"Повесть временных лет", как и большинство летописей, --свод, произведение, основанное на предшествующих летописных сочинениях, включившее в свой состав фрагменты из различных источников, литературных, публицистических, фольклорных и т. д. "Повесть временных лет", как памятник историографии, пронизана единой патриотической идеей: летописцы стремятся представить свой народ как равный среди других христианских народов, с гордостью вспоминают о славном прошлом своей страны о доблести князей-язычников, благочестии и мудрости князей-христиан. Летописцы говорят от лица всей Руси, поднимаясь над мелочными феодальными спорами, решительно осуждая распри и "которы", с болью и тревогой описывая бедствия, приносимые набегами кочевников. Словом, "Повесть временных лет" - это не просто описание первых веков существования Руси, это рассказ о великих началах: начале русской государственности, начале русской культуры, о началах, которые, по убеждению летописцев, сулят в грядущем могущество и славу их родине.

Но "Повесть временных лет" не только памятник историографии, она и выдающийся памятник литературы. Композиционное своеобразие "Повести временных лет" проявляется в соединении множества жанров в этом произведении. В летописном тексте можно различить как бы два типа повествования, существеннейшим образом отличающихся друг от друга. Один тип - это погодные записи, то есть краткие информации о происшедших событиях. Так, статью 1020 г. составляет одно сообщение: "Родися у Ярослава сын, и нарече имя ему Володимер". Это фиксация исторического факта, не более того. Иногда в летописную статью входит ряд таких фиксаций, перечень различных фактов, иногда даже достаточно подробно сообщается о сложном по своей структуре событии: например, сообщается, кто принимал участие в какой-либо военной акции, где собрались войска, куда они двинулись, чем закончилась та или иная битва, какими посланиями обменялись князья-враги или князья-союзники. Особенно много таких подробных (порой многостраничных) погодных записей в Киевской летописи XII в. Но дело не в краткости или подробности повествования, а в самом его принципе: информирует ли летописец о происшедших событиях или рассказывает о них, создавая сюжетное повествование. Для "Повести временных лет" характерно наличие именно таких сюжетных рассказов.

"Повести временных лет" сложна по своему составу и разнообразию ее компонентов, как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. В "Повесть", помимо кратких погодных записей, вошли и тексты документов, и пересказы фольклорных преданий, и сюжетные рассказы, и выдержки из памятников переводной литературы. Мы встретим в ней и богословский трактат - "речь философа", и житийный по своему характеру рассказ о Борисе и Глебе, и патериковые легенды о Киево-Печерских монахах, и церковное похвальное слово Феодосию Печерскому, и непринужденную историю о новгородце, отправившемся погадать к кудеснику.

Природа летописного жанра весьма сложна; летопись относится к числу "объединяющих жанров", подчиняющих себе жанры своих компонентов -исторической повести, жития, поучения, похвального слова и т. д. И тем не менее летопись остается цельным произведением, которое может быть исследовано и как памятник одного жанра, как памятник литературы.

Из текста "Повести временных лет" мы видим, как нелегко давалось летописцам создание стройной историографической концепции, которая бы сочетала сведения о древнейшей истории восточнославянских племен и предания о первых киевских князьях с судьбой династии Рюриковичей. Надуманной оказывается версия, согласно которой Игорь - родоначальник укрепившейся с Х в. династии киевских князей -объявлен сыном Рюрика. С трудом объясняет летописец происхождение и значение этнонима "русь", упорно стремясь связать его все с той же варяжской концепцией. И, тем не менее, созданная Нестором история призвания варягов и укрепления их династии в Киеве выглядит настолько убедительной, что в ней черпали свои аргументы все "норманисты" вплоть до наших дней.

Повесть временных лет - литературный памятник Древней Руси

Кафедра литературы

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «История русской литературы»

«Повесть временных лет» - литературный памятник Древней Руси

Выполнила студентка

____________________________

Санкт-Петербург

О Г Л А В Л Е Н И Е:

Введение

1. История возникновения русской летописи «Повесть временных лет»

2. «Повесть временных лет» как исторический источник и литературный памятник

3. Стилевое своеобразие «Повести временных лет»

4.Значимость «Повести временных лет» в литературоведческом аспекте

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность работы . Главный источник наших знаний о древней Руси - средневековые летописи. В настоящее время известно более двухсот списков летописей. Большинство из них опубликовано (полностью или в виде разночтений к другим спискам) в Полном собрании русских летописей. Одна из самых древних и известных - «Повесть временных лет» - летопись, получившая свое название по первым словам «се повести времяньих лет...» и повествующая о событиях русской истории середины IX - начала XII вв. По оценке выдающегося российского ученого Д.С.Лихачева, «Повесть временных лет» с ее всемирно-историческим введением, с ее широким стремлением обосновать место русского народа среди других народов мира, с ее особым вниманием к героическому, к военным подвигам, к славе русского оружия вводит нас в атмосферу эпического народно-песенного отношения к русской истории. Перед нами в «Повести временных лет» в значительной мере эпическое, поэтическое отношение к родной истории. Вот почему «Повесть временных лет» - это не только произведение русской исторической мысли, но и русской исторической поэзии. Поэзия и история находятся в ней в неразрывном единстве. Перед нами произведение литературное и памятник исторической мысли.»1

Традиция называет автором «Повести» монаха Печерского монастыря в Киеве Нестора. Долгое время считалось, что Нестор являлся родоначальником русского летописания, но позже было установлено, что еще до него существовали летописные своды. «Древнейший», «Свод Никона», «Начальный свод».

Изучение «Повести» продолжаются до сих пор, однако, несмотря на значительный массив литературы, посвященный этому литературному памятнику, исследователи расходятся по многим аспектам появления и толкования летописи. Первым в России начал изучать летописи В.Н.Татищев. Задумав создать свою грандиозную «Историю Российскую», он обратился ко всем известным в его время летописям, разыскал много новых памятников. После В.Н.Татищева «Повесть временных лет» изучал А. Шлецер. Если В.Н.Татищев работал как бы вширь, соединяя дополнительные сведения многих списков в одном тексте, и шел по следам древнего летописца - сводчика, то Шлецер работал вглубь, выявляя в самом тексте массу описок, ошибок, неточностей. Оба исследовательских подхода при всем своем внешнем различии имели сходство в одном: в науке закреплялась мысль о непервоначальном виде, в котором до нас дошла «Повесть временных лет». Это и есть большая заслуга обоих замечательных историков. Следующий крупный шаг был сделан известным археографом П.М.Строевым. И В.Н.Татищев, и А.Шлецер представляли себе «Повесть временных лет», как создание одного летописца, в данном случае Нестора. П.М.Строев высказал совершенно новый взгляд на летопись как на свод нескольких более ранних летописей и такими сводами стал считать все дошедшие до нас летописи. Тем самым он открыл путь не только к более правильному с методической точки зрения исследованию дошедших до нас летописей и сводов, которые не дошли до нас в своем первоначальном виде.

Необычайно важный шаг сделал А.А.Шахматов, который показал, что каждый из летописных сводов, начиная с ХI века и кончая XVI веком, не случайный конгломерат разнородных летописных источников, а историческое произведение со своей собственной политической позицией, продиктованной местом и временем создания. По мнению А.А. Шахматова, летопись, которую принято именовать Повестью временных лет, была создана в 1112 г. Нестором - предположительно автором двух известных агиографических произведений - Чтений о Борисе и Глебе и Жития Феодосия Печерского. Историю летописания Шахматов связал с историей страны. Возникла возможность взаимопроверки истории государства историей источника. Данные источниковедения стали не самоцелью, а важнейшим подспорьем в воссоздании картины исторического развития всего народа. И теперь, приступая к изучению того или иного периода, прежде всего стремятся проанализировать вопрос о том, каким образом летопись и ее сведения связанны с реальной действительностью. Недостаток подхода, разработанного Л.А. Шахматовым, заключается однако в том, что критический анализ источника фактически сводился к изучению истории его текста. За пределами интересов исследователя остался большой комплекс проблем, связанных с историей значений и смыслов, бытовавших в период создания того или иного летописного свода. Этот пробел в значительной степени был заполнен исследованиями таких замечательных ученых, как: И.Н.Данилевский, В.М. Истрин, А.Н.Насонов, А.А.Лихачев, М.П.Погодин и многие другие.

Цель работы – показать историческое и художественное своеобразие «Повести временных лет», дать оценку значимости «Повести» как литературного памятника Древней Руси.

1. История возникновения русской летописи «Повесть временных лет»

Анализ литературы по вопросу истории появления «Повести временных лет» показывает его дискуссионность в науке. Вместе с тем, во всех публикациях о «Повести» подчеркивается историческое значение летописи для истории и культуры России. Уже в самом названии «Повести временных лет» содержится ответ на вопрос о предназначении летописи: чтобы рассказать «откуду есть пошла Руская земля, кто въ Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть»2. Иными словами, поведать о русской истории от самого начала ее и до становления православного государства под собирательным названием Русская земля.

Раскрывая вопросы летописной терминологии, И.Н.Данилевский писал, что традиционно летописями в широком смысле называют исторические сочинения, изложение в которых ведется строго по годам и сопровождается хронографическими (годовыми), часто календарными, а иногда и хронометрическими (часовыми) датами. По видовым признакам они близки западноевропейским анналам (от лат. annales libri - годовые сводки) и хроникам (от греч. chranihos - относящийся ко времени). В узком смысле слова летописями принято называть реально дошедшие до нас летописные тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках.3 Но научная терминология в летописных материалах в значительной мере условна. Это связано, в частности, с «отсутствием четких границ и сложностью истории летописных текстов», с «текучестью» летописных текстов, допускающих «постепенные переходы от текста к тексту без видимых градаций памятников и редакций»4. До настоящего времени «в изучении летописания употребление терминов крайне неопределенно». При этом «всякое устранение неясности терминологии должно основываться на установлении самой этой неясности. Невозможно условиться об употреблении терминов, не выяснив прежде всего всех оттенков их употребления в прошлом и настоящем», полагает Д.С.Лихачев5.

По мнению М.И.Сухомлинова «все русские летописи самым названием «летописей», «летописцев», «временников», «повестей временныхъ летъ» и т.п. изобличают свою перовначальную форму: ни одно из этих названий не было бы им прилично, если бы в них не было обозначаемо время каждого события, если бы лета, годы не занимали в них такого же важного места, как и самые события. В этом отношении, как и во многих других, наши летописи сходны не столько с писателями византийскими, сколько с теми временниками (annales), которые ведены были издавна, с VIII века, в монастырях Романской и Германской Европы - независимо от исторических образцов классической древности. Первоначальной основой этих анналов были пасхальные таблицы.»6

Большинство авторов полагают, что идея заголовка «Повести временных лет» принадлежит Нестору, книжнику широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси - «откуда есть пошла Русская земля».

Однако, как показал А. А. Шахматов, «Повести временных лет» предшествовали иные летописные своды. Ученый приводит, в частности, следующий факт: «Повесть временных лет», сохранившаяся в Лаврентьевской, Ипатьевской и других летописях, существенно отличалась в трактовке многих событий от другой летописи, повествовавшей о том же начальном периоде русской истории, - Новгородской первой летописи младшего извода. В Новгородской летописи отсутствовали тексты договоров с греками, князь Олег именовался воеводой при юном князе Игоре, иначе рассказывалось о походах Руси на Царьград и т. д.

А. А. Шахматов пришел к выводу, что Новгородская первая летопись в своей начальной части отразила иной летописный свод, который предшествовал «Повести временных лет»7.

Видный исследователь русского летописания В. М. Истрин8 предпринял неудачные попытки найти различиям «Повести временных лет» и рассказа Новгородской первой летописи иное объяснение (что Новгородская летопись будто бы сокращала «Повесть временных лет»). В результате выводы А. А. Шахматова были подтверждены многими фактами, добытыми как им самим, так и другими учеными9.

Интересующий нас текст «Повести» охватывает длительный период - с древнейших времен до начала второго десятилетия XII в. Вполне обоснованно считается, что это один из древнейших летописных сводов, текст которого был сохранен летописной традицией. Отдельных списков его не известно. По этому поводу В.О. Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи - вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам?» Тогда вы в свою очередь придете в недоумение. До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя. Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей, который в позднейших сводах доходит обыкновенно до конца XVI в.»10. В разных летописях текст Повести доходит до разных годов: до 1110 г. (Лаврентьевский и близкие ему списки) или до 1118 г. (Ипатьевский и близкие ему списки).

На начальной стадии изучения летописей исследователи исходили из того, что встречающиеся в списках разночтения являются следствием искажения исходного текста при неоднократном переписывании. Исходя из этого, например, А.Л. Шлецер ставил задачу воссоздания «очищенного Нестора». Попытка исправить накопившиеся механические ошибки и переосмысления летописного текста, однако, не увенчалась успехом. В результате проделанной работы сам А.Л. Шлецер убедился, что со временем текст не только искажался, но и исправлялся переписчиками и редакторами. Тем не менее был доказан непервоначальный вид, в котором до нас дошла «Повесть временных лет». Этим фактически был поставлен вопрос о необходимости реконструкции первоначального вида летописного текста.

Сопоставив все доступные ему списки летописей, А.А.Шахматов выявил разночтения и так называемые общие места, присущие летописям. Анализ обнаруженных разночтений, их классификация дали возможность выявить списки, имеющие совпадающие разночтения. Исследователь сгруппировал списки по редакциям и выдвинуть ряд взаимодополняющих гипотез, объясняющих возникновение разночтений. Сопоставление гипотетических сводов позволило выявить ряд общих черт, присущих некоторым из них. Так были воссозданы предполагаемые исходные тексты. При этом оказалось, что многие фрагменты летописного изложения заимствовались из очень ранних сводов, что, в свою очередь, дало возможность перейти к реконструкции древнейшего русского летописания. Выводы А.А. Шахматова получили полное подтверждение, когда был найден Московский свод 1408 г., существование которого предсказал великий ученый. В полном объеме путь, который проделал А.А. Шахматов, стал ясен лишь после публикации его учеником М.Д. Присёлковым рабочих тетрадей своего учителя11. С тех пор вся история изучения летописания делится на два периода: до-шахматовский и современный.

При редактировании первоначальный текст (первая редакция Повести временных лет) был изменен настолько, что А.А. Шахматов пришел к выводу о невозможности его реконструкции. Что же касается текстов Лаврентьевской и Ипатьевской редакций Повести (их принято называть соответственно второй и третьей редакциями), то, несмотря на позднейшие переделки в последующих сводах, Шахматову удалось определить их состав и предположительно реконструировать. Следует отметить, что Шахматов колебался в оценке этапов работы над текстом Повести временных лет. Иногда, например, он считал, что в 1116 г. Сильвестр лишь переписал Несторов текст 1113 г. (причем последний иногда датировался 1111 г.), не редактируя его.

Если вопрос об авторстве Нестора остается спорным (в Повести содержится ряд указаний, принципиально расходящихся с данными Чтений и Жития Феодосия), то в целом предположение А.А. Шахматова о существовании трех редакций Повести временных лет разделяют большинство современных исследователей.

Исходя из представления о политическом характере древнерусского летописания, А.А. Шахматов, а за ним М.Д. Присёлков и другие исследователи полагают, что зарождение летописной традиции па Руси связано с учреждением Киевской митрополии. «Обычай византийской церковной администрации требовал при открытии новой кафедры, епископской или митрополичьей, составлять по этому случаю записку исторического характера о причинах, месте и лицах этого события для делопроизводства патриаршего синода в Константинополе»12. Это якобы и стало поводом для создания Древнейшего свода 1037 г. Позднейшие своды, составлявшиеся на основе Повести временных лет, исследователи представляют то cyгyбo публицистическими произведениями, написанными, что называется, на злобу дня, то некоей средневековой беллетристикой, то просто текстами, которые систематически с удивительными упорством и настойчивостью «дописывают» - едва ли не по инерции.

Вместе с тем, вся историю изучения Повести показывает, что цель создания летописей должна быть достаточно значимой, чтобы на протяжении ряда столетий многие поколения летописцев продолжали труд, начатый в Киеве в XI в. Тем более, что «авторы и редакторы держались одних и тех же литературных приемов и высказывали одни и те же взгляды и па общественную жизнь и на нравственные требования»13.

Как полагают, первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром, и третья редакция, составленная в 1118 г. по повелению князя Мстислава Владимировича. Во второй редакции была подвергнута переработке лишь заключительная часть «Повести временных лет»; эта редакция и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а также других более поздних летописных сводов. Третья редакция, по мнению ряда исследователей, представлена в Ипатьевской летописи, старший список которой - Ипатьевский - датируется первой четвертью XV в.

С нашей точки зрения, окончательная точка в исследовании вопроса происхождения «Повести» еще не поставлена, это показывает вся история изучения летописи. Не исключено, что учеными на основе вновь обнаруженных фактов, будут выдвинуты новые гипотезы относительно истории создания величайшего памятника древнерусской литературы - «Повести временных лет».

2. «Повесть временных лет» как исторический источник и литературный памятник

Ученые установили, что летописание велось на Руси с XI по XVII в. Еще в XIX в. стало известно, что практически все сохранившиеся летописные тексты являются компиляциями, сводами предшествующих летописей. Согласно Д.С. Лихачеву, «по отношению к летописи свод более или менее гипотетический памятник, т. е. памятник предполагаемый, лежащий в основе его списков или других предполагаемых же сводов»14. Нестору «Повесть временных лет» обязана своим широким историческим кругозором, введением в летопись фактов всемирной истории, на фоне которых развертывается история славян, а далее - история Руси. Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет» явилась «не просто собранием фактов русской, истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси», отмечает Д.С.Лихачев15.

Во вводной части «Повести» излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя - Симом, Хамом и Иафетом - и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком: «По потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Xaм, Иaфeт...»16

Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.

Точные указания на года начинаются в «Повести временных лет» с 852 г., так как с этого времени, как утверждает летописец, Русь упоминается в «греческом летописании»: в этом году на Константинополь напали киевские князья Аскольд и Дир. Тут же приводится хронологическая выкладка - отсчет лет, прошедших от одного до другого знаменательного события. Завершает выкладку расчет лет от «смерти Ярославли до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113 г.), из которого следует, что «Повесть временных лет» не могла быть составлена ранее начала второго десятилетия XII в.

Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. - «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков - еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.

В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега. Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»).

Игоря летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями: Романом, Константином и Стефаном. Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода Свенелд). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить». Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.

Ольга трижды отомстила древлянам за смерть мужа. Каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда. По обычаям того времени покойников хоронили, положив в ладью; для покойника приготовляли баню, а потом его труп сжигали, в день погребения устраивалась тризна, сопровождавшаяся военными играми17.

Восторженно изображает летописец сына Игоря - Святослава, его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту.

После смерти Святослава между его сыновьями - Олегом, Ярополком и Владимиром - разгорелась междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир, ставший в 980 г. единовластным правителем Руси.

В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение - в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.

После смерти Владимира в 1015 г. между его сыновьями снова разгорелась междоусобная борьба. Святополк - сын Ярополка и пленницы-монашки, которую Владимир, погубив брата, сделал своей женой, убил своих сводных братьев Бориса и Глеба. В летописи читается краткий рассказ о судьбе князей-мучеников, о борьбе Ярослава Владимировича со Святополком, завершившейся военным поражением последнего и страшным божественным возмездием.

Последнее десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн, зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич («Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем), князья собираются в 1097 г. в Любече на съезд, на котором решают отныне жить в мире и дружбе, держать владения отца и не посягать на чужие уделы. Однако сразу же после съезда свершилось новое злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич убедил киевского князя Святополка Изяславича в том, что против них злоумышляет теребовльский князь Василько. Святополк и Давыд заманили Василька в Киев, пленили его и выкололи ему глаза. Событие это потрясло всех князей: Владимир Мономах, по словам летописца, сетовал, что такого зла не было на Руси «ни при дедех наших, ни при отцих наших». В статье 1097 г. мы находим подробную повесть о драматической судьбе Василька Теребовльского.

Краткий обзор композиции «Повести временных лет» показывает сложность ее состава и разнообразие компонентов как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. В «Повесть», помимо кратких погодных записей, вошли и тексты документов, и пересказы фольклорных преданий, и сюжетные рассказы, и выдержки из памятников переводной литературы18. Встречается в ней и богословский трактат - «речь философа», и житийный по своему характеру рассказ о Борисе и Глебе, и патериковые легенды о киево-печерских монахах, и церковное похвальное слово Феодосию Печерскому, и непринужденную историю о новгородце, отправившемся погадать к кудеснику.

Если говорить об историзме «Повести», то следует подчеркнуть, что художественное обобщение в Древней Руси строилось в основном на основе единичного конкретного исторического факта. Почти все события прикреплены к конкретному историческому событию или конкретному историческому лицу. Как известно, Древняя Русь в течение IX-X вв. из непрочного племенного союза превратилась в единое раннефеодальное государство. Походы киевских князей Олега, Игоря и Святослава ввели Русь в сферу европейской политики. Тесные дипломатические, торговые и культурные отношения Древней Руси с ее южными соседями - с Болгарским» царством и особенно с крупнейшим государством Юго-Восточной Европы - Византией подготовили почву для принятия христианства. Что и нашло отражение в «Повести». Очевидно, что христианизация Руси потребовала коренной перестройки мировоззрения; прежние языческие представления о происхождении и устройстве Вселенной, об истории человеческого рода, о предках славян были теперь отвергнуты, и русские книжники остро нуждались в сочинениях, которые излагали бы христианские представления о всемирной истории, давали бы новое, христианское истолкование мироустройству и явлениям природы. Характеризуя литературу Киевской Руси, Д.С.Лихачев отмечает, что она была посвящена в основном мировоззренческим вопросам. Ее жанровая система отражала мировоззрение, типичное для многих христианских государств в эпоху раннего средневековья. «Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет - мировая история, и эта тeмa - смысл человеческой жизни».19

Отметим также высокую гражданственность и патриотизм рассматриваемого литературного памятника. Патриотизм древнерусской литературы связан не только с гордостью авторов за Русскую землю, но и с их скорбью по поводу понесенных поражений, со стремлением вразумить князей и бояр, а порой и с попытками их осудить, возбудить против худших из них гнев читателей.20

Таким образом, «Повесть временных лет» представляет собой не только уникальный исторический источник и литературный памятник, но и образец истинного патриотизма русского народа, любви к своей Родине.

3. Стилевое своеобразие «Повести временных лет»

Стилевое своеобразие «Повести» заслуживает особого внимания, поскольку в современной литературной традиции летописный жанр отсутствует. Природа летописного жанра весьма сложна; летопись относится к числу «объединяющих жанров», подчиняющих себе жанры своих компонентов - исторической повести, жития, поучения, похвального слова и т. д.21 И тем не менее летопись остается цельным произведением, которое может быть исследовано и как памятник одного жанра, как памятник литературы22. В «Повести временных лет», как и в любой другой летописи, можно выделить два типа повествования - собственно погодные записи и летописные рассказы. Погодные записи содержат сообщения о событиях, тогда как летописные рассказы предлагают описания их. В летописном рассказе автор стремится изобразить событие, привести те или иные конкретные детали, воспроизвести диалоги действующих лиц, словом, помочь читателю представить происходящее, вызвать его на сопереживание.

Так, в рассказе об отроке, бежавшем из осажденного печенегами Киева, чтобы передать просьбу княгини Ольги воеводе Претичу, не только упоминается сам факт передачи сообщения, но именно рассказывается о том, Как отрок бежал через печенежский стан с уздечкой в руке, расспрашивая о будто бы пропавшем коне (при этом не упущена важная деталь, что отрок умел говорить по-печенежски), о том, как он, достигнув берега Днепра, «сверг порты» и бросился в воду, как выплыли ему навстречу на лодке дружинники Претича; передан и диалог Претича с печенежским князем. Это именно рассказ, а не краткая погодная запись, как, например: «Вятичи победи Святослав и дань на них възложи», или «Преставися цариця Володимеряя Анна», или «Поиде Мьстислав на Ярослава с козары и с касогы» и т. п.

В то же время и сами летописные рассказы относятся к двум типам, в значительной мере определяемым их происхождением. Одни рассказы повествуют о событиях, современных летописцу, другие - о событиях, происходивших задолго до составления летописи, это устные эпические предания, лишь впоследствии внесенные в летопись.

В рассказах торжествует то сила, то хитрость. Так, воевавший с Русью печенежский князь предложил Владимиру выставить из своего войска воина, который бы померился силой с печенежским богатырем. Никто не решается принять вызов. Владимир опечален, но тут к нему является некий «старый муж» и предлагает послать за своим младшим сыном. Юноша, по словам старика, очень силен: «От детьства бо его несть кто им ударил» (т. е. бросил на землю). Как-то, вспоминает отец, сын, разгневавшись на него, «преторже череви руками» (разорвал руками кожу, которую в этот момент мял: отец и сын были кожевниками). Юношу призывают к Владимиру, и он показывает князю свою силу - хватает за бок пробегающего мимо быка и вырывает «кожю с мясы, елико ему рука зая». Но тем не менее юноша - «середний телом», и поэтому вышедший с ним на поединок печенежский богатырь - «превелик зело и страшен» - смеется над своим противником. Здесь (как и в рассказе о мести Ольги) неожиданность поджидает отрицательного героя; читатель же знает о силе юноши и торжествует, когда кожемяка «удави» руками печенежского богатыря.

Некоторые рассказы летописи объединены особым, эпическим стилем изображения действительности. Это понятие отражает прежде всего подход повествователя к предмету изображения, его авторскую позицию, а не только чисто языковые особенности изложения. В каждом таком рассказе в центре - одно событие, один эпизод, и именно этот эпизод составляет характеристику героя выделяет его основную, запоминающуюся черту; Олег (в рассказе о походе на Царьград) - это прежде всего мудрый и храбрый воин, герой рассказа о белгородском киселе - безымянный старец, но его мудрость, в последний момент спасшая осажденный печенегами город, и является той характерной чертой, которая завоевала ему бессмертие в народной памяти.

Другая группа рассказов составлена самим летописцем или его современниками. Ее отличает иная манера повествования, в ней нет изящной завершенности сюжета, нет эпической лаконичности и обобщенности образов героев. Эти рассказы в то же время могут быть более психологичными, более реалистичными, литературно обработанными, так как летописец стремится не просто поведать о событии, а изложить его так, чтобы произвести на читателя определенное впечатление, заставить его так или иначе отнестись к персонажам повествования. Среди подобных рассказов

Похожие рефераты:

Внутренний мир произведения словесного искусства. Мир действительности в творческом ракурсе. Социальное и нравственное устройство мира в произведении. Художественный мир в стихотворении А. Ахматовой "Музе". Временная и пространственная характеристика.

«Повесть временных лет» является сводом, и поэтому мы не найдем здесь идей, охватывающих все без исключения годовые статьи. И все же можно выделить несколько моментов, к которым составители «Повести» обращаются вновь и вновь. Целый ряд сведений, включенных в летопись, имеет ярко выраженную антивизантийскую направленность. Мысль о независимости от Византии, после обращения Руси в христианство, вероятно, высказывавшей некоторые претензии не только на церковное руководство, но и на светский вассалитет, по мнению исследователей, была одной из центральных в своде Никона Великого. Именно в пику Византии в русскую летопись могли попасть рассказы о походах на Царьград Игоря, Святослава и особенно Олега, демонстративно повесившего на воротах византийской столицы свой щит.

Описывая любые контакты русских князей с византийцами, летописец более всего озабочен тем, как не уронить авторитет славянских правителей. В любых ситуациях он неизменно изображает их не скромными просителями, но равными партнерами, зачастую превосходящими умом и смекалкой чопорных византийских басилевсов. Например, согласно летописному рассказу, княгиня Ольга, отправившаяся в Царьград, якобы заявила там правящему Константину Багрянородному «аще мя хощеши крестити…», тем самым повернула дело так, как будто не она пришла просить крещения, а именно император очень сильно добивался его. В своем дальнейшем повествовании летописец не забудет упомянуть и крестное имя славянской княгини – Елена «якоже и древняя цариця, мати Великаго Константина», и то, что именно едва успевшая окреститься Ольга напомнила пожелавшему жениться на ней при живой жене византийскому правителю о христианском обычае, согласно которому брак между крестными родственниками невозможен. Автор не забыл поместить в свое повествование своеобразное признание императором морального превосходства Ольги, а также воспоминание о том, как, прибыв в Киев, решительная княгиня отправила несолоно хлебавши византийских гонцов, прося их напомнить императору о том, как непочтительно отнеслись в Константинополе к киевскому посольству.

Антивизантийские настроения своеобразно отразились и в тех статьях летописи, где рассказывается о принятии Владимиром христианства. Кажется, автор делает все возможное, чтобы умалить роль Византии в этом событии. Согласно летописи, прежде чем принять веру от греков киевский князь выслушивает посланце нескольких религий, затем отправляет в Европу специальное посольство. Летописец старательно подчеркивает особые почести, которые были оказаны русичам в Царьграде.

В довершение всего, в летописи излагается так называемая «Корсунская легенда». В этом эпизоде особо показателен тон диалога, которой ведет летописный Владимир с византийскими братьями-императорами, поскольку речь в нем идет вовсе не о крещении, а о свадьбе. Захватив крупнейшую греческую колонию в Северном Причерноморье Херсонес, степной язычник, которого раньше в византийской столице не приняли бы всерьез, ничего не просит. Наоборот, он угрожает правителям империи новым походом на Константинополь и требует в жены их сестру – порфирородную принцессу Анну. В этих переговорах, со значительным привкусом шантажа, крещение оказывается как бы уступкой, на которую Владимир соглашается, идя навстречу византийским правителям. Завершается легенда еще одной подробностью, призванной возвысить Владимира над греками: в качестве «вена» – положенного по славянским обычаям выкупа за невесту − хитроумный киевский князь отдает византийцам захваченный у них же город Корсунь, сумев таким образом и обычаи соблюсти, и не сильно разориться.

И наконец, скорее всего, именно в пику Византии попала в «Повесть временных лет» и легенда о хождении апостола Андрея. Похоже, что поиск достойного небесного патрона для Руси серьезно занимал составителей первых русских летописей, по крайней мере, они включили в свое повествование моравское по происхождению сказание о славянских письменах, где учителем Руси назван Павел. Однако более поздним редакторам этого оказалось недостаточно, и в тексте летописи появляется рассказ об Андрее – апостоле от двенадцати и, главное, небесном покровителе Византии. И неважно, что рассказ этот с исторической точки зрения выглядит более чем сомнительным: совершенно непонятно, зачем было апостолу, который, если верить его жизнеописанию, никогда не заходил далее скифов, так углубляться в дебри абсолютно безлюдных в середине I века нашей эры приднепровских лесов. Да и само описание легендарного пути «из варяг в греки» дается в летописи глазам человека, находящегося где-то в центре среднерусской равнины, в «Оковском лесу». Зато церкви двух держав отныне могли себя считать равными по статусу.

Другой постоянной заботой составителей «Повести временных лет» было описание, оценка деяний и обоснование законности власти правящей династии Рюриковичей. Объясняется это не только тем, что летопись создавалась в монастырях, тесно связанных с великокняжеским престолом (Киево-Печерском и Выдубицком), и имела, судя по всему, статус государственного официального документа − просто именно с княжеской властью связывалась в XII веке сама идея славянской государственности. Напомню, что в заглавии «Повести» вопрос о происхождении Руси и возникновении в ней княжеской власти поставлены рядом.

Степень достоверности сведений, которые приводят летописцы XII века о первых русских князьях, можно оценивать по-разному. Скорее всего, повествуя о событиях двухсот- трехсотлетней давности и опираясь в значительной степени на материал устных сказаний, древние историографы не воссоздают материальный облик исторических лиц, но фиксируют княжеские портреты такими, какими они сложились в народном сознании. Несомненно другое: несмотря на то, что летопись составлялась и редактировалась главным образом монашествующими, на первый план в описаниях киевских правителей нередко выходят не христианские, а именно княжеские добродетели – воинская доблесть, способность укрепить могущество страны, подчинив ей окрестные народы, умение с честью выйти из непростых дипломатических ситуаций. Этими качествами составители летописи в равной степени наделяют как древних князей-язычников, так и сменивших их правителей-христиан.

1) История создания «Повести временных лет».

«Повесть временных лет» - одно из древнейших летописных произведений русской литературы, созданное в начале XII века монахом Киево-Печерской лавры Нестором-летописцем. В летописи рассказывается о происхождении Русской земли, о первых русских князьях и о важнейших исторических событиях. Особенность «Повести временных лет» -- поэтичность, автор мастерски владел слогом, в тексте используются различные художественные средства, позволяющие сделать повествование более убедительным.

2) Особенности повествования в «Повести временных лет».

В «Повести временных лет» можно выделить два типа повествования - погодные записи и летописные рассказы. Погодные записи содержат сообщения о событиях, а летописные рассказы описывают их. В рассказе автор стремится изобразить событие, привести конкретные детали, то есть пытается помочь читателю представить происходящее и вызывает читателя на сопереживание. Русь распалась на множество княжеств и у каждого появились свои летописные своды. В каждом из них отражались особенности истории своего края и писалось только о своих князьях. «Повесть временных лет» являлась частью местных летописных сводов, которые продолжали традицию русского летописания. «Повесть временных лег» определяет место русского народа среди народов мира, рисует происхождение славянской письменности, образование русского государства. Нестор перечисляет народы, платящие дань русичам, показывает, что народы, которые угнетали славян, исчезли, а славяне остались и вершат судьбами своих соседей. «Повесть временных лет», написанная в расцвет Киевской Руси, стала основным трудом по истории.

3) Художественные особенности «Повести временных лет». Как Нес гор-летописец повествует об исторических событиях?

Нестор повествует об исторических событиях поэтично. Происхождение Руси Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Летописец развертывает широкую панораму исторических событий. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи - князья, бояре, купцы, посаДники, церковные служители. Он рассказывает о военных походах, об открытии школ, об организации монастырей. Нестор постоянно касается жизни народа, его настроений. На страницах летописи мы прочитаем о восстаниях, убийствах князей. Но автор всё это описывает спокойно и старается быть объективным. Убийство, предательство и обман Нестор осуждает; честность, смелость, мужество, верность, благородство он превозносит. Именно Нестор укрепляет, совершенствует версию о происхождении русской княжеской династии. Главная её цель состояла в том, чтобы показать Русскую землю в ряду других держав, доказать, что русский народ - не без роду и племени, а имеет свою историю, которой вправе гордиться.

Издалека начинает свой рассказ Нестор, с самого библейского потопа, после которого земля была распределена между сыновьями Ноя. Вот как начинает Нестор своё повествование:

«Так начнем повесть сию.

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, ассирияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Ели-маис, Инди, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией...

Иафету же достались северные страны и западные: Мидия, Албания, Армения Малая и Великая, Каппадокия, Пафлагония, Г апатия, Колхида...

Сим же Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба, - было это в дни Некгана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: «Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся остатки его между Ассирией и Вавилоном, и имеют в высоту и в ширину 5433 локтя, и много лет сохраняются эти остатки...»

Затем автор рассказывает о славянских племенах, их обычаях и нравах, о взятии Олегом Царьграда, об основании Киева тремя братьями Кием, Щеком, Хоривом, о походе Святослава на Византию и прочих событиях, как реальных, так и легендарных. Он включает в свою «Повесть...» поучения, записи устных рассказов, документы, договоры, притчи и жития. Ведущей темой большинства летописных записей становится идея единства Руси.

1. Новое!

   Назовите отличительные особенности жан­ра жития. Кто являлся героем жития? Какую цель преследовали создатели житийного жанра? Жанр жития возник и сложился в Ви­зантии, а в Древней Руси появился как переводной. На основе заимствованных текстов в XI...

Герой летописном повествовании: «Повесть временных лет». Оказывается, что из хронособытийных "кирпичей" летописец сумел сложить сюжет, провести через этот сюжет идею о наказании за гордыню, при этом идея эта нигде прямо не высказана, не декларирована...

1) До 1564 года русская литература была рукописной. Проблема печатания книг существовала очень долго, вплоть до XVill века, поэтому создание книги было долговременным делом. Книгопечатание почти не изменило способы распространения литературных сочинений....

ПОВЕСТЬ О БИТВЕ НА КАЛКЕ – летописная повесть, рассказывающая о первом столкновении русских с монголо-татарами. В 1223 г, тридцатитысячный отряд монголо-татар под предводительством Джебе и Субедея вышел через Закавказье в степь и разгромил половцев,...

Поэтика

В течение многих столетий выработались своеобразные приемы, характерные для поэтики былины, а также способ их исполнения. В древности, как полагают, сказители подыгрывали себе на гуслях, позже былины исполнялись речитативом. Для былин характерен особый чисто-тонический былинный стих (в основе которого лежит соизмеримость строк по количеству ударений, чем и достигается ритмическое единообразие). Хотя сказители использовали при исполнении былин всего несколько мелодий, они обогащали пение разнообразием интонаций, а также меняли тембр голоса.

Подчеркнуто торжественный стиль изложения былины , повествующей о событиях героических, а зачастую и трагических, определил необходимость замедления действия (ретардация). Для этого используется такой прием, как повторение, причем повторяются не только отдельные слова …из далече-далече, дивным дивно (повторения тавтологические ), но и нагнетение синонимов : биться-ратиться, дани-пошлины, (повторения синомимические), зачастую окончание одной строки является началом другой : А приехали они да на святую Русь, / На святую Русь да и под Киев град…, нередки троекратные повторения целых эпизодов, идущие с усилением эффекта, а некоторые описания предельно детализированы . Характерно для былины и наличие «общих мест », при описании однотипных ситуаций используются определенные формульные выражения: К «общим местам» относятся также описание пира (по большей части, у князя Владимира), пира, богатырская поездка на борзом коне. Подобные устойчивые формулы народный сказитель мог комбинировать по собственному желанию.

Для языка былин характерны гиперболы , при помощи которых сказитель подчеркивает черты характера или наружности персонажей, достойные особого упоминания. Определяет отношение слушателя к былине и другой прием – эпитет (могучий, святорусский, славный богатырь и поганый, злой враг), причем часто встречаются устойчивые эпитеты (буйна голова, кровь горячая, ноги резвые, слезы горючие). Сходную роль выполняют и суффиксы : все, что касается богатырей, упоминалось в формах уменьшительно-ласкательных (шапочка, головушка, думушка, Алешенька, Васенька Буслаевич, Добрынюшка и т.д.), зато отрицательные персонажи именовались Угрюмищем, Игнатьищем, царищем Батуищем, Угарищем поганым. Немалое место занимают ассонансы (повторение гласных звуков) и аллитерация (повторение согласных звуков), дополнительные организующие элементы стиха.

Былинные сюжеты и герои в искусстве и литературе . Уже с момента публикации сборника Кирши Данилова былинные сюжеты и герои прочно входят в мир современной русской культуры. Следы знакомства с русскими былинами нетрудно увидеть и в поэме А.С.Пушкина Руслан и Людмила и в стихотворных балладах А.К.Толстого.Н.А.Римский-Корсаков (1844–1908) дважды обращался к образу новгородского «богатого гостя». Сначала он создал симфоническую музыкальную картину Садко (1867), а позднее, в 1896, одноименную оперу.В.М.Васнецов (1848–1926), в основном известен публике по картинам, сюжеты для которых взяты из русского героического эпоса, достаточно назвать полотна Витязь на распутье (1882) и Богатыри (1898).К былинным сюжетам обращался и М.А.Врубель (1856–1910). Декоративные панно Микула Селянинович (1896) и Богатырь (1898) по-своему трактуют эти, казалось бы, хорошо знакомые образы.

«Повесть временных лет». Основные идеи и типы летописного повествования

История создания «Повести временных лет»

«Повесть временных лет» - одно из древнейших летописных произведений русской литературы, созданное в начале XII века монахом Киево-Печерской лавры Нестором-летописцем. В летописи рассказывается о происхождении Русской земли, о первых русских князьях и о важнейших исторических событиях. Особенность «Повести временных лет» -- поэтичность, автор мастерски владел слогом, в тексте используются различные художественные средства, позволяющие сделать повествование более убедительным.

Нестор был книжником широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: не только дополнить «Начальный свод» описанием событий рубежа XI-XII вв., современником которых он был, но и самым решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси - «откуда есть пошла Русская земля».

Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет» явилась «не просто собранием фактов русской, истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси» .

Как полагают, первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром, и третья редакция, составленная в 1118 г. по повелению князя Мстислава Владимировича. Во второй редакции была подвергнута переработке лишь заключительная часть «Повести временных лет»; эта редакция и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а также других более поздних летописных сводов. Третья редакция, по мнению ряда исследователей, представлена в Ипатьевской летописи, старший список которой - Ипатьевский - датируется первой четвертью XV в.

Особенности повествования в «Повести временных лет».

Типы летописных статей в ПВЛ:

* Погодная запись – это древнейшая самая простая и короткая запись, которая лишь констатирует факт.

* Летописное сказание – это записанное в летописи устное историческое предание литературно обработанное книжником (Основание Киева, Вещий Олег, княжна Ольга, Никита Кожемяка, Белгородский кисель).

* Летописный рассказ отличается правдивостью и документальностью, как правило создавался очевидцем или со слов очевидца (Ослепление князя Василька Теребовольского).

* Летописная повесть – это самая подробная и объемная и летописная статья, главное в ней – военная тематика (борьба между Ярославом мудрым и Святославом окаянным).

* Летописная повесть – некролог – рассказ о смерти исторического лица (князя), оформленный в виде плача по умершему и похвала ему.

ПВЛ стала источником для всех последующих летописей, вплоть до 16 века. Кроме того ПВЛ – это источник сюжетов, мотивов, образов для литературы последующих столетий (18-19 веков).

Основная идея – единство Русской земли, высокое патриотическое чувство.

В «Повести временных лет» можно выделить два типа повествования - погодные записи и летописные рассказы . Погодные записи содержат сообщения о событиях, а летописные рассказы описывают их. В рассказе автор стремится изобразить событие, привести конкретные детали, то есть пытается помочь читателю представить происходящее и вызывает читателя на сопереживание. Русь распалась на множество княжеств и у каждого появились свои летописные своды. В каждом из них отражались особенности истории своего края и писалось только о своих князьях. «Повесть временных лет» являлась частью местных летописных сводов, которые продолжали традицию русского летописания. «Повесть временных лег» определяет место русского народа среди народов мира, рисует происхождение славянской письменности, образование русского государства. Нестор перечисляет народы, платящие дань русичам, показывает, что народы, которые угнетали славян, исчезли, а славяне остались и вершат судьбами своих соседей. «Повесть временных лет», написанная в расцвет Киевской Руси, стала основным трудом по истории.

Художественные особенности «Повести временных лет».

Нестор повествует об исторических событиях поэтично. Происхождение Руси Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Летописец развертывает широкую панораму исторических событий. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи - князья, бояре, купцы, посаДники, церковные служители. Он рассказывает о военных походах, об открытии школ, об организации монастырей. Нестор постоянно касается жизни народа, его настроений. На страницах летописи мы прочитаем о восстаниях, убийствах князей. Но автор всё это описывает спокойно и старается быть объективным. Убийство, предательство и обман Нестор осуждает; честность, смелость, мужество, верность, благородство он превозносит. Именно Нестор укрепляет, совершенствует версию о происхождении русской княжеской династии. Главная её цель состояла в том, чтобы показать Русскую землю в ряду других держав, доказать, что русский народ - не без роду и племени, а имеет свою историю, которой вправе гордиться.

Издалека начинает свой рассказ Нестор, с самого библейского потопа, после которого земля была распределена между сыновьями Ноя. Вот как начинает Нестор своё повествование: «Так начнем повесть сию.

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, ассирияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Ели-маис, Инди, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией...

Иафету же достались северные страны и западные

Сим же Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба, - было это в дни Некгана и Фалека. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: «Вот род един и народ един». И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По смешении же народов Бог ветром великим разрушил столп; и находятся остатки его между Ассирией и Вавилоном, и имеют в высоту и в ширину 5433 локтя, и много лет сохраняются эти остатки...»

Затем автор рассказывает о славянских племенах, их обычаях и нравах, о взятии Олегом Царьграда, об основании Киева тремя братьями Кием, Щеком, Хоривом, о походе Святослава на Византию и прочих событиях, как реальных, так и легендарных. Он включает в свою «Повесть...» поучения, записи устных рассказов, документы, договоры, притчи и жития. Ведущей темой большинства летописных записей становится идея единства Руси.

Композиция «Повести временных лет

Во вводной части излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя - Симом, Хамом и Иафетом - и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком.Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.

Точные указания на года начинаются в «Повести временных лет» с 852 г., так как с этого времени, как утверждает летописец, Русь упоминается в «греческом летописании»: в этом году на Константинополь напали киевские князья Аскольд и Дир. Тут же приводится хронологическая выкладка - отсчет лет, прошедших от одного до другого знаменательного события. Завершает выкладку расчет лет от «смерти Ярославли до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113 г.), из которого следует, что «Повесть временных лет» не могла быть составлена ранее начала второго десятилетия XII в.

Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. - «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков - еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.

В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега . Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»). Тут же приводится известное предание о смерти Олега. Волхв предсказал князю смерть от любимого коня. Олег решил: «Николи же всяду на нь, не вижю его боле того». Однако впоследствии он узнает, что конь уже умер. Олег посмеялся над лживым предсказанием и пожелал увидеть кости коня. Но когда князь наступил ногой на «лоб» (череп) коня, то был ужален «выникнувшей» «изо лба» змеей, разболелся и умер. Летописный эпизод, как мы знаем, лег в основу баллады А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».

Олегу наследовал на киевском «столе» Игорь, которого летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями.Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить». Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.

Рассказ о смерти Игоря в летописи весьма краток; но в народной памяти сохранились предания о том, как вдова Игоря - Ольга отомстила древлянам за убийство мужа . Предания этибыли воспроизведены летописцем и читаются в «Повести временных лет» в статье 945 г.

После убийства Игоря древляне послали в Киев к Ольге послов с предложением выйти замуж за их князя Мала. Ольга сделала вид, что ей «любы» слова послов, и велела им явиться на следующий день, при этом не верхом и не пешком, а весьма необычным способом: по приказу княгини киевляне должны были принести древлян на княжеский двор в ладьях. Одновременно Ольга приказывает выкопать возле своего терема глубокую яму. Когда торжествующих древлянских послов (они сидят в ладье «гордящеся», подчеркивает летописец) внесли на княжеский двор, Ольга приказала сбросить их вместе с ладьей в яму. Подойдя к ее краю, княгиня с усмешкой спросила: «Добра ли вы честь?». «Пуще ны (хуже нам) Игоревы смерти», - ответили древляне. И Ольга приказала засыпать их живыми в яме.

Второе посольство, состоявшее из знатных древлянских «мужей», Ольга велела сжечь в бане, куда послов пригласили «измыться». Наконец, дружину древлян, посланную навстречу Ольге, чтобы с почетом ввести ее в столицу Мала, княгиня приказала перебить во время тризны - поминального пира у могилы Игоря.

Внимательное рассмотрение легенд о том, как Ольга трижды отомстила древлянам , раскрывает символическое значение подтекста предания: каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда. По обычаям того времени покойников хоронили, положив в ладью; для покойника приготовляли баню, а потом его труп сжигали, в день погребения устраивалась тризна, сопровождавшаяся военными играми.Этот рассказ о трех местях Ольги читался уже в «Начальном своде». В «Повести временных лет» было внесено еще одно предание - о четвертой мести княгини.

Перебив дружину древлян, Ольга тем не менее не могла взять их столицу - город Искоростень. Тогда княгиня снова прибегла к хитрости. Она обратилась к осажденным, убеждая, что не собирается облагать их тяжелой данью, как некогда Игорь, но просит ничтожный выкуп: по три воробья и по три голубя с дома. Древляне снова не догадались о коварстве Ольги и с готовностью прислали ей требуемую дань. Тогда воины Ольги по ее приказу привязали к лапкам птиц «церь» (зажженный трут, высушенный гриб-трутовик) и отпустили их. Птицы полетели в свои гнезда, и вскоре весь город был охвачен огнем. Люди, пытавшиеся спастись бегством, были пленены воинами Ольги. Так, по преданию, княгиня отомстила за смерть мужа.

Восторженно изображает летописец сына Игоря - Святослава , его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту. Летопись рассказывает о походах Святослава на Византию: он едва не дошел до Константинополя и предполагал, завоевав Балканские страны, перенести на Дунай свою столицу, ибо там, по его словам, «есть середа земли», куда стекаются все блага - драгоценные металлы, дорогие ткани, вино, кони и рабы. Но замыслам Святослава не суждено было сбыться: он погиб, попав в засаду печенегов у днепровских порогов.

После смерти Святослава между его сыновьями - Олегом, Ярополком и Владимиром - разгорелась междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир , ставший в 980 г. единовластным правителем Руси.

В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение - в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.

Вокруг имени Владимира группировались различные народные предания. Они отразились и в летописи - в воспоминаниях о щедрости князя, его многолюдных пирах, куда приглашались едва ли не все дружинники, о подвигах безвестных героев, живших во времена этого князя, - о победе отрока-кожемяки над печенежским богатырем или о старце, мудростью своей освободившем от осады печенегов город Белгород. Об этих легендах речь еще пойдет ниже.

После смерти Владимира в 1015 г. между его сыновьями снова разгорелась междоусобная борьба. Святополк - сын Ярополка и пленницы-монашки, которую Владимир, погубив брата, сделал своей женой, убил своих сводных братьев Бориса и Глеба. В летописи читается краткий рассказ о судьбе князей-мучеников, о борьбе Ярослава Владимировича со Святополком, завершившейся военным поражением последнего и страшным божественным возмездием. Когда разбитый в бою Святополк. обратился в бегство, на него «нападе» бес, «и раслабеша кости его, не можаше седети на кони». Святополку кажется, что за ним следует по пятам погоня, он торопит своих дружинников, которые несут его на носилках. «Гоним божьим гневом», Святополк умирает в «пустыни» (в глухом, незаселенном месте) между Польшей и Чехией, и от могилы его, по словам летописи, «исходит... смрад зол». Летописец пользуется случаем подчеркнуть, что страшная смерть Святополка должна послужить предостережением русским князьям, уберечь их от возобновления, братоубийственных раздоров.

В 1037 г. в летописи рассказывается о строительной деятельности Ярослава (в частности, о закладке знаменитого Софийского собора в Киеве, крепостных стен с Золотыми воротами и т. д.) .Важное значение имеет помещенное в статье 1054 г. предсмертное завещание Ярослава, призывавшего своих сыновей жить в мире, беречь землю «отець своих и дед своих», которую они обрели «трудом своим великим», подчиняться старшему в роде - киевскому князю.

Последнее десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн, зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич («Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем), князья собираются в 1097 г. в Любече на съезд, на котором решают отныне жить в мире и дружбе, держать владения отца и не посягать на чужие уделы. Однако сразу же после съезда свершилось новое злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич убедил киевского князя Святополка Изяславича в том, что против них злоумышляет теребовльский князь Василько. Святополк и Давыд заманили Василька в Киев, пленили его и выкололи ему глаза. Событие это потрясло всех князей: Владимир Мономах, по словам летописца, сетовал, что такого зла не было на Руси «ни при дедех наших, ни при отцих наших». В статье 1097 г. мы находим подробную повесть о драматической судьбе Василька Теребовльского; вероятно, она была написана специально для летописи и полностью включена в ее состав.

Мы не знаем точно, как выглядела заключительной часть «Повести временных лет» второй редакции. В Лаврентьевской летописи текст статьи 1110 г. искусственно оборван: запись летописца Сильвестра следует непосредственно за рассказом о чудесном знамении в Печерском монастыре, которое рассматривается как явление ангела; в то же время в Ипатьевской летописи вслед за описанием знамения читается рассуждение об ангелах, которое, бесспорно, входило в первоначальный текст статьи 1110 г., т. е. должно было бы присутствовать и в тексте второй редакции «Повести временных лет». К тому же неизвестно, была ли статья 1110 г. последней в этой редакции: ведь в приписке Сильвестра сообщается, что он написал «книгы си летописец» в 1116 г. Вопрос о взаимоотношениях второй редакции «Повести временных лет» и третьей редакции остается пока спорным, как и то, каким именно текстом завершалась вторая редакция «Повести».

«Слово о полку Игореве». Идейное содержание, художественная форма, связь с фольклором.

«Слова о полку Игореве» было открыто известным собирателем древнерусских рукописей графом А. И. Мусиным-Пушкиным в конце 18 в. С этого времени и началось интенсивное изучение этого выдающегося памятника древнерусской литературы.

Исследователи анализировали текст «Слова», его художественные Достоинства, язык, рассматривали идейный замысел памятника, исторический кругозор его автора, выясняли обстоятельства обнаружения рукописи «Слова» и принципы его издания. Большинство этих вопросов в настоящее время достаточно глубоко и всесторонне изучено.

Полемика о времени написания «Слова»

В исследовательской литературе о «Слове» существенное место занимает полемика о подлинности памятника или о времени его создания.

Недоверие к древности «Слова» возникло после гибели рукописи в пожаре 1812 г. Поводов для возникновения «скептического взгляда» на древность «Слова» было несколько. Во-первых, в начале 19 в. ученые слишком мало знали о литературе Древней Руси, и поэтому «Слово» казалось им неестественно совершенным для уровня художественной культуры Киевской Руси.Во-вторых, смущали неясные, «темные места» «Слова», обилие в нем непонятных слов , которые на первых порах пытались объяснить на материале других славянских языков. Но основной причиной возникновения недоверия к «Слову» явилось то направление в русской историографии начала 19 в., которое именуется «скептической школой». Сомнение в подлинности «Слова» было лишь частным эпизодом в этой тенденции: «скептики» подвергали сомнению также древность русских летописей, сборника древнерусских законов - «Русской правды», сочинений Кирилла Туровского и т. Д

В середине 19 в. после открытия «Задонщины»(о Дмитрие Донском и Мамае «Золот.орда»), старший из известных списков которой датируется концом 15 в., сомневаться в древности «Слова» перестали. Однако в 90-х гг. того же века Луи Леже выдвинул гипотезу, что не автор «Задонщины» подражал «Слову», а, наоборот, «Слово» является подражанием «Задонщине». Это предположение Л. Леже было развито в работах французского ученого, академика А. Мазона, а позднее в работах советского историка А. А. Зимина . А. А. Зимин считал, что «Слово» было написано на основании «Задонщины» в 18 в. и автором его был Иоиль Быковский, ярославский архимандрит, у которого А. И. Мусин-Пушкин приобрел сборник со «Словом».

Последующие исследования всей суммы вопросов, затронутых в гипотезе А. А. Зимина: взаимоотношений «Слова» и «Задонщины», языка и стиля «Слова», истории находки сборника и публикации «Слова» А. И. Мусиным-Пушкиным, характеристики личности и творчества Иоиля Быковского - со всей очевидностью утвердили подлинность и древность «Слова».

Время написания «Слова» и вопрос о его авторе - памятник мог быть создан не позднее 1 октября 1187 г. - времени, когда умер Ярослав Осмомысл, так как в «Слове» он упоминается как живой.

Историческая основа слова и его основная идея:

В основе слова лежит история неудачного похода новгород-северского князя Иг. Св. в 1185 году на половцев. Князь выступил в поход единолично, прибегнув к помощи только трех близких князей (брата Буйтур Всеволода, сына Владимира и плем. Святослава). Он не поставил в известность правителя Киева, своего старшего двоюродного брата князя Святослава Киевского. Поход закончился крупной неудачей (половцы победили, все князья попали в плен, была поругана честь всего рода, русские земли вновь стали страдать из-за половецких набегов (южных). Слово представляет собой не документальный точный последовательный исторический рассказ о походе, а лиро-эпический отклик на события того времени, т.е. повествование ведется через личное восприятие и глубокое эмоциональное отношение автора. Слово поэтически оценивает исторические события. В связи с этим ярко звучит основная идея памятника . Это - Призыв к единству русских князей (рассказ о неудачном походе для автором был поводом для рассуждений, о том какие трагические последствия имеет на Руси разобщенность князей). Политическим идеалом для автора слова является сильная и авторитарная княжеская власть. Именно киевский престол должен сплотить воедино русских князей.

Композиция «Слова»

«Слово» начинается обширным вступлением, в котором автор вспоминает старинного певца «слав» Бояна , мудрого и искусного, но тем не менее заявляет, что он не будет в своем произведении следовать этой традиции, он поведет свою «песнь» «по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню».

Определив хронологический диапазон своего повествования («от стараго Владимера до нынешняго Игоря»), автор рассказывает о дерзком замысле Игоря «навести» свои полки на Половецкую землю, «испити шеломомь Дону». Он как бы «примеряет» к своей теме поэтическую манеру Бояна.

Жанр «Слова»

Композиция «Слова» необычна для исторической повести. Мы видим, что в центре внимания автора не столько последовательный рассказ о самих событиях похода, сколько рассуждения о нем, оценка поступка Игоря, раздумья о причинах «туги» и печали, охватившей всю Русскую землю в настоящем, обращение к событиям прошлого с его победами и несчастьями . Все эти черты «Слова» подводят нас к вопросу о жанре памятника . Вопрос этот тем более важен, что в древнерусской литературе, с ее строгой системой жанров, «Слово» (как и ряд других памятников) оказывается как бы вне жанровой системы . А. Н. Робинсон и Д. С. Лихачев сопоставляют «Слово» с жанром так называемых «шансон де жест» - «песен о подвигах», аналогиями ему в таком случае является, например, «Песнь о Роланде» или другие подобные произведения западноевропейского феодального эпоса.