Франсиско гойя мрачные картины. Франсиско Гойя – биография и картины художника в жанре Романтизм – Art Challenge

Гойя-и-Лусьентес (Fransisko Goya y Lucientes) Франсиско Хосе де, испанский живописец, гравер, рисовальщик. С 1760 учился в Сарагосе у Х.Лусана-и-Мартинеса. Около 1769 Гойя отправился в Италию, в 1771 вернулся в Сарагосу, где писал фрески в духе итальянского барокко (росписи бокового нефа церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар, 1771–1772). С 1773 художник работал в Мадриде, в 1776–1791 выполнил для королевской мануфактуры свыше 60 гобеленов с насыщенными по цвету и простыми по композиции сценами повседневной жизни и народных развлечений (“Зонтик”, 1777, “Игра в пелоту”, 1779, “Игра в жмурки”, 1791, – все в Прадо, Мадрид).

С начала 1780-х годов Гойя получил известность и как автор выполненных в тонкой цветовой гамме портретов, фигуры и предметы в которых как бы растворяются в тонкой дымке (“Семья герцога Осуна”, 1787, Прадо, Мадрид; портрет маркизы А.Понтехос, около 1787, Национальная галерея искусства, Вашингтон). В 1780 Гойя был избран в мадридскую Академию художеств (с 1785 вице-директор, с 1795 - директор ее живописного отделения), в 1799 - “первый живописец короля”. Одновременно в творчестве Гойи нарастают черты трагизма, неприязнь к феодально-клерикальной Испании “старого порядка”. Уродство ее моральных, духовных и политических основ Гойя раскрывает в гротескно-трагической форме, питающейся фольклорными истоками, в большой серии офортов “Капричос” (80 листов с комментариями художника, 1797–1798); смелая новизна художественного языка, острая выразительность линий и штрихов, контрастов света и тени, соединение гротеска и реальности, аллегории и фантастики, социальной сатиры и трезвого анализа реальности открывали новые пути развития европейской гравюры. В 1790-х – начале 1800-х годов исключительного расцвета достигло портретное творчество Гойи, в котором звучат тревожное чувство одиночества (портрет сеньоры Бермудес, Музей изобразительных искусств, Будапешт), мужественное противостояние и вызов окружающему (портрет Ф.Гиймарде, 1798, Лувр, Париж), аромат тайны и скрытой чувственности (“Маха одетая” и “Маха обнаженная”, обе - Прадо, Мадрид).

С удивительной силой обличения запечатлел художник надменность, физическое и духовное убожество королевской семьи в групповом портрете “Семья Карла IV” (1800, Прадо, Мадрид). Глубоким историзмом, страстным протестом проникнуты большие картины Гойи, посвященные борьбе против французской интервенции (“Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде”, “Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года”, обе –около 1814, Прадо, Мадрид), философски осмысляющая судьбы народа серия офортов “Бедствия войны” (82 листа, 1810–1820).

В начале 1790-х годов тяжелая болезнь привела художника к глухоте. Чрезвычайно трудные для него годы, совпавшие с периодом жестокой реакции, он провел в своем загородном доме “Кинто дель Сордо” (“Дом глухого”), стены которого расписал маслом. В созданных здесь сценах (ныне в Прадо, Мадрид), включающих невиданно смелые для своего времени, остродинамичные изображения многоликих масс и устрашающие символико-мифологические образы, он воплощал идеи противостояния прошлого и будущего, бесконечно-ненасытного дряхлого времени (“Сатурн”) и освободительной энергии юности (“Юдифь”). Еще сложнее система мрачных гротескных образов в серии офортов “Диспаратес” (22 листа, 1820–1823). Но и в самых мрачных видениях Гойи жестокая тьма не может подавить присущее художнику ощущение вечного движения, вечного обновления жизни, ставшее лейтмотивом в картине “Похороны сардинки” (около 1814, Прадо, Мадрид), в серии офортов “Тавромахия” (1815).

С 1824 Гойя жил во Франции, где писал портреты друзей, осваивал технику литографии. Искусство Гойи повлияло на формирование многих художественных явлений 19 века. Его воздействие ощущается в творчестве Жерико, Делакруа, Домье, Эдуард Мане. Влияние его творчества на живопись и графику имело общеевропейский характер и сказывается вплоть до современности.

Франси́ско Хосе́ де Го́йя-и-Лусье́нтес (исп. Francisco José de Goya y Lucientes; 30 марта 1746(17460330), Фуэндетодос, близ Сарагосы - 16 апреля 1828, Бордо) - испанский художник и гравёр, один из первых и наиболее ярких мастеров изобразительного искусства эпохи романтизма .

Франсиско Гойя Лусьентес родился в 1746 году в Сарагосе, столице Арагона, в семье среднего достатка. Его отец - Хосе Гойя. Мать - Грасиа Лусьентес - дочь бедного арагонского идальго. Через несколько месяцев после рождения Франсиско семья переехала в деревеньку Фуендетодос, находившуюся в 40 км к югу от Сарагосы, где они и прожили до 1749 года (по другим сведениям - до 1760-го), покуда ремонтировался их городской дом. Франсиско был младшим из трёх братьев: Камилло, старший, стал впоследствии священником, средний, Томас пошёл по стопам отца. Хосе Гойя был известным мастером по золочению, которому даже каноники собора Базилика-де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар поручают проверку качества позолоты всех изваяний, над которыми тогда трудились арагонские мастера, реконструировавшие собор. Образование все братья получили довольно поверхностное, Франсиско Гойя всегда будет писать с ошибками. В Сарагосе юный Франсиско был отдан в мастерскую художника Лусана-и-Мартинеса. В конце 1763 года Франсиско принимает участие в конкурсе на лучшую живописную копию гипсового Силена, но 15 января 1764 года за него не подали ни одного голоса. Гойя ненавидит слепки, он признается в этом намного позже. В 1766 году Гойя попадает в Мадрид и здесь его ждёт новый провал на конкурсе в Академии Сан-Фернандо . Сюжеты для конкурсных работ связаны с великодушием короля Альфонсо X Мудрого и подвигами национальных героев-воинов XVI века. Эти сюжеты не вдохновляют Гойю. Ко всему прочему, Франсиско Байеу , другой молодой живописец из Сарагосы и член жюри конкурса, является сторонником взвешенных форм и академической живописи, не признающим фантазии молодого Гойи. Первую же премию получает младший брат Байеу, 20-летний Рамон… В Мадриде Гойя знакомится с работами придворных художников, совершенствует своё мастерство.

Между июлем 1766 года и апрелем 1771 года жизнь Франсиско в Риме остается загадкой. Согласно статье русского искусствоведа А. И. Сомова, в Италии художник «занимался не столько живописными работами и копированием итальянских мастеров, сколько наглядным изучением их средств и манеры». Весной 1771 года он участвует в конкурсе Пармской академии на картину по античной теме, называя себя римлянином и учеником Байеу. Правящим принцем Пармы в то время являлся Филипп Бурбон-Парм, брат испанского короля Карла III. 27 июня единственная премия присвоена Паоло Борони (фр.)русск. за «тонкий изящный колорит», тогда как Гойю упрекают за «резкие тона», зато признаётся «грандиозный характер выписанной им фигуры Ганнибала». Он удостаивается второй премии Пармской Академии художеств, получив 6 голосов.

Капитул церкви дель-Пилар обращает внимание на молодого художника, возможно из-за его пребывания в Риме, и Гойя возвращается в Сарагосу. Ему предложено выполнить эскизы для плафона капеллы архитектора Вентуры Родригеса (исп.)русск. на тему «Поклонение имени Бога». В начале ноября 1771 года капитул одобряет предложенную Гойей пробную фреску и поручает ему заказ. Тем более, что новичок Гойя согласен на сумму 15 000 реалов, в то время как более опытный Антонио Гонсалес Веласкес (исп.)русск. запрашивает 25 000 реалов за ту же работу. 1 июля 1772 года Гойя заканчивает роспись, его работа вызывает у капитула восхищение ещё на стадии представления эскиза. В результате Гойя приглашен расписать ораторий дворца Собрадиэль, ему также стал покровительствовать знатный арагонец Рамон Пиньятелли (исп.)русск., чей портрет он напишет в 1791 году. Благодаря Мануэлю Байеу, Франсиско приглашается в картезианский монастырь Аула Деи, вблизи Сарагосы, где он в течение двух лет (1772-1774 годах) создаёт 11 больших композиций на темы из жизни Св. Девы Марии. Из которых сохранились только семь, и те испорчены реставрационными работами.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →

Путешествуя в 1824 году по Испании, Эжен Делакруа записал в своем дневнике «Вокруг меня трепетал Гойя». Гойя - не только самый национальный художник Испании, с его именем связано становление искусства Нового времени.

Творчество Гойи, современника французской революции, национально-освободительной войны Испании с наполеоновской Францией, бурного подъема общественных сил и жестокой реакции, пришлось на один из самых драматических периодов испанской истории. Оно сочетало передовую мысль эпохи и отзвуки устойчивых народных представлений, широту общественных позиций и сильнейший отпечаток его субъективных переживаний, огненного темперамента, импульсивной натуры, безграничного воображения. От искусства Гойи исходит волнующая сила, оно поистине неисчерпаемо и не подвластно холодному анализу. Его художественный язык остро обнажен, беспощадно резок и в то же время усложнен, зашифрован, изменчиво подвижен, подчас трудно объясним.

Гойя родился в селении Фуэндестодос близ Сарагосы в семье ремесленника-позолотчика. Учился в Сарагосе у Х. Лусана Мартинеса, затем в Мадриде, у Ф. Байеу, на дочери которого, Хосефе, женился в 1773 году. Бурная, насыщенная приключениями молодость Гойи мало известна. Он посетил Италию, где участвовал в конкурсе Пармской академии и получил вторую премию. С 1773 года жил и работал в Мадриде, в 1786 году был назначен придворным живописцем.

Как крупный художник Гойя сложился сравнительно поздно. Первый значительный успех ему принесли две серии (1776-1791) многочисленных панно (картонов для ковров) для Королевской мануфактуры Санта Барбара в Мадриде, на которых изображены прогулки, пикники, танцы, пиры городской молодежи, сцены на рынках, прачки на берегу Мансанареса, бедняки у колодца, слепой гитарист, деревенская свадьба. Декоративную живопись Гойя обогатил новшествами композиции, укрупнением фигур, красочностью колористических находок, а главное - непосредственным ощущением национальной жизни, воспринятой им не взором постороннего наблюдателя, а как бы изнутри; эта среда была ему знакома с молодости.

В написанном в 1777 году «Зонтике» (Мадрид, Прадо) нет развитого сюжета. Модный в ту пору в жанровой живописи мотив вдохновил его на создание пленительного живописного образа, в котором лицо девушки и часть ее фигуры, затененные зеленым зонтиком от лучей солнца, полны легких красочных отсветов. Здесь можно убедиться, сколь многим Гойя обязан Веласкесу, которого, наряду с природой и Рембрандтом, считал своим учителем.

Гойя стал модным портретистом, заваленным заказами. Трудно найти другого великого портретиста, который столь решительно проявлял бы свое личное отношение к изображаемым им людям. К иным из них он оставался совершенно равнодушным, и тогда его заказные портреты кажутся странно безжизненными, одеревенелыми. Художник, безупречно владеющий пластической формой, становится неожиданно беспомощным, допускает небрежность в рисунке и композиции. Не случайно, в письме к другу Гойи директор Королевской академии истории просит воздействовать на художника, чтобы он написал его портрет так «как он может, когда хочет».

В портретах Гойи во всей широте представлено общество того времени. Поразителен размах его творческой эволюции от парадных портретов в традициях XVIII века до произведений, предвосхищающих самые смелые завоевания искусства XIX столетия. Близость Гойи к передовым людям Испании наполняла его искусство новым ощущением жизни. Среди его друзей - писатели, поэты, политики, актеры. Он относится к их портретам с особым бережным вниманием (портреты художника Ф. Байеу, доктора Пераля, общественного деятеля Ховельяноса, поэта Л. Моратина). В начале XIX века в портретных образах Гойи, полных энергии, уверенности в своих силах, появляются черты, близкие идеалам эпохи романтизма. В прославленном портрете Исабель Кобос де Порсель (1806, Лондон, Национальная галерея) облик молодой цветущей женщины с огненным взором и в черных испанских кружевах, отмечен острой национальной характерностью.

К концу столетия придворная карьера Гойи, достигшая своего зенита в 1799 году, когда он стал первым живописцем короля, принесла ему немало горечи и разочарований.

В конце 1790-х годов все отчетливее и резче воспринимая темные и уродливые стороны окружающей жизни, Гойя пережил душевный кризис, усугубленный в результате тяжелой болезни потерей слуха. Свою глухоту художник переносил с редким мужеством, стараясь найти средства общения с окружающим миром.

Могучие импульсы творческого вдохновения властвовали над противоречивой натурой Гойи. Конец XVIII столетия ознаменовался в его творчестве высокими художественными свершениями. Он закончил работу над серией офортов Капричос, включившей его в число крупнейших мастеров мирового графического искусства. В этом непревзойденном образце трагического гротеска Гойя обнажил язвы феодально-католической Испании.

В 1798 году Гойя создал фрески для мадридской церкви Сан Антонио де ла Флорида. В них торжествует светлое жизнеутверждающее начало. В росписи купола изображена средневековая легенда о чудесном воскрешении в Лиссабоне Святым Антонием Падуанским убитого человека, назвавшего имя своего настоящего убийцы. Чудо перенесено художником в обстановку современной ему жизни, происходит на фоне вольной кастильской природы, под открытым небом, в присутствии разноголосой толпы. Росписи церкви - грандиозное завоевание Гойи как мастера монументальной живописи. Они были встречены с восторгом и энтузиазмом; один из его биографов писал, что в Мадриде произошли два чуда, одно - совершенное Антонием Падуанским, другое - художником Гойей.

В июне 1800 года Гойя приступил к "Портрету семьи короля Карла IV" (Мадрид, Прадо), объединившему четырнадцать фигур. Застывшие особы королевского дома, выстроенные в ряд в одном из дворцовых покоев Аранхуэса, заполняют полотно от края до края. Все во власти господствующей напряженности и взаимной неприязни. Портрет переливается волшебным сиянием красок, он кажется сложенным из драгоценных камней. Из этого царственного великолепия выступают оцепенелые фигуры, но особенно обнаженно и остро написаны лица - ничтожные, оплывшие, самодовольные. Знаменитое произведение Гойи не имеет аналогий в мировой живописи. Оно разрушает традицию парадных официальных изображений. Было бы крайним упрощением видеть в нем карикатуру, ибо здесь все - самая жестокая правда. Заказчикам, вознесенным на вершину власти, не было дано понять его разоблачительную силу. Портрет понравился и был благосклонно принят. То же произошло и в 1803 году, когда Гойя, опасаясь инквизиции, решился на смелый шаг и почтительно преподнес королю офортные доски "Капричос".

Особое место среди его произведений начала XIX века занимает изображение молодой женщины, запечатленной дважды - одетой и обнаженной. Оно не принадлежит строго к портретному жанру. Здесь воплощен привлекавший художника национально-характерный тип чувственной женской красоты, бесконечно далекий от академических канонов. В неправильности нежного бледно-золотистого и словно ощутимо живого обнаженного тела состоит его волнующая привлекательность. Текучая и плавная живопись пластична и безупречна. И по сей день многое остается неясным: обстоятельства заказа двух картин, их точная датировка и окончательное название, вопрос о том, кто эта женщина, столь смело в нарушение инквизиционного запрета изображенная художником обнаженной. Обычно двойные картины называют «Маха одетая» и «Маха обнаженная» (обе - ок. 1800, Мадрид, Прадо), однако само слово «маха» - «городская щеголиха» - применительно к ним появилось только в 1831 года, а в старых описях речь шла о Цыганке, Венере. Предположение о том, что Гойе позировала его возлюбленная герцогиня Каэтана Альба было отвергнуто из-за физического и возрастного несходства герцогини с неизвестной девушкой, послужившей художнику моделью. Инквизиция заинтересовалась этими картинами, и в 1815 году художник был вызван в Мадридский трибунал, где должен был опознать их и объяснить для кого и с какой целью они были созданы. Но протокол допроса не сохранился. Обе Махи принадлежат к числу самых известных произведений Гойи, окруженных романтическим ореолом и разнообразными домыслами.

В стране бушевала кровопролитная война против тех, кого Гойя и его «офранцуженные» друзья еще так недавно считали носителями долгожданной свободы. Испанской патриот, он глубоко страдал и негодовал. В небольшой картине «Колосс» (1810-1812, Мадрид, Прадо) возникает зрелище всеобщего хаоса, порожденного неожиданным появлением колоссальной фигуры обнаженного гиганта, которая жутко вырастает за очертаниями гор и касается облаков. Фантастический образ истолковывался по-разному. Вероятно, колосс, грозно сжавший кулак и повернувшийся спиной к долине, где в диком смятении разбегаются люди и животные, падают всадники и повозки, олицетворяет беспощадные силы войны, несущие всеобщее разорение, панику и гибель. То, что Гойя - свидетель наполеоновского нашествия - пережил в оккупированном Мадриде, в многострадальной Сарагосе, разрушенной французскими осадами, которую он посетил осенью 1808 года, придало новый могучий импульс его творчеству как в живописи, так и в графике, привело к созданию произведений трагического и героического звучания. Заключенная в его творчестве сила драматизма достигла высшего накала.

Навсегда остаются в памяти большие полотна в Прадо, которые составляют исторический диптих и изображают "Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года" и "Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая". Композиция первой картины завязана в один упругий узел. Схватку мадридцев с французской конницей на Пуэрта дель Соль Гойя наблюдал из дома своего сына. Вторая картина пользуется мировой известностью. Над Мадридом и окружающими его голыми холмами стоит глухая и словно вечная ночь. Под черным небом затаился порабощенный и растоптанный Мадрид. От него, подобно темной реке, вдоль холмов движется к месту казни толпа жертв. Осталось последнее мгновение перед залпом. Зловещий желтый свет фонаря вырывает из темноты прижатую к склону холма группу повстанцев, на которых направлены вскинутые ружья безликой шеренги французских солдат. Неумолимости надвигающейся гибели резко противопоставлена сила человеческих чувств. Художник просто, жестко, обнаженно и вместе глубоко человечно передает чувство обреченности, граничащий с безумием страх, волевую собранность, испепеляющую ненависть к врагу.

Присущая Гойе способность со всей страстью темперамента откликаться на события современности нашла ярчайшее выражение в серии офортов, известной под названием «Бедствия войны», данном ей Академией Сан Фернандо при издании в 1863 году. Национальная трагедия показана здесь во всей своей беспощадности. Это горы трупов, казни партизан, яростные схватки, бесчинства мародеров, муки голода, карательные экспедиции, опозоренные женщины, осиротевшие дети.

Позднее творчество Гойи совпадает с годами жестокой реакции после разгрома двух испанских буржуазных революций. В состоянии душевного смятения и мрачного отчаяния поселился в новом доме, известном как «Кинта дель Сордо» («Дом глухого»). Стены двухэтажного дома Гойя покрыл четырнадцатью темными, исполненными маслом росписями фантастического характера. Полные иносказаний, намеков, ассоциаций, они совершенно уникальны по образному строю и мощному художественному воздействию. «Черным картинам» - так принято их называть - грозило полное исчезновение, ибо «Кинта дель Сордо» была снесена в 1910 году. К счастью, живопись Гойи была перенесена на холст, отреставрирована и находится в Прадо.

В росписях господствует дьявольское, устрашающее, противоестественное начало, зловещее изображение возникает как в кошмарном сне. Беззубые мегеры или старцы с голыми черепами - подобие самой Смерти - жадно хлебают похлебку, орущая исступленная толпа уродов шествует к источнику Сан Исидро, дьявол в виде громадного черного Козла в монашеской рясе возглавляет сборище гнусных ведьм. Набор красок суров, скуп, почти монохромен - черное, белое, рыже-красноватое, охра, цвета словно вобрали в себя оттенки испанской земли, сожженной солнцем, ржавчину горных пород, тлеющий пламень красноземов, мазки размашисты и стремительны. Графической параллелью росписям Кинты стала серия "Диспаратес" ("Пословицы", 1820-1823) с еще более сложными зашифрованными образами.

В 1824 году в годы реакции Гойя вынужден был эмигрировать во Францию, в город Бордо, где скончался. Неисчерпаемая жажда творчества не покидала его до последних лет жизни. Совсем глухой, слепнущий художник продолжал создавать картины, портреты, миниатюры, литографии. «…Только воля поддерживает меня», - писал он друзьям.

В самых поздних произведениях Гойя возвращается к образу торжествующей молодости (Молочница из Бордо, 1826, Мадрид, Прадо).

Жизни Гойи посвящены литературные произведения, беллетризированные биографии и кинофильмы. Его искусство оказало колоссальное воздействие на испанскую художественную культуру XIX-XX веков, не только на живопись и графику, но также и литературу, драматургию, театр, кино. К Гойе обращались многие мастера мировой культуры, от Делакруа до Пикассо, от Эдуарда Мане до мексиканских мастеров народной графики. И сегодня Гойя остается неувядаемо современным.

Татьяна Каптерева

Жизнь и произведения странного, парадоксального и мрачного, Франсиска Гойи окутаны легендами, которые создали поражённые его образами, мирами потомки, пытаясь описывать жизнь Франсиско Гойи по картинам, рисункам, гравюрам мастера.

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес родился 30 марта 1746 в затерявшейся среди арагонских скал на севере Испании небольшой деревушке Фуэндетодо-се . В семье мастера-позолотчика Хосе Гойи росло трое сыновей: Франсиско был младшим. Один его брат, Камилло, стал священником; второй, Томас, пошел по стопам отца. Образование братьям Гойя удалось получить весьма поверхностное, и потому Франсиско всю жизнь писал с ошибками. К концу 1750-х годов семья переехала в Сарагосу.

Около 1759 Франсиско поступил в ученик и к местному художнику Хосе Лу-сан-и-Мартинесу. Учение продлилось около трех лет. Большую часть времени Гойя копировал гравюры, что вряд ли могло ему помочь постигнуть азы живописи. Правда, свой первый официальный заказ Франсиско получил именно в эти годы — от местной приходской церкви. Это была рака для хранения мощей.

В 1763 году Гойя перебрался в Мадрид, где пытался поступить в Королевскую академию Сан-Фернандо. Потерпев неудачу, молодой художник не опустил руки и вскоре стал учеником придворного живописца Франсиско Бай-еу.

Хосе де Уррутия (1739 - 1809) - один из самых выдающихся испанских военачальников и единственный в XVIII веке армейский офицер неаристократического происхождения, достигший звания капитан-генерала - изображён с орденом Святого Георгия, которым его наградила русская императрица Екатерина Великая за участие во взятии Очакова во время Крымской кампании 1789 года.

В 1773 году Гойя женился на Хосефе Байеу. Это поспособствовало его утверждению в художественном мире того времени. Хосефа приходилась сестрой Франсиско Байеу, пользовавшемуся немалым влиянием. У Гойи и Хосефы родилось несколько детей, но все они, за исключением Хавьера (1784—1854), умерли в младенческом возрасте. Этот брак продолжался до самой смерти Хосефы, наступившей в 1812.

В 1780 году Франсиско Гойю наконец-то приняли в Королевскую академию Сан-Фернандо. В 1786 году Гойя становится придворным художником, а спустя 5 лет первым придворным живописцем испанского короля, повторяя судьбу Веласкеса, которому он поклонялся.

Портрет Карлоса IV с семьей, 1801.

Главное произведение Гойи в новом качестве парадный портрет Карлоса IV с семьей станет интерпретацией "Менин" мастера XVII века. Снова из полумрака холста выступают фигуры, облаченные в парадные придворные одеяния, художник смотрит на нас из-за мольберта,…но лица портретируемых, лица вырождающейся династии, лица придворных карликов-шутов эпохи Веласкеса, не лица королей. Собственно у одной из фигур, невесты наследного принца, лица и вовсе нет, но в этом нет никаких мрачных намеков, тайн и загадок. Просто к моменту создания портрета с ее кандидатурой еще не определились. Позднее ее лицо либо сам Гойя, либо его приемник должны были вписать в готовое изображение, но по каким-то причинам этого не произошло.

В возрасте 46 лет Гойю внезапно поразил тяжкий и загадочный недуг, сопровождавшийся слепотой, параличом и едва ли не полным безумием. Оправившись от болезни, художник совершенно оглох. До конца жизни он слышал лишь неясный шум, и его постоянно одолевали страхи, что он не успеет свершить все задуманное.

После болезни в творчестве Гойи все явственнее начали проявляться мрачные, зловещие ноты и то, что сам он называл «фантазиями и выдумками». Изменился и стиль его живописи — манера письма стала более простой и «текучей», поскольку художник говорил: «Я не считаю волосков на голове случайного прохожего… Моей кисти нет нужды видеть больше, чем вижу я сам».

Сон разума рождает чудовищ

Глубокая личная трагедия не помешала мастеру обзавестись двумя новыми покровителями. Ими стали герцог и герцогиня Альба. Ослепительно красивая и энергичная герцогиня не жалела времени и сил на открытую вражду со своими высокородными соперницами — герцогиней Осуна и королевой Марией Луизой. Гойя стал частым гостем в доме Альба, а после смерти герцога в 1796 г. отправился с молодой вдовой в её андалузское поместье, и светские сплетники не замедлили объявить их любовниками. Во всяком случае, именно герцогиня Каэтана вдохновила мастера на создание двух его самых знаменитых и неоднозначных шедевров — «Махи одетой» и «Махи обнаженной». Гойя завершил их несколько лет спустя и тотчас предстал перед судом инквизиции, т. к обнажённая натура в испанском искусстве была запрещена. Лишь чудом ему удалось избежать тюрьмы и сохранить в тайне имя натурщицы.

Между тем увидела свет первая серия офортов мастера — «Капричос» («Капризы»), — подвергшая жестокому осмеянию человеческие слабости и предрассудки. Каждый лист серии полон мерзких тварей, ведьм и прочей нежити, порождённой богатой фантазией Гойи и той патриархальной культурой, к которой он когда-то принадлежал. Центральный лист — «Сон разума порождает чудовищ» -показывает тот страшный выморочный мир, который, как опасался Гойя, может поглотить человека, не внемлющего голосу разума, и превратить его в тупого кровожадного зверя.

В 1808 году в Испанию вторгается армия Наполеона. Началась долгая и кровопролитная партизанская война (герилья). В 1814 году, после изгнания французов Гойя напишет знаменитый расстрел повстанцев и "Восстание на Пуэрто-дель-Соль", участники которого погибают в знаменитой композиции. Обе картины были участниками торжественного шествия в честь освобождения Пиренеев от захватчиков, но война, начавшаяся как освободительная, очень быстро переросла в страшную гражданскую войну, войну всех против всех. Картины этих лет - мир мрака, ужаса, страха. Здесь свет не рассеивает кошмары. Кошмары стали реальностью. Знаменитые фрески "Дома глухого" - апофеоз "черной живописи" Гойи. Страшные видения бесов, демонов, богов и титанов. Луч надежды редкий гость в этом царстве мрака.

С легкой (точнее идеологической) руки отечественных критиков "Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года" стал для нас главной картиной испанского живописца. Но это лишь одна из многочисленных граней его наследия. Весьма обширного и более чем разнообразного.

В последние годы жизни художник, бежавший от ужасов испанской действительности во Францию, смог создать произведения более жизнерадостные, но известность его связана не с ними. Он вошел в историю искусства как мастер воплощения темных снов и фантазий.

Портрет Антонии Сарате

Последние годы Гойя провел во Франции в Бордо, где и умер 16 апреля 1828 года, в возрасте 82 лет. Его прах был перевезен на родину и захоронен в мадридской церкви Сан-Антонио де ла Флорида. Той самой церкви, стены и потолок которой когда-то расписал художник.

Творчество Франсиско Гойи многообразно и охватывает самые разные жанры. Однако ничто так не поражает воображение зрителя, как мрачные, тревожные, навечно западающие в память «Черные картины», написанные художником на закате жизни. Никола Пуссен

Между 1820 и 1823 годами Гойя украсил две больших комнаты своего дома серией картин, которые впоследствии получили название «черных» за свой мрачный колорит и сюжеты, напоминающие ночные кошмары. Эти произведения не имеют аналогов в тогдашней живописи. Некоторые из них написаны на религиозные, другие на мифологические сюжеты - как, например, «Сатурн, пожирающий собственных детей». Однако в массе своей это трагические порождения фантазии художника.

К ним относится и «Пес», изображающий засыпанную песком собаку. Для этих сцен характерна жестокая и смелая манера письма; все в них напоминает о смерти и тщете человеческой жизни. «Черные картины» украшали стены «Дома Глухого» до 1870-х годов, после чего их купил барон Эмиль Эрлангер, немецкий банкир и коллекционер живописи. Картины перенесли со стен на холст и выставили в 1878 году в Париже.

В 1881 году они были подарены мадридскому музею Прадо.

www.museum.ru/n26538

Я — Гойя!

Глазницы воронок мне выклевал ворог,

Слетая на поле нагое.

Я — горе.

Войны, городов головни

На снегу сорок первого года.

Я — голод.

Я — горло

Повешенной бабы, чье тело, как колокол,

Било над площадью головой...

Я — Гойя!

О грозди

Возмездия! Взвил залпом на Запад —

Я пепел незваного гостя!

И в мемориальное небо вбил крепкие

Звезды —

Как гвозди.

Я — Гойя.

Андрей Вознесенский

Ещё:

название выставки: «Портреты Гойи»
время проведения: 07.10.2015-10.01.2016
место проведения: Национальная галерея, Trafalgar Square, WC2N 5DN Annenberg Court, Лондон, Англия
сайт выставки: www.nationalgallery.org.uk

В лондонской Национальной галерее 7октября открылась выставка, посвящённая творчеству великого испанского художника Франсиско Гойи. Выставка вызывает особый интерес, так как творчество Гойи-портретиста никогда не было представлено отдельной выставкой. В экспозиции представлены около 700 работ художника из государственных и частных коллекций, некоторые из них никогда не выставлялись в Лондоне. Цель выставки-проследить эволюцию портретного творчества Гойи от первого выполненного на заказ портрета графа Флоридабана до поздних поэтичных портретов, написанных в период эмиграции в Бордо в 1820-е годы.

Творчество Франсиско Гойи многообразно и охватывает самые разные жанры. Его глубоко национальная живопись отличается правдивостью и исторической конкретностью и несёт в себе универсальное содержание, отражая многие проблемы и трагические противоречия новой исторической эпохи.

Портреты Гойи

Ситуация в феодальной Испании XVIIIвека, некогда владевшей почти полмиром, но утратившей своё былое величие, отличалась засильем реакционных сил на фоне экономической отсталости. Художественная жизнь Испании того периода была отражением её культуры, устремлений и религии. Характерной особенностью испанской живописи было отсутствие стилевого единства и яркое проявление «подражательного» направления. Испанский двор отдавал предпочтение иностранным художникам: даже главой Академии искусств Сан-Фернандо в Мадриде был немецкий художник, апологет классицизма, Антон Рафаэль Менгс. В 1767-1770гг при мадридском дворе работал великий Дж. Тьеполо, чьё влияние для испанских художников этого периода было определяющим. Засилье при дворе художников-иностранцев имело печальные последствия: общий стиль испанской живописи, неспособной противостоять натиску подражательства, потерял национальный колорит. И только с появлением Фр.Гойи испанская живопись обрела общеевропейскую известность.

«Портрет Хосефы Байеу де Гойя, жены художника», Гойя. О ней известно так мало, что даже нет твёрдой уверенности, что это её портрет.

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес родился 30марта 1746г в небольшой арагонской деревушке Фуэндетодос близ Сарагосы. Отец будущего художника, Хосе Гойя, был выходцем из крестьян, но постепенно выбился в ремесленники (он стал позолотчиком алтарей в храмах), а мать, Грация Лусьентес, происходила из обедневшего дворянского рода. Аристократическую приставку «де» Гойя присоединил к своей фамилии в конце 1780-х годов, когда король Карл IV возвёл его в ранг придворного художника. Один из его старших братьев, Камилло, стал священником; второй, Томас, пошёл по стопам отца. Все братья получили весьма поверхностное образование, поэтому Франсиско всю жизнь писал с ошибками. После переезда семьи в Сарагосу, Франсиско определился в выборе будущей профессии и поступил в ученики к местному художнику. В годы учёбы он получил свой первый официальный заказ от приходской церкви в Фуэндетодосе-расписать раку для хранения мощей. К сожалению, эта работа погибла в 1936г во время гражданской войны в Испании.

Попытка Гойи поступить в престижную Королевскую академию в Мадриде в 1763г не увенчалась успехом: отбор в Академию был очень строгим. И Гойя вскоре стал учеником популярного в ту пору художника Франсиско Байеу. Вторая попытка получить академическое образование через 3года тоже провалилась. Гойю приняли в Академию Сан-Фернандо в 1780г, когда он уже успешно делал карьеру. Быстрому карьерному росту способствовала женитьба на младшей сестре Байеу, Хосефе: благодаря знаменитому шурину Гойя получил несколько престижных и выгодных заказов. Один из них-большой заказ на серию картонов для Королевской шпалерной мануфактуры Санта-Барбара (в общей сложности Гойя выполнил 63эскиза). Сюжетно картоны восходят к стилю рококо, но Гойя уже вносит отчётливый «испанский акцент» (испанский пейзаж, национальный костюм и своеобразный юмор), который позже ляжет в основу всех его зрелых работ. В 1785г Гойя стал вице-директором живописного отделения Академии и уже в следующем году был приглашён ко двору Карла III. После смерти Карла IIIв 1788г, новый король Карл IV пожаловал Гойе почётный титул придворного художника. Высокая должность принесла благосостояние: Гойя стал наиболее востребованным и модным художником-портретистом не только в среде испанских аристократов, но и для интеллигенции, политиков и военных деятелей.

До наших дней сохранились около700картин Гойи, и почти половину из них составляют портреты. Чаще всего Гойя создавал поясные портреты или изображал только голову и плечи. Но есть у него и несколько портретов в полный рост («Семья Карла IV», «Портрет Марии-Терезы де Валлабриджа», «Автопортрет за работой»). По воспоминаниям сына Гойи, Хавьера, художник любил работать ночью. Это подтверждает и автопортрет 1790-95гг, на котором он изобразил себя в шляпе, поля которой заставлены зажжёнными свечами. Именно неверное освещение свечами помогало художнику создавать тревожные и напряжённые образы. Гойя отличался универсальным талантом, высочайшим техническим мастерством и поразительной работоспособностью (он мог написать портрет за один десятичасовый сеанс). Хавьер отмечал разнообразие технических приёмов в художественном арсенале отца: помимо кистей, Гойя иногда наносил краску ножом, пальцами и даже деревянной ложкой (в случае с картинами, посвящёнными мадридскому восстанию 2мая 1808г); иногда при создании картин использовал губки, тряпичные лоскуты и щётки.

Для Гойи-портретиста характерно острое личное восприятие модели и воспроизведение индивидуальных особенностей душевного склада портретируемого. Об этом свидетельствуют почти одновременно созданные портреты Ховельяноса (1797), известного политического деятеля и друга Гойи, и портрет французского посла Гиймарде (1798). Чтобы передать внутренний мир склонного к созерцательности интеллигента Ховельяноса и волевую натуру Гиймарде, художник в каждом из портретов использовал особый образный строй и разные изобразительные приёмы. Портреты Гойи не равноценны, потому что они всегда несут отпечаток личного отношения художника к модели. В ясной, чистой, спокойной манере исполнены портреты друзей Гойи («Портрет Байеу», «Портрет доктора Пераля»), раскрывающие их внутреннее благородство и интеллигентность.

Королевский портрет в Испании до Гойи отражал художественные вкусы правивших австрийской и французской династий. Отказавшись от внешней представительности, Гойя отошёл от установленной придворным художником ФилиппаV, ван Лоо, французской традиции театрально-зрелищного, ложно идеализирующего парадного портрета. Из-за приверженности художника к бескомпромиссному реализму в изображении моделей, грандиозный групповой портрет семьи Карла IV приобрёл характер разоблачения: «Мир-это маскарад: лицо, одежда, голос-всё подделка…» (Фр. Гойя).

Но в тот период, когда Гойя был осыпан королевскими милостями и его творчество было признано явлением национального масштаба, ему пришлось пройти испытание не только славой, но и болезнью. Благополучной жизни художника пришёл конец зимой 1792-93гг. Во время визита в Кадис к своему другу Себастьяну Мартинесу Гойя заболел и несколько месяцев находился на границе жизни и смерти. Болезнь нанесла ощутимый удар: у художника случился паралич, частичная потеря зрения и последующая глухота. Но Гойя верил в исцеляющую силу искусства и, чуть поправившись, вернулся к творчеству, чтобы, по его словам, «занять своё воображение и отвлечься от мыслей о болезни». И это ему вполне удалось: после болезни Гойя создал свои знаменитые серии офортов, занимался религиозной живописью (всего за 3месяца оформил церковь Сан-Антонио де ла Флорида) и написал ряд прекрасных портретов, среди которых-портрет герцогини Альбы.

Фантазией писателя Лиона Фейхтвангера, автора романа «Гойя, или Тяжкий путь познания», была создана легенда, основанная на распространённой в его время гипотезе, что именно герцогиня Альба позировала для знаменитых картин Гойи-«Маха обнажённая» и «Маха одетая». Чтобы положить конец сплетням, наследники герцогини в XXвеке вскрыли гробницу Альба, чтобы результатами измерений останков доказать несостоятельность этой версии. Но они не были первыми: наполеоновские солдаты не просто открыли могилу герцогини, но и выбросили из неё тело. В нынешнем состоянии останков произвести измерения костей не удалось, и это продлило жизнь легенде. Галерею прекрасных женских портретов Гойи завершает одна из последних поэтичных и просветлённых картин художника-«Молочница из Бордо», созданная в год его смерти-в 1828г. Гойя уехал в Бордо, который в то время был центром испанской республиканской эмиграции, в 1824г, не выдержав новой волны репрессий реакционного режима Фердинанда VII. Последние годы жизни Гойя провёл в Бордо, где скончался 6апреля 1828г. Его прах был перевезён в Мадрид и захоронен в церкви Сан-Антонио де ла Флорида, стены и потолок которой он когда-то расписал.

Творчество Гойи, открывшее для испанского искусства целую эпоху реалистической живописи нового времени, имело огромное значение для сложения европейского романтизма. И именно на творчество Гойи опирались в своих поисках символисты, экспрессионисты и сюрреалисты.