Фенимор купер - биография, информация, личная жизнь. Какой роман написал Фенимор Купер на спор с женой? Джеймс Фенимор Купер в России

Джеймс Фенимор Купер (англ. James Fenimore Cooper; 15 сентября 1789 года, Берлингтон, США - 14 сентября 1851 года, Куперстаун, США) - американский романист и сатирик. Классик приключенческой литературы.

Биография

Вскоре после рождения Фенимора его отец, судья Уильям Купер, довольно богатый землевладелец-квакер, переселился в штат Нью-Йорк и основал там посёлок Куперстаун, превратившийся в городок. Получив первоначальное образование в местной школе, Купер отправился в Йельский университет, но, не окончив курса, поступил на морскую службу (1806-1811) и был назначен состоять при постройке военного судна на озере Онтарио.

Этому обстоятельству мы обязаны замечательными описаниями Онтарио, встречающимися в его знаменитом романе «Следопыт, или На берегах Онтарио». В 1811 году Купер женился на француженке Сюзан Аугусте Деланси, происходившей из семьи, симпатизировавшей Англии в эпоху войны за независимость; её влиянием объясняются те сравнительно мягкие отзывы об англичанах и английском правительстве, которые встречаются в ранних романах Купера. Случай сделал его писателем. Читая однажды вслух жене какой-то роман, Купер заметил, что нетрудно написать лучше. Жена поймала его на слове, и чтобы не показаться хвастуном, он за несколько недель написал свой первый роман «Предосторожность» (англ. Precaution; 1820).

Романы

Предполагая, что ввиду уже начавшейся конкуренции между английскими и американскими авторами, английская критика отнесётся к его произведению неблагосклонно, Купер не подписал своего имени для первого романа «Предосторожность» (1820) и перенёс действие этого романа в Англию. Последнее обстоятельство могло только повредить книге, обнаружившей плохое знакомство автора с английской жизнью и вызвавшей весьма неблагосклонные отзывы английской критики. Вторым романом Купера, уже из американской жизни, стал знаменитый «Шпион, или Повесть о нейтральной территории» («The Spy: A Tale of the Neutral Ground», 1821), имевший громадный успех не только в Америке, но и в Европе.

Затем Купер написал целую серию романов из американской жизни:

• «Пионеры, или У истоков Саскуиханны», 1823;
• «Последний из могикан», 1826;
• «Степи», иначе «Прерия», 1827;
• «Открыватель следов», иначе «Следопыт», 1840;
• «Охотник за ланями», иначе «Зверобой, или Первая тропа войны», 1841).

В них он отобразил войны пришельцев-европейцев между собой, в которые они вовлекали американских индейцев, заставляя племена сражаться друг против друга. Героем этих романов является охотник Натти (Натаниэль) Бампо, выступающий под различными именами (Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Кожаный Чулок, Длинный Карабин), энергичный и симпатичный, вскоре сделавшийся любимцем европейской публики. Идеализированными, хотя и с тонким юмором и сатирой, доступными обычно только взрослому читателю, являются у Купера не только этот представитель европейской цивилизации, но и некоторые из индейцев (Чингачгук, Ункас).

Успех этой серии романов был так велик, что даже английская критика должна была признать талант Купера и назвала его американским Вальтером Скоттом. В 1826 году Купер отправился в Европу, где провёл семь лет. Плодом этого путешествия было несколько романов - «Браво, или в Венеции», «The Headsman», «Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай» (Mercedes of Castile), - действие которых происходит в Европе.

Мастерство рассказа и постоянно усиливающийся интерес его, яркость описаний природы, от которых веет первобытной свежестью девственных лесов Америки, рельефность в изображении характеров, которые стоят перед читателем, как живые - таковы достоинства Купера как романиста. Написал также морские романы «Лоцман, или Морская история» (1823), «Красный корсар» (1827).

После Европы

По возвращении из Европы Купер написал политическую аллегорию «Моникины» (1835), пять томов путевых заметок (1836-1838), нескольких романов из американской жизни («Сатанстоу»; 1845 и другие), памфлет «Американский демократ» (The American Democrat, 1838). Кроме того, написал ещё «Историю американского флота» («History of the United States Navy», 1839). Обнаруженное в этом сочинении стремление к полнейшему беспристрастию не удовлетворило ни его соотечественников, ни англичан; полемика, им вызванная, отравила последние годы жизни Купера. Умер Фенимор Купер 14 сентября 1851 года от цирроза печени.

Представляете, как бывает! Писателями иногда на спор становятся. Может это и единичный случай в мировой литературе, но случилось вот как. Фенимор читал как-то со своей женой одну книгу и в сердцах сказал, что мог бы и лучше сочинить, нежели то, что они с женой читают. На что жена иронично подметила: "напиши...", - чем сподвигнула или вдохновила своего мужа на сочинительство. В итоге, Фенимору просто ничего не оставалось делать, как начать писать роман. Это стала первая его проба пера, а роман назывался "Предосторожность". Это ответ для викторины.

Тем же кто ещё не посмотрел эту телевикторину, скажу, что вопрос был на 3 миллиона, но игрокам не удалось угадать произведение Купера, они выбрали "последнего из магикан" и, увы, проиграли финальный вопрос. Замечу, что идея такого ответа принадлежала Бурковскому, воодушевленному от успеха в вопросе про нобелевского лауреата, Андрей переоценил своё везение и сбил с верного пути Виктора, которому более был симпатичен ответ "предосторожность".

• Вопрос был взят с подсказкой.

Если бесспорной заслугой Ирвинга и Готорна, а также Э. По было создание американской новеллы, то основоположником американского романа по праву считается Джеймс Фенимор Купер (1789—1851). Наряду с В. Ирвингом, Фенимор Купер — классик романтического нативизма: именно он ввел в литературу США такое сугубо национальное и многоликое явление, как фронтир, хотя этим не исчерпывается открытая Купером читателю Америка.

Купер первым в США начал писать романы в современном понимании жанра, он разработал идейно-эстетические параметры американского романа теоретически (в предисловиях к произведениям) и практически (в своем творчестве). Он заложил основы целого ряда жанровых разновидностей романа, прежде вовсе не знакомых отечественной, а в отдельных случаях и мировой художественной прозе.

Купер — создатель американского исторического романа: с его "Шпиона" (1821) началось освоение героической национальной истории. Он зачинатель американского морского романа ("Лоцман", 1823) и его специфически национальной разновидности — романа китобойного ("Морские львы", 1849), впоследствии блестяще развитых Г. Мелвиллом. Купером же разработаны принципы американского приключенческого и нравоописательного романов ("Майлс Уолингфорд", 1844), романа социального ("Дома", 1838), сатирического ("Моникины", 1835), романа-утопии ("Колония на кратере", 1848) и так называемого "евро-американского" романа ("Понятия американцев", 1828), конфликт которого строится на взаимоотношениях культур Старого и Нового Света; он стал затем центральным в творчестве Г. Джеймса.

Наконец, Купер — первооткрыватель такой неисчерпаемой области отечественной беллетристики, как роман фронтира (или "роман границы") — жанровой разновидности, к которой относится, прежде всего, его пенталогия о Кожаном Чулке. Следует, впрочем, заметить, что куперовская пенталогия — своего рода синтетическое повествование, ибо вбирает в себя также черты исторического, социального, нравоописательного и приключенческого романов и романа-эпопеи, что вполне соответствует действительному значению фронтира в национальной истории и жизни XIX столетия.

Джеймс Купер родился в семье видного политического деятеля, конгрессмена и крупного землевладельца судьи Уильяма Купера, славного потомка тихих английских квакеров и суровых шведов. (Фенимор — девичья фамилия матери писателя, которую он добавил к собственной в 1826 году, обозначив таким образом новый этап своей литературной карьеры). Через год после его появления на свет семья переехала из Нью-Джерси в штат Нью-Йорк на необжитые берега озера Отсего, где судья Купер основал поселок Куперстаун. Здесь, на границе между цивилизацией и дикими неосвоенными землями прошли детство и раннее отрочество будущего романиста.

Он получил домашнее образование, занимаясь с нанятым для него преподавателем-англичанином, и в возрасте тринадцати лет поступил в Йель, откуда, несмотря на блестящие успехи в учебе, был через два года выдворен за "вызывающее поведение и склонность к опасным шуткам". Юный Купер мог, например, привести в аудиторию осла и усадить его в профессорское кресло. Заметим, что эти проделки всецело отвечали нравам, царящим на фронтире, и самому духу фронтирского фольклора, но, разумеется, шли вразрез с представлениями, принятыми в академической среде. Педагогически перспективной оказалась мера воздействия, избранная строгим отцом: он немедленно отдал пятнадцатилетнего шалопая-сына матросом на торговое судно.

После двух лет исправной службы Джеймс Купер поступил гардемарином в военный флот и еще три года бороздил моря и океаны. Он ушел в отставку в 1811 году, сразу после женитьбы, по требованию своей юной супруги Сьюзен Августы, урожденной де Ланси, из хорошего нью-йоркского семейства. Вскоре после этого от инсульта, полученного во время политических дебатов, скончался его отец, оставив сыну приличное наследство, и Купер зажил спокойной жизнью сельского джентльмена-сквайра.

Писателем он стал, как гласит семейная легенда, совершенно случайно — неожиданно для домашних и для него самого. Дочь Купера Сьюзен вспоминала: "Мать моя была нездорова; она лежала на кушетке, а он читал ей вслух свежий английский роман. Видимо, вещь была никчемная, потому что после первых же глав он отшвырнул его и воскликнул: "Да я бы сам написал тебе книгу получше этой!" Мать рассмеялась — до того абсурдной показалась ей эта идея. Он, который терпеть не мог писать даже письма, вдруг засядет за книгу! Отец настаивал, что сможет, и правда, с ходу набросал первые страницы истории, у которой еще не было названия; действие, между прочим, происходило в Англии".

Первая вещь Купера — подражательный роман нравов "Предосторожность" вышел в 1820 году. Сразу вслед за этим писатель, по его словам, "попытался создать произведение, которое было бы чисто американским, и темой которого была бы любовь к родине". Так появился исторический роман "Шпион" (1821), принесший автору широчайшую известность в США и в Европе, положивший начало развитию американского романа и, наряду с "Книгой эскизов" В. Ирвинга, самобытной национальной литературе в целом.

Каким же образом создавался американский роман, в чем заключался "секрет" куперовского успеха, каковы были особенности авторской техники повествования? Купер положил в основу своего творчества главный принцип английского социального романа, вошедшего в особую моду в первые десятилетия XIX века (Джейн Остин, Мэри Эджворт): бурное действие, свободное искусство создания характеров, подчинение сюжета утверждению социальной идеи. Оригинальность же куперовских произведений, созданных на этой основе, заключалась, прежде всего, в теме, которую он нашел уже в своем первом не подражательном, а "чисто американском романе".

Тема эта — Америка, совершенно не знакомая тогда европейцам и вечно привлекательная для патриотически настроенного отечественного читателя. Уже в "Шпионе" наметилось и одно из двух основных направлений, в которых Купер в дальнейшем разрабатывал эту тему: национальная история (главным образом, Война за независимость) и природа США (прежде всего, знакомые ему с юности фронтир и море; мореплаванию посвящено 11 из 33 куперовских романов). Что касается драматизма сюжета и яркости характеров, то национальная история и действительность давали для этого не менее богатый и более свежий материал, чем жизнь Старого Света.

Абсолютно новаторской и непохожей на манеру английских романистов была стилистика нативистского повествования Купера: сюжет, образная система, пейзажи, самый способ изложения, взаимодействуя, создавали неповторимое качество эмоциональной куперовской прозы. Для Купера литературный труд был способом выражения того, что он думал об Америке. В начале его творческого пути, движимый патриотической гордостью за молодое отечество и с оптимизмом смотревший в будущее, он стремился исправить отдельные недостатки национальной жизни. "Пробным камнем" демократических убеждений для Купера, как и для Ирвинга, явилось длительное пребывание в Европе: нью-йоркский литератор в зените мировой славы, он был назначен американским консулом в Лионе. Фенимор Купер, воспользовавшийся этим назначением, чтобы укрепить здоровье и познакомить дочерей с итальянской и французской культурой, пробыл за границей дольше положенного срока.

После семилетнего отсутствия он, уезжавший из США Джона Квинси Адамса, вернулся в 1833 году, как и Ирвинг, в Америку Эндрю Джексона. Испытав потрясение от разительных перемен в жизни его страны, он, в отличие от Ирвинга, стал непримиримым критиком джексоновской вульгаризации широкой демократии фронтира. Произведения, написанные Фенимором Купером в 1830-е, снискали ему славу первого "антиамериканца", которая сопутствовала ему до конца жизни и послужила причиной многолетней травли со стороны американской прессы. "Я разошелся с моей страной", — говорил Купер.

Писатель умер в Куперстауне, в полном расцвете творческих сил, хотя непопулярность его как "антиамериканца" омрачала блестящую славу певца родной земли.

Читайте также другие статьи раздела "Литература XIX века. Романтизм. Реализм" :

Художественное открытие Америки и другие открытия

Романтический нативизм и романтический гуманизм

• Специфика американского романтизма. Романтический нативизм
• Романтический гуманизм. Трансцендентализм. Путевая проза

Национальная история и история души народа

История и современность Америки в диалогах культур

• Джеймс Фенимор Купер. Биография и творчество

(англ.) русск. , США - 14 сентября 1851 года , Куперстаун (англ.) русск. , США) - американский романист и сатирик. Классик приключенческой литературы .

Биография

Вскоре после рождения Фенимора его отец, судья Уильям Купер (англ.) русск. , довольно богатый землевладелец-квакер , переселился в штат Нью-Йорк и основал там посёлок Куперстаун (англ.) русск. , превратившийся в городок. Получив первоначальное образование в местной школе, Купер отправился в Йельский университет, но, не окончив курса, поступил на морскую службу (1806-1811) и был назначен состоять при постройке военного судна на озере Онтарио .

Этому обстоятельству мы обязаны замечательными описаниями Онтарио , встречающимися в его знаменитом романе «Следопыт, или На берегах Онтарио» . В 1811 году Купер женился на француженке Сюзан Аугусте Деланси, происходившей из семьи, симпатизировавшей Англии в эпоху войны за независимость; её влиянием объясняются те сравнительно мягкие отзывы об англичанах и английском правительстве, которые встречаются в ранних романах Купера. Случай сделал его писателем. Читая однажды вслух жене какой-то роман, Купер заметил, что нетрудно написать лучше. Жена поймала его на слове, и чтобы не показаться хвастуном, он за несколько недель написал свой первый роман «Предосторожность» (англ. Precaution ; ).

Романы

Предполагая, что ввиду уже начавшейся конкуренции между английскими и американскими авторами, английская критика отнесётся к его произведению неблагосклонно, Купер не подписал своего имени для первого романа «Предосторожность » () и перенёс действие этого романа в Англию. Последнее обстоятельство могло только повредить книге, обнаружившей плохое знакомство автора с английской жизнью и вызвавшей весьма неблагосклонные отзывы английской критики. Вторым романом Купера, уже из американской жизни, стал знаменитый «Шпион, или Повесть о нейтральной территории » («The Spy: A Tale of the Neutral Ground», ), имевший громадный успех не только в Америке, но и в Европе.

Затем Купер написал целую серию романов из американской жизни («Пионеры, или У истоков Саскуиханны » , ; «Последний из могикан » , ; «Степи» , иначе «Прерия » , ; «Открыватель следов», иначе «Следопыт » , ; «Охотник за ланями» , иначе « » , ), где отобразил войны пришельцев-европейцев между собой, в которые они вовлекали американских индейцев, заставляя племена сражаться друг против друга. Героем этих романов является охотник Натти (Натаниэль) Бампо , выступающий под различными именами (Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Кожаный Чулок, Длинный Карабин), энергичный и симпатичный, вскоре сделавшийся любимцем европейской публики. Идеализированными, хотя и с тонким юмором и сатирой, доступными обычно только взрослому читателю, являются у Купера не только этот представитель европейской цивилизации, но и некоторые из индейцев (Чингачгук , Ункас).

Успех этой серии романов был так велик, что даже английская критика должна была признать талант Купера и назвала его американским Вальтером Скоттом . В г. Купер отправился в Европу, где провёл семь лет. Плодом этого путешествия было несколько романов - «Браво, или в Венеции » , «The Headsman», «Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай » (Mercedes of Castile), - действие которых происходит в Европе.

Мастерство рассказа и постоянно усиливающийся интерес его, яркость описаний природы, от которых веет первобытной свежестью девственных лесов Америки, рельефность в изображении характеров, которые стоят перед читателем, как живые - таковы достоинства Купера как романиста. Написал также морские романы «Лоцман, или Морская история » (), «Красный корсар » ().

После Европы

По возвращении из Европы Купер написал политическую аллегорию «Моникины » (), пять томов путевых заметок ( -), нескольких романов из американской жизни («Сатанстоу »; и другие), памфлет «Американский демократ» (The American Democrat, 1838). Кроме того, написал ещё «Историю американского флота» («History of the United States Navy», ). Обнаруженное в этом сочинении стремление к полнейшему беспристрастию не удовлетворило ни его соотечественников, ни англичан; полемика, им вызванная, отравила последние годы жизни Купера. Умер Фенимор Купер 14 сентября 1851 года от цирроза печени.

Джеймс Фенимор Купер в России

Приключенческие романы Джеймса Фенимора Купера были очень популярны в СССР, их автора быстрее узнавали по его второму, редкому, имени Фенимор en . Например, в фильме «Тайна Фенимора», третьей серии детского телевизионного мини-сериала «Три весёлые смены » 1977 года по рассказам Ю. Яковлева, рассказывается о таинственном незнакомце по имени Фенимор , который в пионерском лагере приходит по ночам в палату к мальчикам и рассказывает удивительные истории об индейцах и инопланетянах.

Библиография

• :
  • сочиняет для дочерей традиционный роман нравов «Предосторожность » (Precaution).

• :
  • исторический роман «Шпион, или Повесть о нейтральной территории » (The Spy: A Tale of the Neutral Ground), основанный на местных преданиях. В романе опоэтизирована эпоха американской революции и её рядовые герои. «Шпион» получает международное признание. Купер переезжает с семьей в Нью-Йорк, где вскоре становится видной литературной фигурой и лидером писателей, ратовавших за национальное своеобразие американской литературы.

• :
  • четвёртая часть пенталогии о Натти Бампо «Пионеры, или у истоков Саскуиханны»
  • короткие рассказы (Tales for Fifteen: or Imagination and Heart)
  • роман «Лоцман, или Морская история » (The Pilot: A Tale of the Sea), первый из многочисленных произведений Купера о приключениях на море.

• :
  • роман «Лайонел Линкольн, или Осада Бостона » (Lionel Lincoln, or The leaguer of Boston).

• :
  • вторая часть пенталогии о Натти Бампо, наиболее популярный роман Купера, название которого стало нарицательным, - «Последний из могикан » (The Last of the Mohicans).

• :
  • пятая часть пенталогии роман «Степи», иначе «Прерия » (The Prairie).
  • морской роман «Красный корсар » (The Red Rover).

• • Notions of the Americans: Picked up by a Travelling Bachelor

• :
  • роман «Долина Виш-тон-Виш » (The wept of Wish-ton-Wish), посвящённый индейской теме - сражениям американских колонистов XVII в. с индейцами.

• :
  • фантастическая история одноименной бригантины «Морская волшебница » (The Water-Witch: or the Skimmer of the Seas).
  • Letter to General Lafayette politics

• :
  • первая часть трилогии из истории европейского феодализма «Браво, или в Венеции » (The bravo) - роман из далёкого прошлого Венеции.

• :
  • вторая часть трилогии «Гейденмауэр, или Бенедиктинцы » (The Heidenmauer: or, The Benedictines, A Legend of the Rhine) - исторический роман из времён ранней Реформации в Германии.
  • короткие рассказы (No Steamboats)

• :
  • третья часть трилогии «Палач, или Аббатство виноградарей » (The headsman, or The Abbaye des vignerons) - легенда XVIII в. о потомственных палачах швейцарского кантона Берн.

• :
  • (A Letter to His Countrymen)

• :
  • критика американской действительности в политической аллегории «Моникины » (The Monikins), написанной в традициях просветительского аллегоризма и сатиры Дж. Свифта.

• :
  • мемуары (The Eclipse)
  • Gleanings in Europe: Switzerland (Sketches of Switzerland)
  • Gleanings in Europe: The Rhine
  • A Residence in France: With an Excursion Up the Rhine, and a Second Visit to Switzerland

• :
  • Gleanings in Europe: France travel
  • Gleanings in Europe: England travel

• :
  • памфлет «Американский демократ» (The American Democrat: or Hints on the Social and Civic Relations of the United States of America).
  • Gleanings in Europe: Italy travel
  • The Chronicles of Cooperstown
  • Hommeward Bound: or The Chase: A Tale of the Sea
  • Home as Found: Sequel to Homeward Bound

• :
  • «История американского флота» (The History of the Navy of the United States of America), свидетельствующая о прекрасном владении материалом и влюбленности в мореходство.
  • Old Ironsides

• :
  • «Следопыт, или На берегах Онтарио » или «Открыватель следов» (The Pathfinder, or The inland sea) - третья часть пенталогии о Натти Бампо
  • роман об открытии Америки Колумбом «Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай » (Mercedes of Castile: or, The Voyage to Cathay).

• :
  • «Зверобой, или Первая тропа войны » или «Охотник за ланями» (The Deerslayer: or The First Warpath) - первая часть пенталогии.

• :
  • роман «Два адмирала » (The two admirals), рассказывающий эпизод из истории британского флота, ведущего в 1745 г. войну с Францией
  • роман о французском каперстве «Блуждающий огонёк » (Wing-and-Wing, or Le feu-follet).

• :
  • роман «Вайандотте, или Дом на холме » (Wyandotté: or The Hutted Knoll. A Tale) о американской революции в глухих уголках Америки.
  • Richard Dale
  • биография (Ned Myers: or Life before the Mast)
  • (Autobiography of a Pocket-Handkerchief или Le Mouchoir: An Autobiographical Romance или The French Governess: or The Embroidered Handkerchief или Die franzosischer Erzieheren: oder das gestickte Taschentuch)

• :
  • роман «На море и на суше » (Afloat and Ashore: or The Adventures of Miles Wallingford. A Sea Tale)
  • и его продолжение «Майлз Уоллингфорд » (Miles Wallingford: Sequel to Afloat and Ashore), где образ главного героя носит автобиографические черты.
  • Proceedings of the Naval Court-Martial in the Case of Alexander Slidell Mackenzie, &c.

• :
  • две части «трилогии в защиту земельной ренты»: «Сатанстоу » (Satanstoe: or The Littlepage Manuscripts, a Tale of the Colony) и «Землемер » (The Chainbearer; or, The Littlepage Manuscripts).

• :
  • третья часть трилогии - роман «Краснокожие » (The Redskins; or, Indian and Injin: Being the Conclusion of the Littlepage Manuscripts). В этой трилогии Купер изображает три поколения землевладельцев (с середины XVIII в. до борьбы против земельной ренты в -е гг.).
  • Lives of Distinguished American Naval Officers biography

• :
  • пессимизм позднего Купера выражен в утопии «Кратер, или Пик вулкана » (The Crater; or, Vulcan’s Peak: A Tale of the Pacific), представляющей собой аллегорическую историю США.

• :
  • роман «Дубовая роща» или «Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами » (The Oak Openings: or the Bee-Hunter) - из истории англо-американской войны г.
  • роман «Джек Тайер,или Флоридский риф» (Jack Tier: or the Florida Reefs)

• :
  • последний морской роман Купера «Морские львы » (The Sea Lions: The Lost Sealers) о кораблекрушении, постигшем охотников за тюленями во льдах Антарктиды.

• :
  • последняя книга Купера «Новые веяния» (The ways of the hour) - социальный роман об американском судопроизводстве.
  • пьеса (Upside Down: or Philosophy in Petticoats), satirization of socialism

• :
  • короткий рассказ (The Lake Gun)
  • (New York: or The Towns of Manhattan) - незаконченная работа по истории г. Нью Йорка.

Память

• В филателии

Напишите отзыв о статье "Купер, Джеймс Фенимор"

Примечания

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Lowell, «American Literature» (т. I);
• Richardson, «Amer. Literature» (т. II);
• Griswold, «The Prose Writers of America»;
• Knortz, «Geschichte der nordamerikanischen Literatur» (т. I);
• Lounsbury, «Life of J. F. Cooper» (Бостон, 1883);
• Warner, «American Men of Letters: J.-F. Cooper».
• (ЖЗЛ)

Ссылки

	в Викитеке

Произведения Джеймса Фенимора Купера Эпопея о Кожаном Чулке : Морские романы: Разное: Герои:

Отрывок, характеризующий Купер, Джеймс Фенимор

Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.

Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.

Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.

Джеймс Фе́нимор Ку́пер (англ. James Fenimore Cooper) - американский романист и сатирик. Классик приключенческой литературы.

Джеймс Фенимор Купер появился на свет в 1789 году в Берлингтоне (Нью-Джерси). Отец мальчика был крупным землевладельцем. Детство будущего писателя прошло в посёлке Куперстаун, расположенном в штате Нью-Йорк, на берегу озера. Он был так назван в честь отца Джеймса. Фенимор предпочитал уклад жизни «сельских джентльменов» и оставался приверженцем крупного землевладения.

Сначала Купер Джеймс Фенимор получал образование в местной школе, а потом поступил в Йельский колледж. После его окончания у молодого человека не было желания продолжать учёбу. Семнадцатилетний Джеймс стал моряком на торговом, а потом и на военном флоте. Будущий писатель пересёк Атлантический океан, много путешествовал. Также Фенимор хорошо изучил район Великих Озёр, где вскоре развернётся действие его произведений. В те годы он накопил много материала для своего литературного творчества в виде разнообразных жизненных впечатлений.

В 1810 году, после похорон отца, Купер Джеймс Фенимор женился и обосновался с семьёй в небольшом городе Скарсдэйле. Спустя десять лет он написал свой первый роман под названием «Предосторожность».

Война за независимость – вот тема, которой очень интересовался в то время Джеймс Фенимор Купер. «Шпион», написанный им в 1821 году, был целиком посвящён этой проблематике. Патриотичный роман принёс автору громкую славу. Можно сказать, что этим произведением Купер заполнил пустоту, образовавшуюся в национальной литературе, и показал ориентиры её будущего развития. С этого момента Фенимор решил полностью посвятить себя литературному творчеству. В последующие шесть лет он написал ещё несколько романов, среди которых три произведения, вошедших в будущую пенталогию о Кожаном Чулке.

В 1826 году Джеймс Фенимор Купер, книги которого уже были достаточно популярны, поехал в Европу. Он долго жил в Италии, Франции. Также писатель путешествовал и по другим странам. Новые впечатления заставляли его обращаться к истории как Старого, так и Нового Света. В Европе герой этой статьи написал два морских романа («Морская волшебница», «Красный Корсар») и трилогию о Средневековье («Палач», «Гейденмауэр», «Браво»).

Спустя семь лет Купер Джеймс Фенимор приехал домой. За время его отсутствия Америка сильно изменилась. Героическое время революции осталось в прошлом, а принципы Декларации независимости были забыты. В США начался период промышленного переворота, который уничтожил остатки патриархальности как в человеческих отношениях, так и в жизни. «Великое моральное затмение» – так Купер окрестил болезнь, проникшую в американское общество.

Купер написал политическую аллегорию «Моникины» (1835), пять томов путевых заметок (1836-1838), нескольких романов из американской жизни («Сатанстоу»; 1845 и другие), памфлет «Американский демократ» (The American Democrat, 1838). Кроме того, написал ещё «Историю американского флота» («History of the United States Navy», 1839). Обнаруженное в этом сочинении стремление к полнейшему беспристрастию не удовлетворило ни его соотечественников, ни англичан; полемика, им вызванная, отравила последние годы жизни Купера.