Ангелы и демоны михаила врубеля. «Демон» Врубеля: почему это шедевр Фрагменты картины врубеля демон

Михаил Александрович Врубель (1856-1910) вообще не должен был стать художником. Он получил юридическое образование, в его семье не было никого, кто был связан с живописью. В этом отношении его история очень напоминает жизненный путь . Тот долгое время был проповедником, но стал художником для того, чтобы донести суть христианства до простых людей. Врубель, в отличие от Винсента, был болен не Библией. В живопись его привел Иммануил Кант.

Ох уж эти немецкие философы! Сколько они сделали для русской культуры. Куда мы без Канта, Гегеля, Шопенгауэра? Про Карла Маркса вообще молчу. Его философию те, кто родился в Советском Союзе, впитывали с молоком матери. Итак, у Врубеля был Кант. Его художник читал по-особенному. В теории эстетики Канта категория гениев с их особой миссией - работой в сфере между природой и свободой - признавалась только в области искусства. А кто в 24 года не ощущает себя гением? Выбор был очевиден: из всех видов искусства живопись нравилась Михаилу Врубелю больше всего.

Врубелю повезло. Несмотря на то, что будущий художник прошёл в Академию только вольнослушателем, он стал заниматься в мастерской легендарного Павла Петровича Чистякова частным образом. Чистяков, по сути дела, был учителем практически всех звезд русской живописи конца XIX века. Среди его воспитанников были Репин, Суриков, Поленов, Васнецов, Серов. У всех у них был абсолютно разный стиль, но все они в один голос единственным своим настоящим учителем называли Чистякова.

Врубель обучался у лучших мастеров, конфликтовал с именитыми коллегами (чаще всего нападал на Илью Ефимовича Репина). Как-то раз, во время ужина, он бросил Репину:

«А вы, Илья Ефимович, рисовать-то и не умеете!»

Чистяков рекомендовал Врубеля Адриану Викторовичу Прахову, который в тот момент занимался реставрацией Кирилловской церкви в Киеве. Ему нужен был неизвестный и недорогой мастер с академическим образованием. Врубель подходил идеально. Но только на первый взгляд. Работы художника явно носили абсолютно самостоятельный характер. В них не было ни слова о реставрации памятников XII века.

Все было бы хорошо. Работы мастера понравились заказчику, ему увеличили гонорар, он мог бы прославиться. Да, мог бы, но в жизни Врубель никогда не искал простых путей. В жизнь художника пришла любовь - бич и вдохновение возвышенных натур. Вроде бы, ничего плохого в этом не было, если бы объектом любви мастера не стала жена его покровителя и работодателя Эмилия Львовна Прахова. Это был полный провал. Вначале пылкого влюбленного отправили от греха подальше в Италию, но это никак не повлияло на него. Вернувшись в Киев, Врубель тут же объявил, что намерен жениться на Эмилии Львовне, причем заявил он об этом не ей, а её мужу. Финал был предсказуем. Врубель вынужден был уехать, а еще начал резать себя. Так ему становилось легче.

Новый этап в жизни художника начался в Москве. Здесь он познакомился с главным свои благодетелем, меценатом Саввой Мамонтовым. Еще до этого у Врубеля случился кризис веры, в тот момент, когда он писал картину «Моление о чаше». В одном из писем к сестре мастер писал:

«Рисую и пишу изо всех сил Христа, а между тем, вероятно, оттого, что вдали от семьи, - вся религиозная обрядность, включая и Христово Воскресение, мне даже досадны, до того чужды»

Странно, но именно работая над росписью киевских церквей художник пришел к теме, которая не оставляла его уже до конца жизни. Он обрёл своего «Демона».

«Демон» стал визитной карточкой художника. Его поражением и его триумфом. Многие считают серию полотен и скульптур своеобразной иллюстрацией к поэме Михаила Юрьевича Лермонтова. Но это не совсем так. Произведение Лермонтова - первопричина, но в сознании Врубеля причудливым образом преображалось все.

Демон у художника - не дух зла. Он - душа самой природы и самого мастера.

У Врубеля всегда был свой взгляд на мир. Он считал природу не просто живой, а населённой духами! Духи эти и есть настоящее лицо окружающего нас мира, его суть, но видят их совсем немногие.

Таким образом, история Демона превращается в совершенно другой сюжет, чем в поэме Лермонтова. Это история о смерти этого мира. В серии три картины, как три этапа сюжета. Размышление - «Демон сидящий», битва - «Демон летящий» и поражение - «Демон поверженный».

Символично, что последняя картина в этой трилогии должна была быть наиболее яркой. Врубль экспериментирует с красками на фосфорической основе. Ему хочется, чтобы его картина буквально светилась. Публика впервые увидит её на выставке 1902 года. Но какого же будет удивление посетителей, когда перед ними предстанет не только полотно, но и мастер, дописывающий его. Михаилу Врубелю до самого последнего момента не нравился итоговый результат. Краски на картине становились всё ярче, но взгляд Демона тускнел и принимал все более и более гневное выражение.

Демон был повержен, но повержен в блеске своего триумфа. Картина буквально светилась. Розовый венец на голове героя пылал ярким огнем, павлиньи перья мерцали и переливались. Но художник не рассчитал. Яркость красок была феноменальной, но они оказались недолговечны. В день закрытия выставки они уже начали темнеть. Картина и сейчас эффектна. Но это только бледная тень того, что было раньше.

«Поверженный Демон» принес Врубелю признание, но сам художник уже не смог насладиться его плодами. Сразу после выставки он попал в психиатрическую больницу. Было небольшое улучшение после года лечения, но потеря единственного сына окончательно сломила живописца. Он все реже бывал в ясном сознании, а к концу 1906 года полностью ослеп.

Но до этого, уже лежа в больнице, он создал ещё два шедевра. Это «Шестикрылый серафим» и «Видение пророка Иезекииля». Врубель снова вернулся к христианству, но теперь работы его пугали. Художнику казалось, что религиозность и соблюдение строгого поста помогут ему исцелиться. Не помогли.

А в обществе слава живописца все росла. В 1905 году его сделали академиком живописи. Ни на одном заседании Врубель не был, но в почетном статусе в Академии все-таки появился.

В день смерти художник поднялся с кровати и сказал своему слуге, опекавшему его в больнице:

«Собирайся, Николай, поедем в Академию!»

И поехали. На следующий день там был выставлен гроб с телом Врубеля.

Сказочно-мистический мир Врубеля, его чувственная эстетика завораживали, притягивали и… отталкивали современников. Его творчество, его дух остаются загадкой — болезненное или гениальное сознание вело этого художника?

Даже когда он обращался к темам русского эпоса или библейским образам, даже в пейзажах и натюрмортах сквозила излишня страстность, буйность — вольность, опровергающая устоявшиеся каноны. Что уж говорить о демонах и духах!

В душе этого невысокого человека с внешностью венецианца «с картины Тинторетто или Тициана» жила постоянная неутоленность миром здешним и тоска по миру иному. Вот, наверное, почему тема Демона стала главной в его творчестве, даже тогда, когда он этого еще не осознавал.

Демон первый. «Оттуда не возвращаются»

Может ли ребенок, потерявший мать, встретиться с ней? Да, Сереже Каренину повезло: однажды, когда он спал, мать прорвалась в детскую и подхватила сына на руки, впиваясь в него взглядом — прощаясь навсегда.

Часто ли представлял себе встречу с матерью Миша Врубель? Мать умерла, когда ему было три года, а через несколько лет покинули этот мир сестра и брат. Осталась только Анна — старшая сестра, самый близкий человек на всю жизнь.

Анна Каренина — первая демоническая женщина в творчестве Врубеля. Брошенные в порыве зонтик и перчатки. Страстность и трагичность.

Демон второй. «Мне скучно, бес»

Отец Михаила был военным, семья переезжала с места на место — Омск, Саратов, Астрахань, Петербург, Харьков, Одесса… Все это не способствовало длительным привязанностям.
В Одессе задержались надолго. Здесь из подростка Миша превращается в юношу, вызывающего интерес и восторг окружающих. Он преуспевает в литературе и языках, увлекается историей, читает римских классиков в оригинале и оканчивает одесскую Ришельевскую гимназию с золотой медалью. Семья поощряет Мишино увлечение рисованием, он посещает Одесскую рисовальную школу.

Михаил Александрович Врубель. Автопортрет

Общительный, с многообразными музыкально-театрально-литературными интересами, молодой человек легко сводит знакомство с людьми искусства и науки. В письмах сестре он подробнейшим образом описывает открывшийся ему взрослый мир.

Мемориальная доска на доме, в котором в 1884-1889 гг. жил М. Врубель.
Доска — гранит, барельеф; скульптор И. П. Кавалеридзе, архитектор Р. П. Быкова; открыта в 1962.

«…в Одессе была летом Петербургская оперная русская труппа… я слышал: „Жизнь за царя“, „Жидовку“, „Громобоя“ и „Фауста“; познакомился через Красовского с Корсовым и Дервизом»; «Теперь в Одессе «Передвижная художественная выставка, с смотрителем которой Де-Вилье я недавно познакомился; это очень милый человек, жандармский офицер, сам прекрасный пейзажист; он просил меня приходить к нему во всякое время писать и обещался для копировки достать картин в галерее Новосельского».

И вместе с тем:

«Тысячу, тысячу раз завидую тебе, Милая Анюта, что ты в Петербурге: понимаете ли вы, сударыня, что значит для человека, сидящего в этой трепроклятой Одессе, намозолившего глаза, глядя на всех ее дурацких народцев, читать письма петербуржца, от которых так, кажется, и веет свежестью Невы»; «Господи, как посмотришь на жизнь барышень новороссийских трущоб… часы досуга… проходят в пустейших разговорах в самом тесном кружке знакомых, которые только притупляют и опошливают всю мысленную систему человека. Мужчины проводят время не лучше: еда, спанье и карты».

…Возможно, это все юношеский максимализм и жажда жизни, но вспоминается пушкинский Фауст: «Мне скучно, бес».

Михаил Александрович Врубель. Фауст. Триптих. 1896

Демон третий. Безумная техника и странная эстетика

В Петербурге учась на юрфаке, Михаил бросается в омут столичной богемной жизни и… в поиск истины: штудирует философию и навсегда проникается теорией эстетики Канта. Творчество становится для него единственной возможностью примирить бытие с духом.

В Академии художеств Врубель попадает в мастерскую П. Чистякова, учениками которого были И. Репин, В. Суриков, В. Поленов, В. Васнецов и В. Серов.

Знаменитая врубелевская обрисованность и «кристаллообразность» — от Чистякова. У него художник научился структурному анализу формы и разбивке рисунка на мелкие плоскости, стыки между которыми образовывают грани объема.

«Когда я начал занятия у Чистякова, мне страсть понравились основные его положения, потому что они были не что иное, как формула моего живого отношения к природе, какое мне вложено».

Михаил Александрович Врубель. Роза

Михаил Александрович Врубель. Белый ирис

Много лет спустя художник М. Мухин вспоминал, какое ошеломляющее впечатление произвела на студентов Строгановского училища врубелевская техника:

«…маэстро быстрыми, угловато-рублеными штрихами возводил на листе бумаги тончайшую графическую паутину. Рисовал он разрозненными, между собой не связанными кусками. …Другие учителя в начале рисунка призывали нас к цельности, отсутствию детализации, мешавшей видеть крупную форму. Но врубелевский метод был совершенно иной; в какой-то момент нам показалось даже, что художник потерял контроль над рисунком… и мы уже предвкушали неудачу художника… И вдруг на наших глазах космические штрихи на бумаге стали постепенно приобретать кристаллическую форму. …перед взором моим предстал плод высочайшего мастерства, произведение удивительной внутренней экспрессии, ясного конструктивного мышления, обличенного в орнаментальную форму».

Михаил Александрович Врубель. Богоматерь с младенцем

Демон четвертый. Неразделенная любовь

Во время работы над росписью Кирилловской церкви, для реставрации которой его пригласил в Киев профессор А. В. Прахов, Врубель без памяти влюбился в эксцентричную жену Прахова — Эмилию Львовну.

К. Коровин вспоминает, как во время купания в пруду увидел на груди Врубеля большие шрамы, на вопрос о них несчастный влюбленный ответил: «…я любил женщину, она меня не любила — даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал в невозможности объяснить ей это мешающее. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались».

Демон пятый. «Демон сидящий»

Лечиться от любовной тоски Врубель уехал в Одессу. В Одессе он впервые начинает работать над образом Демона сидящего. Серов вспоминал, что видел поясное изображение Демона на фоне гор: «…в опрокинутом виде снимок представлял удивительно сложный узор, похожий на угасший кратер или пейзаж на луне». Картина создавалась лишь двумя масляными красками: белилами и сажей. Врубелю не было равных в передаче оттенков белого цвета.

Отцу Михаила Александровича работа не понравилась:

«Демон этот показался мне злою, чувственною… отталкивающею… пожилою женщиной».

Художник уничтожил этот вариант, но вернулся к теме Демона позже, в Москве.

Из письма сестре:

«Вот уже с месяц я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу еще со временем, а „демоническое“ — полуобнаженная, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами».

Михаил Александрович Врубель. Демон сидящийВ «Демоне сидящем» наиболее отчетливо проявилась «фирменная» врубелевская крупная «лепка» и кристаллобразность живописи. Примечательно, что Анна Врубель вспоминала об увлечении брата в гимназии естествознанием и выращиванием кристаллов.

Демон шестой. Лермонтовский

В 1891 году Врубелю предложили сделать иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова, издаваемому фирмой Кушнерева. Конечно же, он начал с «Демона»! Художник рисовал его бесконечно, сделав множество набросков.

Михаил Александрович Врубель. Голова демона

Михаил Александрович Врубель. Демон (рисунок 2)

Михаил Александрович Врубель. Демон летящий

И дик и чуден был вокруг
Весь божий мир; но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье Бога своего,
И на челе его высоком
Не отразилось ничего,

Демон у монастря

Поныне возле кельи той
Насквозь прожженный виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!..

Публика оказалась не готова встретиться лицом к лицу с таким Демоном: после выхода книги иллюстрации Врубеля подверглись жесткой критике за «грубость, уродливость, карикатурность и нелепость».

Михаил Александрович Врубель. Тамара и Демон

Михаил Александрович Врубель. Тамара в гробу

Ни одному иллюстратору не удалось воплотить с такой силой мятущуюся безысходность, тоску и ожесточенность этого неземного существа.

Для примера: Демон в представлении К. Маковского

Демон седьмой. Несбывшаяся «Грёза»

В 1896 году Савва Мамонтов заказал Врубелю два панно размером 20×5м для Всероссийской нижегородской выставки, приуроченной к коронации Николая II. Долой демонов! Врубель задумывает образ Грёзы — музы, вдохновляющей художника. Тоже нездешний дух, но вполне дружественный.

Комиссия признала оба панно Врубеля — «Микула Селянинович» и «Принцесса Грёза», — чудовищными. В ответ Мамонтов построил к приезду императорской четы специальный павильон под названием: «Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри Императорской Академии художеств». Правда, пять последних слов пришлось закрасить.

Михаил Александрович Врубель. Принцесса Грёза. 1896

Газеты взорвались критикой, особенно отличился Максим Горький (кстати, много позже написавший в советской прессе чудовищную статью против джаза), — в пяти статьях о выставке он разоблачал «нищету духа и бедность воображения» художника.

Впоследствии один из фронтонов гостиницы «Метрополь» был украшен майоликовым панно «Принцесса Грёза» А. Врубеля.

Демон восьмой: кто в облике таком?

В разговоре с отцом по поводу первого, уничтоженного Демона Михаил объяснял, что демон — это дух, соединяющий в себе мужской и женский облик. Вероятно, это и отпугивало заказчиков и зрителей в женских образах художника. Тревожила завораживающая тайна, зов в неизведанное. Его «Гадалка», дух «Сирени» и даже «Девочка на фоне персидского ковра» чужды русской эстетике, здесь «переночевал» восток с его губительной Шамаханской царицей.

Сирень

Михаил Александрович Врубель. Девочка на фоне персидского ковра (отец девочки - Маши Дохнович - от портрета отказался)

Михаил Александрович Врубель. Гадалка

Михаил Александрович Врубель. Царевна-Лебедь. 1900, 93×142 см.

В этом лице, глазах в пол-лица, повороте головы — та же демоническая тоска? Не унес ли Демон, вопреки Лермонтову, Тамару в свой безрадостный мир? Не превратил ли в Царевну-Лебедь? Эта «инаковость» сделала «Царевну-Лебедь» любимой картиной Александра Блока, но не остальной публики — она тоже подверглась ожесточенной критике.

Демон девятый. Духи разных миров.

Михаил Александрович Врубель. Утро. 1897

Илья Репин с трудом отговорил Михаила Александровича от уничтожения отвергнутого заказчиком панно «Утро», где в образах духов и вовсе стирается грань между мужским и женским.

Обращение к духам леса, рек, гор очень характерно для врубелевской «формулы живого отношения к природе». И он снова и снова возвращается к мифологическим образам.

Михаил Александрович Врубель. ПанВ имении Тенишевой, куда чета Врубелей приглашена на отдых, художник под впечатлением новеллы Анатоля Франса «Святой Сатир» за один день создает «Пана»

Михаил Александрович Врубель. ВалькирияХозяйка имения — княгиня Мария Тенишева, — предстает в образе Валькирии — воительницы, переправляющей павших воинов в Валгаллу.

«Валькирия» вместе с «Болотными огнями», как символ возвращения в город юности художника, попала в коллекцию Одесского художественного музея (дар М. В. Брайкевича). Также в музейной коллекции находятся два рисунка художника — «Семья Я. В. Тарновского за карточным столом», «Портрет неизвестной» и две майолики — «Волхова» и «Морская царица» (из собрания А.П. Руссова).

Волхова 1

Морская царица

Демон десятый. Демон - Ангел.

Врубель объяснял, что его Демона не надо путать с традиционным чертом, демоны — это «мифические существа, посланники… Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный… величавый».

Демоны, ангелы, серафимы для художника — божественные сущности, наделенные величием. На его картинах они восстают во весь свой огромный рост, возвещая о мире ином.

Михаил Александрович Врубель. Демон

Михаил Александрович Врубель. Ангел с кадилом и свечей

Двойственная природа и у шестикрылого серафима - Азраила - ангела смерти.

Михаил Александрович Врубель. Шестикрылый Серафим

Михаил Александрович Врубель. Демон и ангел "в одном флаконе"

Демон одиннадцатый - вознесшийся и поверженный.

В 1898 году Врубель, спустя десятилетие, возвращается к лермонтовскому «Демону» (сам Лермонтов до конца жизни переделывал своего «Демона», сохранилось девять его редакций): он колеблется между сюжетами «Демон летящий» и «Демон поверженный».

В 1900 году к художнику приходит признание: на Всемирной выставке в Париже ему присудили золотую медаль за камин «Вольга Святославич и Микула Селянинович».

«Летящий Демон» остается незавершенным. Над «Демоном поверженным» он работает неистово, без передышки, без конца переделывая…
Дальше — диагноз «неизлечимый прогрессивный паралич» и психиатрическая лечебница.

«Дорогая моя женщина, чудесная женщина, спаси меня от моих демонов…» — пишет Врубель своей жене, находясь в больнице.

Михаил Александрович Врубель. Летящий Демон

Михаил Александрович Врубель. Летящий Демон. 1899, 430×138 см.

Михаил Александрович Врубель. Демон поверженныйУ этого изломанного Демона — пустые остекленевшие глаза, оперение когда-то мощных крыльев обратилось в декоративные павлиньи перья.

Двенадцатый демон. Пророк

Последний из его «потусторонних сюжетов» — «Видения пророка Иезекииля» — остается незавершенным: в начале 1906 года художника Врубеля не стало — он ослеп.

Михаил Александрович Врубель. Видения пророка Иезекииля. 1905

Доктор Усольцев писал: «С ним не было так, как с другими, что самые тонкие, так сказать, последние по возникновению представления — эстетические — погибают первыми; они у него погибли последними, так как были первыми»

Михаил Александрович Врубель. Автопортрет. 1885

Демон тринадцатый. Посланник иных миров

Быть может, Александр Блок был единственным, кто при жизни полностью принял врубелевский мир:

«Возвращаясь в своих созданиях постоянно к „Демону“, он лишь выдавал тайну своей миссии. Он сам был демон, падший прекрасный ангел, для которого мир был бесконечной радостью и бесконечным мучением… Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».

Нам — через столетие — кажется, что Демон другим и не может быть. Он нас тревожит и потрясает…

Михаил Врубель. Демон сидящий. 1890 г. Третьяковская галерея

В 2007 году я впервые зашла во врубелевский зал. Свет приглушен. Темные стены. Подходишь к «Демону» и … проваливаешься в потусторонний мир. Мир, в котором живут могучие и грустные существа. Мир, где лилово-красное небо заставляет каменеть гигантские цветы. А пространство похоже на калейдоскоп, и мерещится звон стекла.

Неповторимый, красочный, притягательный Демон сидит напротив тебя.

Даже если Вы не разбираетесь в живописи, почувствуете колоссальную энергетику полотна.

Как Михаилу Врубелю (1856-1910) удалось создать этот шедевр? Все дело в русском ренессансе, выращивании кристаллов, больших глазах и многом другом.

Русский Ренессанс

«Демон» никак не мог родиться раньше. Для его появления нужна была особая атмосфера. Русский ренессанс.

Вспомним, как это было у итальянцев на рубеже XV и XVI веков.

Флоренция процветала. Купцы и банкиры жаждали не только денег, но и духовных наслаждений. Лучшие поэты, живописцы и скульпторы щедро вознаграждались, лишь бы творили.

Впервые за долгие века заказчиками стали светские люди, а не церковь. А человек из высшего общества не хочет видеть плоское шаблонное лицо и наглухо закрытое тело. Ему хочется красоты.

Поэтому Мадонны стали человечными и прекрасными, с открытыми плечами и точеными носиками.

Рафаэль. Мадонна в зелени (фрагмент). 1506 г. Музей истории искусств, Вена

Русские художники нечто подобное пережили в середине XIX века. Часть интеллигенции стала сомневаться в божественной природе Христа.

Кто-то высказывался осторожно, изображая Спасителя очеловеченным. Так, у Крамского сын Божий без нимба, с осунувшимся лицом.

(фрагмент). 1872 г. Третьяковская галерея

Кто-то искал выход через обращение к сказкам и языческим образам, как Васнецов.

Виктор Васнецов. Сирин и Алконост. 1896 г.

Врубель шёл тем же путём. Он взял мифическое существо, Демона, и наделил его человеческими чертами. Заметьте, что никакой дьявольщины в виде рогов и копыт на картине нет.

Только название полотна объясняет, кто перед нами. Мы видим в первую очередь красоту. Атлетичное тело на фоне фантастического пейзажа. Чем Вам не Ренессанс?

Женственное в образе демона

Демон Врубеля особенный. И дело не только в отсутствии красных злобных глаз и хвоста.

Перед нами нефилим, падший ангел. Он огромного роста, поэтому не умещается даже в рамки картины.

Его сцепленные пальцы и опущенные плечи говорят о сложных эмоциях. Ему наскучило творить зло. Он не замечает красоты вокруг себя, так как ничто его не радует.

Он силён, но силу эту некуда девать. Очень необычно положение могучего тела, которое замерло под гнетом душевного смятения.

Михаил Врубель. Демон сидящий (фрагмент «Лицо демона»). 1890 г.

Обратите внимание: Демон Врубеля имеет необычное лицо. Огромные глаза, длинные волосы, пухлые губы. Несмотря на мускулистое тело, проскальзывает в нем что-то женственное.

Сам Врубель говорил, что он намеренно создаёт андрогинный образ. Ведь темным может быть и мужской, и женский дух. А значит его изображение должно сочетать в себе черты обоих полов.

Калейдоскоп «Демона»

Современники Врубеля сомневались, что «Демон» относится к живописи. Настолько его работа была необычно написана.

Художник работал частично мастихином (металлическая лопатка для удаления лишней краски), нанося изображение дробно. Поверхность похожа на калейдоскоп или кристалл.

Такая техника вызревала у мастера долго. Его сестра Анна вспоминала, что Врубель интересовался в гимназии выращиванием кристаллов.

А в молодости он обучался у художника Павла Чистякова. Тот учил разделять пространство на грани, выискивая объем. Врубель с восторгом перенял этот метод, так как он хорошо сочетался с его замыслами.

Михаил Врубель. Портрет В.А. Усольцевой. 1905 г.

Фантастический цвет «Демона»

Врубель. Деталь картины «Демон сидящий». 1890 г.

Врубель был сверхъестественным колористом. Он мог многое. Например, с помощью лишь белого и чёрного создать ощущение цветного за счёт тончайших оттенков серого.

И когда Вы вспоминаете «Свидание Тамары и Демона», то оно рисуется в Вашем воображении цветным.

Михаил Врубель. Свидание Тамары и Демона. 1890 г. Третьяковская галерея

Поэтому ничего удивительного, что такой мастер создаёт непривычный колорит, чем-то схожий с Васнецовским. Помните необычное небо в «Трёх царевнах»?

Виктор Васнецов. Три царевны подземного царства. 1881 г. Третьяковская галерея

У Врубеля хоть и просматривается трёхцветка: синий - жёлтый - красный, - но оттенки необычны. Поэтому ничего удивительного, что в конце XIX века такой живописи не понимали. «Демона» Врубеля называли грубым, топорным.

А вот в начале XX века, в эпоху модерна, Врубеля уже боготворили. Такая неординарность цветов и форм только приветствовалась. И публике художник стал очень близким. Теперь его сравнивали с такими «чудаками», как и .

«Демон» как наваждение

Спустя 10 лет после «Демона сидящего» Врубель создал «Демона поверженного». И так получилось, что по окончании этой работы художник попал в психиатрическую клинику.

Поэтому считается, что «Демон» одолел Врубеля, свёл его с ума.

Я думаю, что это не так.

Михаил Врубель. Демон поверженный. 1902 г. Третьяковская галерея

Ему был интересен этот образ, и он прорабатывал его. Это обычное дело для художника - возвращаться к одному образу несколько раз.

Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим.

Александр Блок

Сейчас много говорят о России XIX века, пытаются понять причины и суть произошедшего на стыке веков. Исследуют и анализируют экономические, политические и тому подобные процессы. Но есть, мне кажется, и другой путь поиска сути - обратиться не к экономическим, военным или политическим событиями той эпохи, а к искусству. Нет, не потому что причины происходящего - в искусстве, а потому что настоящие художники, писатели, одним словом - люди-философы способны почувствовать и выразить эту суть, своего рода душу истории, гораздо острее и ярче.

Один из таких художников - Михаил Врубель, одна из таких картин - «Демон сидящий». Задуманная в 1885 и законченная в 1890 году, она начала «демоническую серию», продолжившуюся иллюстрациями к лермонтовскому «Демону», затем «Демоном летящим», «Демоном поверженным» и многими другими.

22 мая 1890 года Врубель писал своей сестре: «Милая моя Нюта, я оборвал последнее письмо. Впрочем, оно так и надо - то, на чем я кончил, уже прошло. Вот уже с месяц я пишу Демона. Т. е. не то чтобы монументального Демона, которого я напишу еще со временем, а «демоническое» - полуобнаженная, крылатая, молодая, уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами...»

Уныло-задумчивая фигура демона сидящего, а где-то внутри зреет образ демона «монументального»… Необычная тема для конца XIX века - слишком «готично». Тем более интересно, что впервые эта тема возникла, как уже говорилось, в 1885 году, во время работы в Киеве над росписями Кирилловской церкви и Владимирского собора. Тогда появляется первый необычный образ - «Синий ангел», или «Ангел с кадилом и свечой», совсем не похожий на ангела в привычном иконописном виде.

Картина «Демон сидящий» вызвала довольно большой эффект - многие ее не поняли и не приняли. И близкие тоже. Даже кружок Саввы Морозова, даже сам Морозов и его супруга, очень благоволившие к художнику (собственно, заканчивал Врубель эту работу, живя у них в имении, в кабинете Саввы Ивановича). Оно и понятно, само упоминание демонического начала, связанного с чем-то потусторонним, вроде как злым, а стало быть - опасным, не могло казаться привлекательным. А образ, в котором отец художника увидел «злую, чувственную, отталкивающую, пожилую женщину» - тем более. Но для самого Михаила Врубеля всё обстояло совсем не так. Демон - «дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный... величавый». В греческом языке, откуда пришло к нам это слово, оно обозначало скорее гения-хранителя, божество, ведущее человека по пути, душу, а точнее, дух человека - вспомним хотя бы даймона Сократа. В этом смысле его понимал и Врубель.

Страдающая и скорбная душа, великая и величавая, но будто скованная и сжатая неведомой силой... Демон Врубеля не вмещается на полотне. Говорят, что по мере работы фигура демона росла, художнику даже пришлось надшивать холст, но всё равно очертания его выходят за рамки картины. Он будто не помещается в привычное и понятное, не вмещается в рамки наших представлений, в рамки нашего понимания. В одном из первых вариантов он имел крылья (об этом пишет и сам Врубель своей сестре), о них сейчас напоминают лишь полукружья цветов за его спиной. Этот демон не имеет крыльев, он более земной, более человечный, более близкий к нам.

Его тело - сжатая пружина, готовая развернуться. Его тело - бугры мышц, узел неведомых, скрытых энергий, готовых к действию. Оно полно великой силы, в нем спит зерно великих свершений… Но вглядимся в вывернутые, изогнутые страшным напряжением пальцы, вглядимся в его лицо, в его глаза - и, возможно, слова Врубеля, сказанные им о картине полушутливо: «Позади цветы, а впереди пустота» совсем не покажутся нам шуткой. Пустота, тоска, неопределенность. Тоска человека, стоящего на распутье и еще даже не знающего, между чем ему предстоит выбирать, еще не осознающего даже самой необходимости выбора, а лишь предчувствующего этот выбор. А эти странные цветы за его спиной, багрово-золотой закат и уже темное, но беззвездное небо?.. Надвигается ночь, и ночь эта не принесёт покоя и отдыха от дневных трудов. Не станет она и радостным ожиданием восхода.

Может быть, именно об этой надвигающейся ночи, об этой тоске, об этом выборе и хотел сказать художник? Как обычный человек иной раз в своих снах и видениях предчувствует свою судьбу, так и великий художник предчувствует судьбу эпохи, с которой он связан. И тогда произведение искусства становится нашим коллективным сном. Сейчас, сто с лишним лет спустя, мы лучше понимаем смысл этого сна. Впрочем, кто-то из философов понял его раньше. В работе «Новое Средневековье» Николай Бердяев писал: «Духовные начала новой истории изжиты, духовные силы ее истощены. Рациональный день новой истории кончается, солнце его заходит, наступают сумерки, мы приближаемся к ночи. Все категории пережитого уже солнечного дня непригодны для того, чтобы разобраться в событиях и явлениях нашего вечернего исторического часа. По всем признакам мы выступили из дневной исторической эпохи и вступили в эпоху ночную. Это чувствуют наиболее чуткие люди… Мы живем в этот час смешения, в час тоски, когда бездна обнажилась и все покровы сброшены…»

Завершался еще один исторический цикл. Рушилась и уходила в прошлое великая некогда эпоха. Изношенная и уставшая эпоха маленького человека, эпоха миллионов лишних, никому не нужных людей, зашедшая в тупик, заплутавшая в бесплодных спорах и поисках. Будущее? Какое будущее у Григория Печорина или Акакия Акакиевича Башмачкина, Петра Верховенского или Василия Семибулатова? Их эпоха смотрит на нас слезящимися, полными страдания и жалости глазами старика Пана с другой картины Врубеля.

А новая, еще не родившаяся, но полная невиданной энергии и мощи с тоской провожала старое солнце, задавая себе вечный вопрос: кто я? Куда мне идти? Может быть, только эта великая сила позволила нам прожить двадцатое столетие. Но путь, который был выбран, и ответ, который прозвучал век назад, оказались не окончательными. Сегодня мы снова пытаемся ответить и выбрать...

Может быть, в этом суть послания «Демона»? Таинственного даймона - российской нашей души, великой своими силами, но всё еще стоящей перед пустотой ночи и выбором. Не стоит, наверное, строить иллюзии, что ночь эта закончилась или хотя бы заканчивается. Судя по всему, до рассвета еще очень далеко. И вопрос: «...доползем ли, долетим ли до рассвета, что же будет с Родиной и с нами?..» - всё еще остается вопросом.

Живопись русских художников
Картина Михаила Врубеля «Демон». Размер 116 × 213 см, холст, масло.

В письме к сестре от 22 мая 1890-го года Врубель сообщает: "Вот уже с месяц я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу еще со временем, а «демоническое» – полуобнаженная, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами». Это и есть картина, известная под названием «Демон сидящий» – первая из обширной демонической сюиты, включающей и живопись, и рисунки, и скульптуру.

«Молодая уныло-задумчивая фигура» – слова очень точные. Сидящий демон действительно молод, и его печаль незлобна, им владеет только тоска по живому миру, полному цветения и тепла, от которого он отторгнут. Цветы же, которые его окружают, холодные, каменные цветы: художник подсмотрел их формы и краски в изломах горных пород с их причудливыми вкраплениями и прожилками. Передано то странное состояние души, когда охватывает чувство бесконечного одиночества и кажется, что от всего окружающего ты отгорожен непроницаемой стеклянной стеной. Вспоминается, как в романе Достоевского описаны переживания князя Мышкина в горах Швейцарии: «Перед ним было блестящее небо, внизу озеро, кругом горизонт светлый и бесконечный, которому конца-края нет. Он долго смотрел и терзался... Мучило его то, что всему этому он совсем чужой».

Окаменевший пейзаж в «Демоне сидящем» – каменные цветы, каменные облака – символизирует это чувство отторгнутости, чуждости: «Природы жаркие объятья навек остыли для меня». Но нет ни вызова, ни ненависти – только глубокая, глубокая печаль. Несколькими годами позже Врубель сделал скульптурную голову Демона – и это уже совсем другой образ, образ ожесточившегося. Под массивной гривой волос – исступленный лик с выходящими из орбит глазами. Художник отлил эту голову в гипсе и раскрасил, придав ей жуткую «настоящесть». В 1928 году ее разбил на куски какой-то психически неуравновешенный посетитель Русского музея в Ленинграде, где скульптура была выставлена. Ее реставрировали, но с тех пор она не экспонируется в зале.

В течение многих лет Врубеля влекло к образу Демона: он был для него не однозначной аллегорией, а целым миром сложных переживаний. На холсте, в глине, на обрывках бумаги художник ловил лихорадочное мелькание обликов, чередование гордости, ненависти, мятежности, грусти, отчаяния... Все снова и снова появляется незабываемое лицо: косматая львиная грива, узкий овал, излом бровей, трагический рот,– но каждый раз с иным оттенком выражения. То он бросает исступленный вызов миру, то «похож на вечер ясный», то становится жалок.

В течение полувека не находилось художника, который бы хоть сколько-нибудь достойно воплотил могучий и загадочный образ, владевший воображением Лермонтова. Только Врубель нашел ему равновеликое выражение в иллюстрациях, появившихся в 1891 году. С тех пор «Демона» уже никто не пытался иллюстрировать: слишком он сросся в нашем представлении с Демоном Врубеля – другого мы, пожалуй, не приняли бы.