сталинский застенок, хотя знала его всего два месяца. Я прочитала об этом в письме Микрюкова. Архитектор Александр Александрович Кедринский сказал однажды: суть жизни Анны Ивановны поймет каждый, увидев дату, когда она стала директором — 1941 г.

А. И. Зеленова верой и правдой служила святому музейному делу все 900 дней блокады. В последние дни безнадежной обороны Павловска она продолжала спасать музейные ценности дворца, последней ушла из Павловска вместе с главным хранителем Н.В. Вейсом, когда немцы показались на окраине парка. Первой пришла к разрушенному дворцу — сразу после снятия блокады. И начала в заснеженном Павловске среди мин и руин организовывать восстановительно-реставрационные работы, которые довела до конца.

Чтобы понять, почему она поступала в своей жизни именно так, а не иначе, необходимо прочитать хотя бы одно ее письмо блокадного периода. Она четко уяснила для себя истинный характер войны с гитлеровской Германией. В частном письме к своим друзьям на Большую землю она писала из блокадного Ленинграда 5 марта 1943 года: «...Борьба за сохранение памятников нашей культуры является составной частью той великой битвы, которую мы ведем сейчас... Мы, музейщики, также должны считать себя мобилизованными для борьбы и победы над фашистским нашествием, ибо сохраняя вверенные нам музейные национальные ценности нашей страны, мы тем самым помогаем противостоять тому целеустремленному вандализму, с которым фашисты набрасываются на все то, что говорит о национальной гордости великороссов».

Она считала себя мобилизованной на борьбу с разрушениями дворцов и парков, оставшимися после ухода оккупантов. Поэтому главная цель для нее — не просто возродить Павловский дворец, но так восстановить дворцово-парковый ансамбль, чтобы он продолжал быть нашей национальной гордостью. Путь к достижению этой цели начался в том числе и с разработки ею специальной методики возрождения. «Она сама, научный сотрудник, много лет работает в Павловске и буквально жертвует своей жизнью во имя этого дворца», — отмечал в 1947 г. начальник ГИОП, архитектор Николай Николаевич Белехов.

Когда правительство решило передать дворцы военно-морским училищам, Анна Ивановна сделала все возможное, чтобы отстоять Павловский дворец. И отстояла. И тогда же она сделала все, чтобы не допустить распыления музейных коллекций пригородных дворцов, сосредоточенных в Александровском дворце, в который уже въезжали моряки. Зеленова сумела перевести под свое крыло центральное хранилище музейных фондов из дворцов Царского Села и Гатчины. Анна Ивановна была из числа тех редких натур, которые действовали по принципу: «Я отвечаю за все».

Как только Павловский дворец начал возрождаться к жизни, она уже не могла смириться с тем, что вместо ожерелья пригородных дворцов-музеев появится лишь одна жемчужина — Павловск. Прекрасная, любимая жемчужина, но одна. Она была уверена, что любовь ленинградцев к фонтанам Петергофа заставит власти провести комплексную реставрацию петергофских дворцов. А вот Царское Село и Гатчина ее тревожили основательно. В приватной беседе со своим надежным консультантом и другом Грибковым, работавшим в Финансовом управлении Ленгорисполкома, она спросила, потянут ли городские финансы такую ношу, как реставрация залов Екатерининского дворца. Грибков, удивившись, напомнил, что там военные. Анна Ивановна ответила, не скрывая горькой досады: «Но мы же с вами не можем допустить, чтобы Екатерининский дворец города Пушкина — ЕКАТЕРИНИНСКИЙ! — был казармой пожизненно!.. Предположим — моряки уйдут. Во дворец придет Вера Лемус с научными сотрудниками с единственной целью — жизнь положить во имя дворца, но без единого гроша в кармане. Это приведет к бездействию. И через какое-то время ее под белы руки выведут из дворца и снова передадут его богатому министерству. Музей должен войти в этот дворец как Дед Мороз под Новый год — с мешком денег на банковском счете! Ну, хотя бы на первых порах — на кровлю, на содержание здания, на консервацию, на исследования, и на комплексные проектно-сметные работы...»

И так же заблаговременно она продумывала финансовые проблемы Гатчинского дворца: кто будет оплачивать реставрационные работы? Управление культуры твердо заявляло, что денег на Гатчинский дворец нет и не будет. Еще до моего перехода в Гатчину, сделав осмотр дворца с плаца, Анна Ивановна поняла, что одномоментного выезда военных учреждений из него не получится. В данном случае разумнее и проще всего поступить по другим законам. Министерство, которому принадлежало здание Гатчинского дворца, было достаточно богато. Поэтому освобождая дворец, оно обязано будет внести деньги на оплату реставрации музейных залов. Это предложение Зеленовой позднее получило поддержку. Договор на реставрацию музейных залов заключал и оплачивал процентовки за выполненные работы с 1976 по 1991 г. институт «Электронстандарт» Министерства электронной промышленности СССР.

И для нее был личный праздник, когда открывались для экскурсантов залы Екатерининского дворца и Петергофа. Этот праздник она несла и в Гатчину. Я храню альбом, оформленный в один из вечеров Анной Ивановной. Открывается он планом дворцового парка Гатчины, а на нем разноцветной тушью она отметила все проведенные нами в 1971 г. работы в парке — вскрытые исторические планировки в регулярных садах, найденные на дне озера статуи и фрагменты колоннады павильона Орла, отреставрированный Липовый сад, отремонтированные парковые дороги. И далее ее рукой вычерчена конструкция берега Восьмигранного пруда с размерами, подклеены вырезки из газет с сообщениями о реставрационных работах в Гатчине.

В январе 1980 г. за несколько дней до своей кончины, еще не оправившись после операции, Анна Ивановна, которую не остановил даже мороз, приехала рейсовым автобусом в Гатчину. Потом мы медленно шли к дворцу по неудобным скользким подъемам и спускам. Я показала ей на садовом фасаде дворца окна залов, где ведется реставрация, и рассказала, кто из реставраторов Павловска у нас работает. Показала, какие залы еще не освобождены, и отчита-
лась — какие меры я принимаю, чтобы процесс освобождения ускорить.

Глядя на искристый заснеженный балкон Тронной Павла в свете зимнего солнца, она дала ряд ценных советов, которые я постаралась неукоснительно выполнить. И это обеспечило успешное открытие дворца как музея. Один из них — подготовить коллегию Главного управления культуры на тему «О реставрации и музеефикации Гатчинского дворца» с указанием в решении коллегии даты открытия музея во дворце. Анну Ивановну предупреждали, что она готовит разорение убранства своего дворца, и она отвечала, что в Павловске всегда будут специалисты, которые не позволят дворцу померкнуть и найдут действенные способы, как его защитить.

Когда же дело дойдет до убранства других дворцов-музеев — это будет другое время, другой уровень культуры, другой уровень финансирования. Гатчина — императорский дворец и исторически существовал во многом за счет Эрмитажа. Это один из путей для одного из дворцов. Еще один путь для открывающихся дворцов — собирательская работа должна быть развернута более масштабно, более оперативно, систематически и целеустремленно. Надо добиться, чтобы из городских учреждений во дворцы-музеи передавались художественные предметы прошлых веков: фарфор, стекло, мебель, осветительные приборы, художественная бронза, скульптура — все, что осталось в этих зданиях от царского времени; необходимо завязать тесные контакты с коллекционерами. Одним словом, пути для решения проблемы есть. Но под тем или иным предлогом ставить крест на самой идее возрождения дворцов как музеев непозволительно. Наша культура слишком обеднела — особенно во время войны. И жить спокойно при этом, словно так и должно быть — невозможно. И она работала над тем, чтобы не только начать возрождение пригородных ансамблей, но и сделать этот процесс необратимым.

Дворцовые залы Павловска — это была ее среда, выстраданная, органичная, гармоничная. Когда она приходила в музей, ее лицо становилось просветленным и сосредоточенным. Она так и осталась душой дворца, нашим национальным достоянием. Но она неотделима и от дворцовых стен Царского Села и Гатчины.

Аделаида ЕЛКИНА

Сегодня, 27 февраля, ездила в мой самый любимый музей - в Павловск с двумя туристами (ну и в Пушкин, конечно). Невероятно счастлива - восхитительные туристы, всем интересующиеся, вникающие во многие подробности и, что немаловажно для меня - знающие историю Второй Мировой войны. Поэтому тема разрушений наших пригородов звучала постоянно. В Екатерининском дворце очень хорошая выставка из собрания Баира Иринчеева: фотографии немцев, сделанные во время оккупации. Уже в Пушкине заговорили об Анне Ивановне Зеленовой, поэтому в Павловск гости мои приехали, уже зная это имя.

А в Павловске готовятся к празднованию 100-летия Анны Ивановны, которое отмечается 28 февраля. В маленьком выставочном зале (за Кавалерским залом) откроется выставка, мы туда краешком глаза заглянули. В Капелле состоится торжественное заседание. Ну и с моих уст, конечно, не сходило ее имя. Великая женщина!..

Хочу обратить внимание на книгу Аделаиды Ёлкиной "Сделайте это для меня" , изданной в 2005 году. Книга об Анне Ивановне Зеленовой. Очень всем рекомендую. Краткий материал, представленный ниже, взят из этой замечательной книги.

Училась в знаменитой немецкой Петершуле
Учась в 8-м классе школы, параллельно с обучением, закончила двухгодичное вечернее отделение чертежно-конструкторского комбината
Поступила в машиностроительный институт, закончила 2 курса
Отчислилась, поступила в Ленинградский университет на искусствоведческое отделение факультета иностранных языков
После университета закончила вечернее отделение литературного факультета педагогического института

С 1934 года (А.И.Зеленовой - 21 год!) работала экскурсоводом в Павловском дворце.
В 1937 ей поручили руководить научным сектором. А.И. разрабатывала методическое пособие для экскурсии по дворцу и парку, в котором надо было учесть замечания кураторов из Управления культуры и благополучно их обойти. А замечания были всё больше по идеологии: "Когда отучим рассматривать дворец как искусствоведческий объект? Где крепостное право? Где гнет эксплуататоров? Где палочная дисциплина в армии при Павле? Нельзя допускать, чтобы каждый экскурсант попадал в объятия императрицы Марии Федоровны. Нельзя допускать, чтобы экскурсовод говорил то, что захочет и что не предусмотрено утвержденной методической разработкой!".
1938 - 1939 - проведение генеральной инвентаризации музейных ценностей в Павловске
1939 - 1940 проведение инвентаризации пейзажей Павловского парка
1940 - 1941 - работа во вновь созданном Музее истории Ленинграда
6 июля 1941 года - ответственный уполномоченный по эвакуации Павловского дворца музея
август 1941 - 1979 - директор Павловского дворца-музея.

Приехал как-то в Павловск Алексей Толстой с целью выбрать неколько предметов обстановки (мебель красного дерева) для своей квартиры. Он прошел по музею, указывая на столы и кресла, которые желал иметь у себя,ему особенно понравился стол из Библиотеки. Навстречу ему вышла Анна Ивановна:
- Алексей Николаевич! Вы ошиблись дверью. Это не склад ваших вещей, а государственный музей, и он - неприкосновенен. Я вас очень прошу вернуться в наш дворец только тогда, когда вы сердцем поймете разницу между этими двумя формами собственности.
Граф в раздражении хлопнул дверью и больно прищемил Анне Ивановне руку.
- Это значает, что отныне, к нашему счастью, мы навсегда лишены возможности его лицезреть.

6 июля 1941 года А.И. Зеленову назначили ответственным уполномоченным от Управления культурно-просветительными предприятиями Ленгорисполкома по эвакуации Павловского дворца-музея. К этому дню эвакуация, как таковая, практически не начиналась: 30 июня в Сибирь выехал первый эшелон с экспонатами ленинградских музеев - Павловск ничего не отправил; 5 июля подготовил к эвакуации всего 700 предметов. Последняя партия музейных ценностей была отправлена на Большую землю 20 августа, было упаковано 3165 предметов. Через час после проезда эшелона немцы перерезали путь на Мгу. А на следующий день ей по телефону сообщили, что она назначена директором Павловского дворца-музея. Эвакуация ценностей была продолжена: теперь их отправляли в Ленинград, в Исаакиевский собор, где было организовано хранилище предметов. В Ленинград вывезли более двух тысяч предметов. 14 сентября, когда в Павловске уже появились немецкие мотоциклисты, Анна Ивановна пешком отправилась в Ленинград. В ее портфеле, который она несла с собой, была эвакуационная документация (список упакованных и вывезенных ценностей) и планы захоронений павловских сокровищ в парке. Их, кстати, немцы не нашли, т.к. немцы копали на метр-полтора, а по указанию Анны Ивановны ямы были вырыты на глубину 4-5 метров.

Позднее, фашисты в местной газете на местном языке напечатали: коммунистка Зеленова <в ряды КПСС она вступила уже после смерти Сталина> повешена за ущерб, нанесенный великому рейху. Лесники, нарушая запрет на перемещения по парку, ходили ее искать среди казненных, чтобы освободить от веревок и похоронить в земле родного парка. Анна Ивановна в это время находилась в осажденном Ленинграде.

Из дневника А.И. Зеленовой : "1 августа 1943 года. Сегодня хоронили Ирину Янченко <погибшую при артобстреле> под непрерывный вой и свист снарядов. Только вышли из ее дома - бомбежка, пришли на кладбище - комбинированный артобстрел с бомбежкой. Укрывались между могил, а вокруг взлетали останки заороненных Ленинградцев... После кладбища пошла в больницу к Пете Янченко <пятилетний сын Ирины, раненый во время артобстрела>. Петенька спросил, когда придет мама. Я пыталась отвлечь его внимание теми нехитрыми гостинцами из еды и чувствовала, что на моих туфлях еще не осыпалась земля с могилы его матери..."

Вера Инбер. Ленинградский дневник : "1 февраля 1944 года. С художниками и музейными работниками ездила вчера в Дудергоф, Гатчину, Павловск и Пушкин... В Павловский дворец я не ппаа. Мост через реку Славянку взорван. Нужно было спуститься с крутого обрыва и пройти по оледеневшим бревнам: мне это было трудно. Но девушка из Павловского музея с такой быстротой сбежала вниз и взобралась на той стороне по ледяной круче, что мужчины едва поспевали за ней. Возвращалась она медленно и была так бледна, что это было заметно даже на морозе. Она рассказала, что от дворца сохранилась только "коробка", то есть внешний силуэт. Внутри - это руина...".

Сначала нужно было разминировать дворец и парк. Затем - вручную женщины разбирали завалы внутри дворца, консервируя сохранившиеся фрагменты лепнины и отделки. После войны Павловскому дворцу выделили на постоянной основе военнопленных в качестве рабочей силы. Оказалось, что это - артисты национальной Берлинской оперы, посленные на фронт в последние дни войны. Территория парка расчищалась под пение оперных арий и хоров.

В 1950 году появилось решение приспособить Павловский дворец для детского костно-туберкулезного санатория и школы фельдшеров, а в центральном корпуса планировали разместить районный Дом культуры. Затем дворец решили отдать для военно-морского училища. К счастью, дворец, с его анфиладной планировкой и небольшими залами "не понравился" военному начальству. Это спасло дворец.

После войны Анне Ивановне предложили ученую степень без защиты диссертации за ее методику восстановления Павловского дворца и парка, она ответила: Нельзя зарабатывать ученые степени на такой всенародной трагедии, как война. Нельзя".

Уже когда музей был восстановлен, его начали посещать главы зарубежных стран. Начальство всех рангов стало усиленно проверять Павловский дворец и давать всевозможные рекомендации по улучшению и изменению экспозиции:

Увидев подлинные ступени парадной лестницы, спасенные в 1944 году, секретарь райкома благородно возопил:
- У нас - что, мрамора нет?! Заменить немедленно! Так опозорить район!

Другие, согласовывая маршрут показа дворца высоким гостям, требовали изменить исторические названия залов:
- Туалетная, Опочивальня, Будуар - что это за названия? Что вы себе позволяете? Это же неприлично произносить и неприлично слушать! Вы же взрослая женщина! Неужели вы не понимаете?!

Другие, наоборот, требовали "клубнички":
- Это не дворец! У вас всё стерильно, как в госпитале. Все императоры - развратники и пьяницы, а у вас только пейзажи и чашки кругом. Сплошная скука. Покажите немножко и голенькое...

Ну и напоследок - о том, как увольняли Анну Ивановну. Надо ли проводить параллели с сегодняшним днем?

Одна из сотрудниц обкома КПСС, имея уже утвержденную солидную сумму персональных пенсионных выплат, неодолимо возжелала стать на четыре года перед своим уходом на пенсию директором всемирно известного Павловского дворца. Анна Ивановна выступила против такого перехода, опасаясь, что это создаст привычку у партийных боссов испоьзовать директорские посты дворцово-парковых музейных ансамблей как место перевалочной базы для чиновников партийного аппарата, достигших предпенсионной отметки.

Ушла Анна Ивановна из жизни 16 января 1980 года в 17 часов 30 минут во время своего выступления на очередном партийном собрании в восстановленном Павловском дворце...

Сотрудники РНБ - деятели науки и культуры

Биографический словарь, т. 1-4

(28.02.1913, Петербург - 16.01.1980, Павловск), искусствовед, литературовед, в ПБ 1943-44.

Отец и мать - рабочие. В 1931 окончила сред. школу и одновременно - чертежно-конструкт. курсы, на к-рых училась с 1929.

В 1931-33 преподавала черчение в Гипроспецмете и заведовала чертеж. курсами. В 1933-34 работала б-рем в 222-й сред. школе.

В 1933-38 совмещала работу с получением высшего образования: в эти годы она окончила эскурсион.-пер. отд-ние ЛГУ и лит. фак. ЛГПИ, получив специальности искусствоведа и литературоведа. Наиболее активно в продолжение всей послед. жизни З. использовала первую специальность, стала высококвалифицир. музееведом и историком искусства.

В 1934-36 работала экскурсоводом: водила экскурсии по Эрмитажу, Рус. музею и пригород. дворцам-музеям. Особенно интересен для нее стал Павловск с его уникальным дворцово-парковым комплексом. В 1936 перешла работать в Павловский дворец-музей, вначале в кач-ве ст. науч. сотр., затем - зам. дир. по науч. части, а с 21 авг. 1941 - дир.

В нач. Великой Отеч. войны занималась эвакуацией наиб. ценной части музейных фондов в глубь страны, а перед взятием Павловска фашист. войсками ушла пешком в Ленинград и работала там все блокад. годы. В февр. 1942 назначена начальником Музейного отд. Упр. дворцов и парков Ленинграда. В этот период З. возглавляла работу по учету и хранению музейных ценностей, организовывала лекции и выст., сама читала лекции для фронтовиков на переднем крае, в госпиталях, на кораблях Балт. флота.

2 июля 1943 начала работать в Массовом отд. ПБ по совместит., занималась орг-цией выст., гл. обр., на оборон. темы. Осн.- в Доме всевобуча, клубе НКВД, в самой Б-ке (б. 50). 1 июля 1944, когда начал функционировать Павловский музей, уволилась из Б-ки по собств. желанию из-за невозможности совмещать работу здесь с основной.

5 февр. 1944 З. вновь стала дир. Павловского дворца-музея и парка. С этого времени активно занималась реставрацией Павловского музейного комплекса, разрабатывала методику н. и. работы к реставрации архит. памятников. Эта методика была принята за основу во всех пригород. дворцах-музея Ленинграда, пострадавших во время войны.

В одной из данных ей характеристик (1963) говорилось: "Работая в Павловске с 1934 г., она прошла все этапы научно-музейной работы: водила экскурсии, составляла научные описания музейных ценностей, делала архитектурные обмеры, читала лекции по искусству и готовила кадры молодых экскурсоводов".

Награждена орденом Окт. Революции, медалями "За оборону Ленинграда", "За доблестный труд в Великой Отеч. войне 1941-1945", ей было присвоено звание заслуж. работника культуры.

Похоронена на Павловском кладб. под Петербургом.

Соч.: Павловский дворец-музей и парк в г. Слуцке. Л., 1939 (в соавт. с С. В. Трончинским и Ф. Н. Выходцевым); Павловский парк: Справ.-путеводитель. Л., 1954; Павловск: Виды парка. М., 1956; Снаряды рвутся в Павловске: Из восп. // Подвиг века: Художники, скульпторы, архитекторы, искусствоведы в годы Великой Отеч. войны и блокады Ленинграда. Л., 1969; Дворец в Павловске. Л., 1978 (2 е изд., испр. и доп. 1986).

Лит.: Вейс З. А., Вейс Н. В. В Павловском парке. Л., 1967; Друян Н. А. Хранители // Пути в незнаемое: Писатели рассказывают о науке. М., 1969. Сб. 7; Тихомирова М. А. Памятники, люди, события: Из зап. музейного работника. Л., 1970; Борщев С. Н. От Невы до Эльбы. Л., 1970.

Хроника войны.

Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/1; Объедин. междуведомств. арх. культуры. Ф. 4, оп. 2, д. 1172; Лич. арх. В. А. Беланиной.

На Павловском кладбище есть эти две могилы, причем, они находятся друг от друга недалеко, всего в двух шагах. В них похоронены люди, которые для Павловска, для культуры всего мира сделали много - возродили после войны Павловский дворец.

Под колонной, похожей на колонну "Край света", стоящую в Павловском парке, нашла вечный покой неугомонная Анна Ивановна Зеленова (1913-1980) директор Павловского дворца-музея (1941-1979).

Она пришла на работу сюда экскурсоводом совсем юной, и поняла, что нашла свое место. В августе 1941 года была назначена и.о.директора дворцового комплекса, организовала эвакуацию экспонатов в Сибирь, в Исаакиевский собор Ленинграда. Анна вместе с научным сотрудником Вейсом ушла в ночь на 16 сентября пешком в Ленинград тогда, когда один рабочий парка - Романов - приехал на велосипеде предупредить ее, увидев немецких мотоциклистов на подступах парка. Всю блокаду Анна, как и некоторые сотрудники пригородных музеев, провела в подвале Исаакиевского собора, охраняя ценные экспонаты. Они - голодные, обессиленные - выносили на просушку картины, ковры, ворочали огромные, неподъемные ящики. 24 января 1944 Слуцк (Павловск) был освобожден.

Анна в своем кабинете. 1945 год.
1 февраля она уже была там. Масштабы разрушений ее ужаснули, но, придя в себя, отметила, что во многих местах сохранились лепнина, остатки от декоративного убранства. Первоначальная работа - консервация дворца - постепенно перешла в его реставрацию. Первые семь залов дворца были открыты уже в 1956 году.

А под этой плитой покоится Анатолий Михайлович Кучумов (1912-1993). Интересно, что у этого видного музейного деятеля не было специального образования, кроме курсов музейных работников. Но, от природы обладая феноменальной памятью, и, занимаясь любимым делом, он сумел стать непревзойденным знатоком русского жилого интерьера 19 века. Настолько его авторитет был высок в этой области, что к его советам прислушивался директор Эрмитажа Пиотровский. Во всех сложных вопросах слышалось: "Надо спросить у Анатолия Михайловича".

До войны Анатолий Иванович Кучумов был директором Александровского дворца в Пушкине. Во время войны был в эвакуации в Новосибирске, организуя охрану экспонатов из пригородных музеев Ленинграда. После войны он много ездил в поисках похищенных предметов из Ленинградских музеев. Благодаря его кипучей деятельности были найдены и возвращены негативы Павловского и Гатчинского дворца, библиотека Павловского дворца и множество уникальных экспонатов из других пригородных дворцов.

Анна Зеленова и Анатолий Кучумов, работая в одной области, были давними знакомыми. Во время блокады Анна и Анатолий постоянно переписывались, причем, Анна Ивановна, зная, что ей предстоит огромная работа по восстановлению дворца постоянно советовалась с Анатолием Михайловичем. В своих письмах она обращалась к нему: "Дорогой Анатолий Михайлович!", "Толенька! Дорогой и неоцененный мой друг!", "Дорогой мой любимый друг!", "Дорогой мой, бесконечно снисходительный к моим недостаткам и бесконечно требовательный к моим "возможностям" друг!". В свою очередь он взывал к ней: "Дорогая Анна Ивановна!", "Добрый день мой дорогой, хотя и далекий сегодня, но самый близкий друг!", "Милая Анна Ивановна!". Чувствуя свою оторванность от Ленинграда, боясь, что ему не найдется там места, Анатолий Михайлович пишет ей 5 января 1944 года: "Милая, дорогая Анна Ивановна, может быть я и ошибаюсь в этом поспешном заключении, в душе желая чтоб так и было, но нет сил больше оставаться в полном неведении. Это письмо будет последней попыткой. Либо возобновить нашу старую сердечную дружбу либо признать совершившйся факт... Я знаю, во мне очень много отрицательного, но при всем этом я очень дорожу дружбой и никогда ее не нарушу по своей воле. В Вас же я имею чуткого, отзывчивого друга, замечательного товарища, который своим ласковым сердечным словом, советом, пожеланием, помог залечить самые больные сердечные раны после многих пережитых утрат и несчастий. Вот почему я так болезненно реагирую на длительное молчание с Вашей стороны. Вы являлись той нитью, которая связывала меня с замечательным прошлым, утерянным видимо навсегда". Анна Ивановна в письме от 31 января 1944 года пишет: "Да чуть главное не пропустила! Сегодня в Ленсовет направлены списки для утверждения на вызов 5ти человек! Вызываются (по нашему всеобщему настоянию) Мамин, Трончинский,Попова, Чубова и Кучумов. Еще неизвестно последует ли разрешение, но полагаю, что... скоро увидимся."

Анатолий Иванович в Египетском вестибюле.
С 1956 года по 1977 год Анатолий Михайлович работал хранителем Государственного музея-заповедника "Павловск". Совместная деятельность Зеленовой, Кучумова и других сотрудников музея привела к восстановлению дворцового комплекса самым первым из пригородных музеев. Был создан прецедент, который показал, что можно и нужно их восстанавливать. Между тем, в 1946 году на всемирном конгрессе архитекторов в Лондоне было заявлено, что мировая культура с потерей Пушкина и Павловска понесла невосполнимые потери.

Главный хранитель возле экспозиции, посвященной реставрации дворца. 1972г.

Конечно, они оба были сильными одаренными личностями, и ожидать, что между ними не будет каких-либо трений, разногласий по отдельным вопросам - было бы глупо. Они часто спорили, ссорились, отстаивая свои позиции. Но неизменно их объединяло общее любимое дело, что оставалось самым главным и непреходящим. Анна Ивановна скоропостижно умерла, не вынося, что ее отправили на пенсию. Кучумов тяжело заболел в 1977 году, вышел на пенсию. Последние годы его поддерживала работа по написанию книг. Он автор фундаментальных трудов по истории Павловского дворца и парка и убранству русского жилого интерьера 19 века.

Зеленова читает поздравительный адрес в честь 60-летнего юбилея Кучумова. 1972г.
По-разному сложилась их личная жизнь.

Анна не вышла замуж, многие годы с ней была рядом ее мама. Затем Анна Ивановна большое участие принимала в судьбах подчиненных ей людей. Это и была ее личная жизнь. Вместе они устраивали праздники, новогодние елки для детей своих сотрудников. Несмотря на все, она была счастливым человеком. У Анатолия Михайловича была прекрасная жена - Анна Михайловна, которая с ним и похоронена. Вместе они воспитали сына.

В честь Анны Ивановны названа одна из улиц Павловска. При жизни она высказывала желание похоронить ее в парке, но последнее ее пристанище располагается на красивом, романтичном кладбище. Могилы бывших единомышленников, почетных гражданинов г.Павловска находятся рядом. И быть может, они и сейчас спорят, заходя друг к другу в гости.
Фотографии главных героев, выдержки из писем взяты из двух следующих источников:
1. А.М.Кучумов. Статьи, воспоминания, письма. - Спб.:Арт-Палас,2004.
2. А.И.Зеленова.Статьи, воспоминания, письма. - Спб.:Арт-Палас,2006.